Рон Уизли и тайная комната

Я, не раздеваясь, свалился на кровать. Надо хоть немного поспать. Я уже отрубался, а Гарри все сидел смотря на луну.

— Рон! — громко шептал Гарри в темноте. — Рон!

Проснувшись, я заскулил не хуже Клыка, ошалело огляделся и уставился на друга.

— Рон, та девушка, что умерла... Арагог сказал, что ее нашли в туалете, — зашептал Гарри, стараясь перекрыть громкий храп Невилла. — Вдруг она с тех пор так и живет в туалете? Вдруг она все еще там?

Я протер глаза, хмуро косясь на луну. И тут до меня дошло!

— Гарри, ты что, думаешь, это Плакса Миртл?

Глава 16

— Когда мы варили Оборотное зелье, она ведь все время была рядом, в последней кабинке, — сокрушался я на следующее утро во время завтрака. Вокург нас было пустое пространство, все опасались Гарри — Мы могли обо всем ее расспросить. А теперь...

Найти пауков было непросто. Но сейчас добраться до убежища Миртл еще труднее. Надо миновать дозорных, надолго скрыться от бдительного ока преподавателей, иначе разговора не получится, да и туалет Плаксы Миртл расположен в двух шагах от места нападения на Джастина и Миссис Норрис. Мы безуспешно ломали голову над неразрешимой, казалось, задачей.

Но на первом уроке МакГонагалл объявила нам пренеприятную новость, и мы думать забыли — впервые за эти недели — про зловещую Комнату: через неделю, первого июня начнутся экзамены.

— Экзамены? — ужаснулся Симус Финниган. — У нас еще будут экзамены?

За спиной что-то грохнуло. Невилл Лонгботом выронил волшебную палочку, и одной из ножек его стола как не бывало. Взмахом палочки профессор МакГонагалл привела стол в порядок и повернулась к Симусу.

— Если школа до сих пор не закрыта, так только для того, чтобы вы не остались неучами, — сказала она строго. — Экзамены состоятся как обычно, и я надеюсь, что вы будете усердно готовиться.

Класс зашумел, и профессор МакГонагалл, сурово нахмурилась.

— Я хочу подчеркнуть: профессор Дамблдор предписал соблюдать заведенные порядки, разумеется, насколько возможно. А это включает проверку усвоенных за год знаний.

Я представил как буду сдавать практическую часть экзаменов и меня передернуло.

— Ты только представь, как я сдаю экзамены вот с этим. — я показал Гарри свою увечную волшебную палочку, которая как раз в этот миг задребезжала и издала свист.

За три дня до экзаменов профессор МакГонагалл сделала за завтраком еще одно объявление.

— У меня хорошие новости, — начала она, и притихший было Большой зал взорвался криками.

— Дамблдор возвращается! — шумно обрадовались многие.

— Поймали наследника Слизерина! — воскликнула какая-то девушка за столом Ровенкло.

— Матчи по квиддичу возобновляются! — вопил Вуд.

— Профессор Спраут известила меня, — продолжала МакГонагалл, когда гвалт стих, — что мандрагоры наконец-то созрели и готовы к употреблению. Уже вечером мы сможем вернуть к жизни всех претерпевших заклятие Оцепенения. Хочу вам напомнить, что одна из жертв, по-видимому, знает, кто именно на них напал. Горячо надеюсь, что этот кошмарный год успешно завершится поимкой преступника.

Зал радостно зашумел. Драко Малфой не спешил присоединиться к общему ликованию. Мое же лицо первый раз за много дней озарилось улыбкой.

— Может, нам и не придется расспрашивать Миртл! — сказал я Гарри. — У Гермионы наверняка есть ответы на все вопросы. Ох, что с ней будет! Экзамены через три дня, а она не готовилась! Я бы на их месте не стал ее оживлять, подождал, пока экзамены кончатся!

Подошла Джинни и села рядом со мной. Вид у нее был растерянный, даже нервный. Я обратил внимание, что она с такой силой стиснула руки, что пальцы у нее побелели.

— Что с тобой? — спросил я, накладывая себе еще яичницу с беконом и сосиски.

В ответ Джинни лишь с тоскливым страхом оглядела наш стол.

— Выкладывай, что у тебя, — произнес я с набитым ртом. Что-то точно случилось, потому что она стесняется к Гарри даже подойти.

— Мне надо с вами поговорить, — прошептала она смущенно, избегая смотреть на Гарри.

— Ну, так говори, — подбодрил ее Гарри. Но Джинни как будто не могла найти нужных слов.

— Мы слушаем! — я начинал терять терпение. Она же так и будет молчать от стеснения.

Джинни открыла рот, но не произнесла ни звука. Гарри наклонился к ней и, понизив голос, чтобы слышали только мы, сказал:

— Ты про Тайную комнату? Что-нибудь видела? Кто-то странно себя ведет?

Джинни глубоко вздохнула, и в этот миг к ним подошел усталый, осунувшийся Перси.

— Ты уже поела, Джинни? Тогда я сяду на твое место. Умираю от голода. Я только что с дежурства.

Джинни подскочила, бросила на Перси быстрый, испуганный взгляд и убежала прочь. Да блин, какого хрена! Перси сел и взял со стола большую кружку.

— Перси! — рассвирепел я. — Она как раз собиралась сообщить нам что-то очень важное!

Застигнутый этими словами посреди изрядного глотка чая, Перси чуть не захлебнулся.

— Интересно, что она хотела сказать? — закашлялся он.

— Я спросил, не видела ли она что-нибудь необычное, она уже открыла рот...

— Это... м-м... вряд ли связано с Тайной комнатой, — перебил Гарри Перси. Я удивленно поднял брови:

— Тебе что-то известно?

— Нет, но... Если уж зашла речь о секретах... Джинни... Мы с ней тут столкнулись... Недавно... Когда я — ну, ты не подумай, — короче, дело в том, что она видела меня, когда я не совсем обычно себя вел. И я попросил ее никому об этом не говорить. Судя по всему, она сдержала слово. Но это сущий пустяк, правда...

Я еще не видел Перси таким смущенным. Это чем он занимался? Дрочил что ли?

— Что же ты такое делал, Перси? — лукаво улыбнулся я. — Открой нам свой секрет, мы не будем смеяться...

Но Перси, как всегда, оставался серьезным.

— Дай мне, пожалуйста, вон ту булочку, Гарри. Я страшно хочу есть...

После полудня Гилдерой Локхарт сопровождал нас на историю волшебства.

Локхарт, сто раз на день повторявший, что опасности больше нет, был искренне убежден, что платит непомерную цену за дежурства и другие охранные меры: волосы у него были не завиты и золотом не отливали — еще бы, ведь он полночи провел на ногах, патрулируя четвертый этаж.

— Помяните мое слово, — начал он, когда класс свернул за угол, — первое, что скажут ожившие изваяния: "Это был Хагрид". Говоря откровенно, я поражаюсь, почему профессор МакГонагалл до сих пор не отменила эти обременительные меры безопасности.

— Полностью согласен с вами, сэр, — поддакнул Гарри, отчего я в изумлении выронил книги.

— Спасибо, Гарри, — благосклонно ответил Локхарт и остановил гриффиндорцев, пропуская длинную колонну халфпафцев.

— К чему все эти ночные бдения, прогулки с учениками между уроками, у преподавателей и без того хватает дел! Излишняя предосторожность!

— Вы совершенно правы, сэр, — кивнул Гарри, и тут я смекнул, что к чему. Надо подыгарть ему, чтобы этот павлин нас отпустил одних.

— Почему бы, сэр, вам прямо сейчас не отказаться от этой чепухи? — сказал я. — Осталось всего-то пройти один коридор...

— А ты знаешь, Уизли, я, пожалуй, последую твоему совету, — решил Локхарт. — Мне надо пойти подготовиться к следующему уроку.

И Локхарт поспешно удалился.

— Подготовиться к уроку! — хмыкнул ему вслед я. — Волосы пошел завивать...

Сделав вид, что ищем что-то в карманах, мы подождали, пока класс нас обгонит, повернули обратно и стремглав бросились к туалету Плаксы Миртл. Все пока шло как по маслу.

— Поттер! Уизли! Что вы здесь делаете? — остановил нас грозный голос профессора МакГонагалл. Зараза, вот не могла она позже мимо туалета пройти.

— Мы тут... Мы это... — замялся я. — Мы собирались пойти...

— Повидать Гермиону, — пришел мне на помощь Гарри.

И я, и профессор МакГонагалл взглянули на него с нескрываемым удивлением.

— Мы ее не видели сто лет, профессор, — наступив мне на ногу, продолжал как ни в чем не бывало Гарри. — И решили потихоньку сбегать в больничное крыло... Поймите, мандрагоры уже поспели... и... стало спокойнее...

Профессор МакГонагалл какое-то время внимательно глядела на него. Затем она заговорила тихим, прерывающимся голосом.

— Да... разумеется... я понимаю, как это тяжело друзьям... Конечно, Поттер, конечно, пойдите навестить мисс Грэйнджер. Я извещу профессора Бинса о причине вашего отсутствия. Скажите мадам Помфри, что я разрешила... — И на ее всегда строгие глаза, к нашему изумлению, навернулись слезы.

С трудом веря, что удалось избежать неприятностей, Гарри и я свернули за угол и отчетливо услышали, как профессор МакГонагалл, шмыгнув носом, высморкалась.

— Здорово! — произнес я с чувством. — Лучше ты еще ничего не выдумывал!

И мы — что еще нам оставалось — зашагали в больничное крыло, постучали в дверь и сказали в щелку мадам Помфри, что профессор МакГонагалл позволила нам навестить Гермиону.

Мадам Помфри пустила нас, правда с большой неохотой.

— Какой смысл навещать оцепеневших, — проворчала она. Но все же проводила нас к кровати Гермионы. После чего ушла по своим делам.

И мы, присев возле Гермионы, признали ее правоту. Гермиона не подавала ни малейших признаков жизни и, конечно, не осознавала, что у нее гости. Сказать ей, что совсем скоро все будет хорошо, — все равно что говорить с ее тумбочкой.

— Вот было бы здорово, если бы она видела преступника. — я печально глядел на неподвижное лицо Гермионы. — Ведь если он сбежал из замка, никто никогда не узнает...

Но Гарри смотрел не на лицо, а на правую руку, лежащую поверх одеяла. Не сомневаясь, что мадам Помфри где-то рядом, он молча указал на листок пергамента в её руке мне.

— Постарайся вытащить, — шепнул я, передвинув свой стул, чтобы заслонить Гарри. И стал следить за дверью — вдруг кто войдет.

Дело оказалось довольно трудным. Пальцы Гермионы крепко держали пергамент, Гарри потянул кончик, боясь оторвать. Отпустил, потянул одну сторону, потом другую, опять отпустил, и, наконец, после долгих усилий высвободил скомканый кусочек пергамента из окаменевших пальцев девочки.

Это была страница, вырванная из какой-то очень старой библиотечной книги. Гарри торопливо разгладил ее. Я, сгорая от любопытства, тотчас навалился ему на плечо. Это очень необычно для Гермоны. Обычно она очень почтительно относиться к книгам, тем более старым.

"...из многих чудищ и монстров, коих в наших землях встретить можно, не сыскать таинственней и смертоносней Василиска, также еще именуемого Король Змей. Сей гад может достигать размеров воистину гигантских, а срок жизни его — многие столетия. На свет он рождается из куриного яйца, жабой высиженного. Смерть же несет путем диковинным, небывалым, ибо, кроме клыков ужасных и ядовитых, даден ему взгляд убийственный, так что ежели кто с ним очами встретится, тотчас примет кончину скорую и в муках великих. Особливо боятся Василиска пауки, сторонятся елико возможно, ибо он есть враг их смертельный; сам оный Василиск страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него..."

Под этими строками рукой Гермионы выведено всего одно слово "Трубы". И тут для нас как будто во тьме вспыхнул свет!

— Рон, — выдохнул Гарри. — Вот оно! Ведь это ответ! Чудище Тайной комнаты — василиск, гигантская змея! Вот почему я единственный, кто слышит голос. Ведь я здесь один понимаю змеиный язык. Гарри оглядел другие кровати.

— Василиск убивает людей взглядом. Но он пока никого не убил. Наверное, потому, что никто из них не смотрел ему прямо в глаза. Колин видел его через глазок фотокамеры, василиск сжег вставленную в нее пленку, но самого Колина убить не смог, только обратил в камень. Джастин... Джастин, скорее всего, смотрел на василиска сквозь Почти Безголового Ника! Весь заряд василиска пришелся на Ника, но Ник-то второй раз умереть не мог! А рядом с Гермионой и старостой Равенкло, помнишь, лежало зеркальце. Гермиона догадалась, что чудовище из Тайной комнаты — василиск. Спорим на мою метлу она сказала первому, кого встретила, давай на всякий случай заглянем за угол с помощью зеркала. Девушка достала зеркальце, а дальше — сам знаешь....

А ведь и правда. Все сходиться.

— А Миссис Норрис? — сгорая от любопытства, спросил я.

Гарри задумался, пытаясь вызвать в воображении все, что происходило в ту памятную ночь Хэллоуина.

— Вода... — проговорил он медленно. — Помнишь, тогда затопило туалет Плаксы Миртл? Уверен, Миссис Норрис видела только отражение в воде...

Он снова перечитал бумажку.

— "...страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него..." А петухи-то Хагрида были все перебиты! Наверное, наследник Слизерина постарался: ведь василиска, скорее всего, он выпустил на свободу! И смотри, что дальше: "Особливо боятся Василиска пауки..." Ну все, все сходится!

Я потеребил собственное ухо, чтобы отвлечья от воспоминаний о походе в запретный лес и опять спросил:

— Но как этот василиск передвигается по замку? Здоровенная змеюга... кто-то, наверняка, должен был его заметить...

Гарри указал на слово, второпях написанное Гермионой внизу страницы.

— Трубы, — сказал он, — трубы... Знаешь, Рон, василиск ползает по трубам, встроенным в стены замка. Теперь я понял: тот голос я слышал именно сквозь стену...

Я схватил Гарри за руку.

— Вход в Тайную комнату! — от волнения у меня сел голос. — Что, если он в туалете? А вдруг это...

— ...туалет ПЛАКСЫ МИРТЛ! — закончил за меня Гарри.

Мы сидели, потрясенные, боясь поверить собственной догадке. Гарри нервно потер лоб:

— Значит, в школе кто-то еще говорит на змеином языке. Это, конечно, наследник Слизерина. Потому он и может повелевать василиском.

— Что же нам делать? — я с горящим взором глядел на Гарри. — Пойти прямо к МакГонагалл?

— Да, скорее в учительскую! — Гарри вскочил на ноги. — Она придет туда через десять минут. Сейчас будет звонок.

Мы побежали вниз. Нам не хотелось, чтобы кто-нибудь застал нас в этом коридоре, да еще во время урока. Преодолев робость, мы вошли в пустую учительскую. Это была большая комната, обшитая деревянными панелями, уставленная креслами черного дерева. Но мы не стали садиться, слишком были взволнованны. Ходили по комнате, ожидая звонка. Однако звонок на перемену так и не прозвенел.

Вместо него эхом прокатился по замку усиленный мегафоном голос профессора МакГонагалл:

— Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни. Всем преподавателям собраться в учительской. Пожалуйста, как можно скорее.

Гарри обернулся ко мне:

— Неужели новое нападение?

— Что будем делать? Пойдем в спальню?

— Нет, — ответил Гарри, оглядываясь.

Слева от него высилось разлапистое сооружение, увешанное мантиями преподавателей.

— Давай спрячемся сюда. Послушаем, что произошло. А потом расскажем, что мы нашли.

Мы укрылись среди мантий, слыша над головой, этажом выше, топот многих десятков ног. Скоро дверь учительской распахнулась, и в щелки между складок, отдающих затхлостью, старых мантий мы увидели, как входят преподаватели. Одни бьли растеряны, другие — откровенно испуганы. Последней появилась профессор МакГонагалл.