— Все в порядке, дэйя Деллавита, — неловко сказал Кирис. Он совершенно не понимал, как себя вести. Когда жизни не учит, она неплохая тетка, как выяснилось по последним барнским каникулам, но зачем Фучи придумала какую-то конференцию на четырех персон? Им бы с мамашей наедине друг другу в плечо пореветь, легче бы стало.
— Ну и хорошо... зятек, — на сей раз улыбка матери вышла почти натуральной. — Главное, что все в порядке... а на досужие разговоры внимания можно не обращать. Тем более — вам.
Досужие разговоры? Кирис насторожился, параллельно заметив, что Фуоко тоже внимательно глянула на мать.
— Дэйя Марта, — сказала с потолка Дзии женским голосом, — я преобразую медицинские капсулы в диваны на двоих. Поскольку, как я понимаю, речь пойдет о строго приватных материях, я прекращаю акустический и визуальный мониторинг помещения даже в безличном режиме. Если кому-то потребуется медицинская или иная помощь, Карина меня позовет.
Медицинская капсула перед Кирисом проглотила постельное белье и оплыла, преобразуясь из кровати в параллелепипед с двумя выдавленными в нем креслами. Он оглянулся: капсула позади него проделывала те же эволюции.
— Да не стоит беспокойства, дэйя Дзии, — махнула рукой мать. — Не такие уж они и приватные. Все равно газетчики уже в курсе, рано или поздно растрезвонят... дэйя Дзии?
— Она уже отключилась, Марта. — Риса отделилась от стены и приблизилась. — Давайте сядем.
Она взяла мать Фуоко под локоть, подвела к одному из двойных кресел и вежливо, но настойчиво усадила, опустившись рядом. Фуоко села на второй диван и потянула Кириса за руку, принуждая к тому же.
— Так вот, значит, как выглядят сенсорные комбинезоны на людях, — задумчиво сказала Марта Деллавита, беззастенчиво разглядывая Кириса. — Да, не могу не согласиться: вид совершенно неприличный. По телевизору не показать, особенно женщин. Но, думаю, небольшие декоративные элементы проблему решат. Заодно и отличительные знаки можно разместить...
— То есть вы решили принять наше предложение? — с интересом спросила Риса.
— Я... не... не знаю. Дэйя Мураций...
— Риса. Мы же договорились.
— Хорошо, Риса. Я пока не готова принимать какие-то важные решения. Я летела сюда лишь для того, чтобы с дочерью повидаться, — женщина слабо улыбнулась. — Знала бы, чем кончится, ни за что бы не явилась.
— А чем кончилось? — с подозрением спросила Фуоко. — Волюты тут стайкой полетали — ну и? Или я чего-то не знаю?
— Фучи, потом, — Риса помахала ладошкой. — Давайте в порядке приоритета. У Марты есть важная информация, касающаяся... юридических формальностей в отношении тебя и Кира. Ты тоже хотела сообщить о чем-то важном, раз меня позвала, верно? Поскольку ты никогда раньше так не поступала, мне кажется, что твоя информация важнее, поэтому начнем с формальностей, чтобы потом не отвлекаться. Не возражаешь?
Фуоко молча покачала головой.
— Хорошо, — Риса повернулась к матери Фуоко. — Марта?
— Да-да...
Та вытащила из кармана делового жакета (как она не запарилась по такой жаре?) носовой платок, расправила его, поднесла к носу, чтобы высморкаться, но не стала, нервно скомкав и сунув его обратно в карман.
— Фучи, я должна проинформировать тебя о папином завещании, — в ее голосе снова проявились надтреснутые нотки, словно от тщательно удерживаемых слез. — Он оставил весьма точные инструкции по распоряжению наследством... пересмотрел старое завещание еще до того, как ты уехала в последний раз. Он... в общем, ты получаешь пятьдесят миллионов леер. Столько же, сколько и я, и Лойза. Остальное уходит Симе. Наследство выделяется в виде чистых денег, не в виде доли в имуществе. Симе потребуется какое-то время, чтобы сначала полностью вступить в наследство, собрать такие суммы. Акции продавать... сейнеры... у Аницето, его назначили распорядителем, есть инструкции, я в них не разбиралась... Может затянуться надолго, до зимы, а то и весны. Вот...
Пятьдесят миллионов леер? Да, нехило. Кирис постарался удержать на лице бесстрастную мину. При таких деньгах за Фучи начнет охотиться половина кайтарского высшего общества. Карраха, да и вторая половина с удовольствием разведется ради такого брака. Ну, он никогда иллюзий не питал. Нищий мальчишка с улицы шансов не имел с самого начала.
— Мам, меня не волнует наследство, — твердо сказала Фуоко. — Если бы я могла вернуть папу, я бы с удовольствием нищей осталась. Да и в Хёнконе мне деньги не нужны, а уехать из него я больше не могу, слишком опасно для людей. Хочешь, в твою пользу откажусь? И Кир париться перестанет по поводу богатой наследницы...
— Кир... ах, да. Кир... — Марта Деллавита аккуратно, чтобы не размазать тушь, помассировала глаза пальцами сквозь опущенные веки. — Я отвлеклась, забыла... Кир, ты...
Она подняла взгляд и посмотрела Кирису в глаза.
— Тебе тоже оставлено наследство. Пять миллионов леер.
Несколько секунд Кирис молча смотрел на нее, пытаясь осознать, что она сказала. Потом ему словно от души врезали по скуле. Сердце заколотилось, перед глазами поплыли белые круги. Щеки начали полыхать.
— Как — наследство? — тупо спросил он. — Какое наследство? При чем тут я?
— Кир, я понимаю, что для тебя новость полностью неожиданна. Но Хавьеро сказал — он обсуждал со мной, и я согласилась — что жених нашей дочери не должен быть уличным попрошайкой. Кир...
Она снова достала из кармана платок и принялась нервно комкать его в пальцах.
— Кир, меня предупреждали, что ты можешь отказаться. Прошу, не надо. Никаких условий, никаких обязательств с твоей стороны — просто поставишь подписи, где положено, и все. Документы пришлют почтой попозже. Пять миллионов, налог в двадцать пять процентов выплачивается распорядителем из остального наследства, ты получаешь чистую сумму. Гражданские имущественные права появляются в пятнадцать лет, тебе ведь совсем скоро исполнится?.. Фучи... прошу тебя, и ты не вздумай отказаться. Папа... он очень тебя любил. Он хотел твоей полной независимости, в том числе от нас, от семьи. Чтобы делала, что хотела... в Университете училась или что угодно еще. Через два года станешь полностью совершеннолетней, сможешь за Кириса выйти или как угодно поступить... Ладно?
— Ох, мам... — Фуоко тяжело вздохнула. — Я даже думать о таких вещах не хочу. А! Идея. Риса, а если я деньги Университету пожертвую? Или в управление отдам?
— Фучи, — Риса покачала головой, — как ректор и руководитель рабочей группы паладаров на Палле я официально заявляю, что ни Хёнкон как государство, ни университет "Дайгака" как организация, ни паладары как частные лица не примут твои деньги ни в дар, ни в управление. Мы не хотим иметь к ним никакого отношения — по мотивам как политическим, так и этическим. Кир, к тебе тоже относится.... как, впрочем, и к любому студенту или сотруднику Университета. Марта, вы ведь сможете при необходимости посоветовать хорошего управляющего? Или попросить дэя Аницето Перито о том же?
— Да, конечно, — женщина быстро кивнула. — У меня ведь та же проблема. И у Лойзы.
— А почему Симе в управление не отдать? — осведомилась Фуоко. — Он же в деньгах разбирается лучше нас всех, вместе взятых. И выделять деньгами ничего не придется. Только Киру его часть отдать надо, чтобы он от нас не зависел. Но пять миллионов же совсем немного, их можно из операционных средств выделить.
— Ничего мне не надо, — буркнул Кирис, у которого голова все еще шла кругом. Отец никогда на своем кране больше ста пятидесяти в месяц не имел, докеры редко больше полтинника зарабатывают, а для нее пять миллионов — "немного"? Блин, как была Фучи принцессой избалованной, так ей и осталась.
— Сима... — Марта Деллавита отвела взгляд. — Давай про Симу потом поговорим.
— Потом? Почему "потом"? — Фуоко наклонилась вперед. — Мам, у меня сейчас эксперимент намечен. Я могу в кому уйти надолго, может, на полгода или год, если не повезет. Что не так с Симой?
— В какую кому? — встревоженно спросила женщина. — Фучи, что за эксперимент такой? Я... я ничего не знала. Почему в кому? Ты же выздоровела...
— Мам, я и не болела. Я провела несколько дней где-то внутри Арасиномэ и сейчас туда возвращаюсь. Долго объяснять. Кир потом расскажет. Или координатор — скажи, что я разрешила. Мам, что не так с Симой? Он тоже пострадал? Что с ним?
На последних словах ее голос сорвался почти в истеричный выкрик. Марта стиснула руки и уставилась в пол.
— Фучи, я ним все в порядке... я имею в виду, он здоров. Но он... я даже не знаю, как сказать...
— Марта, можно мне? — спросила Риса. — История уже попала в барнские газеты определенного толка, мы кое-что знаем.
Женщина судорожно кивнула, не поднимая взгляд.
— Фучи, — в детском голосе ректора прорезались взрослые ноты сожаления, — боюсь, что брат настаивает на признании тебя юридически мертвой. На слушании завещания он в присутствии двух десятков свидетелей высказался именно так. Иск уже подан.
— Он сказал, что из-за тебя умер папа... — прошептала Марта. — Что ты — причина его инсультов. Фучи, он говорил ужасные вещи... что ты неживая... что ты умерла на Могерате, когда граната взорвалась... Когда я сюда отправлялась, он заявил, что ты марионетка Красной Звезды и паладаров... Фучи, он совсем обезумел от горя...
Фуоко откинулась на спинку своего кресла и некоторое время молчала. От нее плеснуло волной грусти и едкой горечи.
— Ну и дурак, — сказала она наконец. — Ну и пусть. Переживу. Или не переживу. Мам, он же прав. Я реально умерла. И мое сознание на самом деле непонятно где, а здесь просто труп говорящий.
— Не говори глупости, Фучи, — укоризненно сказала Риса. — Ты не более мертва, чем я или Рикона. Координатор уже провел исследование кайтарских законов. Он высказал мнение, что шансов на самом деле признать тебя мертвой у Массима нет никаких — при грамотной защите, во всяком случае. Твой брат просто не в себе после смерти отца. Он успокоится и образумится. Не суди его строго за нынешние слова, а лучше просто забудь пока про них. Марта, — она повернулась к матери Фуоко, — у вас есть еще какие-то важные сведения? Если нет, мне хотелось бы еще раз обсудить целесообразность эксперимента.
Мать отрицательно покачала головой.
— Я... я должна сказать что-то важное, — голос Фуоко дрогнул. — Только сразу предупреждаю, не надо меня отговаривать от эксперимента. Я все равно не откажусь. Юно там один, его спасать надо. И Брагату, если это он в замке...
— Надо ли? — задумчиво спросила Риса, подбирая под себя ноги. — Фучи, Юно не маленький ребенок, он в состоянии о себе позаботиться. Да и сомневаюсь, что сможешь ему помочь хоть чем-то. А что за важная вещь?
— Я...
Неожиданно Фуоко схватила Кириса за руку, вложила свою ладонь в его и переплела их пальцы. Парень почувствовал, что ее бьет мелкая дрожь, а по каналу от нее струились страх и мощное чувство вины. Да что же с ней такое? Он успокаивающе погладил ее по предплечью свободной рукой, посылая ей ободряющий импульс, и девушка благодарно чуть сжала пальцы.
— Я... Риса, попроси, пожалуйста, Дзии подключиться.
— Сделано, — после короткой паузы откликнулась ректор. — Дзии в канале.
— Я... в общем, я... — Фуоко резко выдохнула. — Беременна. Кир, мне больно!
Кирис, опомнившись, ослабил хватку и подобрал отвисшую челюсть.
