Скоро я заметила группу всадников, быстро скакавших по степи в направлении пожара. Они приближались с запада, из чего я заключила, что передо мной новый отряд прислужников этой... Джулфуни, или как ее, в общем ведьмы. Однако, где же дракон?
Всадники заметили меня в тот же миг, как я заметила их. Разумеется, на таком расстоянии ни один человек не сумел бы узнать во мне маленькогодракона, однако одинокий всадник в степи всегда привлекает внимание, и скоро следует ожидать нападения.
— Куросао, сбрось темп ... — вполголоса сказала я. — Скоро придется убегать от погони, отдышись.
Конь оценил совет и умерил скорость бега, перейдя с галопа на спокойную иноходь. Даже сейчас, после часа бешенной скачки, у него не сбилось дыхание.
Тем временем я готовилась к первому конному бою. Пересадила Тошибу за спину и прижала крыльями, взяла арбалет. За мощь и дальность стрельбы этой машинки, к сожалению, приходилось расплачиваться быстротой... Хорошо, что я прихватила сразу четыре самострела.
— Запомни, не поворачивайся к противнику боком, — конь неторопливо скакал по степи, слушая мои наставления. — Пока ты смотришь врагу в лицо, перед ним втрое меньшая мишень для стрел. Если тебя ранят, немедленно выходи из боя и выноси Тошибу — обо мне не думай, я продержусь и сама...
Далеко впереди из леса выехали несколько всадников и построились в ряд между мной и источником дыма. Отряд, скакавший поодаль, сразу сомкнул строй . Я прищурила глаза.
Похоже, сейчас будет бой. А я не знаю, чью сторону принять! Возможно, те всадники защищают драконов? Или наоборот, они и есть охотники, а отряд, что скачет по левое крыло, желает спасти их жертв? А может, они просто деруться из— за добычи...
— Куросао, вперед, — сказала я негромко. — Попробуем всех опередить.
Тряхнув гривой, черный жеребец перешел на галоп. Я сложила крылья наподобие плаща и пригнулась, пряча рога за шеей Куросао; так меня дольше не узнают. Тошиба недовольно чихнул.
Всадники вдали тронули коней, медленно двинувшись нам навстречу. Я заметила, что отряд слева еще более сбавил скорость; похоже, встречаться с неизвестными защитниками — или охотниками — им совсем не хотелось.
Куросао тревожно заржал. Я заметила, что один из всадников поднял какую— то толстую палку, приставил ее к плечу и направил прямо на нас. Странно, на таком расстоянии ни одна духовая трубка или самострел...
Внезапно конь резко свернул, едва не сбросив нас с Тошибой, и помчался прочь так, словно за ним гнались сразу все волки Степи. Пока я пыталась сохранить равновесие, за спиной что— то слабо шелкнуло, и трава совсем рядом с нами взорвалась маленьким огненным вулканом. От неожиданности я чуть не свалилась.
— Что это было?!
Куросао отчаяно заржал. Он мчался прочь, петляя из стороны в сторону, будто по нему стреляли десятки хэнгинов из больших лу...
Стреляли!!!
Покрепче обхватив шею коня крылом, я обернулась. Всадники вдали уже остановились; тот, который направил на нас палку, вновь ее опустил и что— то говорил соседу, размахивая руками. Я заметила, что отряд, скакавший cлева, тоже пустился наутек.
— Вот это оружие! — прошептала я. — Куросао, не скачи так, они больше не будут стрелять.
Конь обернул ко мне голову и гневно заржал. Эх, почему ты говорить не умеешь! Я успокаивающе погладила жеребца по шее.
— Знаю, ты хочешь сказать что я дура, — еще раз оглянувшись на таинственых всадников, я прищурила глаза. — Может, ты и прав... Сегодня ночью все станет ясно. Скачи в лес, видишь, где просека?
Недовольно всхрапнув, Куросао повернул. Я молча прижала к себе Тошибу.
Или это оружие станет моим, или я не Хаятэ Тайе.
Так будет.
