Путь книга 1 с Игорем

Упаковываю в рюкзак турианский нож, кейс с термоклипсами и странный металлический ящичек. Обшариваю у трупа пояс и забираю с него пластиковый бокс с металлической пудрой. Пусть у меня есть запасной, но, я уверена, мне пригодятся оба.

— Вперёд, Игорь, надо найти Азанти и Насара! — говорю сам себе.

переворачиваю брата на спину, аккуратно укладываю ноги, руки укладываю на грудь и под них кладу винтовку. Ветер треплет отросшую чёлку тёмно русых волос, серые глаза спокойны. Закрываю их ладонью.

— Прощай, Алёша, — руки дрожат, меня вообще всего трясёт.

Свиснув Барса и выведя его из боевого режима убираю непонадобившуюся аптечку. Ему в стазисе она не поможет, да и заклинание исцеления слабо но подействовали. Включаю брату сигнал SOS на инструментроне. Наши подберут.

Уже с полчаса перебежками двигаюсь вдоль кромки деревьев. Внезапно одна из печатей в поселке гаснет. Я тянусь к своим, пытаясь понять, кто?.. Денис! Нет, нет, нет!!!

Лежу на камнях, глотая воздух вперемешку со слезами. Кое-как собрав свои чувства, встаю и продолжаю идти к друзьям. Впереди, в паре километров, излучина, заросшая лесом. Чувствую там знакомых разумных. Река глубоко внизу, до неё там метров пятнадцать. От излучины приходит волна дикого страха, после которой одна из ментальных меток гаснет. В глазах темно, но боли уже нет... как и нет больше ниточки к Насару. Только от Азанти продолжает тянуть диким страхом, переходящим в животный ужас.

— Барс все кроме Азанти враг убить.

Кот срывается с места. Раздаются крики. Я же перейдя снова в боевой режим достою богомол со спины. Расстреливаю как в тире двух батарианцев. Наконец в живых остается только Азанти.

Карабин в захваты на спине и бегом на поляну. Азанти с ужасом осматривается. На ней обрывки одежды, рядом валяются ботинки. Вот твари. Вовремя я пришел.

Подхожу и переворачиваю труп чернявого наёмника. За его спиной стандартный бокс. Вскрываю его, не снимая, достаю ещё один металлический кейс, новую аптечку и (о, радость!) трёхлитровую флягу с водой.

Делаю пару больших глотков. Моя фляга показала дно еще час назад а пить хочется жуть просто. Ну еще бы пятнадцать кило бегом отмахать.

— Азанти! Азанти, как ты?! Где твой уник? И где... где Насар?

— Испугалась просто когда меня этот гад раздевать начал. Уник в кусты этот здоровый выбросил, и ботинки туда-же, и рюкзак мой — в нем еда и спальники. Из кустов вылезает окровавленный кот. Вся мора в кровищи. Глаза довольно щурятся. Жесть и это наш милый Барсик.

— Барс выход из боевого режима. — Я лью пол фляги на кота, он довольно урчит и начинает вылизывать шерстку. Даю напится Джинни, потом коту.

Я иду по кустам, подбираю уник и ботинки с рюкзаком, возвращаюсь. Помогаю Джине одеться, отдаю своё запасное бельё, надеваю ей ботинки. Усаживаю, привалив к бревну, на котором сидели батарианцы.

— Азанти, где Насар?

Подруга зажмуривается, из глаз текут слёзы.

— Он... он спрыгнул, Игорь. Туда, в обрыв...

— Что?! — как сомнамбула подхожу к обрыву, держась за ветки куста, выглядываю — на пятнадцатиметровой глубине, с краю речного потока, вижу лежащую фигурку Насара. Понимаю, что падение с высоты пятиэтажного дома, скорее всего, смертельно — даже для турианца, с его более крепкими костями.

— Он двоих из них застрелил. Когда они нас догнали и окружили, обещали с него кожу содрать. Вот он и спрыгнул, — захлёбываясь слезами, говорит Азанти. — Игорь, а где Алёша? Ты его видел?

Отхожу от обрыва и сажусь рядом с Азанти.

— Он в коме, солнышко... Пираты чуть не убили, там, у серпантина.

Азанти начинает реветь в голос, захлёбываясь слезами. Лешку она любила хоть и была батарианкой а он человеком. Обнимаю её, прижимаю к себе и успокаиваю. Интуиция настойчиво давит — надо срочно уходить отсюда.

