По такому поводу не грех выпить коньячку. Хороший южный коньяк с приморских виноградников эллян. Имперский бренди в сравнении с этим нектаром просто протухшая моча вонючих клопов — пить ее можно лишь из соображений патриотизма, но никак не ради удовольствия. Карвинс не стал звать слугу — лично наполнил пузатый низкий бокал, поднес к носу, с наслаждением оценил аромат.

В этот момент его и взяли.

Дверь с грохотом распахнулась, в кабинет ворвалось четверо дворцовых стражников. Все в боевом облачении, забрала опущены, доспехи затянуты, за спинами четверку страхует боевой маг в форменном фиолетовом плаще.

Плохо дело.

Миг, и Карвинса грубо уткнули лицом в стол. В нос ударил густой аромат пролитого коньяка (девять серебряных китонов за бутылку по оптовым ценам), жалобно зазвенела упавшая статуэтка работы Нуэмо, изображающая обнаженного мальчика бросающего дротик (меньше тысячи китонов не стоит даже собачье дерьмо, если к нему прикасались руки Нуэмо). Карвинс вскрикнул от боли в заломленных руках, в воротник впилась грубая лапа, потянула за собой с такой силой, что затрещала ткань (за камзол уплачено портному шестьдесят пять китонов, на ткань ушло примерно двадцать семь с половиной, драгоценный бисер на рукавах и груди еще семьдесят четыре китона).

Очень плохо дело.

Личная стража Карвинса стояла на входе. Отборные головорезы выглядели неважно — глаза почти закрыты, челюсти отвисли, из уголков ртов стекают струйки слюны. Рядом с ними невозмутимо замерли еще два мага, полностью контролируя его солдат.

Совсем плохо дело.

Карвинса проволокли по коридору, втащили в потайную дверь. Про ее существование он даже не догадывался, что неудивительно — в этом замшелом дворце их, наверное, больше чем обычных. По спиральной лестнице его доставили в мрачное подземелье, освещаемое скудным светом цветков Ноха в стенах. Карвинса подняли на миниатюрный эшафот, надели на шею пеньковую петлю, свисавшую с массивной балки потолочного перекрытия. Грубые лапы с треском стянули до колен его штаны (в сумме сто двадцать восемь китонов). Почувствовав, как холодный металл коснулся кожи, Карвинс душераздирающе заорал — стальные клещи, готовясь сомкнуться, зловеще обхватили его гениталии (практически бесценная вещь).

Это уже не плохо дело — это полная задница!!!

Принц Монк, появившись на пороге застенка, с деланным радушием поприветствовал бедолагу:

— Карвинс! Как приятно, что ты решил нас сегодня посетить!

Если бы коты умели разговаривать, именно таким голосом они бы обращались к пойманным мышкам.

Несмотря на колоссальные неудобства своего положения, Карвинс сумел ответить достойно, голос его почти не дрожал, лишь зубы предательски лязгали:

— И я очень рад встрече с вами, ваша светлость. Хотя, должен признаться, я надеялся на более теплый прием.

— Ах, друг мой Карвинс, простите меня великодушно — позабыл я предупредить палача, чтобы клещи накалил хорошенечко. Судя по чечетке, выбиваемой вашими зубами, прикосновения холодного металла к вашим чреслам явно ведет дело к простуде.

Меньше всего Карвинса сейчас волновала перспектива простудиться. Испуганно косясь на палача (как бы у этого мерзавца лапы на ручках клещей не дрогнули), он проблеял:

— Ваша светлость, может быть, побеседуем в менее напряженной обстановке? Ни к чему нам все это — если между нами возникло какое-то недопонимание, то случилось это вовсе не по моему злому умыслу. Уверен — мы легко разрешим любые затруднения. Мы же с вами неглупые люди, между нами бывало всякое — право не стоит так волноваться из-за какого-то пустяка, или вовсе навета вражеского.

— Пустяк?! Навет?! — взорвался принц. — А скажи-ка мне, друг мой Карвинс — ты выяснил, о чем я просил? Узнал что-нибудь о том человеке, убитом в трактире?

