Война Смотрителя

Творчество иилгов несло в себе самые различные элементы искусства — чуть ли не всех стилей, направлений и жанров, что встречал. Встречал и я-Андрой, прошедший краткий курс мировой культуры во время обучения, и я-Яалшем, создатель целого города, Диэрака, где волшебные искусства сплелись уникальным узором.

Все магистры и претенденты давали, как минимум, два представления. Одно было домашней заготовкой, другое — тем, что творилось на ходу. И вторые работы далеко не всегда уступали первым. Некоторые иллюзионисты, вдохновлённые творческой атмосферой Фестиваля, вызывали друг друга на дуэль творенья. В культуре иилгов это довольно древний обычай, шедший ещё от Основательницы. Выбирались судьи, оглашались правила и соперники по очереди показывали видения. Тот, чьи иллюзии на протяжении нескольких раз оказывались лучше по мнению судей — побеждал. На кон не ставилось ничего, кроме признания мастерства. А признание в среде искусников значило многое и многое.

Я шёл среди творений местных, будто на долгий миг погрузившись в блистательное прошлое. Словно видел восход и расцвет Диэрака. Видел могучих чародеев и плетения стихий, уходящие за край небес. Видел, как лично преподавал в университете Диэрака теорию магических ритуалов. Помнил, как занимал должность главного библиотекаря в том же университете. Как перебирал тысячи волшебных томов. Светлое, прекрасное, давно ушедшее время.

Но я помню. Я столько помню... Моя память — история вселенной.

— Я ведь видел такое, — тихо сказал Радане, чуть улыбнувшись иллюзии Иллы — печальной симфонии с ведущей виолончелью. Личная иллюзия. Подарок. Спасибо, иссис. — Один раз создавал сам. Посмотри — вот оно, волшебство, вознёсшее магов на пьедестал. Красота и искусство, то, что дала Творец смертным, сила её дара...

— Сколько тебе лет? — столь же тихо спросила моя спутница.

Много, очень много. Я бы мог обратиться к тебе — "девочка моя".

— Так ли важно число? — Аска знает. Но спрашивать — зачем? Бессмысленная трата времени. Когда бросил считать свои годы? В сто? В тысячу? В десять тысяч? Не помню. Видимо, счёл эту информацию ненужной. Правильно счёл. — Я помню восходы и закаты цивилизаций, Радана. Но принесло ли это что-то, кроме горьких знаний?

— Вот как, — без выражения молвила она, поддерживая разговор. А мелодия всё длилась и длилась — взяла ли её откуда Илла, сочиняла ль прямо сейчас?

— Неизбежность, — продолжил я, — неизбежность заката — факт. Всё это, — я обвёл рукой филлюды, — уйдёт. Вы на пике силы, Радана. Если Лиодор выдержит войну, он взлетит ещё выше, на последний пик. Потом — закат. Рода, замкнувшиеся в себе — не признак ли это? Смерть всегда сменяет жизнь, — я покачал головой, погрузившись в воспоминания. — Возможно, будет ещё пик, и ещё — встречал я исключения. Признаки ещё не явны. А может, культура сменится иной, Лиодор — восстанет как феникс из пепла, — замечательное создание Внешних Пределов, феникс удивительно символичен. Возможно, затем его и задумала Творец?

— Вселенная тоже? — не ожидал, что она поддержит философский разговор. — Состарится и умрёт?

— Не скоро, — улыбнулся сотканной из пламени птице. Вот пламя застывает, угасает, птица — пепельный силуэт, трепещущий на ветру. Красиво. А ведь фениксов неизвестный иллюзионист не видел точно. Хорошая фантазия опережает реальность. — Наша вселенная молода, невероятно молода. Как ребёнок. Жить ей — вечность. Даже по моим меркам. Тысячи тысяч тысяч лет — будут лишь мигом. Точно известно лишь Творцу. Или никому.

Я мысленно поблагодарил Иллу, получил от неё указатель направления. Решительно повёл Радану за собой, изгоняя ностальгию и печаль из души. Не время и не место. Скоро работать, а пока...

