Записки фаворитки Его Высочества

Сказано, сделано. Однако я предпочитала не сталкиваться в башне с людьми Хоулмана. Не потому, что стремилась скрыть от него свою деятельность, а потому, что хотела спокойно осмотреться. А это лучше было делать в пустом помещении. Поэтому я дождалась позднего вечера, когда вся кипучая деятельность во дворце, включая и следствие, застыла в ожидании утра — которое, как известно, вечера мудренее. Признаться, в справедливости последней поговорки я сомневаюсь. В моём случае дело обстоит с точностью до наоборот. Умные мысли по большей части приходят в голову вечером, а то и глубокой ночью. С утра же всю черепную коробку занимает только одна всеобъемлющая мысль, а именно "Хочу спать". Словом, лично для меня идея продолжить расследование в тёмное время суток была вполне естественной.

Я дождалась одиннадцати часов вечера, решив, что уж в это время мне никто не помешает. Оделась в тёмное платье, дабы на этот раз меня за привидение точно не приняли и не пришлось, чего доброго, откачивать кого-нибудь по дороге. Запаслась свечой и отправилась к башне. Покои принцессы и Рауля я миновала без происшествий. Люди в коридорах встречались, но крайне редко. По мере приближения к башне их становилось всё меньше. Последний коридор был совершенно пустым. Эта часть дворца и раньше-то не пользовалась особенной популярностью, а уж после пожара и вовсе казалась вымершей. И не мудрено: здесь до сих пор стоял запах гари. Последний участок моего пути не освещался. Я зажгла свечу и дальше шагала медленно и осторожно, прикрывая слабенькое, колеблющееся пламя от сквозняка. Немного не дойдя до главного входа в башню, я свернула направо, поднялась по ступенькам и открыла дверь.

Запасная лестница и шахта, в которой она была расположена, пострадали значительно меньше, чем основная часть башни. Пламя перекинулось бы и сюда, но здесь для него практически не было пищи. Фактически в шахте не было ничего, кроме каменных стен и каменной же лестницы. Но кое-что о пожаре определённо напоминало. Запах гари был здесь совсем сильным, а стены обильно измазала копоть. Осмотр ступенек ничего не дал, и, поднявшись со свечой в руке до самого верха, я снова спустилась вниз. Тут меня ждала первая интересная находка за сегодняшний вечер, как выяснилось позднее, не последняя. Возле самой двери, на полу, в узкой выемке между двумя каменными плитами, что-то лежало. Я опустилась на корточки, извлекла этот предмет из щели и рассмотрела его в свете свечи. Это был маленький обрывок ткани. Сейчас серой от грязи, но когда-то — определённо белой. Ну что ж, в этом кусочке материи точно не было ничего потустороннего.

Было ли странным, что так тщательно обдумавшее всё "привидение" оставило на месте преступления столь кричащую улику? Сперва я даже заподозрила, что это могло быть сделано специально. Но нет. Если вдуматься, это было более, чем естественно. Мы шли за привидением по пятам. Следом за ним поднялись по главной лестнице, следом за ним вошли в комнату. Расстояние между нами было не так уж велико. Женщина в белом должна была успеть пересечь просторную комнату, спуститься в люк и закрыть за собой крышку прежде, чем мы вошли. Затем ей надо было быстро спуститься по винтовой лестнице, открыть дверь, сбежать по следующей череде ступенек, войти в башню через главный вход и, сделав полный круг, подняться на самый верх, совершить поджог и запереть дверь. Всё это прежде, чем мы покинем комнату, не обнаружив никого внутри. Она должна была очень спешить... Вот и оставила за собой яркий след. Любопытно, единственный ли?

Первая находка меня воодушевила, и потому я продолжила поиски с удвоенным энтузиазмом. Азарт, как говорится, приходит во время игры. Нечто подобное случается со мной, когда я собираю грибы. Если долгое время найти ничего не удаётся, становится скучно и хочется поскорее возвратиться домой. Но стоит найти один хороший гриб, и интерес к поискам возобновляется, чтобы ещё долгое время подпитываться этой находкой.

Я стала тщательно обводить свечой все стены и формировавшие пол плиты. Мои старания были вознаграждены: уже за дверью, совсем близко к выходу в основной коридор, я обнаружила между ступеньками светлый волос. Чем-то этот волос показался мне странным, но я решила отложить его более тщательный осмотр до того момента, когда возвращусь к себе в комнату. Прищуриваться в свете одной-единственной свечи было утомительно, и мои глаза стали уставать. Пока же волос перекочевал со ступеньки ко мне в карман.

Вернувшись в коридор, я зашагала обратно. Вышла из западного крыла, миновала покои Рауля и принцессы и уже свернула за угол, когда услышала негромкий скрип двери и чьи-то шаги. Пользуясь тем, что на мне не привлекающая внимания тёмная одежда, я нырнула в узкую нишу и затаилась.

Вскоре из-за того же самого поворота, который недавно миновала я, показался силуэт белокурой женщины, облачённой в белое платье и такой же плащ. Её лицо прикрывала полупрозрачная белая вуаль. Стараясь не дышать, я ждала, пока женщина подойдёт достаточно близко к прикреплённому к стене канделябру и попадёт в островок света, излучаемого полудюжиной свечей. Доля секунды — и привидение снова ступило в темноту, но этого времени оказалось достаточно. Я подождала, пока женщина пройдёт мимо меня, и, выйдя из своего убежища, сказала ей в спину:

— Куда вы направляетесь в столь поздний час, Ваше Высочество?

Привидение остановилось и резко обернулось. Я стояла на месте, глядя на прикрытое вуалью лицо. Следовать этикету и делать реверансы казалось в данных обстоятельствах не слишком уместным. Тем более, что я вовсе не присягала на верность привидениям.

Немного поколебавшись, Мелинда сорвала с лица вуаль. Прядь светлых волос выбилась из аккуратной причёски и упала на лоб. Смятение, в первый момент читавшееся в глазах принцессы, быстро сменилось гневом.

— Кто ты такая, чтобы меня останавливать? — прошипела она, посмотрев на меня так, будто надеялась испепелить взглядом.

При этом она определённо старалась говорить не слишком громко, поскольку по понятным причинам не хотела привлечь ещё чьё-нибудь внимание. В коридоре было пусто, но шум мог бы заставить спящих пока людей высунуться из своих комнат.

— В своём дворце я делаю, что хочу, — продолжала принцесса, — и не собираюсь перед тобой отчитываться.

— Я, разумеется, никто, Ваше Высочество, — ответила я, смиренно опустив глаза. — И вы уж точно не обязаны мне отчётом. Поэтому разбираться вы будете исключительно с принцем. И вот перед ним, боюсь, отчитаться вам придётся.

Мелинда в гневе сжала руку в кулак и хотела было выплеснуть на меня новую волну злости и презрения, но, кажется, передумала. Кулак разжался, ярость схлынула, и на её лбу появились мелкие морщинки, свидетельствующие о напряжённой работе мысли. Принцесса решала, разговор с кем окажется для неё более вредным — со мной или с Раулем. Видимо, победа оказалась за Раулем, поскольку Мелинда повелительным тоном сказала:

— Пойдём. Нам надо поговорить.

— Нет, Ваше Высочество, — решительно покачала головой я, видя, что она направляется обратно к своим покоям. — Только не у вас. Если хотите поговорить, мы можем пройти в Оранжерею.

Не такое уж я наивное создание, пусть и не слишком искушённое в политике и интригах. Если я последую за принцессой в её покои, кто знает, смогу ли я потом оттуда выйти?

— Ты позволяешь себе мне перечить?! — возмутилась Мелинда.

Я промолчала (ответ был и без того очевиден) и не двинулась с места.

— Я не собираюсь идти в какую-то глупую оранжерею, — недовольно заявила принцесса. — Чем, скажи на милость, тебя не устраивают мои покои?

— Элементарная предосторожность, — честно ответила я.

— Чего ты боишься? — нахмурилась она.

— Например, цианистого калия.

— У тебя паранойя!

— Вполне возможно, — сказала я примирительным тоном. — И тем не менее. Сумасшедшим часто идут навстречу. Если хотите, давайте поговорим где-нибудь на нейтральной территории.

Ещё несколько секунд Мелинда смотрела на меня, поджав губы.

— Хорошо, — сказала она, наконец. — Подожди здесь. Не могу же я вести разговоры на нейтральной территории в таком виде, — раздражённо пояснила она, снова исчезая за поворотом.

Признаться, это её решение стоило мне несколько очень нервных минут. Что, если бы принцесса вернулась из своих покоев с парочкой здоровых стражников или попросту с кинжалом наперевес? Были мгновения, когда искушение поскорее сбежать становилось необыкновенно сильным. Но нет, Мелинда появилась одна, насколько я могла судить, без оружия и неожиданно быстро. Теперь на ней было длинное серое платье, не слишком броское, но в то же время и не чересчур скромное для принцессы.

На роль нейтральной территории была выбрана приёмная зала, примыкавшая к судебной. Здесь можно было относительно спокойно поговорить, расположившись на одной из скамеек... Впрочем, назвать наш разговор спокойным можно было лишь с очень большой натяжкой.

Какое-то время Мелинда молча сверлила меня взглядом, будто пыталась досверлиться до моих самых сокровенных мыслей. Как видно, ей это не удалось, поскольку вскоре она повелительным тоном произнесла:

— Ну, говори, что тебе от меня надо. Я не люблю долго ходить вокруг да около.

— Мне — от вас? — искренне изумилась я.

— Да-да, тебе от меня, и не вздумай морочить мне голову. Моё терпение небезгранично. Что тебе нужно — деньги, драгоценности, привилегии? Есть что-то такое, чем тебя не успел ещё одарить мой дорогой братец?

Я действительно не сразу поняла, к чему она клонит.

— А за какие такие заслуги я должна от вас всего этого ожидать?

— Не строй из себя дурочку, ты таковой точно не являешься. За то, чтобы ты не рассказывала моему брату о нашей встрече, разумеется.

— Ваше Высочество, я не собираюсь вас шантажировать, если вы это имеете в виду. Но скрыть происходящее от принца всё равно не могу.

— Что такого ты увидела, чтобы об этом надо было немедленно докладывать Раулю? — оглядевшись, дабы в очередной раз убедиться, что поблизости никого нет, спросила принцесса. — Что я была одета в белое платье? Какое ему дело до цвета моей одежды? И какое до этого дело тебе?

— Ваше Высочество, вы же хорошо знаете законы моды. Я разбираюсь в них значительно хуже, и тем не менее знаю, что белое в наше время женщины носят только в одном случае — на собственной свадьбе. Но вы ведь не выходите замуж прямо сегодня?

Этот разговор был мне чем дальше, тем более неприятен, и я жалела о том, что вышла навстречу принцессе вместо того, чтобы незаметно дождаться её ухода, а затем отправиться прямиком к Раулю.

— Намекаешь на то, что я изображала привидение? Пусть так. И что с того? Да, у меня была назначена деловая встреча, и я не хотела, чтобы все знали, куда я иду. Во дворце слишком много любопытных глаз. Я использовала образ привидения для того, чтобы остаться неузнанной. Довольна? Ну, и какое до этого дело моему брату?

— Ваше Высочество, — вздохнула я, — вашему брату не было бы до этого ровным счётом никакого дела. Но беда заключается в том, что несколько таких прогулок чуть не стоили ему жизни. А одна из них, кстати сказать, и мне тоже.

— Что ты несёшь?! — воззрилась на меня Мелинда.

— Я говорю о том, что деятельность привидения один раз привела к пожару и по меньшей мере трижды закончилась появлением отравы в еде и питье, предназначавшихся принцу, и вы прекрасно это знаете.

— Ты сошла с ума! — почти закричала принцесса, но, опомнившись, резко понизила голос. — Ты сумасшедшая, — повторила она. — Ты смеешь намекать на то, что я пыталась убить своего брата?

— Нет, Ваше Высочество, — возразила я. — Я намекаю на то, что его пыталось убить привидение.

Поджав губы, Мелинда снова принялась сверлить меня глазами. Странно, что я до сих пор не превратилась в решето.

— Это какой-то бред, — развела руками она. — Но даже если так оно и есть, я к этому не имею ни малейшего отношения. Зачем мне убивать Рауля?

Я промолчала и даже отвела глаза, но на сей раз догадаться об ответе не составило для неё труда.

— Чтобы заполучить корону, — констатировала она. — Ну конечно. И он, вероятно, подумает так же, как ты.

Я не стала уточнять, что первым такое предположение высказал именно Рауль, а я всего лишь переняла его собственные подозрения.

— Это ерунда, — махнула рукой принцесса, и мне показалось, что в её глазах впервые за всё это время проскользнула лёгкая тень усталости. — Зачем мне занимать его место? Тебе не приходило в голову, что роли второго человека в королевстве мне вполне достаточно?

— Достаточно как правило бывает роли сотого человека или тысячного, — возразила я. — Но второму обязательно рано или поздно захочется стать первым.

— Или тысячным, — неожиданно спокойно возразила принцесса. — Нет, не тысячным, конечно, — хмыкнула она, — но уж десятым наверняка. Можешь мне поверить, корона мне не нужна. Я и так могу делать всё, что захочу... почти всё. Власти престол добавил бы мне совсем немного, а головной боли — предостаточно. В том, что касается меня, Рауль может спать спокойно, так ему и передай. Пусть лучше беспокоится о Ридзе.

— Ридз, может быть, и подозрителен, — согласилась я, — но ведь в роли привидения выступали именно вы.

— Только один раз, — с досадой отозвалась принцесса. — Ну, что ты на меня так недоверчиво смотришь? Именно один раз. Я много слышала о привидении — кто же во дворце про него не слышал? — и однажды даже видела. И решила, что мне будет полезно воспользоваться его образом, чтобы избежать назойливого внимания придворных. Так что я понятия не имею, что делало привидение до сих пор. Равно как и кто это мог быть.

Очень удобный ответ. Я думаю, любой бы ответил так же на её месте.

— И вашу встречу требовалось сохранить в таком строжайшем секрете, что вы даже готовы были пойти на переодевание? — усомнилась я.

Что же это могла быть за таинственная встреча? Если только не с аптекарем, торгующим ядами, или не с наёмным убийцей?

— Представь себе, да. И чтобы раз и навсегда покончить с этой темой, скажу: я собиралась к своему любовнику. Больше ни на какие вопросы я отвечать не стану. И повторю: Раулю совершенно необязательно об этом знать. Считай, что я рассчитываю на твою порядочность, — сказала она, вставая на ноги. — Если, конечно, ты действительно не собиралась меня шантажировать.

Я бы ей не поверила. Я не поверила бы ни единому её слову, вот только... У меня было несколько собственных причин усомниться в том, что привидение — это принцесса. И одна из этих причин лежала сейчас в моём кармане.

Глава 15. Фаворитка Его Высочества

Итак, три вещи заставляли меня не то чтобы поверить в рассказ Мелинды, но во всяком случае отнестись к нему серьёзно, не отвергая в первую же секунду. Во-первых, вуаль. До сих пор привидение никогда не закрывало лица, пряча свои истинные черты под толстым слоем белил — так я по крайней мере предполагала. Тот факт, что принцесса воспользовалась вуалью, говорило в её пользу. И то верно, если она действительно направлялась к любовнику, пользоваться белилами не стоило. Иначе он бы отреагировал на неё примерно также, как Рауль на меня десять дней назад, а у Мелинды цели были несколько иными.