— А часовых у складов могли и из луков снять, — высказался Вольбург. — Беззвучно и незаметно. И никто ничего не поймёт, издалека не разберёшь, а к часовым никто не подходил.
— Что ж, как версии оба случая вполне приемлемы, — согласился Хост. — Тем более сильные девушки у нас на складах имелись. Но с таким же успехом это могли быть и мужчины. Хорошего лучника в СССР найти несложно. В некоторых районах охотники до сих пор пользуются. Так что диверсанты вполне могли использовать и луки. Они бесшумны и достаточно дальнобойны. Если появится новая информация по этим вопросам, прошу поставить меня в известность. Бронетранспортёры оттащат в Ковель, там пару пробоин вырежут и отправят в Берлин. Пробы грунта и сажи на местах подрыва колонн я взял. Начальство заинтересовалось неизвестной взрывчаткой и пробоинами от непонятного оружия. Я поговорю ещё с криминалистами, доложу и вернусь через Ковель в Луцк. Спасибо за помощь господа! Хайль Гитлер!
Комендант городка оказался дельным офицером и разузнал очень много. По его запросу в Ковеле допросили немецкую бригаду с взорванного паровоза. Машинист показал, что диверсанты стреляли на станции из бесшумного оружия. Они выглянули из паровозной будки, услышав крики и несколько ответных выстрелов из немецких винтовок — пять, или шесть, не больше. Потом бросились бежать подальше от станции.
"Бесшумные автоматы тоже наверняка заинтересуют начальство", — обдумывал оберлейтенант свой доклад наверх. Револьверы, пистолеты и винтовки используются давно, а вот про автоматы он лично не слышал. Группа диверсантов оказалась очень хорошо оснащена всевозможными новинками. "Новая взрывчатка, новое оружие, бесшумные автоматы, новая тактика, возможное использование луков, сабель и лошадей". Диверсантов нужно было отлавливать в обязательном порядке. Их поимка и захват вооружения могли принести серьезную пользу рейху. Но войсками здесь ничего не сделать. Чтобы прочесать эти лесные массивы нужны не роты и батальоны, а дивизии. "Предложу забросить несколько групп замаскированных под партизан и окруженцев", — решил Хост. "Даже отдельных агентов можно использовать, добавив их к настоящим окруженцам".
На следующий день сержант взял в полёт Аришу и Кристу. Полный экипаж не брал специально, рассчитывая, что удастся что-то добыть. Старшей оставил Риту, приказав перегнать к лагерю оба спрятанных у дороги мотоцикла. Света накладывает на мотоцикл заклятие бесшумности и отвода глаз, вместе с Михаилом под амулетами перегоняют по очереди оба БМВ. Двое невидимок страхуют. Сержант хотел потом один мотоцикл отправить за переход. Пусть маги посмотрят на самобеглую повозку и проникнутся. Сняв коляску, мотоцикл можно было свободно протащить через портал, а потом собрать. Бочку бензина сержант уже на ту сторону закинул, предупредив Вику, что там сильно горючая жидкость. Хранить отдельно, желательно в сухой яме.
Вылетели на юг в направлении Ковеля. Сержант хотел посмотреть, что там делается в районе железнодорожного узла и лесах. Ковель со слов красноармейцев оставили двадцать восьмого июня. Ещё и месяца не прошло. Могли остаться склады, могли обнаружиться весьма ценные беженцы и окруженцы. Поэтому он держал чуть восточнее, зная, что в любом случае наткнётся на железную дорогу, а по ней уже выйдет к городу. С картой мотоциклистов он разобрался. На ней были обозначены два десятка немецких частей, два аэродрома и несколько складов. Район охватывал примерно километров шестьдесят вокруг Ковеля. С запада до города Хелм (на территории бывшей Польши), с юга до городов Владимир-Волынский и Луцк, с севера до Ратно и Камня -Каширского, с востока до Маневичей. Аэродром был обозначен в Ковеле и городишке Колки. Через Ковель текла река Турья, имелись железнодорожные мосты. Весь район был обильно покрыт реками и железными дорогами — настоящий заповедник для диверсантов. А имея арилёт, можно было резвиться неделю, взорвав всё что имелось, даже тот мост к Камню, по которому ходил один поезд раз в сутки.
