Битва за небеса

За спиной — изящный узкий столик, на котором только один единственный предмет — мраморная голова Гитлера на небольшом постаменте. На высоком потолке кабинета — люстра в форме большой стеклянной тарелки. Мягкие шторы обрамляют большие окна с крестообразными рамами. Прямо перед ним у противоположной торцевой стены кабинета — уголок для посетителей. Широкий стол, окруженный креслами, с лампой-торшером, уставлен моделями самолетов. Здесь же блюдо с яблоками и ножом для их разрезания. За этим столом он разговаривает со своими помощниками и конструкторами, которых вызывает через секретаря. Среди моделей самолётов его конструкции, "белой вороной" выделяется американский "XP-39", прототип заказанного англичанами истребителя "Р-400", который, по всей видимости, и станет одним из основных конкурентов его "фридриху" и перспективному "густаву".

Тишина и уют роскошного кабинета помогают сосредоточиться и выделить главные пункты. Перевооружить пикировочные эскадры на двести десятый теперь не светит и штуке, как пикировщику, придётся "страдать до конца". То, что машина чрезвычайно уязвима перед истребителями — легко прогнозировалось изначально. И вопиющие случаи, когда эскадрильи расстреливались одиночными истребителями (последний, как хочется верить, раз над Минском), становились и становятся почвой для серьёзных оргвыводов. Превосходная, на уровне артиллерийской, точность бомбометания позволяет "обстреливать врага двенадцатидюймовками" на весь радиус действия эскадрильи/полка и примиряться со всеми недостатками самолёта. А ведь двести десятый планировался как замена штуке, и первые серийные самолеты предполагалось использовать в качестве пикировщиков с двумя пятисоткам. И воздушные тормоза наличествуют... Теперь если только румыны или венгры догадаются об основном предназначении самолёта.

Идут работы на тему подвесить церштёреру бомбу в тонну — мелкая возня и рутина...

Есть идея про бронированный пикировщик-бипланчик, для авианосцев, но морскую тематику плотно перехватил Танк. За ради такого дела он забросил даже работу над высотной "фокой-кенгуру", с турбокомпрессором на выхлопных газах и четырёхлопастным винтом с плавным шагом — Fw-190v— 18/U1. Моряки, как ни странно, полностью Танка поддержали в расчёте на дальнюю (очень дальнюю) перспективу, и ждут стодевяностую фоку как единую платформу/основу состава авианосной sonder-kommando "Z". Ждать им придётся достаточно долго, поскольку инспектор истребительной авиации суров, но справедлив.

Ставка на жидкостное охлаждение полностью себя оправдала. Лётчики хоть и травятся этиленгликолем, но они летают и воюют прямо сейчас, в то время пока "сковородка" дорабатывается и не слазит с испытательных стендов. Так что подвели бывшего компаньона мотористы.

Чуть было насмерть с BMW не расплевался, после того как весной едва жив остался из-за отказа двигателя. Восемьсот первый двигатель, к слову, параметрами отнюдь не блещет и шедевром его делает полный автомат управления, испытывая который Танк и разминулся со смертью на волосок. Ещё от пузырьков в масле защиту поставили, внедряется в стандарт. Под производство "Фокке-Вульф" строит заводы в Мариенбурге (возле Данцига), Котбусе (Берлин), Зорау (Ляйпцих) и Позене. В сухом остатке получаем, что ещё год-полтора, а то и два придётся ждать, пока главный конкурент по фронтовым истребителям по-настоящему выйдет на старт.

Одна из флотских, теперь настоящих флотских, эскадрилий продолжит летать (в Норвегии) на авианосном варианте его стодевятого и возможность "вклиниться" остаётся. Флот "Райх", получается, что самолётами оснащает Хейнкель, единственный серьёзный конкурент которому — Клаудиус. Двигатель спереди с тянущим винтом, сзади с толкающим, экипаж посередине, по маневренности должен "изначально" перекрутить любой двухмоторник-классику. Учебная модель трансформируется в ночную.