— Разумеется принц! Я ведь лично вашему секретарю передавал записку с информацией по этому человеку. Там, кстати, интересные зацепки были...

— Зацепки?! Ты называешь это зацепками?! Целая шайка, неизвестно откуда взявшись, не жалея сил и денег сует свой нос в самые заповедные уголки Империи, и не только Империи — на них можно наткнуться по всему миру! И, как я понимаю, этот детина был как раз одним из них. И еще у меня есть крепкое подозрение, что это все идет от зайцев. Кстати — убитый с парочкой ушастых как раз в трактире и должен был встречаться, судя по всему. Так что под моими подозрениями есть основания. Что-то в этом есть — что-то они гадкое творят, вот только еще не знаю что... И еще я подозреваю, что ты в этой гадости замаран по самые уши, и под этим нехорошим подозрением у меня тоже есть веское основание!

— Ваша светлость! Ну что вы! Я всецело предан вам телом и душой! Вы же знаете! Ни разу еще я и шагу лишнего не сделал без вашего соизволения! Это все наветы врагов!

— Наветы? — зловеще сбавив тон, уточнил принц. — Скажи-ка мне Карвинс, ты на землях Эгоны ничего интересного в последнее время не замечал?

— Ваша светлость, ничего достойного, требующего лично вашего внимания, там не замечал. Клянусь! Я слежу за Эгоной, вы же знаете, какая змея там притаилась — за кочевниками нужен глаз да глаз, силища у них такая, что без присмотра никак нельзя их оставлять. Если вам интересно знать, то я прибрал к рукам сеть из агентов Имперской Тайной Канцелярии, и своих несколько там приобрел, причем они не на побережье, а в глубине материка, в сердце степи. Не переживайте — кочевники и шагу не смогут сделать без нашего ведома.

— Да ты что! Я разве спрашивал тебя о кочевниках? Известно ли тебе, что у убитого в трактире были братья-близнецы? Причем одеваются они так же, как и покойный их братец?

— Ну... доподлинно неизвестно, но я знаю, что в этой тайной организации все одеваются в черное, и также отмечено немало близнецов, или похожих членов...

— Карвинс — вместо головы у тебя член! О боги! За что мне приходится иметь дело с подобным мусором человеческим! Ты способен думать о чем-нибудь кроме денег и мальчишеских задниц?! Не делай вид, что ты дурак! Ты умен Карвинс, и все понимаешь. И прекрасно понимаешь, что я тебя за яйца сейчас держу, вот этими самыми щипцами. Что меня удерживает от приказа их тебе отхватить? Да ничего, если не считать такую малость, как желание услышать от тебя правду без лишней крови. Правду мне хочется услышать!

— Но ваша светлость — я сама искренность! Да скажите же, в чем меня заподозрили! Ума не приложу — ведь я был с вами всегда абсолютно честен!

Принц, внезапно успокоившись, шагнул к стене, присел в высокое деревянное кресло, добродушно заметил:

— Извини Карвинс — кресло здесь одно, и сесть тебе не предлагаю.

Палач, стоявший все это время не шелохнувшись, с завистью покосился в сторону Монка, но при этом щипцы на гениталиях Карвинса даже не дрогнули.

— Значит, ты хочешь узнать, в чем же тебя подозревают. Ну что же, друг мой Карвинс, я тебе это поведаю. У тебя два прегрешения — целых два. Начну с первого — граф Боккорский обвиняет тебя в совращении своего среднего сына.

— Боги! — взвыл Карвинс. — И из-за этого захудалого графишки я стою тут с петлей на шее и клещами на яйцах?! Ваша светлость — все задницы рода Боккоров не стоят и одного моего яйца!

— Может быть и так, — согласился Монк, — Но род Боккоров настолько древний, что их герб впору мхом обклеивать. Сын его, опять же, в пажах здесь обтирается. А пажи это инкубатор офицеров с блестящей карьерой. А тут такой конфуз...

— Да эти пажи попросту живой вертеп! Никого я не совращал! Они там и без меня совращенные все! Знали бы вы, насколько гнусна их церемония посвящения в пажи! Я говорю не об официальном посвящении, а о том, что там потом происходит под покровом ночи! Гнусность происходящего...

— Карвинс! Заткнись!

— Уже заткнулся, ваша светлость!

— Мне, честно говоря, плевать на этого пажа и его задницу. Но вот второе твое прегрешение... Карвинс, известно ли тебе, что эта самая тайная организация, работающая, как мы понимаем, на зайцев, поставила на уши всю Эгону из-за какого-то степняка? Известно ли тебе, что каждый бродяга Эгоны сейчас роет землю носом в его поисках? Не просто так роет — им обещано неслыханное вознаграждение! Ну?

— Да, ваша светлость. Эти новости привез один из моих кораблей. Более того, я узнал, что этот юноша внук того самого Ришака Тчи из Ликадов, одного из вождей степняков. Он правит войском накхов, а накхи это одно из крупнейших объединений кочевых родов. Сожалею, но мы не знаем, зачем им понадобился этот молодой человек, однако заверяю вас — мы приложим все силы, чтобы это узнать и постараемся найти его первыми. И, кроме того, я ничего не скрывал: все это вы и без меня знаете — доклады к вам шли по мере поступления сведений.

Монк презрительно хохотнул, выказывая свое отношение к словам Карвинса. Тот, замолчав, недоуменно уставился на принца:

— Но ваша светлость! Я говорю чистую правду! Сведения получены от надежных людей!

— Карвинс, эти сведения уже изрядно заплесневели от давности срока. Да и не в этом дело. Вот ты говоришь, что я все узнавал от тебя первым. Если так, то скажи мне, как могло получиться, что разыскиваемый зайцами юноша покинул Эгону на твоем корабле, а я об этом узнал самым последним? Причем не от тебя узнал.

Обескураженный Карвинс захлопал глазами, недоуменно произнес:

— Ваша светлость, я не знаю, как это могло получиться. Я впервые слышу об этом. Может это всего лишь досадное недоразумение — ошибка?

— Не ошибка Карвинс, не ошибка. Искомый молодой человек покинул порт Тувиса на твоем китобое "Клио". И я, почему-то, узнаю об этом не от тебя. Это похоже на предательство и...

В дверях показался маг, замер на пороге, выжидающе уставился на Монка. Тот вопросительно поднял брови. Маг молча проскользнул к принцу, протянул ему распечатанный желтый пакетик голубиной почты.

Принц, мельком изучив бумагу из пакета, повернулся к палачу, воздел указательный палец к потолку, кивнул. Палач тут же отложил клещи на железный столик, сноровисто снял с шеи жертвы петлю, вслед за магом исчез за дверью.

Карвинс, чувствуя ни с чем не сравнимое облегчение, осторожно пригнулся, подтянул штаны, настороженно-вопросительно уставился на принца.

— Садитесь, друг мой, — щедро произнес владыка.

Кресло в застенке было одно, но любое слово принца это приказ — Карвинс уселся прямо на эшафот.

— Карвинс, скажите мне, каким образом вам доставляют донесения из Эгоны?

— Ваша светлость, обычно их привозят мои корабли. В первом же порту, где есть мои конторы, их отправляют далее ко мне голубиной почтой. Дело в том, что голубям не под силу пересекать проливы, вот и приходится прибегать к такому неудобному способу.

— Да уж Карвинс... старомоден ты. Вот у меня все иначе: маги работают над донесениями. Новости из Эгоны я могу получить за несколько минут, а тебе на это потребуются дни или недели.

— Ваша светлость, я уважаю вашу тесную дружбу с магами, но сам так и не привык им безраздельно доверять. Вы уж извините — мне спокойнее по старинке.

— Карвинс, твои методы работы меня умиляют! Странно даже, что ты до сих пор еще жив. Твоя голова побывала в петле лишь потому, что донесение об этом юноше добиралось слишком долго. Я узнал об этом сразу, и несколько дней ждал, когда же ты соизволишь мне об этом доложить. Твое молчание укрепило самые нехорошие мои подозрения.