— Как — беременна? — глупо спросил он. Кажется, для десяти минут вторая оплеуха такого калибра — уже слишком.
— Фучи, ты уверена? — спокойно спросила Риса. — Анализы делались? Дзии?
— Проведенный вчера вечером тест Винсенто-Шварца дал положительный результат, — откликнулся неб. — Повторный тест незадолго до встречи также оказался положительным. Сомнений нет.
— Тогда эксперимент, разумеется, отменяется, — все так же спокойно констатировала Риса. — И все остальные ваши эксперименты — тоже. Дзии, ввиду особой сложности ситуации, я полагаю, в перинатальную поликлинику мы историю болезни передавать не станем. Полагаюсь на тебя...
— Нет! — выкрикнула Фуоко, и на сей раз внезапно стальная хватка ее пальцев заставила уже Кириса поморщиться от боли. Покалечим мы друг друга сегодня, мелькнула у него мысль. — Риса, нет! Я же сказала, что меня не надо отговаривать, — уже тише продолжила она. — Я должна. От меня сейчас столько всего зависит... Кир, прости, ладно? Я знаю, я эгоистка, только о себе думаю. Но если я и в самом деле больше не вернусь... Риса, я знаю, я читала, женщины могут рожать в коме! Я хочу, чтобы хоть что-то от меня осталось, понимаешь? А я в любой момент навсегда отключиться могу, с экспериментами или без них, понимаешь? Мама! Ну скажи что-нибудь!
Кирис молча встал, подхватил ее на руки, оборвав бессвязный поток слов, и прижал к себе. Девушка обхватила его за шею, и ее тело вздрогнуло в удерживаемых рыданиях.
— Мне нельзя плакать, Кир, — прошептала она. — Опять волюты появятся, а тут мама... Кир, прости, ладно? И ребенка вырасти, никому не отдавай...
— Ты головой о стену ударилась? — поинтересовался Кирис, усаживаясь в кресло и устраивая подругу поудобнее у себя на коленях. — В самом деле помирать собралась, что ли? Так я тебя вообще никуда не пущу. Никаких экспериментов, дошло?
Фуоко затихла, прижавшись к нему. В комнате наступила мертвая тишина. Парсы, замершие в углу комнаты, синхронно переводили взгляды между Кирисом, Фуоко и ее матерью. Мать изо всех сил стиснула платок, пальцы ее побелели.
Потом Фуоко швыркнула носом и подняла голову.
— Я действительно головой о стенку ударилась, — тихо сказала она, но на сей раз в ее тоне и в прямом канале слышались совсем иные нотки: спокойное упрямство и легкое отвращение. — Сцены устраивать начала на пустом месте...
Она потянулась и поцеловала Кириса в уголок губ, потом соскользнула с его коленей и выпрямилась.
— Извините, — сказала она, повернувшись к матери и Рисе. — Я просто переволновалась ночью. Спать не получается, ну и вот... Я уже в порядке, никаких больше истерик.
Она шагнула вперед и взяла руки матери в свои, бережно обхватив их ладонями.
— Мама, я не собираюсь умирать, — твердо заявила она. — И я рожу ребенка. Я сама его воспитаю. Мне же спать ночами не надо, времени на треть больше, чем у других людей. И на воспитание время останется, и на учебу. Не беспокойся, ладно?
— Фучи, ты понимаешь, как рискуешь? — задумчиво спросила Риса, почесывая кончик носа. — Твое тело больше не развивается. Что, если то же самое случится с плодом? Или энергоплазма начнет перестраивать его прямо в матке? Мы ведь даже наркоз тебе дать не сможем, чтобы хирургические роды провести.
— Не проблема, я уже думала. — Фуоко выпустила руки матери, шагнула назад и опустилась в свое кресло. — Во-первых, я боль почти не чувствую, можно так резать. Во-вторых, энергоплазмой не одна я заражена. Ты же сама говорила, что сейчас почти все ей пропитаны. А рожать женщины не перестали, и ни у кого пока такая проблема не возникла, Дзии подтвердила. И потом, мне теперь навсегда рожать запрещено? Если я больше не развиваюсь, какая разница, сейчас или через пять лет?