Ночной церштёрер на "торгах" в Утти произвёл фурор, но роль конструктора самолёта там минимальна. Радиооборудование, силикагель гермокабины/антибликовое стекло/тамошние слои поляризаций/следящие приводы бесчисленных систем ориентации/индикации/наведения..., а вовсе не носитель, заставили швейцарцев предложить "золотом по весу".

Шпеер с Камхуббером эффектно выступили с гербом-эмблемой флота "Райх" — один в один как у люфтов, но свастика обратная и орёл её несёт в другую сторону — взяли за образец финнов с их дуализмом знаков — авиация vs ПВО.

"Толстый Герман" какой-то пришибленный, аж перо на шляпе унылостью скорбит. Морячки резко обзавелись собственной авиацией, причём не только гидропланы, но и "штуки/мессеры/кондоры" отжать умудрились...

Теперь по пунктам.

— Нарастающие поставки девяносто шестого, максимум девяносто восьмого, бензина для истребителей химики обеспечить взялись (вложения/себестоимость — застрелись и утопись инвестор), закись азота/водометанол/фарфоровые подарки от Микадо и две тысячи коней под капотом вчерашнему школьнику...

Девяностый бензин наполняет баки бомбовозам, восьмидесятый в начальные лётные школы — это "потолок" одновременно с "точкой отсчёта систем координат". Для альтернативно одарённых бензины разноцветные — красный, синий и "крутая зелень — мечта уличного гонщика". Удержать уровень для сорок второго/третьего года они позволят, но выше сотни октана на синтетике массово не прыгнуть, отчего в прогнозе на сорок четвёртый звенят тревожные маячки.

— Предельной технологией эры Поршня просматриваются спарки перспективных двигателей. Очевидность этого подтверждает то, что шведы полностью финансируют разработку, постройку, отладку и запуск в производство икс-образного "DB-605", в расчёте под него выдали заказ собственным авиаконструкторам. Тоже спарка, но "продольной архитектуры" и потому проще осуществимая, лежит в основе натурных экспериментов и общего проекта Дорнье.

— Комбинированные/турбинированные вычурные шедевры заката типа нитровпрыска/четырёхлопастного винта... — это всё вишенка на торте и предбанник эры Реактива. Его "кормёжка" — керосин. Когда реакторы по технологии Бергиуса-Пира "запыхтят" в полную мощь и соляры станет "хоть залейся" — зазвучит дизель-джаз-тевтон.

Юнкерс реанимировал конструкторскую группу по дизель-проектам, тяжёлая автотехника "закладывается на соляру". Танкисты чутко принюхиваются — Порше за дизель, Майбах за бензин... Танкисты выслушивают обоих но и продолжают исправно платить по счетам Макса Мюллера.

Да, Ивана Иванова/Джона Смита... однако Макс Мюллер на самом деле руководит величайшей ценностью (устоявшимся конструкторским коллективом) по тематике "реактивный танковый двигатель". Параллельно его группа работает над реактивной турбовальной установкой для синхроптеров. Только это не тот Макс Мюллер, который ответственный за реактив для истребителя (с управлением входом потока/форсажной камерой...), их коллективы соседствуют в одном столичном здании-предприятии, добавляя радости дедам-вахтёрам.

— "Тандем Дорнье" становится основным конкурентом обоим истребителям Хейнкеля. Смахивающий на шарлатана Шаубергер, там же Белуццо, гораздо ближе к реальности "летающее крыло" Хортен, от лягушатников "знатные бананы" предлагаются Каммхуберу, под метровые радары пошли эскперименты по антенне с минимальным сопротивлением — тип "Моргенштерн"...

Такие дела...

Чтобы фронтовой "мессер" оставался в строю, сменив имя на "густава", он должен будет выдержать весьма суровую конкуренцию. Заказчик, первым делом, жаждет лёгкости взлёта/посадки, а вторым — хорошего обзора. И наилучшим образом этому требованию отвечает носовая стойка шасси — "фишка американца" и машин Хейнкеля/Дорнье. Катапульта, как и гермокабина, фронтовому истребителю избыточны, а вот насчёт электро-дистанционной системы управления от Сименса надо разобрать хвалебный отзыв Танка. Мало того, что свои самолёты сам испытывает, так ещё и находит время на опробование новинок. Лезть на высоту и бодаться с Хейнкелем по теме высотного перехватчика — означает конкурировать с критическим "изначальным" отставанием, расчёт крыла займёт слишком много времени — исход очевиден.