— Ариша, как ты думаешь, если запал от гранаты "марисан" в воду бросить, он взорвётся? — спросил сержант.
Магичка чуть задержалась с ответом, переваривая вопрос.
— Должен взорваться. Там сначала идёт заклятие разложения воды, потом ускоренного горения газов.
— Я взял десять запалов, проинформировал Жора, хочу попробовать.
Он изменил курс аппарата, взяв восточнее, через десять минут увидел реку (судя по карте Стоход) и пошёл вдоль неё. Ещё через десять минут вышел к железной дороге Ковель — Коростень.
Через реку имелся вполне приличный железнодорожный мост с отделением охраны. Недалеко какое-то село. Два пулемётных гнезда с разных сторон, зениток не было. Наши видно здесь не летали. Примерно в двух километрах с запада шел эшелон. Паровоз старательно дымил, таща вагонов двадцать. Девчонки приникли к подзорным трубам — паровоз издалека они видели первый раз.
— Жора, это он вагоны тащит?
— Да, а в каждом вагоне примерно по пятьдесят фургонов груза. Сначала пять вагонов, а потом открытые платформы, на них танки и автомобили. На фронт везут под Киев.
Сержант обернулся и передал назад по палочке взрывателей. Они были легкие и он заранее привязал к ним по автомобильной гайке от колес, найденные в ремонтных ящиках грузовиков. Сам достал из сумки гранату "марисан".
— Я захожу слева вдоль моста, — объяснил он диспозицию. — Кидаем по моей команде в реку. Шагов за пять-десять с расчётом, что река затащит наши взрыватели и гранату под мост. Быстро проскакиваем вперёд и наблюдаем, что получится. Ариша попытайся сзади поставить какой-нибудь воздушный щит, чтобы нас ударной волной не зацепило. Криста — ты основной наблюдатель. На! — протянул он ей на всякий случай лётные очки — глаза закроешь! Автоматы перевесьте за спины, чтобы не выпустить из рук. Тряхнёт здорово. Да, в уши вставьте затычки и после метания держитесь крепче. Рот приоткрыть. Ариша следишь, чтобы не сорвало заклятья с арилёта.
Лесная сидела лицом назад и наблюдала за задней полусферой. Взрывная волна должна была достичь её первой. Затычки для ушей у каждой были в кармане и девчонки быстро вставили их в уши.
— Готовы, — спросил сержант и на утвердительный ответ чуть прибавил скорость. Паровоз уже въезжал на мост. Арилёт двинулся навстречу
— По вражескому эшелону, огонь! — скомандовал Принц и метнул свою гранату в реку. Девчонки бросили взрыватели. Жора передвинул сразу после броска рычаг мощности двигателя на максимум. Засвистел ветер выдавливая слезы. Успели отскочить шагов на триста, почти до конца эшелона, когда сзади грохнуло. Ударная волна, врезав в поставленный магический щит, отбросила арилёт ещё на сотню метров, прибавив аппарату скорости. Тряхнуло сильно. Но высота не изменилась. Аппарат несся на высоте сорока метров от земли.
— Что там, Криста? — спросил сержант, убирая мощность двигателя до минимума.
— Море огня, Принц, в него уже въехали последние вагоны.
Дождавшись, пока упадет скорость, Жора стал разворачивать аппарат.
Подлетели ближе. Огонь уже чуть спал. Видно взорвались бочки с бензином, которые сержант видел на двух грузовиках и добавили жару в огненные пекло. Паровоз валялся на другом берегу сброшенный взрывом. Моста как такового не было. Была горевшая гора вагонов, запрудившая реку. Нельзя было даже рассмотреть, уцелели ли устои. Искорёженные мостовые фермы лишь кое-где высовывались из этого месива. Никто не кричал. Лишь треск огня и глухие взрывы раскалившихся снарядов.
— Жора — это жутко, — сказала Ариша.