— Азанти, ты идти сможешь? Надо срочно уходить отсюда!

— да, у меня даже сотрясения нет.

Мы собираемся и в компании рыжего идем к серпантину. Надо перебраться на другой берег Гремучки.

На вершине оборачиваюсь, в камнях вижу лежащих Алёшу.

— Это Алёша? — прозвучал голос подруги.

— Да, солнышко, надеюсь, наши успеют его спасти.

— И ты его бросишь?!

— Азанти, я люблю брата! Но сейчас я буду спасать тебя.

— Ты же сам говорил что нужен пиратам живым.

— А ты нет. И я скорее перережу себе горло чем сдамся этим тварям. Да не оставят нас Духи.

— Да не оставят, — шепчет она.

Сижу на корточках у моста и быстро, как могу, кручу тальреп троса — один уже ослаблен, осталось докрутить второй. Любой, кто пойдет по мосту, рискует свалиться в реку, когда тросы отцепятся. Надеюсь, этот кто-то будет не один!

— Вижу движение у серпантина! Там кто-то идет, и их много, Игорь, — говорит сидящая с биноклем Азанти.

Руки работают ещё быстрее, интуиция подсказывает, что пора остановиться. Встаю, подхватываю за руку Азанти и изо всех сил бежим к повороту на плато. Там, за камнями, будет хорошая позиция: до моста — шестьсот метров, а до тропы на том берегу — около семисот. Из-за камней весь поворот реки виден, как на ладони, а это — полтора километра. Рыжий распушив хвост несется следом. Приказываю ему спрятаться за валунами. Надеюсь, что смогу положить всех, кто сюда припрётся. Снайперок у пиратов нет, а от штурмовой винтовки или, тем более, дробовика на таком расстоянии нет никакого толку, только в небо палить. Ещё Эл, наверное, смог бы куда-то попасть, но вряд ли у пиратов есть кто-то, подобный нашему Хартману.

Азанти забирается с биноклем в спальник, я же дыша как загнанная лошадь начинаю обустраивать нашу позицию.

— Игорь, ты как?

— Херово... Я за сегодня уже километров сорок набегал, — говорю я, тяжело дыша. — Сейчас отдышусь, и будем готовить позицию.

— Почему не уйдём?

— Не успеем — догонят. Тут — единственное место, где у нас преимущество. Если смогут переправиться, то нас задавят числом. — Блин спину ломит. Я поворачиваю голову блядь красные крылья режутся. Надо бросать всех и уходить. Перепсиховать где-нибудь в пещерах. Они здесь есть неподалеку.

— Но ты же — маг?

— Одно название я сейчас, а не маг... На пару мощных воздействий меня, может, хватит — и всё. Только они не дадут мне их произвести. Прижмут огнём — и амба. Так что, Азанти, наше спасение — в расстоянии. Сможем удержать гадов на том берегу — победим. Если нет, то конец нам с тобою... Вот что, солнышко моё, бери бинокль — будешь, как тогда, в тире, мне целеуказания давать. Хорошо?

— Конечно, Игорь! Я...

— Знаю — самый лучший второй номер, ага?

— Ага!

Раскатываю спальник, ложусь в него сам — ткань скроет тепловую сигнатуру. Срезаю несколько веток с кустов вокруг и кладу перед лёжкой. Джинни укладывается в свой спальник и приникает к биноклю, смотря на тот берегод

— Видимость нормальная, Джин?

— Всё замечательно. Сам как, готов?

— Готов. Ждём. Барс режим скрытности, сиди за камнями. Блин у кота рыжая шерстка их специально такими яркими делают, чтобы издалека заметен был. А сейчас эти твари его могут просто пристрелить. Поступлю в ВКС перекрашу кота в серый эта процедура длится часа два и довольно безопасна.

Через несколько минут видим бегущих пиратов. У большинства — изможденный вид и разводы пота на лицах. Лишь один, одетый в среднюю броню, выглядит хорошо, его лицо спрятано за закрытым шлемом. Хм, а пират адаптацию не прошёл... однако выглядит бодро, несмотря на то, что в задраенной броне бегать тяжко. Броня хоть и хорошо так отводит тепло — замкнутый цикл воздуха это неприятно. Да и подоспешник к концу боя обычно весь мокрый. Смотрю на него через прицел — он начинает нервничать и заходит за пиратов, прикрываясь ими. Силён, тварь — почуял меня!