У ПВО страны и фронтовой авиации требования к самолёту совершенно различны, начиная с того, что на фронте бои проходят, в основном, на средне-малых высотах и бронестекло, способное удержать валовый крупнокалиберник хотя бы только спереди — это пожалуй, единственное общее из требований к самолётам.

Двигатель сзади мало того, что защищает пилота/топливо с самого опасного ракурса, так и равнодействующая аэродинамических сил получается почти как у "крысы", близко к центру масс. Управлять таким самолетом — все равно, что пытаться удерживать стальной шарик на кончике пальца — трудно, но возможно. И это путь к сверхманевренности...

Говорите и "предъявляете", что "мессер" слепой, что плохо доворачивает и сложный взлёт-посадка... ну что же — вариант найден, теперь осталось воплотить задумки в жизнь...

Глава 17

Главная задумка, после купания — это переодеться, благо, что аварийный запас подразумевает вымокнуть как обстоятельство непреодолимой силы. Переодевание прошло без особых эксцессов, довольно-таки "расшалившееся" волнение никого за борт не выкинуло — "заодно и помылись".

Сухими, одежда с обувью радикальным образом меняют мировосприятие. Волна, выбросившая лодку на берег, оказалась какой-то кургузой, от пенящихся за ней сестёр-товарок пришлось улепётывать, лавируя среди полированных морем камней и глыб. Щедро промазанные ботинки выдержали удар стихий достойно, а мокрые до колена штаны с подштанниками — это ерунда. Канонада не сказать, что ревёт, так — доносится раскатами, а в районе этого прибрежного квартала и вовсе — даже стрелкотни не слышно, всё замерло, только безоружные цивильные украдкой порскают по углам. Остатки узкоколейной насыпи (сеть видно, что в глубоком упадке), брусчатка... обычный городской квартал у Балтийского моря, нечего особо рассматривать.

Лодка, подтянутая фалом к ближайшему от уреза воды укромному местечку, заставила вновь страдать муками выбора. Пара канистр зелёного бензина — это мелочь на фоне "патронов мало, но больше не унести и "железной пайки", где множество экзотических вкусностей.

— Может никуда не пойдём? — Ахмад "поводил жалом по воздуху", лицемерно схватился за поясницу. — Сейчас местные суккубы тему прочухают и начнут предлагать ночлег или продать что-нибудь ненужное...

— А мы, кого присмотрим, той и сдадим на хранение...

— Ответственное!

— Да, на самое ответственное хранение сдадим валюту жидкую, да имущество подотчётно-казённое, — поёрзав седалищем "полуфон Краузе" развалился на бауле с тряпьём в накрытой тенью части лодки, задрал колени выше ушей и принялся поглаживать лежащую поперёк живота трёхстволку. Расслабленное бдение нарушил стрелок, попавший в поле зрения.

— Пузырька резинового можно на парковое озеро рядом с замком твоим расположить в дислокацию, чтоб посреди лебедей основой для уточного домика композицию символизировал.

— Какого нахрен озера?

— Рядом с замком твоим.

— Там пруд и карьер ещё бывший, горы в миниатюре изображает, карпы-гуси, утки-перепёлки... какие нахрен лебеди! Страусов ещё предложи.

— Легко, но даже близко не страусов.

— А кого?

— Снежного барса хочешь?

— Памир — это совсем далеко, давай чего пораньше.

— Можно и ближе — на Кавказе есть места... у адыгов собачеллы хороши... а предложу-ка я тебе кенгуру на мясо, заодно и тренажёр по рукопашке — отбил мясца живого для мягкости с утра, в обед его же и покушал.

— Чтоб тебя... Я ведь сказал — поближе!

— Куда уж ближе, — пафосно возмутился стрелок, сменивший "отбойный молоток" турели, сперва на обрез, затем на MG, успевая параллельно с болтовнёй настраивать траншейный перископ. — В зоопарк идёшь — там тебе кенгурят на племя по мензуркам и рассадят... Да вот тля ты их покусай... и их тоже — глянь, зашевелились осмысленно!

Мелкая суета "травы на поле боя" сменилась взрывной активностью мгновенно. Сперва, всё как обычно, всё как всегда и везде — белые как мел лица, искажённые стёклами, они походят на персонажи картин недо-художников, кое-где мелкота мамаш выгуливает, которые свято верят, что если будут продолжать свой каждодневный ритуал, то окружающие их "врата кошмара" развеются подобно злым чарам, и снова вернётся мирная жизнь. Затем, будто из каждой щели хлынули туземки-аборигенки всех возрастов, проявив изрядную конкуренцию в привлечении внимания представителей новой/старой власти.

— Наконец-то!

— Привет, красавчики!

— У нас есть тёплый душ и мягкие постели!

— Первым делом вывезли военных/полицейских, следом в Сибирь градоуправителей с юристами направили, а...

— Ночнушек разных в шкафах много осталось — так эти жёны полковников-уполномоченных в них на свои гульбища-обжираловки как давай выряжаться, гордо так по городу дефилировали.

...

Кажущийся бесконечным радостный гомон на некоторое время прервали идущие "на горизонте к большой воде" советские торпедные катера. Утром 27-го июня им, совместно с подводными лодками, был отдан приказ атаковать надвигающуюся десантную армаду, хотя десант на Ригу, по сути, начался ещё двадцать пятого.

В день, когда вступила в войну Финляндия, части 218-й дивизии захватили порт Вентспилс (Виндава). Десант прошёл практически без потерь, деморализованные остатки 67-й стрелковой дивизии (подразделения 114-го стрелкового полка с одним артдивизионом), местная милиция и примкнувшая массовка в лице всевозможных истребительных отрядов смогли лишь создать несколько очагов сопротивления, задавленных в кратчайшие сроки.

Брать столицу Латвии требовалось как можно быстрее, чтобы отсечь значительную часть отступающих советских войск на западном берегу Даугавы. Морской десант теоретически может вновь воспользоваться слабостью обороны красных с моря, захватить важный узел, трофеями разжиться... однако мешает география. Ригу взморье весьма "прихотливо упрятывает", десант выглядит несравнимо сложнее и не идёт ни в какое сравнение с "учебным макетом" Либавы. Тем не менее, операция готовилась, силы и средства собирались, войска тренировались, планы строились...

Небольшое изменение в первоначальные планы внёс захват бранденбуржцами в Вентспилсе матчасти 10-го дивизиона БО — двух бронепоездов бывшей латвийской армии, а также (латвийскую же) железнодорожную артиллерию. Последняя представляла собою бывший 2-й дивизион полка Береговой оборона армии Латвийской Республики в составе 4-й и 5-й батарей — шесть шестидюймовок Канэ в двух трёхорудийных батареях на железнодорожных платформах. Краснофлотцы отправились под землю/в плен, а латышские офицеры и солдаты перешли на сторону немцев. Те тут же решили использовать латышскую железнодорожную артиллерию (а также захваченную в Лиепае 180-мм ж/д батарею) для поддержки 218-й дивизии, благо их можно использовать не дожидаясь перешивки дороги на европейскую колею.

Кроме установок береговой обороны, Вентспилс порадовал находящимся на консервации (без паровоза и экипажа) бронепоездом N 2 "Истребитель коммунистов". В составе штабного броневагона, шести двухосных бронеплощадок — четыре с 18-фунтовой (83,8 мм) английской полевой пушкой и двумя пулеметами Максима на каждой, одна с 40-мм зениткой плюс четыре "Максима", и последняя с 37-мм пятиствольной (револьверной) пушкой Гочкиса плюс два "Максима". Четырёхосная бронеплощадка (с двумя британскими морскими 12-ти фунтовыми пушками в башнях/шестью Максимами) и четырёхосный броневагон для десанта подтверждали готовность железа оправдать название.