— Да, там Лёшка на съезде с моста ещё одного лимонного костяка прищучил. Страху натерпелась, девчонки! — Роза улучила момент, поймала на миг взгляд Оксанки и утвердительно кивнула ресницами.

Вот же козюли... и ведь не обманула, обошлись без слов. Зато охающая и ойкающая при известии о костяке Сонька мгновенно утешилась, получив в каждую лапку по тяжёленькой пачке патронов. Изобразила ногами чёрт-те что, помесь буги-вуги и твиста, а затем совершенно неожиданно — лунную походку. Фигасе!

— Мне для взятия второй улучшенной стрельбы чуть Ловкости не хватало, я туда и вкинула, — пояснила она, не без удовольствия поглядывая в ошарашенные лица.

Вообще-то да, девушка просто фанатела и чуть ли не оргазмировала от отцовского пистолета, выучилась безошибочно разбирать-собирать и чистить его, даже с закрытыми глазами, задрав лицо кверху — чтобы не подглядывать. Лёшка даже легонько приревновал, и пришлось девчонке в ближайшей постели хорошенько его успокоить. А уж теперь, получив боезапас и пуще того утверждение, что послезавтра патронов будет выше крыши, прямо расцвела.

Короче, кто не заховался, я не виноват... девчонки тут же, весело щебеча всей пёстрой толпой и размахивая полотенцами, потащились в квартиру напротив. Поплескаться, почистить пёрышки и вообще, чуточку пообщаться.

Оставшийся в одиночестве парень прислушался внимательно, однако не обнаружив в окрестностях никаких подозрительных шумов, принялся чистить так хорошо себя нынче показавший Калаш. До тех пор вылизывал и выглаживал честный металл, пока тот вроде бы стал легонько отзываться под пальцами. Блин, так и в "синее" качество его загонишь, прямо мистика какая-то.

— Опять всю квартиру маслом провонял, как оружейную лавку! И от самого прёт, — тётушка, очароватеьно чистенькая и порозовевшая с тепла, с сомнением принюхалась. — Ладно... девушки, доверите мне помыть этого грязнулю?

Те признались, что обе устали как ломовые лошади, поднимая вёдра с водой аж на мост, а потому намерены спать будто на первенство города среди пожарных. Так что, если ма вымоет кое-какого парня аж до нестоячки, будут очень благодарны.

— Одна мысль, что он где-то рядом, так сразу начинаешь думать, может ну его нафиг, этот сон? Пойти да потрахаться? — Сонька весело показала язычок.

— Подтверждаю, либидо взлетело аж до неприличия, — Ксю оказалась более сдержана в выражениях.

То ли побочный эффект от второй регенерации, то ли ещё чего... короче, чуть смущённый парень был препровождён, вымыт до скрипа и дважды полностью разоблачён. Всё это вперемешку, впрочем... что не помешало ему, слегка отдышавшись, устроить тётушке Ночь Длинных Ножей.

— Ужас какой, меня любили прямо в ванной, словно какую-нибудь горничную! Но то, что постоянно слегка сдерживаешься, ежесекундно опасаясь поскользнуться и навернуться... что-то в этом несомненно есть, — неприлично сияющая Роза кое-как облила обоих остатками воды и даже позволила кое-кому снова вытереть полотенцем.

Вернее, очень ласково и деликатно промакнуть, в благодарность за что наградила роскошным поцелуем. Потому и неудивительно, что уже дома Роза ухватилась эм-м, за опять торчащий хвостик — и увлекла в свою спальню.

— Лёш, выбрось все глупости из головы, прошу. А также возражалки и смущалки. Иди сюда, и давай оторвёмся на всю, как на мосту...

— Опять спит, сачкует, — под нос влезла кружка ароматного чая. Без добавок и ароматизаторов, чёрного — как Лёха и любил.

— Побойтесь бога, девушки! Этот лось ушатал меня полностью, до состояния "дрова берёзовые и сосновые", — посапывавшая на плече Роза разлепила один глаз и тоже принюхалась с несомненной заинтересованностью.

— Да на тебе пахать можно! — баском заверила Сонька, снимая с подноса вторую чашку.

— В каком смысле? — сонно захлопала глазами Роза.

— В обоих, — заверила Оксанка и принялась поить маменьку.

Та чуть не поперхнулась. И потом заверила, мол она иногда представляла себе свой смертный час — но не от этого же!

— Мам, ты это, не обижайся...

Короче, красные дни календаря накатили на обеих девчонок практически одновременно, так уж совпало. Так что, придётся кое-какой мадам профессор пару-тройку дней отдуваться за троих. Роза Карловна в комичном ужасе закатила глаза, закрыла лицо подушкой, и всё же по её содрогающемуся телу все быстро поняли, что она попросту смеётся.

— Вам не удастся заставить меня покраснеть, — Лёха дул себе чай, блаженно и с утрированием прихлёбывая, и ощущал себя на удивление здорово.

Кажется, последствия после того отравления от костяка прошли окончательно. А что одеяло вон, чуть ниже, опять недвусмысленно топорщится, ну так отличное здоровье ж, плюс двойная регенерация. А также присутствие в округе раскованных красоток.

— А если я уболтаю Лёшеньку пару дней просто отдохнуть?

Сонька чуть в обморок не грохнулась.

— Ма, ты не сделаешь мне такой подляны! Он же нас с Оксанкой потом раскатает в тоненький блин, как лягушек под асфальтовым катком!

— А меня значит можно?

Не, с этими девчонками воистину не соскучишься. Хотя и спокойным не будешь, попросту не дадут.

— Так, хватит пошлостей, девушки. Ксю, та официанточка при моремане говорят очень метко отоварила одного зомбяка мельхиоровой вилкой в глаз — и при этом ухитрилась избежать когтей.

Та отозвалась с полу-намёка, мол всё понятно, при встрече дать тётеньке пару-тройку уроков с оружием, а там видно будет. Сонька, чья ладошка уже вовсю шалила под одеялом, получила задание отстрелять из ЧеЗета одну пачку патронов и обеспечить при том "сто из ста".

— Там всего тридцать... и вообще, Сонь, кыш! В этой постели сплю или занимаюсь любовью только я, — Роза победно показала язычок и тут же нашарила под оделом искомое уже своей ладонью. — Спасибо за чай, кстати. Лёш... а потом четыре часа именно что сна!

Да кто ж тут против, и сейчас, и потом... Сцуко, полночи же драл эту Розу так азартно, что аж обоим понравилось! А сейчас, стоило под оделом появиться её шаловливому язычку и губкам, и предъявить свои полномочия, снова улетел со страшной силой. И снова рычал не сдержавшись.

— А теперь спим, просто спим. Эти свиристёлки не могут, а я в состоянии подарить тебе аж четыре часа — спокойного сна.

Большое дело, если кто понимает... уа-а-ау! Спокойной ночи, мон шер, или мон ами, и вообще...

— А вообще, мне нравится такая жизнь, девушки. Спокойно спать, зная что я под надёжной охраной и присмотром, заниматься всласть любовью с Лёшкой. А в перерывах раздумывать над вопросами тактики и стратегии.

Ксюха заговорщически подмигнула Розе, зато Сонька поёрзала, поморщилась, и неуверенно осведомилась — может, для разнообразия кто-нибудь воды притащит да баньку истопит? Это же ужас, почти сутки из постели не вылезают, похлеще кроликов, хоть ушки затыкай от зависти. Ну разве что поесть чё-нить ненадолго выберутся, и опять... а она, между прочим, уже боится сама к себе принюхиваться.

Ну, намёк понятен? Хотя признаться, Лёшке и самому понравилось такое сладкое времяпровождение. Темпераментами оба чуть притёрлись, научились получать по максимуму — и притом растягивать надолго. Хотя, Роза иногда и напоминала, кто тут настоящая герцогиня, аж в ушах потом сладкий звон...

— Да не вопрос, — парень потянулся и с готовностью подхватился. — Ваш-сиясь, вы со мной?

— Опять на вы, — Роза Карловна швырнула в него подушкой. — Ну вот как тебя ещё переубеждать? Поехали, а то вон та русалка точно засохнет, а вторая превратится в кильку, консервированную в собственном яде.

Обе девушки так обрадовались, что не сговариваясь не заметили шпильку и чуть ли не оскорбление... уже на мосту, трудолюбиво вытаскивая наверх очередное полное ведро, слегка запыхавшийся от усердия Лёшка заметил:

— Ну и что надумала, радость моя? По поводу тактики и стратегии?

Дурак ты, Лёха... ну и малость шалопай — пару раз, забывшись, Сонькой меня называл. Впрочем, я не в претензии, всё же она часть меня, и далеко не худшая... Что, и пахну похоже, и даже кончаю почти так же?

— В машину, быстро, и на мост, — внезапно скомандовала Роза со своим СКСом в лапках, едва Лёшка заполнил очередную пару баклажек и поставил в заднее отделение японца. — Не для того, не надейся — кажется на той стороне, у Смолянки, мелькнуло лимонное пятнышко.

А вот это интересная новость, подруга дней моих суровых.

— Опять старушкой обозвал, — с тонкой улыбочкой отозвалась Роза, высунувшись в окно и пристально вглядываясь вперёд, навстречу бьющему в лицо ветру. — Да, вон, точно! С моста чуть влево смотри, правее рекламного щита.

— Если тебя кто именно так назовёт, смело бей в глаз. Не за оскорбление, а за враньё — больше тридцати тебе нипочём не дать уже. Сиськи как мячики, а кожа стала словно у девчонок. Да и попа тугенькая, не ущипнёшь.

Не родилась ещё, пожалуй, женщина, в глубине души равнодушная к комплиментам? Впрочем Лёха тут же заверил, что комплименты тут ни при чём. Ему как сержанту, а тем более уже мичманцу, просто положено говорить правду. Ага, приврёшь где, а потом же тебе самому похоронки на своих парней писать... вернувшаяся в салон женщина судорожно сглотнула, о таком аспекте мол как-то не подумала.

Парень уже и сам видел слева у почтамта крохотную светящуюся чёрточку. С моста съезжать не стоит, пожалуй?

— Роза, перезаряди свой слонобой черноголовками, почёрканными. Я подобью тому чёрту колени, дальше ты по черепу работаешь. И вспомни как я отступал, юлил от укрытия к укрытию.

Тётушка мгновенно усомнилась, мол и таланты не те, да из карабина всего десяток выстрелов сделала, еле разобралась в своих ощущениях. Но морячок однозначно прав, ей это оружие отлично подходит.

— А только так, Роза — каждый день задирать себе планочку... слушай, ну не хочется мне на ту площадь выбираться! Так и мерещится в каждом окне то ли снайпер, то ли пулемётчик.

Словно пресловутый китайский комсомолец, сам себе создавать препятствия, а потом их мужественно преодолевать? Хреновенькая метода, как по мнению мадам профессора — стоило бы сначала крепенько задуматься, куда такое неизбежно заведёт.

— Ну, не в рай и не в ад, это однозначно, — остановив машину на спуске, парень старательно осматривал место предстоящей схватки.

— И не в столь обожаемую материалистами объективную реальность, — въедливо ответила тётушка. — Лёш, решай с диспозицией сам — но упускать такой шанс нельзя. Если б ты знал... всё, молчу-молчу!

В одном Роза безусловно права, упускать такой шанс действительно нельзя. Пусть даже Соньке и придётся пару дней потерпеть, изнывая от любопытства и канюча на всю квартиру, потом сама же спасибо скажет... что-что? Паразитная отрицательная связь с объектом Алексей Игнатьев увеличилась до ноль-пять, это значит несомненная симпатия, переходящая в увлечённость?

— Очистить, да-нет... да что б эта Система понимала в связях? Конечно, нет! — в голосе тётушки слышалось неподдельное возмущение.

— А может как раз и понимает, только издевается утончённо... или завидует. Давайте так, вы пока здесь, а я попробую залезть на вон тот парапет и приманить его выстрелами сюда, ко входу на мост. Потом по стандарту, выбиваю ему оба колена, и в дело вступаете вы.

— Я и маузер, — понимающе хмыкнула тётушка. — Может, и издевается, и ты издеваешься, опять на вы... Лёш, покажи мне начальную позицию, а то я в этих ваших фланкирующих огневых точках ничегошеньки не понимаю.

Но одно то, что мадам профессор знакома хотя бы с такими терминами, заставляло легонько усомниться в её словах.

— Давай, для начала вон за той перевёрнутой легковушкой, а потом сзади столбы толстые, и вот тот байк опрокинутый. Помнишь, как я за ними укрывался?

По мнению тётушки Розы, такое вовек не забудешь, едва не уписалась в восторге от такого зрелища. К тому же, мужчина тот защищал именно её, чтобы... так, не отвлекаемся! Поехали!

Первые несколько выстрелов Лёха честно смазал. Расстояние далековато для простого честного Калаша, да и ствол холодный. Зато потом, когда истекающий лимонным светом костяк развернулся — это чё тут бумкает? — вторая очередь весьма удачно разлохматила ему колено. Так что, наискось через край площади скелет припустил, уже изрядно припадая на одну ногу.

Парень оглянулся краем глаза, однако уже занявшая свою позицию Роза успокоительно кивнула ему. Вернувшись на покрытие моста, парень навёл прицел чуть правее аляповато-помпезного фонарного столба, и принялся терпеливо ждать. Стерпеть такое хамство костяк просто не может — а другого пути у него нет. И едва там высунулось дёргающееся как в припадке лимонное сияние, позволил автомату выплеснуть затаившуюся до поры ярость.

Есть! И ещё раз есть! Хромающий на обе ноги калека теперь откровенно едва передвигался. А успешно прыгнуть из такого состояния он может примерно с расстояния метров пять-семь, никак не больше. Да и вообще, в гору карабкаться по скользкому от измороси булыжнику — такое себе занятие.

— Роза, прицельную планку не забыла правильно поставить?

С виноватой мордашкой та судорожно дёрнула лапкой.

— Твой косяк, боец, после боя выговор... давай, аккуратно и методично.

Бля, упаси бог в подчинении девиц иметь! Потому как тётушка Роза ничуть не переменившись в лице великосветски парировала — выговор она конечно примет, но... устно. Вот же козюля!

Чтобы не перекрывать своей протеже сектор обстрела, Лёшка принялся отступать. Едва удержался, дабы не обстрелять машинально предполье, чтоб там хоть головы прижали, но вовремя опомнился. Да и в руках не верный ПКМ с полной лентой, чай. Перебежками, он быстро вернулся назад.

А тётушка уже изготовилась для стрельбы "с колена". В вечернем платье коктейль, с хорошим карабином в лапках, смотрелась она просто офигительно. Да и... парень даже отсюда видел, что белоснежные слипы она всё-таки надела.

Тах!.. Тах!.. дважды, с небольшими перерывами звонко отработал Симонов.

И не промахнулась же, стервочка. Настоящая русская женщина... теперь быстро отступить чуть назад, и опять. С двумя подбитыми ногами, и ковылять по влажному от сырости булыжнику чуть вверх — в другое время и кому-то другому, Лёха бы даже посочувствовал.

Тах!.. Тах!..

И опять назад, за следующий столб, благо стоят густо. А парень как и прежде подстраховывал боевую подругу, заправив свежий магазин. Страх, кажется, ушёл полностью — непреодолимого противника в этом светящемся костяке Лёха уже не видел. Если работать аккуратно и методично, шансов у светящегося скелета просто ноль... на седьмом выстреле он сломался. От слова совсем. Запнулся на полушаге, чуть покачнувшись, и с сухим стуком костей завалился вперёд.

— Тащ командир, а можно выговор в двух экземпля... — лукаво прищурившиеся глаза тётушки в ужасе расширились. — ДЕРЖИ!!!

Бля, так Лёха ещё никогда не прыгал с места, аж выскочил из-за пояса полуотстрелянный магазин. Из рассыпавшегося в лохмотья черепа беззвучно выпорхнул клубок света и прыг-прыг, покатился под уклон. Мало того, лёгким ветерком его сносило вбок, к краю моста.