Баба-Яга на договорной основе

— Короче говоря, не светят мне блага цивилизации в ближайшее время, — резюмировала я страстный спич.

— Ну, если коротко, то да.

— Надеюсь, хоть завтраком-то покормят?

— После такого обеда ты все еще хочешь завтракать?

— Завтракать я хочу всегда, думаю в этом основная причина отсутствия у меня осиной талии, — призналась я в своей слабости и направила стопы прямо.

Завтрак был скромным даже по моим меркам и весьма диетическим. То ли их напугала моя прожорливость и они решили экономить, то ли побоялись, что я опять впаду в спячку на три дня и хотели таким образом от нас избавиться, что им впрочем удалось, потому что сразу после завтрака мы вылетели в служебный замок Кощея, который он, по его собственным словам, всегда использовал для своих операций, в результате чего бедный замок регулярно горел, взрывался, тонул и разрушался любыми другими способами. По словам Кощея на фоне рушащегося замка злодея спаситель и спасенная быстрее проникались друг к другу чувствами и скрепляли их весьма романтичным поцелуем, что в этаком апокалиптическом антураже было красивым аж до слез. На мой предвзятый взгляд Кощей был любителем Голливудских боевиков и фильмов-катастроф, которым и подражал, но коль скоро всего у него работало, то не мне лезть в это дело со своим самоваром. А посему я упорно боролась со ступой и метлой, пытаясь доставить нас в пункт назначения, и занятая этой борьбой, как-то не задала себя таких вполне закономерных вопросов как:

— Каким образом Серый волк узнал о моем временном отсутствии?

— Если от Кощея, то каким образом они поддерживают связь и почему не сказали об этом мне?

— Зачем Кощей дожидался меня, а не провел вторую встречу с царевичем сам?

— Зачем я вообще ему нужна на данном практическом этапе операции, если вся моя роль сводиться к роли таксиста?

— ???

Вообще умные люди задают такие вопросы перед тем как соглашаться на какие-либо предложения, но я в эту славную категорию не входила даже в бытность мою секретарем и с новой должностью ума не прибавилось. А посему мы в молчании продолжали полет к обители злодея. В молчании не потому, что затаили друг на друга обиду, а просто потому что разговаривать при таких условиях было не удобно, чтобы услышать друг друга приходилось кричать, да еще в рот постоянно что-то норовило залететь. Хоть ступа и не скоростной истребитель новейшей модели, но 40 км/час развивала, а стеклянной кабины здесь не было. Впрочем, по сравнению с Горынычем это мы сейчас первым классом летели.

Замок показался на горизонте к вечеру. Кощей его очень грамотно расположил, и не в шаговой доступности, чтобы любой молодец сумел почувствовать себя героем, добираясь до замка, но и не в непроходимых дебрях на краю мира, чтобы трудности слишком долгого путешествия не перевесили радости от ожидаемой в конце пути награды. Стратег.