— Игорь, этот, здоровый... он как будто на прогулку вышел. Все остальные рядом с ним — как дворняги рядом с Полканом.

— Ага. Церберовец, наверное — ходят слухи, эти уроды своих людей в киборгов переделывают. Вот и этот, наверное, уже наполовину машина... а то и больше, чем наполовину.

— Ужас какой!

— Сейчас они на мост полезут. Как тросы отцепятся — я тех, что на мосту, сниму, а после уже жду от тебя целеуказаний. Хорошо?

— Так точно, господин командир!

Тихонько смеюсь. Азанти лишь зыркает на меня в ответ.

Пираты полезли на мост — шестеро, идут друг за другом, держась за перила. Вот прошли середину и стали приближаться к нашему берегу. Я разворачиваю крылья. Пиратов не жалко. У Азанти, при взгляде мне в глаза, азарт заменяется холодной отрешённостью. Несмотря на всю её мягкость, она — такое же дитя Мендуара, как я. Сегодня враги с того берега реки убили её мать, друзей, друга, вдобавок — пытались изнасиловать её саму. Ни один мускул не дрогнет у моей подруги-художницы, выдающей мне цели. Для неё не будет людей или батарианцев, все они — враги, и подлежат уничтожению. Без жалости и сомнений.

Тросы отцепляются, мост провисает и перекашивается. Двое пиратов, вопя, летят в реку с девятиметровой высоты. Остальные вцепляются в оставшиеся натянутыми тросы руками — и я, как в тире, отстреливаю всех висящих, одного за другим. Бамм, бамм, бамм, бамм! И они, оглашая пропасть истошными воплями, падают вниз. Вам, господа в броне, не светит вообще выбраться из нашей ледяной реки...

Пираты на берегу в панике разбегаются за камни и начинают палить в сторону камней у моста. Видимо, эхо исказило звук — и им показалось, что мы там.

От Азанти слышу:

— Цель на два часа, семьсот сорок, за серым камнем. Ветер: двенадцать, встречный. Превышение: двадцать.

Навожусь... бамм! И розовое облачко говорит мне о попадании.

— На тринадцать, в валунах, восемьсот. Ветер: одиннадцать, встречный справа. Превышение: девятнадцать.

Перенос маркера... бамм! Карабин толкает меня в плечо — и пират утыкается лицом в камни.

Глава 11.3 Смерть наемников и пиратов.

Роберт "Клык" Таннер, оперативник "Цербера" (Мендуар, 22 августа 2366 год)

Это дело воняло с самого начала. Роб не любил такого типа дела, но однозначный приказ Призрака не оставил ему выбора. После очередного ранения Роберта выпнули из ВКС в отставку, и он, тридцатилетний инвалид, оказался на улице, без гроша в кармане и с мизерной пенсией. Какое-то время Роб пил, пытаясь на дне бутылки найти решение своих проблем, перебиваясь случайными заработками и жильём в самой дешёвой ночлежке на задворках Денвера. Там его нашли эмиссары "Цербера", и, после непродолжительного торга, он уехал с ними. Затем — лаборатория и полгода пыток под названием "восстановительные процедуры", где в него натолкали имплантов, что вернуло Роберту былую силу. Две недели назад Призрак отозвал его с "Бека" на станцию "Хронос", и там лично выдал задание.

— Запомните, Роберт, ваше задание — привезти сюда мальчика. Привезти живого и здорового. Вы можете потерять всех выделенных вам людей (потери среди пиратов вообще некритичны), но он должен быть здесь. Вам всё понятно?

— Так точно, сэр! Разрешите вопрос, сэр?

— Задавайте.

— Чем он так важен?

— Этот ребёнок — чудо, мистер Таннер. Мой человек год собирал данные о нем, сидя в колонии. Он — будущее нашей расы, его таланты должны служить всему человечеству. Надеюсь, что ученые разберутся, как передать его способности другим людям. Её потеря для нас неприемлема.

Призрак не лгал — своим куцым даром Роб чувствовал, что ему говорят правду. Это он хорошо задвинул — насчёт человечества... только вот, по собственным наблюдениям Роберта, большую часть людей интересовали, как и тысячи лет назад, лишь жратва, выпивка, секс, и плевать им на всех остальных с высокой тумбочки...

Прибыв в точку сбора флота вторжения, Роб мог только ругаться. Из этой банды, которая собралась атаковать колонию, большая часть сброда даже стрелять толком не умела, а о таком понятии, как дисциплина, они не слышали вообще никогда.

Проблемы начались сразу, ещё до выхода на орбиту — местные, на трёх корветах, сумели так повредить один из крейсеров пиратов, что он беспомощной тушей просто повис в пространстве. Два оставшихся так умело связали боем, что о поддержке с воздуха можно было забыть... и, самое главное, осталась полностью активной система ПКО колонии. Естественно, она устроила нападавшим настоящую преисподнюю!

Летя в челноке к поверхности, Роб молился всем богам, чтобы миновала его ракета мобильных ЗРК, как выяснилось, густо натыканных в лесах колонии, и снаряд орудия ПКО — этот раскалённый вольфрамовый штырь, летящий с гиперзвуковой скоростью.

"Они нас ждали, — свербила мысль. — Ждали и готовились".

Из рубки неслась ругань, челнок болтало из стороны в сторону. Один из пилотов высунулся из проема и заорал:

— К городу не подойти, третьего уже ссадили. Сядем в трёх-четырёх километрах от цели, дальше — топайте пешком. Понятно?

— Так точно! Садись давай.

Пилот кивнул и скрылся в рубке.

"Вот, Майки, ты и получил своё... — подумал Роб. Майк Хэплорн был его напарником в этой миссии. Остальные наёмники не имели к "Церберу" никакого отношения. — Теперь, Роб, ты командуешь единолично. Херово".

На каналах связи царил гвалт с нотками паники, все орали на всех. Пираты высаживались, где попало, и тут же попадали под огонь местных — отряды милиции устроили пиратам жаркую встречу. Подавитель вошёл в атмосферу и вышел на рабочий режим, но на эффективности действий местных это почему-то не сказалось совершенно...

Панические вопли командиров пиратских групп, безжалостно истребляемых местной милицией, заполнили весь эфир.

"Во дают фермеры! У них тут что, одни отставники в колонистах? Такая жара — с самого начала... что дальше будет? Ведь пираты — это не армия, которая, благодаря дисциплине, может сжать зубы и, несмотря на потери, переломить ситуацию, — сердце кольнуло нехорошим предчувствием. — А не станет ли Мендуар твоей могилой, Робби?"

Высадившись, собрались в компактную группу и пошли к точке рандеву — какому-то местному ранчо, где вместе с родителями жила объект. Роберт знал, что в городе работают ещё несколько групп, но у них объектом был местный шериф, как-то связанный с беглецом из "Цербера" — Грейсоном. В кубрике обсуждали, что с помощью местного шерифа попытаются выманить ренегата. Тот ему, вроде как, брат. В авангарде началась и неуклонно нарастала стрельба и крики, близко полетели пули. Роберт спрятался за толстым деревом, а вот один из пиратов не успел, и его голова, вместе со шлемом, разлетелась на части.

"Охренеть! — пронеслась мысль. — Это какой же калибр?"

Минут десять сотня пиратов с наёмниками сбивали заслон местной милиции и, потеряв почти десяток, смогла-таки задавить местных. Проходя мимо, Роб разглядел их оружие: у одного батарианца был "Богомол Б", по виду, в гражданском исполнении, а у лежащей рядом турианки — обычная "Цунами IV".

"Нехило вооружена милиция — эта экспериментальная винтовка под десяток штук стоит... но свои деньги она отрабатывает на все сто. Если хоть половина милиции с ними — нам кранты".

Эти, по виду, обычные работяги наколотили восьмерых, и ещё трое — уже не бойцы. Один из пиратов подошёл к мертвецам и, видимо, решил отрезать от турианки кусочек на сувенир. Достав боевой нож, Роб объяснил уроду всю глубину его ошибки. После этого уже ни один не подходил к погибшим, а на Роберта смотрели со страхом и ненавистью — он их хорошо чувствовал. Плевать на эти куски дерьма — он всё равно собирался по завершении миссии тех из них, кто выживет, зачистить. Лично. На всякий пожарный, как говорится.