* * *
Доскакав до опушки леса, я сначала хотела свернуть на просеку, заметную издали, но Куросао замотал гривой и принялся бить копытом в землю, пытаясь привлечь мое внимание. Вглядевшись, я вскрикнула и спрыгнула с его спины.
— Умница! — опустилась на руки. Следы были столь ясны, что их сумел бы прочесть даже ребенок: совсем недавно здесь проскакал конный отряд.
— Они скакали очень быстро... — я двинулась вдоль следа, помахивая хвостом от возбуждения. — Смотри, Куросао, а здесь две лошади столкнулись боками! Похоже, всадники не смотрели под ноги, а, что скажешь?
Жеребец всхрапнул и мотнул головой — залезай, мол. Улыбнувшись, я воспользовалась его приглашением, и мы двинулись рысью вдоль опушки леса, прочь от далекого пожара и людей с потрясающим оружием. Ничего, сегодня ночью я нанесу им визит...
Ехать пришлось довольно долго, но наконец мы остановились у поломанного куста. Отсюда в глубину леса тянулись совсем другие следы: у меня прервалось дыхание, когда я поняла, кому они принадлежали. И еще здесь пахло кровью.
Сильно пахло. Тошиба, ощутив запах, заволновался и так вцепился когтями мне в крыло, что я даже вскрикнула. Конь нервно прядал ушами.
— Куросао, оставайся здесь и охраняй малыша, — приказала я вполголоса. — В случае опасности, обо мне не думай и скачи прочь. Ясно?
Жеребец ничего не ответил. Потрепав его по шее, я спрыгнула на землю, выхватила меч и осторожно направилась в чащу.
Запах был силен. Он очень напоминал аромат моей собственной крови, но к нему примешивались иные, непонятные оттенки . Первые кровавые следы я заметила почти сразу — на кустах. Поломанных, изорванных кустах. Земля была истоптана копытами, но хотя лошадиный запах успел почти совсем выветриться, общая картина происшедшего была вполне ясной...
Дракона я нашла спустя полчаса, под старым деревом, на залитой кровью траве. Он был зеленый и очень красивый, размерами гораздо больше Куросао, но не такой громадный, как убитый около пещеры. Несколько секунд я стояла неподвижно, пытаясь справиться с бешенством; удалось. Но если... Если детеныш тоже мертв, я вырежу всех охотников в этой степи!
Медленно приблизившись, я опустилась на траву рядом с головой несчастного. На сей раз охотникам явно что— то помешало, и они не успели изуродовать тело; только страшная рана в спине и гарпун, торчавший из нее, свидетельствовали об участи дракона. Пахло здесь не только кровью, но и совершенно непонятным, отвратительным запахом. Вернее, дымом.
— Я отомщу за тебя, — на родном языке прошептала я. — И найду твоего ребенка, если он жив. Клянусь всем, что мне дорого , ты будешь отм...
Дракон с трудом приподнял веки и посмотрел на меня узкими сиреневыми глазами, в которых застыла боль. Я чуть не проглотила язык.
— Ты живой!
Глаза вновь закрылись. Он умирает! Надо спасать!
Я вскочила.
— Куросао! Скорей!
Пока конь мчался по лесу, я в отчаянии осмотрела страшную рану. Гарпун вонзился на уровне пояса, чуть справа, зазубренный наконечник полностью скрылся в теле. Вся трава вокруг потемнела от крови, но та продолжала течь! Надо немедленно остановить кровь!
Простучали копыта, и Куросао оказался рядом со мной. Я сорвала с его спины один из арбалетов.
— Скорей! — удар хвоста разбил самострел в щепки. — Ты знаешь, как выглядит кустарник алоэхи?
Конь закивал.
— Найди его и принеси большой пучок листьев, только зеленых и свежих!
Куросао бросился прочь. А я тем временем содрала с приклада арбалета кожаную ленту и накрутила на руку. Ханасаки— сэнси, сейчас посмотрим, чему научилась твоя Хаятэ...
— Акэ, шоорано, — начала я заклинание льда. Повинуясь словам, под когтями появился иней, тогда я положила руку прямо на рану и повторила заклинание. Белесая корочка льда сковала прорванную чешую и гарпун. Теперь будет легче.