— Ваша светлость! Я всецело вам предан! Не сомневайтесь во мне! Прошу вас — в следующий раз не спешите с подобными выводами!

— Пустое Карвинс, — принц небрежно отмахнулся. — Смешно вышло — будет тебе теперь что вспомнить. Да и заодно тебе напомнили, кто есть кто, и чья рука держит тебя за нежные места. Ладно, давай теперь о деле — когда мы сможем пообщаться с этим степным пареньком? Мне очень интересно знать, чем же он так ценен для зайцев, раз из-за него поднялся такой переполох.

— Ваша светлость, я весь в неведении. Нельзя ли мне ознакомиться с донесением? Иначе мне будет трудно ответить на ваши вопросы.

— Конечно мой друг! Возьмите — это ведь ваша бумага, заберите ее себе.

Карвинс, ознакомившись с содержанием донесения, нервно поежился. Принц, заметив это, насторожился:

— Что-то не так?

— Да, ваша светлость. У нас возникло досадное затруднение — я понятие не имею, когда мы сможем доставить вам этого юношу. Капитан "Клио" взял его как матроса, и никакого приказа доставить его в Империю, конечно, не получал. То, что он попал на мой корабль, простое совпадение.

— Вот как? Ну да это не смертельно. Предупредите свои конторы, чтобы караулили "Клио" во всех портах. Как только судно появится, парень будет наш.

— Боюсь вас разочаровывать, но ждать, возможно, придется очень долго. Китобойное судно может уйти на год и более. Запасов они берут много, и пока не заполнят трюм добычей в порт им возвращаться не резон.

— Проклятье! Я так понимаю, связаться с капитаном в плавании невозможно?

— Да ваша светлость — магов китобои не используют.

— Маршрут судна известен?

— Маршрута, как такового, у них нет — они просто выходят в районы, богатые китами, и бороздят их во всех направлениях в поиске добычи. Если я не ошибаюсь, "Клио" должен уйти южнее Эгоны, может даже спустится до самых льдов. Эта область богата китами, и оттуда удобно уходить назад — там есть отличное течение идущее строго на север. На нем они любят охотиться, и на нем же возвращаются к имперским берегам.

— Год мы ждать не можем. У меня плохие предчувствия... Нам этот парень нужен сейчас — раз он так ценен чем-то для зайцев, то, как минимум, нельзя допустить, чтобы он попал в их лапы.

— Ваша светлость — я немедленно распоряжусь, чтобы "Клио" караулили во всех портах. И каждое мое судно при встрече с "Клио" передаст капитану приказ возвращаться в имперский порт.

— Хорошо Карвинс, так и сделай. Я тоже приму свои меры — пошлю туда "Эристар".

— Новый дракононосец?! Тот самый?! Новейшей конструкции?!

— А что, разве есть какой-нибудь другой "Эристар"?

— Ну... вроде был.

— Это был тезка — нынешнего назвали в его честь. Учите историю, Карвинс: старый "Эристар" не был дракононосцем — это был двупалубный бомбардирский корабль, если не ошибаюсь, восемь бортовых баллист. Сгорел в Стокском сражении, после атаки брандерами. Прославился тем, что уже объятый пламенем протаранил флагман адажей. Вот только мало кто знает, что подвига, как такового не было — команда покинула "Эристар" сразу после столкновения с первым брандером, и судно шло никем не управляемое. Ветер тогда сыграл с адажами злую шутку. Но так как ветер признавать героем никто не станет, награда досталась капитану "Эристара". Этот трусоватый маркиз сумел тогда выбраться живым, а вот его команде повезло меньше — тех, кому не хватило места в шлюпках, сожрали акулы. Их в проливе полно, а от запаха крови эти твари свирепеют. Вот так и родилась легенда о героическом огненном таране. Понял Карвинс?

— Да, ваша светлость, спасибо за экскурс в историю. Надеюсь, новый "Эристар" не повторит печальную судьбу старого.