Горячий Рамен Важнее Мировой Войны

— Наруто! — рыжая морда приблизилась ко мне, мы были как раз на одном уровне — разлом в трибунах и морда лиса.

— За тобой должок, помнишь?

— Аррр, — он изображал свирепость перед другими шиноби, — что ты хотел?

— Учиха Саске сбежал и погнался за твоим знакомым, однохвостым и его джинчурики.

— Однохвостым? — Лис слегка удивился, — что этому отморозку снова нужно?

— На этот раз он напал на Коноху, испортил людям аппетит. Возьми Какаши-сана, — кивнул я на Какаши, — и идите в погоню. Останови однохвостого и Саске. Можешь выдать по затрещине, но не убивай ни того, ни другого, хорошо?

— Договорились, — широкая пасть оскалилась в улыбке.

— Какаши-сан, — я посмотрел на него с миленькой улыбкой, — карета подана!

Какаши и Гай были в лёгком ступоре. Лис недовольно махнул хвостами, смахнув десяток деревьев, растущих в парке:

— Быстро! Я теряю терпение!

Какаши мандражировал. Всё-таки чакра у лиса была огромной, а сам его факт наличия в свободном мире, а не в моей печати, был немного... эм... пугающим.

— Хорошо. Доверюсь тебе, Наруто, — Какаши оттолкнулся и одним прыжком запрыгнул на загривок Куро-тян. Тот стерпел такое обращение и рванул в сторону леса, куда скрылся Учиха.

Теперь Куро-тян связан со мной прочно и его уже не получится запечатать или взять под контроль. Я мог вернуть его обратно в любой момент, потому что мы заключили контракт. Весьма серьёзный контракт, так что он пользовался относительной свободой в обмен на хорошее поведение.

Гай-Сан остался стоять и смотреть вслед скачущему лису. Лис скакал так, как прыгают лисы по глубокому снегу — высокими и долгими прыжками.

— Наруто-кун, — Услышал я голос Гая, — надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Будьте уверены. А что там с Хокаге-сама?

— Он сражается. Орочимару напал на Хокаге-сама.

— А, понятно. Может, вмешаемся?

— Нет. Хокаге — сильнейший ниндзя в деревне. Он не может проиграть.

— Что-то я в этом сомневаюсь, хотя... — я вспомнил, как дрался с Орочимару. После каждого удара его тело рвало в клочья и он восстанавливался, но становился слабее. Эта змеюка сильно ослабла после сражения со мной, и если раньше он бы размазал старика, то сейчас у Хирузена есть шанс победить бывшего ученика.

Хотя...

Нет. Битва на крыше разгорелась и длилась уже минут двадцать, и близка к своему завершению. И тут я почувствовал... Вот оно что...

— Простите, Гай-Сан, мне нужно вмешаться. Занимайтесь тут.

Я поднял с земли кунай, наложил на него метку и метнул в сторону крыши, где сражались Хокаге и Орочимару. Самое время вмешаться!

Перемещение в нужный момент и я перед барьером, весьма, кстати, сильным барьером, который отделял место сражения. Барьер явно не только для того, чтобы не разрушить коноху, сколько для того, чтобы к Хокаге не прибыло подкрепление. Впрочем...

Выставил руку и цепь чакры со всей силы ударила по барьеру, пробив его насквозь — в пролом я и залетел, приземлившись на крыше.

А тут были разрушения и жертвы — Орочимару в своём настоящем обличье стоял перед стариком, старик покрылся чакрой и над ним летал... Ну точно.

— О, Оро-тян, Старик, и конечно же Кассам, — улыбнулся я, — что у вас тут за шум?

Орочимару повернулся ко мне в пол оборота.

— Ты ещё кто такой...

В этот момент старик бросился к Орочимару — короткий обмен ударами и старик схватил Орочи-тян за руки, и Кассий за его плечами пришёл в движение, так же схватив Орочимару. Кажется, началось... Старик и Орочи схватились насмерть, Кассий схватил душу Орочи и начал тянуть на себя.

Я тут ничем уже не мог помочь.

— Старик, ты идиот. Только Узумаки может использовать печать демона, не заплатив за это своей душой.

— Я знаю, — старик мучился явно сильно, — прости, Наруто. Я не хотел, чтобы ты стал таким же, как и твои предки.

— Как видишь, я стал лучше них, и лучше всех вас, сумасшедших Шиноби, — я был зол, старик и все остальные никогда не говорили мне про моих родителей. Это было бы глупо, но для многих связь с демоном — хуже проклятья, они хотели меня уберечь от истории моего клана. И от храма масок, но... Нельзя заставить реку течь вспять.

— А из тебя получился бы отличный Хокаге, — сказал старик и усилил нажим, — Жаль, я этого не увижу.

Я только руку к лицу приложил. Они закончили свои объятья, Орочи отлетел в сторону, но остался на ногах.

— Мои руки!

— Вот так. Теперь ты не сможешь складывать печати и использовать техники, — Проскрипел старик и... помер.

Да, именно помер — Кассий попытался потянуть его душу, но я слегка придавил демона своей ки, и он повернул свою морду в мою сторону. Ух, отожравшийся.

— Попробуешь сожрать душу старика — скормлю тебя остальным, — злобно прошипел я на него.

Рука, схватившая душу Хирузена, разжалась и душа освободилась.

— Не играй со мной, мальчишка, — попробовал было быкануть демон.

Пришлось придавить его своей ки по полной программе — так что стоявший рядом орочимару рухнул как подкошенный, а демон недовольно оскалился. Цепь обвила его духовное тело, начав жечь.

— Я Узумаки. И лучше тебе сидеть смирно и не шевелиться, Кассий, иначе тебя ждёт очень незавидная учесть. Не думай, что ты настолько нужен мне, чтобы я терпел твои препирательства. А теперь верни Куро-тян половину его чакры, мой тебе совет. Иначе скормлю тебя Хайдену и Дидже, — я отвернулся, больше не глядя на злого демона. Он плевался ядом, шипел, скалил зубы, но повиновался и из него полилась рекой чакра девятихвостого. А заодно и вылетела одна пленная душа, которая принадлежала человеку, которая была связана с чакрой лиса. Хм...

Судя по всему, это душа Минато, который запечатал чакру лиса в себя. Умно поступил, нечего сказать — половину чакры в меня, половину в брюхо демона. Причём вторую половину демон был вынужден взять не просив. Едва ли его радовала такая пища.

Орочимару начал шевелиться. Нда... Я вдарил своей ки так сильно, что его практически парализовало.

Вместо Оро-тян я направился к старику, склонился над ним и проверил пульс — старик был безнадёжно мёртв.

— Ну что вы все за идиоты, Оро-тян? — я надвинул шлем на глаза старика, сложил руки ему на груди, — убиваете друг друга, мешаете жить друг другу. И всё ради чего? Какие-то глупые эмоции и глупые убеждения. Взрастили с детства обозлённых на весь мир зверят.

— Заткнись, мальчишка, — Оскалился Орочимару.

— Ой ли? Кассий, которого вы так же зовёте Шинигами, забрал твои руки. Он сильный демон, но не более того. Я мог бы убить тебя. Там, в лесу смерти, я не мог использовать и половины своей силы, потому что нужно было держать маскировку и я не мог травмировать девятихвостого, запечатанного в моём теле.

— Так это был ты? — он поднял взгляд, — так убей же меня, если ты так в себе уверен.

— И что мне это даст? — поднял я бровь, — мы уже говорили об этом, Оро-тян. Насилием нельзя ничего решить, ничего добиться, ни к чему нельзя прийти. Насилие это не движение вперёд, это движение по кругу. Допустим ты мог бы разрушить коноху. Что бы это тебе дало?

— Это не твоё дело, мальчишка, — проскрипел Оро-тян, облизнувшись.

— Возможно. Но я в него всё равно влезу. Ты стал бы причиной смерти и разрушений, из ненависти родился бы новый Орочимару, ещё более злой, жестокий, и владеющий ещё более пугающими техниками, и пришёл в ту деревню, где ты живёшь, и убил бы всех. И так по кругу. Бесконечный цикл взаимного уничтожения, который никого не приводил к счастью и радости. Это иллюзия движения вперёд, жалкий заменитель настоящего прогресса. Сегодня ты убил Хокаге — ладно, молодец. Но и сам лишился рук. Битва калеки и старика ничего кроме разочарования и жалости не вызывает, честно говоря.

— Заткнись, — прошипел не хуже змеи Оро-тян, — я достигну настоящего бессмертия, разве это не цель? Хи-хи, — он прошипел.

— Жизнь человека конечна, душа же его бессмертна. Для мироздания ты пылинка в круговороте душ. Проживёшь на этом свете чуть подольше остальных за счёт чакры, но и это тебя не спасёт — никто не может жить вечно, даже боги.

— А если жизнь не вечна, какой в ней смысл? Только бессмертие имеет смысл.

— Жизнь не имеет смысла, — вздохнул я, — смысл жизни — это оправдание. Если ты идёшь по неправильному пути, ты испытываешь гнев, усталость, несчастье, и тебе нужно оправдать свои неудобства — ты придумываешь смысл. Какую-то отдалённую цель, которая оправдывает для тебя твои страдания. Когда ты на верном пути, Оро-тян, тебе не нужен смысл, потому что ты каждый день живёшь так, как хочешь. Только когда ты встанешь на истинный путь, ты поймёшь всю бессмыслицу придумывать смыслы жизни. Потому что ты будешь счастлив здесь и сейчас, а не когда-то в будущем.

— И к чему это всё тогда приведёт? — Орочи встал на коленки, потом выпрямился, — жизнь без смысла не имеет цели. А для того, кто идёт без цели, ни один результат не будет нужным.

— Хехе, ошибаешься, Орочи-тян. Когда ты на правильном пути, куда бы ты ни пришёл, ты будешь везде к месту. Это как в эксперименте, которые ты так любишь — если ты поставишь перед собой добиться какого-то конкретного результата, скорее всего, тебя ждёт разочарование. А если нет — всё равно ты не будешь доволен, поскольку уже знал, что будет. Ведь ты ничего не узнаешь, ничего не поймёшь, ничего нового не привнесёшь. Но если твоя цель само познание, то любой результат, каким бы он ни был, будет для тебя верным и нужным. В жизни всё точно так же — к какому бы результату ты не пришёл, ты будешь доволен, ведь ты шёл по правильному пути.

— А ты любишь поболтать, — Ухмыльнулся Орочимару.

— Не меньше, чем тот же Хирузен, — пожал я плечами, покосившись на тело старика, — он свой путь прошёл до конца и кажется, ни о чём не жалел. Ты можешь только позавидовать ему.

Орочи оскалился:

— Ты наглеешь.

— Это ты наглеешь, а я тебе говорю как есть.

— Ты не будешь меня останавливать? — Орочи удивился.

— Я сделал всё, что мог и для старика... и для тебя, Оро-тян, — улыбнулся я этой заблудшей душе, — а теперь ступай. Конохе нужно похоронить героя, а мне — готовить на его похоронах всем еду. А это муторно, знаешь ли, у меня специи уже почти кончились из-за этого турнира... — я задумался, — не, рамен вряд ли подойдёт как закуска для траурного ужина. Острое тоже не то, к вину идёт плохо. Нужно что-то с шоколадом и корицей. А если добавить немного фруктов, то будет превосходно. О, придумал, сделаю шоколадных обезьянок! — я обрадовался, — будет прекрасная закуска к траурному ужину, да и под винишко неплохо пойдёт...

Орочимару приложил ладонь к лицу с громким шлепком:

— Ты идиот, знаешь?

— Ну, есть немного. Ты ещё здесь?

— А если я не хочу уходить?

— Тогда сам напросился, — я встал в стойку и сложил печати, — секретная запретная техника скрытого листа! — выкрикнул я, и метнувшись хирайшином к Орочи, достал из печати большую сковороду из чёрного металла, — СКОВОРОДКА НО ДЗЮЦУ! — удар по морде он точно не ожидал — удар был такой силы, что Орочи выбросило из барьера, и он полетел над конохой по дуге, а сковорода зазвенела словно гонг. Будь на её месте стальная — смялась бы как бумажка.

Ох, хорошо полетел змей, вся Коноха, наверное, видела этот полёт...

>>>>>>>>>

========== 20. Акацуки ==========

Деревня после нападения Орочимару пострадала, причём пострадала не на шутку. Закинув руки за голову, я гордо подняв голову, шёл по улице рядом с Какаши и недоумевал:

— Я не понимаю, Какаши-сенсей, почему это такая проблема?

— О чём ты?

— Все эти разрушения, я имею в виду, — мы шли по улице, на которой было немало испорченных зданий, — мы же Шиноби. Неужели ни до кого не дойдёт использовать свои техники для восстановления деревни?

— Техники? — Какаши был удивлён, — Наруто-кун, ты слишком оптимистичен. Немногие техники подойдут для того, чтобы помочь в строительстве.

— Да ладно? — я от удивления аж встал на мгновение, — серьёзно?

— Ага.

— Я думал, можно применить целую гору полезных техник. Что нам стоит за день найти стройматериал, с помощью техник огня и барьеров выжечь остатки разрушенных зданий, утрамбовать их техниками дотона, и построить на их месте что-то новое? Нет, Какаши-сенсей, я определённо должен заняться этим.

— Даже интересно, к чему ты придёшь, — покивал Какаши.

— Да, я уже иду этим заниматься, если уж быть совсем откровенным. Видите ли, я купил небольшое разрушенное здание в центре Конохи.

— М? — Какаши вопросительно на меня глянул, — небольшое разрушенное здание? Наруто-кун, что ты задумал с ним сделать?

— Снести, построить на его месте небольшое заведение с вкусной едой, — кивнул я своим мыслям, — у меня даже уже проект есть.

* * *

Мы с Какаши добрались до стройплощадки. На ней уже впахивали несколько клонов, они огородили место работы лентой и сейчас ходили по развалинам. Какаши хмыкнул, увидев, что тут осталось от здания. Места, кстати, тут было вполне достаточно, чтобы начать активное строительство.

— Ну и что ты будешь делать со всем этим мусором?

— Элементарно. Эй, клоны, кубический барьер мне! — крикнул я, — сожжём нафиг всё.

Толпа из десятка клонов зашмела, и вскоре они создали общими усилиями превосходный кубический барьер. Я пошарил у себя по подсумку и нашёл тоненький свиток, развернул и создал печать удержания чакры — технику, способную запечатать другие техники. Для уничтожения всего сущего лучше всего подходили всякие биджудамы, но поскольку я не хочу снести половину конохи нечаянно, воспользовался техникой, которую видел на экзамене, у Саске — катон — огненный шар.

Технику я создавал и она сразу же запечатывалась — а я наполнял её чакрой огня до тех пор, пока не убедился в её способности полностью решить вопрос с руинами. Поставил на печать таймер, проведя пальцами линию символов, которая начала быстро исчезать. Хе-хе, классический фуиндзюцу-фитиль.

Забросил свиток в барьер и отошёл на пару шагов, клоны напряглись. Через мгновение по глазам ударила вспышка огня и жара — хоть я и был закрыт барьером, свет всё же распространялся. Какаши закрыл глаз рукой, отвернувшись.

Барьер стал чёрным, настолько чёрным, что я давненько не видал настолько чёрных вещей.

— Снять барьер, — приказал я клонам.

Они сняли барьер и воздух тут же наполнился черными, густыми хлопьями копоти. Через мгновение они просто растяли в воздухе, вонь стояла неимоверная. Но ветерок свежий её быстро разгонял.

Я подошёл к краю и заметил, что барьер уходил вниз метров на пять, и после ровного, словно вырезанного в земле скальпелем, обреза, внизу на дне ямы, текла лава — раскалённый и застывший камень. Ну и хорошо, будет замечательный фундамент.

— Самое время доставать фундаментные блоки. Эй, где тут клон-печатеносец? — прикрикнул я, — давай сюда!

Вскоре появился этот несчастный клон, обвешанный самыми разными свитками. На нём они висели гроздьями — на руках, шее, за спиной была прикреплён рюкзак, в котором хранились дополнительные печати.