Подняв короткую и толстую арбалетную стрелу, я прочитала над ней заклинание огня. Стальной наконечник раскалился добела.
— Теперь придется потерпеть, — попросила я дракона. Тот не ответил — был без сознания. Что ж, так даже лучше.
Повторив заклинание мороза над раной, я вздохнула и погрузила расскаленную стрелу в плоть дракона. Послышалось шипение, аппетитно запахло жареным. Двумя быстрыми штрихами я вырезала гарпун вместе с куском мяса и немедленно повторила заклинание мороза. Дракон дрожал всем телом.
Между тем, за спиной послышался стук копыт. Я обернулась.
— Куросао! Нашел?!
Жеребец был уже тут, к моим ногам упали несколько ароматных мясистых листьев. Я принюхалась — все верно, алоэха.
— Что бы я без тебя делала, — забросив листья в рот, я принялась тщательно их жевать. Куросао и Тошиба следили за мной, как за ненормальной.
Когда листья превратились в зеленую кашицу, я выплюнула ее и скатала в комок. Огляделась. Камень!
Секундой позже я держала в руках большой плоский булыжник.
— Отлично, — бросив камень перед собой, я положила на него кашицу из листьев и прочла заклинание огня. Булыжник раскалился.
— Та— ак... — Когда от кашицы повалил дым, я наконечником стрелы собрала горячую массу в плотный комочек и перебросила прямо в окрытую рану. Дракон дернулся, послышался глухой стон. Я подула на чуть остывшую стрелу.
— Комацу ра, — прокусила кончик древка, оторвала от кожаного ремня длинный лоскут и продела его в стрелу. Четыре стремительных движения стянули края раны, затем я провела наконечник под последним стежком и повернула стрелу на пол— оборота. Дракон глухо стонал.
— Заражения крови быть не должно! — схватив три другие стрелы, я положила руки на тело дракона — одну у шеи, вторую на голову — и зажмурилась. В памяти словно наяву встали иероглифы нужного заклинания.
— Спасибо, Ханасаки— сенси... — прошептала я, открыв глаза. Теперь перед моим зрением тело дракона представлялось черным монолитом с мерцающими точками по всей поверхности чешуи. Шестым чувством я обнаружила необходимые.
— Боль... — наконечник стрелы до половины вонзился в бедро дракона, — ...придумываем... — вторая стрела под крыло, — ...мы сами.
Третью стрелу я вогнала в основание хвоста и прочла над ней заклинание слабого огня. Тело дракона затрепетало.
— Вот и все, — я внезапно ощутила, что крылья и хвост дрожат. С трудом успокоившись, отошла на пару шагов и села в траву, приняв позу лотоса. Хвост обернула вокруг себя, руки опустила на колени, крылья сами собой расправились и мягко легли на землю.
— Куросао, — сказала я, не открывая глаз. — Охраняй Тошибу. Скоро дракону потребуется свежая кровь, я поеду на охоту, но сейчас я должна отдохнуть.
Конь ничего не сказал и молча встал над тигренком. Я расслабилась.
Ханасаки— сэнси, если дракон выживет, я построю в твою честь большую, высокую пагоду, и напишу эту историю самыми красивыми иероглифами. Только бы он выжил, небо... Только бы выжил...
Глава 9. Беглецы
Терраса старого дворца растрескалась от времени, виноградные лозы оплели колонны, сквозь трещины в мраморном полу проросла трава. Тихий осенний ветер шуршит листьями, гладит умирающие стены. В небе парят облака; заходящее солнце окрашивает их в пурпур, придает зловещий кровавый оттенок. Тени башен и шпилей зловеще корчатся на утесе, у подножия которого стоит дворец.
Несколько драконов расположились возле лестниц, в заброшенном парке. Они негромко переговариваются, изредка бросая взгляды на массивную дверь во внутренние покои. Шелестят листья, неторопливо двигается тень. Все ждут.
Наконец, когда солнце уже касается верхушек деревьев, вдали показывается силуэт дракона. В парке один из крылатых замечает другому:
— Я же говорил, он прилетит.
— Отложить важное сражение ради личных интересов... — второй дракон неодобрительно качает головой.
— А ты поступил бы иначе? — весело спрашивает молоденькая драконесса светло— серебристой расцветки. Крылатый вздыхает.
— Я — нет, но я не командую самым большим войском в истории.
— Ничего с этим войском не случится... — драконесса умолкает, поскольку гость с разгона опускается на лужайку. Огненно— красный, с глубокими черными глазами, он тяжело дышит от усталости.
— Я не опоздал? — голос звучит немного хрипло. Усмехнувшись, первый дракон качает головой.
— В самый раз.
— Где они? — гость оглядывается, замечает двери и резко поворачивается: — Там?
Крылатый молча кивает. Алый дракон бросается вверх по лестнице.
Но двери раскрываются сами, не дожидаясь сокрушительного удара. На террасу выходит красивая золотая драконесса.
— Скоро, уже скоро, — улыбается она, загораживая путь алому. Тот нервно помахивает хвостом.
— Я должен быть с ней...
— Антара просила никого не пускать, — возражает драконесса.
— Даже меня?!
— Особенно тебя, — крылатая улыбается. — Ализон, все в порядке. Это первенец, она волнуется... С нею твой друг, гном, все будет хорошо. Не нервничай.
Алый дракон отворачивается, с трудом сдерживая рычание.
— Почему подняли столько шума? — спрашивает он резко. — Чем нынешнее рождение отличается от всех остальных?
Золотая драконесса вздыхает.
— Ализон, ты командуешь самой большой армией нашего мира, ты вождь для тысяч людей и сотен драконов. Привыкай быть в центре внимания.
— Они не имеют права лезть в мою личную жизнь!
— Никто и не пытается, успокойся... — крылатая касается алой чешуи, но внезапно замирает, осознав что стало гораздо темнее. Дракон тоже замечает странное поведение солнца; подняв голову, он изумленно смотрит на черные пятна, с необычайной скоростью покрывающие лик светила. В парке другие крылатые тревожно переглядываются.
— Что происходит? — негромко спрашивает один.
— Не знаю... — алый дракон спускается по лестницам, чтобы лучше видеть небо. — Солнце гаснет?
Пятна стремительно расширяются. Становится все темнее и темнее; ветер заметно усиливается, его зловещий вой наполняет парк. Опавшие листья с сухим шорохом несутся по аллеям.
Вскоре отдельные пятна сливаются и слепящий диск светила окончательно гаснет. В темном небе кровавым кольцом вспыхивает солнечная корона, четыре луны выстраиваются по сторонам, будто ладони, вознесшие ее к зениту... И в миг, когда мрачное великолепие тьмы падает на парк, все слышат крик новорожденного дракона. Крылатые переглядываются.
— Это знак, — тихо говорит золотая драконесса. Ветер стонет в ее расправленных крыльях, мертвые листья шуршат под ногами.
— Знак чего? — алый дракон не может отвести взгляд от небесной короны.
— Не знаю... — она поднимает голову. — Но это знак.
Раскрываются двери. На террасу выходит коренастый гном в черных одеждах.
— Сын, — говорит он подбежавшему дракону. — У тебя родился сын.
Крылатый тяжело дышит от волнения.
— Как Антара? Малыш здоров?
— Все хорошо, — отвечает гном. Он, как и драконы, смотрит на черное солнце. — Все хорошо, Ализон.
— Я должен их видеть! — оттолкнув низкорослого горца, крылатый скрывается во дворце. Остальные провожают его взглядами.
— Кто сегодня родился? — тихо спрашивает золотая драконесса. Гном пожимает плечами, продолжая смотреть в небо.
— Дракон, — отвечает он просто.
Тот же день и час, далеко на севере, небольшой осажденный городок. Крепостная стена по западную сторону ворот разбита до основания; она была сложена из красного кирпича, и обломки удивительно похожи на обнаженные ребра мертвого исполина. Тела воинов лежат там же, где упали во время утреннего штурма. Приближаться к городу боятся даже стервятники.