— Да, — согласился сержант. — Это жутко. Но подорвав этот мост, мы спасли тысячи жизней на фронте. Немцы будут его восстанавливать минимум неделю и не смогут перебрасывать снаряды, бомбы и подкрепления по этой железнодорожной ветке. Если взорвать ещё парочку мостов, то фашистское наступление вынужденно приостановится и наши сумеют собрать необходимые силы. По этой же реке юго— восточнее Ковеля, есть ещё одна железная дорога, ведущая на Киверцы и Ровно. Летим туда. И достань всем по бутерброду пожевать, а то я что-то проголодался.
Он развернул аппарат, направив арилёт вдоль реки. Внизу мелькал лес, кусты, заболоченная пойма. Редкие деревушки, скорее хутора. Два раза видели лодки.
— Жора, люди в лодке на нас показывают пальцем, — доложила Криста.
Сержант обернулся на спутниц. Амулеты невидимости работали нормально, накрывая обоих девчонок конусами невидимости. Вот только снизу эти конуса не прикрывали, опускаясь ниже аппарата метра на два. Их вполне можно было заметить. Нет, не рассмотреть, а именно заметить, поскольку пятно, накрытое амулетом, проносилось очень быстро. А вот если аппарат зависнет в воздухе, то наблюдатель может рассмотреть снизу и доску сиденья и ноги. Конус невидимости прикрывал только сверху и с боков.
— Жора, сорвало заклятье отвода глаз, я наложила новое.
— Ариша, посмотри на амулеты невидимости. Они нас снизу не прикрывают, только сверху и с боков. Мы фактически видны. Надо будет думать и делать амулет сферой, или специальный амулет для арилёта, чтобы прикрывал весь аппарат.
— Постараюсь что-то придумать, Жора.
Все жевали бутерброды. Задница у сержанта уже затекла, сидеть на жёсткой доске. Девки тоже ёрзали, хотя булочки у них гораздо мягче сухой сержантской задницы.
— Вижу четверых в черной форме, несут пятого на носилках, — сказала Ариша, спешно дожёвывая бутерброд и доставая подзорную трубу. Жора сбавил скорость и тоже приложил к глазам бинокль. По лесу еле двигались четверо пареньков, неся своего товарища. Сержант смутно вспомнил, что вроде такая черная форма с фуражкой была в ремесленных училищах. По местным меркам вполне грамотные люди, расположенные к технике.
— Спускаемся, — решил Жора. — Вполне подходящие кандидаты для переброса на ту сторону. Разминаемся и встречаем. Я с Аришей. Криста под амулетом страхуешь. Никого насмерть не бить и не калечить. Это ученики технической школы. Ариша, бинт приготовь, наверняка перевязывать придется и перекусить возьми чего-нибудь.
Арилёт облетел группу стороной и сел шагах в двухсот. Сержант с Аришей сняли невидимость. Она достала из сумки и одела будёновку. Сержант перебросил кепку козырьком вперёд. Винтовка Жоры висела за спиной, автомат Ариша перевесила на грудь. Пошли навстречу. Парни шли медленно.
— Здорово, хлопцы! — вышел сержант из кустов.
— И тебе не хворать дядька! — ответил один, и группа как по команде опустила носилки на землю. Один тут же присел, сунув руку под тело раненого паренька, изображая, что что-то поправляет.
— Оставь там, где лежит, — появилась Ариша, направив ствол автомата.
Пареньки глянули на её шлём с красной звездой и присевший на корточки поднялся:
— Кажись свои...
— Я командир партизанского отряда Ветров, а вы кто будете? — подошёл сержант чуть ближе. Петлицы и кант на фуражке у пареньков был отделан красным. На бляхе ремня и петлицах имелись металлические эмблемы "ЖУ", на фуражке светлая кокарда в виде перекрещивающего молотка и разводного ключа. Форма чёрного цвета.
— Мы из львовского железнодорожного училища. Проходили практику в Ковеле в депо, сейчас идем на восток.
— А что вас железнодорожники поездом не отправили?