Иилги чуть расступались, давали пройти, улавливая сверхъестественным восприятием нашу пару. Непроизвольные движения эти наглядно демонстрировали работу ритуалов принятия, глубокую, отточенную, давно уж незаметную самим иилгам.

Кем была Основательница, заложившая в них такой потенциал развития? В очередной раз мысленно перебрал известный мне Персонал. А известны — все. Вот только помнил далеко не всех. С помощью памяти Томико восстановилась большая часть моей — но всё равно не видел кандидатов. Кто же она, женщина в алой мантии, обратившая людей в иилгов?

— Смотри, — мы вышли в круг наблюдающих, вернее даже, созерцающих то, что выставила домашней заготовкой Илла.

Первое, что бросилось в глаза — название. "Индивидуальный каскад иллюзий: филлюда родности". На Та-Рете, конечно, слово "родность" в иилгском отсутствовало, были лишь близкие понятия: род, Родина, дом, мать... Илла обобщила их. Та-Рета прекрасна тем, что позволяет описывать новое максимально точно. Настолько точно, что до составления заклятья, формы или ритуала — пара шагов.

Я чуть расслабился и опустил взгляд, позволяя творенью иссис проникнуть в душу. Позволяя иллюзиям унести себя. Позволяя видеть...

...далёкое окно с жёлтым светильником. Кружится метель. Я, проваливаясь, пробираюсь к тропке, ступаю на старое крыльцо, знакомое до последней трещинки, отворяю чуть скрипнувшую дверь. Дом пыхает теплом на застывшую кожу, силуэт воспитателя...

...Творца. Она смотрит на меня, улыбаясь, и тепло её души баюкает меня. А потом она обнимает меня, жестокая мать всего сущего, одной рукой, и ласково направляет...

...параметры и библиотеки, что кружатся в воздухе, а я пишу, меняю, творю, и Савэри парит за спиной. Она аккуратно правит мои огрехи. Привычная, знакомая до последнего мыслежеста работа. Но всё же чуть иная. Мы делаем из Операционного Зала — планету. Планету, на которой я выстрою свой город. Я даже знаю, какое дам названье...

...Диэрак. Я стою на метровой площадке, вокруг - сияющая сфера. Сфера односторонна — для остальных это слепящий шар, маленькое солнце, изнутри же — прозрачная линза, позволяющую приближать и отдалять окружающую красоту. Недрёманое око Диэрака на вершине моей башни, подобной световому маяку...

...ночью Диэрак озаряется мириадой огней. Свет, духовный и материальный, чар, заклятий, ритуалов, волшебств и магий. С улыбкой наблюдаю я за ним, а затем меняю линзу. Нижний свет исчезает. На меня смотрят яркие тысячи небесных светил...

...в своём кресле, созерцая дрожь огня в старомодном камине. Слева карта Дома, справа Консоль моих Покоев, а атрибут закатился под кровать...

...Хаос Внешний смыкается за мной, силится достать, но Старший Универсальный Ключ раз за разом отсекает попытки, я делаю очередной шаг. Тяжко. Но скоро уже всё. Как же вымотался! Творец, где же ты? Почему я не могу тебя найти? Чуждое многоцветье расступается. Наконец-то! Пустоту пересекаю единым рывком. Никогда не думал, что буду так радоваться тёмной синеве Грани Хаоса! Из последних сил бросаю себя в неё, и чужая воля подхватывает, наполняет прохладным вниманием. Спасибо, Аска...

— Спасибо, — вслух говорю я, вырываясь из хоровода видений. — Я буду помнить, за что сражаюсь.

— Лучшая похвала, — шепчет ветер.

Я кидаю последний взгляд: палатка в ледяной пустыне, костёр и я, помешивающий атрибутом-ложкой суп в котелке. Было время, да, и формами в том рейде пользоваться нельзя было, и ритуалами. Я поднимаю взор на Акниса, киваю ему. Он пробует суп своим ложкоатрибутом, морщится. Пересолил...

Оставив Радану наслаждаться Иллиным твореньем, уступаю своё место девушке в ярко-алом платье. Эвита? Красива, что ни говори, искусники потрудились на славу. Возможно, мы с ней поговорим — позже. Ощущаю едва заметное духовное касание, указывающее направление. Не Илла — слишком просто для неё. Киваю и следую приглашению — неторопливо, словно случайно брожу среди иилгов. Кидаю взгляд на купол: серо-жёлтая луна во флёре перистых облаков. Шум и гомон уходит, я ступаю в совершенную тишь, и волшебный барьер смыкается за спиной.

Два резных стула, непроницаемые тёмно-зелёные стены, облако светлячков наверху и она.

— Рад наконец встретиться с вами, Первая Пророчица Соллана, — лёгкий поклон, сажусь за стул напротив, сбрасывая иллюзии, щиты, чуть отпускаю ауру Служебных Полномочий.

— Взаимно, Старший Смотритель Яалш-Андра, — отвечает она высоким, прохладным голосом. Чем-то напоминает старую Аску.

Несколько секунд мы разглядываем друг друга. Её аура туманна. Мантия — синяя с тонким алым узором. Я-Андра назвал бы это диким сочетанием — я-Яалш же привык к всевозможным сочетаниям материальных цветов, в том числе далёких от человеческого восприятия. Кроме того, каким бы традиционным не было одеяние, она должна ему соответствовать. Алое — воин. Синее — приор. Основные значения сохраняются всегда, а вот про таблицу оттенков можно забыть: в случае с Пророчицей и её родом, равно как и с Владыкой и его родом — это не работает.

Лицо — совершенно обычное. Разве что глаза со своеобразным серебристым отсветом. Светлые, почти пепельные волосы охватывают голову причудливой причёской-филлюдой, увлекающей взор. Черты лица мягкие. И не скажешь, что этот иилг без колебаний выбрала истребление родов Цээ и Царрус.

— То'Архиссо предложила мне вашу поддержку, — прямо начинаю я. Смысл в экивоках с пророком?

Да, действия уже Старших Помощников пророки могут различить лишь косвенно, на основе окружающих изменений, а Младшие, тем более, Старший для них — мрак. Но пророческий дар — не только прямое виденье ближнего будущего или же косвенное, метафорическое, дальнего, но и особое восприятие мира. Не более точное, а более тонкое. Нюансы пророки различают так, будто они сформулированы на Та-Рете. А ещё пророки — сильнейшие боевые маги, даже без обучения, на одной интуиции, строящие выигрышные тактики. Не зря, ох не зря один из столпов власти Лиодора ­— пророк огромной силы.

— Подтверждаю, — коротко ответствует Соллана. Я обращаю внимание на её связь с Кристаллом. Несколько тонких, плотных нитей, переплетённых меж собой, но чётко друг от друга отделённых. — Вы — шанс развязать, не разрубить узел наших противоречий.

— Если Пророчица не может этого сделать... — осторожно начинаю я. — Значит ли это, что Смотритель Акнис склонил на свою сторону Владыку Лиодора?

— Значит, — медленный кивок. Она прекрасно контролирует ауру безо всяких щитов, я улавливаю лишь тень не то сомнения, не то колебания, не то недовольства, не то усталости. Не могу отличить. В таких делах Илла куда способней, но её здесь нет. Договорились с ней заранее. Не стоит преуменьшать чувствительность Пророчицы. Вместо этого она наблюдает разговор с помощью Аски.

— Будет ли верным предположение, что Акнис ведёт Лиодор не туда, куда бы желала Основательница? — уточняю я.

— Будет.

— Коалиция Тагго-Куидэ-Велиссо?

— Да. Аян нейтральны, но я найду, на что надавить. Кортус за меня.

Значит, предварительные выкладки верны. Любопытно, "за меня", а не "за нас". Впрочем, само это "меня" сказано так, словно Пророчица — истинная властительница Лиодора, а Владыка — лишь её главный управленец. Ложно ли ощущение?

— Все рода-преемники поддерживают своих сюзеренов. Архиссо и Левимор поддерживают вас, — продолжаю я.

— Всё точно, — соглашается она. — Но я бы не хотела прямого столкновения. Это будет катастрофой для Лиодора. Я бы предпочла убрать фактор Акниса.

— Как?

— Он здесь, на Фестивале, — я напрягся. Это... неожиданно. — Он знает, что вы здесь. Я не знаю, не вижу его целей, но нас поддерживают все Архиссо. Они не дадут Акнису бежать, а вы с неизвестной мне Младшей Смотрительницей устраните его.

— Её зовут Томико Аваре, — сообщаю, просчитывая. Шанс есть, безусловно, есть, но сколько иилгов здесь погибнут? И даже этот вариант Пророчица считает менее кровавым, чем — гражданская война? Кроме того, здесь Илла, а я могу применить Окончательный Ластик внезапно для него. Да, вариант приемлем. — Я согласен. Где и когда?

— После выступления магистров, — чуть расслабляется Пророчица. — Покинуть Фестиваль станет невозможно, купол замкнётся. Не сомневайтесь, какое-то время мы сдержим даже Младший Универсальный Ключ. А пока — не желаете ли посмотреть представление?

— С удовольствием.

Мы встаём, стулья и барьер исчезают. Илла возвращает иллюзию. Мы следуем к центру двора, и иилги почтительно расступаются перед Пророчицей и её спутником.

Глава 13.

— И скоро? — раздражённо вопросил высокий человек, в свободной куртке с длинными чёрными волосами, заплетёнными в косички. На смуглом лице сквозь невозмутимость проглядывало раздражение.

— Осталось немного, Лайсус — спокойно и как-то размеренно ответствовала собеседница.

Низенькая, даже маленькая для человека — человеком она и не являлась. Серебряное, серебрящееся миллионами искорок платье её подчёркивало неестественную бледность кожи и удивительно большие для человека или иного гуманоидного вида глаза. Такие не могла создать Творец — слишком уязвимо. И эволюция здесь тоже ни при чём. Директор в очередной раз пожалел, что это тело нельзя изучить. В единственном оно экземпляре.

— Конкретней, — бросил Лайсус. Вздохнул. — Сколько раз, Заря, ты повторяла это? Чем быстрей я смогу перехватить контроль, тем меньше будет нарушений. Система расшатана! Мне нужен оперативный...

— Я стараюсь, — перебила она. — Работа закончена на девяносто девять и девяносто одну десятую длины... примерно. С каждым метром я ускоряюсь, но нелинейно. И мне неизвестно точное положение точки выхода. Неделя, Лайсус, или месяц. Возможно, я упрусь в другой Коридор завтра или сегодня. Кроме того, у меня несколько проектов, один из которых имеет высочайшую актуальность. Важнее, чем твой Отдел.

— Важнее душеворота? — прищурился он. Что задумала эта чертовка? И он, и Технический Директор не отрывают глаз, но что можно понять в её экспериментах? Объяснять — не желает. А Старший запретил силовые воздействия. Вернее, предупредил, что она свободна будет ответить. И что могущество Зари... неизвестно. Не высоко, не низко — просто неизвестно. Даже ему.

— Лифт, — коротко ответила Заря. Лайсус почувствовал внутреннюю дрожь. Лифт. Он обязан... нет. Он даже не Смотритель. Возможно, Фуад сможет заставить её... — Даже не думай! — повысила она голос, не меняя, однако, невыразительной интонации и размеренного темпа речи. — Это то, ради чего я сюда явилась.

— ТВЛ не дозволено трогать никому! Только Старший...

— ...и я, — она подняла на него яркие, чуть светящиеся глаза. — Мне, его Хранительнице, позволено. С разрешения Старшего. И когда он будет здесь, проект должен быть готов. Ты потерпишь, господин Директор Отдела. Всех благ, — резко повернулась на носках и исчезла в хороводе серебряных искр.

Лайсус же поспешил в другой Отдел. Технический Директор должен знать.

Эвита то улыбалась, то плакала. Один за другим проходили выступления магистров иллюзий, и каждое из них западало в душу, возносило или обрушивало вниз. Все реальные проблемы словно отдалились. За это она обожала Фестивали. Отдохнуть душой и вобрать частицу жизненного опыта магистров. А вот и последнее представление...