Как только мы оказались внутри этой цитадели зла, Кощей направился приводить себя в соответствующий вид, а меня оставил осматриваться, хотя не то, чтобы тут было на что посмотреть. Сам замок представлял собой этакое мрачное черное каменное строение, по которому гуляли сквозняки и гулкое эхо. Высокие стены, единственным украшением которых были закреплённые в железных кольцах факелы, черный от следов постоянного сжигания потолок, оконные проемы в два человеческих роста, без стекол, в которые можно спокойно въехать верхом и непонятно зачем нужные обитые железом двери, а еще стоящий возле дальней стены массивный и даже на вид жутко неудобный трон, словно весь состоящий из острых углов и острых выступов. В общем и целом довольно злодейский антураж, создающий довольно мрачную атмосферу и пробуждающий не самые лучшие чувства к хозяину этого всего. Претензий сей шедевр дизайнерского замысла не вызывал, недоумение вызывала уверенность забредающих сюда героев в том, что злодеи должны жить именно так и никак иначе. Во всяком случае, я не слышала от Кощея историй о том, что кто-либо выказал удивление его жилищем и проникся к нему сочувствием ввиду неприемлемых жилищных условий. Оценив все это великолепие, я подошла к одному из окон, за которым бушевало море, и стала ждать. Ждать впрочем пришлось недолго. Через пару минут во всем своем сценическом великолепии явился главный злодей и похититель невинных девиц. Был он одет в железные доспехи, железные сапоги, железную корону, лицо его отливало нежно-салатовой зеленью, а зубы были темно-желтого цвета. И весь он так гармонично вписывался в обстановку, что, только начав испытывать головокружение, я поняла, что перестала дышать. Добил меня злодейский смех, которым сие явление разразилось при виде моей реакции. Смех отразился от стен, поднялся к потолку и оттуда упал мне на голову подобно молоту. Я поняла, что долго моя психика подобного не выдержит, она у меня фильмами ужасов не тренирована, страшными историями не закаленная, и, сделав неопределенный знак рукой, я бочком вышла в сад колючек, окружающий замок, чтобы там дождаться окончания второго действия. Пока я доставала из своей походной сумы яблочко с тарелочкой, пока удобнее устраивалась, Серый волк уже затормозил у ворот замка и в очередной раз попытался уговорить царевича действовать тихой сапой, но царевич оказался крепким орешком и на провокацию не поддался. Яблочко показало мне его ровно в том момент, когда он уверенно и гордо входил в так постыдно оставленный мной зал.

— Здравствуй Кощей Бессмертный.

Царевич даже не вздрогнул при виде хозяина, чем вызвал мое восхищение, впервые, между прочим, за все время нашего заочного знакомства.

— Зачем пожаловал? — проскрежетал Кощей, согласно амплуа не опускаясь до обычной вежливости.

— Есть у меня любимый батюшка. Да заболел он сильно и узнали мы, что у царя Дормидонта яблочки есть молодильные, — по лбу Кощея красной строкой бежал вопрос, причем здесь я, но царевич его то ли не видел, то ли просто игнорировал. — Попросил я у царя Дормидонта хоть одно яблочко для батюшки. А царь Дормидонт пообещал, что даст мне яблочки, если я ему коня златогривого приведу. У коня того грива что золото, шерсть что серебро, скачет он быстрее ветра, никому его не догнать. И стоит тот конь в твоих конюшнях. Прошу тебя, отдай меня коня, царь Кощей, помоги царя батюшку спасти.

Вот кстати этот конь мне с самого начала казался лишним и вообще слабым звеном в нашем плане. Еще когда Кощей только делился со мной своей задумкой, я ему сразу предложила, чтобы Дормидонт потребовал у царевича красну-девицу ему привести. И время бы сэкономили и от лишней головной боли избавились. Но Кощей заявил, что это противоречит традициям и что каждый уважающий себя герой должен пройти не менее трех испытаний. Я была уверена, что мы можем обойтись и не уважающим себя героем, но увы, мои доводы проигнорировали и конь был включен в список. Правда на роль коня была выбрана кобыла, но видимо такие мелочи вообще никого здесь не интересуют. Кроме того кобыла была выбрана, что называется моя служебная: Сивка-Бурка. Та самая, что большую часть времени жила у меня на заднем дворе в здании, которое я условно именовала конюшней. Я вообще-то мало с ней пересекалась. Ухаживали за ней мои помощники, а по назначению я ей только один раз и воспользовалась, причем чувствовала я себя при этом как трубочист посягнувший на особу королевской крови. И вот эту высокомерную лошадь по настоянию бессмертного стратега мне пришлось уговаривать на участие в сем предприятии. Вы когда-нибудь уговаривали лошадь сделать что-то, в необходимости чего не были уверены сами? Но видимо мне помогли женский инстинкт и печальный личный опыт. Сивка уговорилась погостить в царских конюшнях, когда я упомянула о возможности новых перспективных знакомств с тамошними жеребцами. Оставалось надеяться, что Иван не полезет проверять половую принадлежность златогривой лошади в первые минуты знакомства или что Кощей ему объяснит ошибку. От дальнейших раздумий о тяжкой лошадиной доле и наблюдений за беседой двух достойных мужей меня бесцеремонно оторвали.

— Слушай Яга мы так вообще не договаривались, — рядом со мной сел весьма недовольный и даже немножко сердитый Серый Волк.

— Добрый день Серый, — вежливость — самое лучшее оружие.

— Привет, — буркнул Волк, немного смутившись.— Но это все равно не честно. Я три дня не ел, скакал как заяц по полям по горам, думаешь легко километраж наматывать на одной и той же местности, чтобы фигурант ни о чем не догадался. Еще пару часов и морскую болезнь бы себе заработал.

— Ну извини Серый, я нечаянно. И вообще я не понимаю, почему Кощей без меня решил не продолжать. Польза от меня только ездовая, а в остальном я вообще не нужна.

И в этот раз цепь моих рассуждений была прервана, но теперь уже возмущенным криком. Оказывается пока мы тут мило беседовали, Кощей уже выдал Ивану следующий пакет заданий и отправил того на поиски семейного счастья, о чем впрочем сам Иван пока еще не догадывался. И вот теперь нацеленный на дальнейшую борьбу со злом в лице Бабы-Яги, Иван во всем великолепии праведного гнева стоял в паре шагов от нас и, как и все, кричал что-то обвинительное.

В том, что произошло дальше, я честное слово была не виновата. По крайней мере, сознательно. Это вообще вышло само собой на уровне инстинкта. Наверное, в глазах царевича было действительно нечто, грозившее мне немедленной расправой, вот я и попыталась защититься. Может, конечно, я была и неправа, но с другой стороны, я дитя двадцатого века, привыкшее к хамоватым парням на лавочках, когда единственной правильной реакцией является "бей и беги", а не жди появления рыцаря в латах и на коне, который, принимая во внимание пробки и паспортный контроль, может и вовсе не появится. Да и весь мой жизненный опыт в новой должности тоже не способствовал обретению новой модели поведения. В общем и целом реакция моя была вполне понятной, а вот результат непредвиденным. Иван-царевич рухнул как подкошенный.

— Умер? — шепотом поинтересовалась я у Волка.

— Не должен, — таким же шепотом ответил мне Волк.

Вышедший на мои поиски Кощей застал весьма живописную картину: неподвижно лежащий на земле молодец и Баба-Яга, сидящая возле тела в обнимку с Серым Волком. Не знаю, как много в своей жизни повидал мой знакомый и с чем ему приходилось и не приходилось сталкиваться раньше, но мне удалось его удивить, потому что он тоже застыл над телом в легкой прострации.

— Убили? — наконец-то спросил Кощей.

Мы с Волком обиженно и синхронно фыркнули, выражая тем самым свое отношение к такому безверию в наше доброе начало. Видимо оценив наше единодушие или устыдившись собственных подозрений, Кощей присел на корточки и попытался найти пульс у лежащего тела.

— Живой, — заявил он спустя пару мину.

Мы с Волком также синхронно и облегченно выдохнули, стараясь впрочем сделать это незаметно для Кощея, который продолжал свои врачебные и не очень манипуляции над телом.

— Спит, — вынес он, наконец, свой вердикт, но прежде чем я обрадовалась такому результату, он добавил — зачарованным сном. Почти мертвым, как та царевна. И мне вот интересно почему?

При этом смотрел Кощей почему-то именно на меня, как будто сомневался в колдовских способностях Серого Волка. Я бы на месте последнего возмутилась такой явной дискриминацией по расовому признаку.

— Уверен, — поинтересовался Серый, — что именно мертвый сон, а не какой-нибудь зимний или какой другой заколдованный?

— Все признаки на лице.

— Вы о чем? — любопытство оказалось сильнее страха наказания. — Что за мертвый сон?

— Ну, это как у той царевны, которая с богатырями и царевичем Елисеем. Ее мачеха заколдовала особым заклятием "мертвый сон" называется. Он на летаргический похож и против него только одно средство — поцелуй истинной любви. То есть почти верное средство избавиться от кого-либо, не запачкав руки в крови. Истинная любовь она ведь штука редкая и на дороге не валяется. Царевне той просто повезло с этим Елисеем. Что возвращает нас к нашему фигуранту. Как его-то угораздило под такое заклятие попасть?

Кощей снова вернулся к осмотру тела, а я почувствовала, как у меня засосало под ложечкой от нехорошего чувства, что заклятие некоторым образом связано со мной. Вернее моей реакцией на его реакцию. Спустя полчаса мы все также дружно сидели на дорожке, правда теперь уже втроем и думали, что нам делать дальше. Кощею пришлось все рассказать. А именно то, что мы помнили и поняли из случившегося. Заняло это всего минут пять. После чего Кощей допрашивал меня о том, откуда я знаю такое заклинание и как я смогла его применить. Потому что как оказалось основная черта этого "сна" заключалась в том, что его нельзя наложить непосредственно на человека, воздействует оно только опосредованно, через какой-нибудь предмет с которым контактирует жертва, и лучше всего оно действует через еду. Я умудрилась усыпить царевича напрямую, да еще и не понимая как. Я ведь справочник Бабы-Яги читала бессистемно и особенно не вникая в смысл, просто зазубривая все эту абаракадабру, чтобы было, а что зачем и почему, меня интересовало мало. Видимо от неожиданности и испуга я выкрикнула первое, что вспомнилось, и теперь мы дружно пытались решить, что делать дальше.

— Может положить его в темный уголок и подождать пока сам проснется? Не может же он спать вечно, — прервала я затянувшееся молчание.

— Может. В том-то и загвоздка, что под этим заклинанием он может спать бесконечно долго, без малейшего вреда для здоровья,— просветил меня главный просветитель. — Вот при сонном заклятии, человек при любом раскладе через сто лет проснется, даже если его никто спасать не будет. При зимнем сне любой поцелуй как будильник сработает, а при мертвом...

— И никаких вариантов?

— Может есть, но я не знаю. Искать надо.

— А если мы к этому делу царевну привлечем, ту которую Иван должен был из моего плена спасти?

— Думаешь она его любит?

— Ну замуж-то она за него согласилась пойти?

— Да там больше ее батюшка согласился. Предполагалось, что они влюбятся друг в друга в процессе, так сказать.

— Может тогда его тот самый батюшка поцелует? Раз он нашего Ивана одобрил, то наверняка испытывает к нему симпатию, — сделала я слабую попытку разрядить обстановку

— Оставим этот вариант на крайний случай, — Кощей тоскливо вздохнул, не оценив моего юмора. — А еще непонятно, что с этим квестом делать, с учетом выбытия главного действующего лица. Папа меня убьет.

— Ты же бессмертный?

— Бессмертный. Поэтому папа убьет меня несколько раз, в целях профилактики.

— Да уж, попали вы ребята, — сочувственно вздохнул Волк, все это время хранящий молчание.

Мы с Кощеем переглянулись, и видимо в его гениальной голове возникло решение половины наших проблем.

— Серый, ты же любой облик на некоторое время можешь принять? — поинтересовался Кощей нарочито безразличным тоном.

— Почти любой. В Горыныча только не могу, размеры не позволяют. А тебе зачем?

— Ты будешь царевичем, — обрадовал наш стратег Волка.

— То есть? — Волк посмотрел на меня слегка ошалелым взглядом, я ответила ему таким же.