— Отправили, но немцы эшелон разбомбили, нас было десять человек. Троих сразу убило, двое раненых через две недели умерло. Осталось пятеро. Решили идти. Одного мы можем и на носилках нести.
— А что в город не пошли, может там и помощь медицинскую бы оказали?
— Немцы железнодорожников сразу арестовывают и заставляют на себя работать. А мы врагу помогать не желаем!
— Фронт уже под Киевом. Бои идут за Казатин и Фастов. Пока дойдёте немцы уже и Киев возьмут и дольше пойдут. Сами то Львовские?
— Нет, мы с самарской и саратовской области. Нас по набору направили во Львов в железнодорожное училище. Год уже отучились.
Ребята выглядели совсем молоденькими. Лет по пятнадцать -семнадцать. Лежавший на носилках раненый смотрелся совсем пацаном, или от того, что лицо осунулось или действительно был самым младшим.
— Арина, посмотри, что с пареньком, — сказал Принц магичке.
Та забросила автомат за спину и склонилась над парнем. Тот был ранен в ногу. Давно. Рана загноилась, хотя её перевязывали и прикладывали подорожник. Сержант дал ей флягу с самогоном, девушка промыла рану, завязала свежим бинтом и наложила несколько заклятий.
— Жить будет, но лежать две недели. В кости трещина. Вставать нельзя. — поставила она диагноз. — В лагере можно наложить шину.
— Когда последний раз ели? — спросил сержант
— Позавчера, товарищ Ветров. На хуторе ковригу хлеба дали.
Сержант кивнул Арише, и она достала пять эльфийских галет с мясом косули. Увесистые такие бутерброды, которые брали для себя.
— Берите, больше ничего нет, — сказал Жора, — продовольствие в лагере, но до лагеря далеко.
Пока пацаны жевали, сержант с Аришей отошли в сторону. Нужно было дать мальцам посовещаться. Наверняка попросятся в отряд.
К ним направился паренёк, который был очевидно за старшего.
— Товарищ Ветров, кроме Петра, кивнул он на раненого, мы все комсомольцы. Возьмите нас в свой отряд. Мы рукастые, всё умеем делать, понимаем в паровозах и дрезинах. Стрелять правда только из мелкашки приходилось, но мы научимся.
— У меня разведывательно диверсионный отряд. Мы не только воюем, но и испытываем новое вооружение. Секретное вооружение. В ближайшее время планируем переход через границу. Если я вас возьму с собой, то это будет дорога в один конец. Свою родню вы можете больше не увидеть. Хотя хорошую достойную жизнь я обещать могу. Но после достижения совершеннолетия вам придётся отработать десять лет на государственной службе.
— А что будем делать?
— Думаю будете чем-то похожим на паровозы заниматься, но это всё секретно, поскольку разных работ очень много. Кто куда попадёт. Это помимо государственной службы. Жильё, еда, одежда, медицинское обслуживание — всё предоставляется. Зарплата на госслужбе высокая, больше, чем у машиниста. Главное не болтать, держать язык за зубами, и в ближайшее время ничему не удивляться. А удивляться вам придётся много. Предупреждаю сразу что ни в Самару, ни с Саратов вы никогда не попадёте. Так что, о родне придётся забыть. Слишком серьёзные секреты вы узнаете.
— У нас нет родни. Мы все из детских домов. Предложили или в ФЗО идти или в железнодорожное училище. Мы выбрали училище. Все до этого закончили семилетку.
— Переговори с ребятами, объясни им условия. Дисциплина железная и обратно из отряда дороги не будет. В дальнейшем госслужба в течении десяти лет на полном государственном обеспечении. Пока будете состоять в отряде диверсантов и выполнять, что скажут.
Через три минуты парень подошёл обратно:
— Товарищ Ветров, все согласны.
— Хорошо, я сейчас подойду.
Сержант залез в свою сумку и достал блокнот со свинцовым стержнем для письма.
Подошел и представился:
— Я старший лейтенант Государственной Безопасности Ветров. Позывной "Жора". Можете ко мне обращаться товарищ Ветров, когда кругом все свои просто — Жора. Представьтесь, я занесу вас в список отряда. И он записал:
