— А ведь мы могли бы, наверное, найти общий для нас с Шилой язык горячительного,— подумал я. — Полусладкое или сладкое вино, возможно ликер или шампанское. Жаль, что ничего этого я не могу ей предложить.
Приняв на грудь, мы пошли в массы. К моменту нашего "созревания" местные "массы" оказались уже основательно прогреты, что облегчило вхождение в них. К некоторому сожалению, наши "болталки" очень с большим трудом переводили речь контингента бара, названного Шилой "турруты". И нам пришлось волей неволей перебраться к компании гуаппардов. Разговор потихоньку наладился. Нас явно приняли за пару силуки, может быть даже за семейную.
— Никогда не интересовался у Шилы, есть ли у них семейные пары, — пьяненько подумал я.
Преследуя свои цели, я периодически делал намеки на вольдов, Содружество и крайгов. Если про крайгов тут еще ходили какие-то легенды, то о вольдах и Содружестве никто не слышал.
— Куда же нас, а конкретно, меня, занесла кривая многомерности? — спрашивал я себя в очередной раз.
И все же под конец посиделок мы с Шилой напились. Мы вполне могли уверенно идти, но как-то вдруг между нами рухнули последние заборы. Обнявшись, как старые коммунисты, мы шли и горланили какие-то понятные только нам песни.
* * *
*
Гостиницы на станции отсутствовали как класс помещений. Нас приютили добрые "люди", которыми оказались трое наших собутыльников-гуаппардов. Ребята оказались торговыми представителями какой-то межцивилизационной корпорации, участвовавшей на правительственном уровне в постройке базы. Приняв нас за хоть и не семейную, но все же пару, ребята решили войти в наше "положение" и ссудили нам на "ночь" гостевые апартаменты сектора своего торгового представительства. Жилье оказалось шикарным. Напрочь потерявшись в грезах, Шила загрузила в информационную базу апартаментов свои данные для системы жизнеобеспечения. Допев еще пару запланированных к исполнению песен, мы услышали сигнал системы жизнеобеспечения номера о готовности его к сосуществованию. Поскольку, комплекс дезинфекционных мероприятий мы уже прошли, Шила, нисколько не стесняясь, начала разоблачаться.
— Это обещанный тобой стриптиз? — пьяно полюбопытствовал я.
Шила на мгновение застыла, но, пискнув что-то, продолжила процедуру. Через полторы-две минуты передо мной стояла боевая подруга, облаченная лишь в тонкий комбинезон, специально носимый под скафандром.
— Ну что, герой? — спросила Шила немного развязано, — готов к заказанному стриптизу.
Я кивнул, а горло тут же пересохло. Шила же, сделав несколько неуверенных танцевальных "па", начала высвобождать свое замечательно-необычное тело из комбинезона. Я затаил и без того не нужное дыхание. По большому счету наблюдать обнаженную натуру, что через голографические камеры, что через оптику, фильтры скафандра или брони было, по сути, одним и тем же. Но совершенно другой оказалась ситуация. И я воспринимал уже хорошо изученное даже в деталях Шилино тело, как полный горшок меда для Виннипуха ко дню рождения. Я смотрел, совершенно забыв, кто я и где я. Я наслаждался Шилиным пьяным танцем и ее темным, как у земной мулатки телом, ее тонкими изящными кистями и стройными чарующими ногами, ее странной прической и необычными "эльфийскими" ушками. Вместе с накаляемой просмотром температурой окружающей среды поднималось и мое "настроение". Наверное, мои уши под покрытием брони горели, как железнодорожные запрещающие семафоры. В конце своего выступления Шила, прогнувшись колечком, за спиной поймала руками свою ногу и, крутнувшись, с фырканьем побежала в ванную комнату. Я с завистью прикусил губу. Ванная оказалась одним из немногих интернациональным, вернее, межрасовым достижений цивилизации, по которому я действительно скучал. Это чудо мысли имелось на "Ботанике", но "Ботаник" находился, черт знает где. И наполненная, скорее всего, теплой водой ванная находилась у нас в номере. Так что обстановка нагнеталась двумя экстремально тяжелыми для меня в этой ситуации способами.
Не знаю, что взяло верх, скорее всего, Шила, а может, особо значительная концентрация алкоголя в крови, я дал команду броне на разгерметизацию и переход в режим разоблачения. По всему телу потекли "струйки" моей бронированной одежки, скатываясь в компактное положение на плечах. В ноздри ударил воздух чужой атмосферы. Хоть дышать им оказалось немного непривычно, но все же это был, несомненно, воздух. Воздух показался мне более сухим, в нем присутствовали какие-то непривычные, но приятные запахи. За неимением силовой полки, я опустил броню на пол комнаты, вызвав довольно сильный удар. Дверь в ванную открылась, выпустив небольшое облачко пара. На пороге стояла Шила. Если учесть, что, сняв броню, я остался одет только в красные уши, наряды для купания у нас оказались одинаковы. Шила, молча, изучала меня минуты две-три, затем что-то сказала. Голос ее оказался вполне человеческим, только более высоким. Я ничего не понял из сказанного. Как Шилин скафандр, так и моя броня, находились на полу номера, переводить наш разговор оказалось некому и нечему. Шила еще раз что-то сказала и почти по-людски поманила меня пальчиком к себе, почти сразу скрывшись в ванной. Немного подумав, я пошел по указанию этого пальчика, взвалив на плечи броню. Ванная оказалась довольно большая, скорее она напоминала мелкий бассейн в полу. Поставив броню рядом со стеночкой, я присел на край ванной, опустив ноги в воду. На мой взгляд, содержимое бассейна показалось слегка перегретым, но вполне терпимым. Шила, по шею лежала в воде, уцепившись за специальные поручни, и болтала ножками. Вытянув из воды одну ногу, она опять что-то сказала. Я коснулся своей одёжки и мысленно попросил перевод. Броня немного изменила конфигурацию, слегка присев. Я вопросительно посмотрел на Шилу. Она повторила вопрос.
— Ты без скафандра боишься ко мне подойти? — перевела броня.
— Нет, — сказал я, услышав перевод брони, и удовлетворенно спустился в воду.
— Как тебе стриптиз? — спросила Шила.
— Очаровательно, — ответил я. — Вот пришел рассмотреть некоторые особенно интересные места. Надеюсь, ты покажешь поближе?
— Покажу, — мне показалось, кокетливо сказала Шила и, проведя пальчиками узкой ступни по моему плечу, добавила, — обязательно покажу. Ты только скажи, что тебя интересует.
Я гладил Шилину ножку, Шила что-то шелестела своим необычным голосом. Закрыв глаза, я слушал и ощущал, даже не вдаваясь в подробности перевода. Мышцы ее ноги оказались мягкие и эластичные, кожа наоборот более упругой и немного непривычной из-за полного отсутствия даже маленьких волосков. Я не могу сказать, были ощущения лучше или хуже, зачем пытаться что-то сравнивать, когда божество, имя которому Вечность, просто выполнило мое желание доступным для него способом. Могу только точно сказать, что ощущения на все сто процентов оказались неземными, как и сама женщина, решившая подарить их мне. Мое мужское начало купаться в лучах исходящей от Шилы женской энергетики. И пусть это оказалась не совсем человеческая женщина, и ей сопутствовала совсем нечеловеческая энергетика, пусть это все могло и не иметь столь притягательного завершения, я был, наверное, счастлив просто снова окунуться в мир для двоих.
Мы с удивлением поняли, что это вполне можно сделать даже при некотором различии исходных условий и имеющихся анатомий. Мы нашли способ это сделать, не перессорив наши внутренние микромиры — в конце концов, не только люди придумали изолирующие средства. Пусть осуждают меня те, кто попадет в мою ситуацию, остальные же пусть пока оставят свое мнение при себе. "Для смелости" мы пополнили концентрацию в организмах горячительных средств, употребив, как символ предстоящего слияния тел и энергий, весьма подслащенную воду со спиртом в консистенции близкой к водочной.
Пробуждение оказалось немного тяжелым. Может, сказалась количественная характеристика принятого, может, не совсем моя атмосфера. В общем, было мне, как говорится, "не фонтан". Оставив Шилу донеживаться в благодатях силуковских богов сна, я поплелся в ванную, которая стала свидетелем наших вчерашних откровений. Воды в ней уже не наблюдалось, а устройство сияло первозданной чистотой и аристократической голубизной покрытия. Несколько минут, ругаясь, я разбирался с особенностями местного водопровода. В конце концов, придя в себя, я понял, что это фактически тот же синтезатор. Открытие спасло мою больную голову. Просто задав вчерашнюю программу, я с облегчением залез в немного прохладную ванную, начавшую заполняться горячей, слегка пахнущей чужой жизнью водой. И, наверное, я опять задремал.
Повторный возврат к реальности оказался значительно более приятным. Во-первых, мой блок медицинского контроля и поддержки все-таки справился с последствиями моего вчерашнего надругательства над организмом, и мне значительно полегчало, можно даже с натяжкой сказать стало "совсем хорошо". Во-вторых, моя многострадальная голова покоилась на Шилином животике, а кисти рук на коленках, сидевшей на бортике ванной Шилы. Шилины руки неспешно перебирали мои коротенькие волосы. Мне было очень приятно, но не очень ловко за вчерашнюю вакханалию. Я не знал, как к этому отнеслась Шила, но, судя по реакции, впечатления случились из разряда хороших.
— Ты проснулся, человеческий мужчина, — утвердительно сказала Шила в переводе моей брони, по-прежнему стоявшей около ванной. — Думаю, нам стоит перекусить и отблагодарить хозяев за гостеприимство.
— Да, — согласился я, слегка поглаживая Шилин животик покачиваниями головы из стороны в сторону. — Мне все понравилось.
— Мне тоже, — сказала Шила. — Пусти меня сходить за перекусом.
Пока Шила ходила за перекусом, я стащил броню в ванную, моему верному другу тоже не мешало бы помыться. Потерев и обмыв броню, я с некоторым напрягом вернул ее на прежнее место, дав автоматике распоряжение сменить воду.
— Что же творится-то? — подумал я. — Неужели эта слабость после пьянки?
Шила тем временем принесла две тарелки, похоже, сделанные из какого-то камня. На тарелках возлежали какие-то блюда кухни силуки.
— Ешь, Шерш, — сказала Шила, поставив одну тарелку на бортик ванной. — Ты вчера разливал свою энергию, как юноша, первый раз добравшийся до женского тела. Я тебе, конечно, благодарна, но слегка беспокоюсь за тебя.
— Ты о чем, Шила? — спросил я, пробуя какое-то изделие, на вид похожее на земное яблоко.
— Я постаралась вернуть тебе утром часть своей энергии, — сказала Шила, присев рядом со мной на бортик ванной, — но ты явно разлил ее больше, чем я могу тебе возместить.
Я посмотрел на Шилу. Она изменилась. Кожа имела оттенки оранжевого с розовым цветов. Глаза потеряли часть темноты и стали светло-коричневыми, обозначив черный горизонтально вытянутый зрачок в форме песочных часов. Даже цвет волос изменился, получив рыжий окрас с примесью красной меди. Я понимал, что Шила — совсем не человек, но изменения поразили меня, и я молчаливо смотрел на нее, даже перестав жевать. Шила смотрела на меня и совсем по-человечески улыбалась.
— Ты похорошела, — признался я. — Когда только успела навести марафет? Одна прическа чего стоит. Или это ваша природная особенность и вы свободно можете менять оттенки тела?
— Я не меняла ничего, — хихикнула Шила. — Это все ты. Твоя энергия переменила мое содержание, немного изменив попутно и внешний вид. Это нормально.
— Как же вы скрываете от родителей свои маленькие девичьи секреты? — ляпнул я явную чушь.
— Ты о чем? — не переставая улыбаться, спросила Шила.
— Да так, глупость, — отмахнулся я, подумав, что абсолютно ничего не знаю о культуре и нравах силуки. — Тебе нужно будет рассказать мне о вашей культуре.
— Хорошо, — согласилась Шила. — Вот закончишь ознакомление с анатомией с помощью моей медицинской карты — атласа, и начнем.
— Да я еще и не начинал, — сказал я.
— А как же ты узнал, что у нас что-то может получиться? — удивилась Шила.
— Я и не знал, — ответил я. — Просто ты мне жутко понравилась.
— И ты не побоялся, что твоя энергетика, не получив партнера, не взбунтуется? — еще больше удивилась Шила. — Ты вел себя совсем, как подросток, тебе свое здоровье не дорого?
— Шила, я не знаю о чем ты, — признался я. — Мы о таких вещах даже не задумываемся.
— А как же организм выносит такое наплевательское отношение к себе? — не поверила Шила.
— Шила, — сказал я. — У нас об энергетике этого процесса знают далеко не все, большинство просто делает это, даже не подозревая об этой стороне медали. Мы просто радуемся приятным ощущениям.
— А как же зачатие? — спросила Шила.
— Да просто в определенные дни женщина способна к этому, если, конечно, у мужчины все в порядке, — ответил я. — У вас по-другому?
— Да, — ответила Шила удивленно. — Способность к зачатию появляется с изменением внутренней энергетики женщины. Поглотив энергию мужчины во время процесса, у женщины пробуждаются клетки, способные к зачатию, которые остаются активными пока в ее теле "гуляет" мужская энергия. Обычно это еще продолжается несколько часов, реже суток, после "воспламенения". Все зависит от мужчины. Юноши считаются взрослыми, когда становятся способными "воспламенить" взрослую женщину, а девушки, когда становятся способными принять энергию мужчины.
— Теперь я вижу, что ты уже взрослая, — пошутил я. — Я-то сам могу считаться взрослым по меркам силуки? Как там моя способность к "воспламенению"?
— Твоя энергетика очень отлична от мужской энергетики силуки, — оттенок кожи Шилы на лице почему-то стал совсем светлым, сильнее очертив линию глаз, — я не уверена, что мои женские клетки от нее проснулись.
— Что же ты не договариваешь? — спросил я, прикрыв один глаз, как бы прицеливаясь.
— Я никогда так не "горела", — немного помедлив, сказала Шила. — Твоя энергия очень слабо рассеивается в моем теле. Что-то в моем организме или не может до конца принять ее, или до конца отпустить. Если бы ты был силуки, то тебе цены бы не было, как дубль партнеру.
— Это что за партнер такой? — спросил я. — "Запасной аэродромчик"?
— У нас очень часто стареющий мужчина уже не может "воспламенить" еще способную к зачатию супругу или партнершу. В этом случае игрой занимаются трое, пригласив молодого или особенно сильного партнера для воспламенения женщины, — ответила Шила. — Потом пожилой мужчина может оплодотворить "распаленную" партнершу в течение всего времени, пока она "горит".
— Неплохая работенка, — удивился я.
— Ну да, такие мужчины пользуются спросом, — подтвердила Шила неохотно. — Можно зарабатывать очень приличные деньги. Только вот и живут они значительно меньше.
— Убивают разозленные работодатели, — пошутил я.
— Нет, работа по заказу зачастую происходит не тогда, когда нужно мужчине, а когда это нужно заказчику, — ответила Шила. — Организм не успевает восстановиться, остальное — очевидно.
— Да уж, — согласился я. — Ты-то как, не перегоришь?
— Женщине проще, — ответила Шила. — Наш организм значительно легче рассеивает энергию, чем мужчина ее вырабатывает. Я что сильно изменилась, что ты так смотришь на меня?
