| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Как вам вообще удалось спланировать такую операцию? Это же сложно, подгадать столько факторов. Откуда вы знали, когда я пойду в магазин? Откуда знали, что они придут грабить его именно в это время? Откуда ОНИ знали, что в одной из касс есть золото?
Она мило улыбнулась, как улыбаются детям.
— Хуан, ты когда-нибудь видел фокусы? Настоящие, профессиональные?
Я покачал головой. Естественно, видел. И даже участвовал в одном из них, когда был ребёнком. Какая-то чушь с распиливанием, обман зрения, но очень красивый и эффектный обман.
— Когда ты смотришь неискушённым взглядом, — продолжила Маркиза, — кажется, это что-то сложноосуществимое, на грани волшебства. Но когда тебе объясняют детали, показывают подробности действа, ты понимаешь, как это просто. Настолько просто, что и сказать нельзя.
Здесь то же самое. Это просто, очень просто, нужно только знать, что за чем делать. Работа с людьми, дезинформация, обещания, угроза, шантаж, немного золота и два дня на подготовку — вот и весь секрет. Всё остальное спроси у Катарины, только она правомочна объяснять подробности.
Логичное объяснение. Доходчивое. И даже спрашивать что-то у Лока Идальги расхотелось. Действительно, фокусы, блин!
— А ты, как я понимаю, сейчас мой телохранитель?
Она кивнула.
— Пока. Пока там не разобрались со скорой и гвардией. Никто не знает, что может случиться с тобой, я должна быть рядом.
— Ты имеешь в виду месть Кампосов?
Она пожала плечами.
— В том числе. И, пожалуйста, пока наши заняты, не пытайся от меня отделаться? Я не буду тебе мешать, обещаю, а ты не подставляй меня. Договорились?
Я громко вслух фыркнул.
— А с чего ты взяла, что я постараюсь от тебя избавиться?
— Мне так сказали. Ты не любишь ангелов.
Я застыл, открыв рот.
А чего, собственно? Разве она не права? Конечно, права! Не люблю. И то, что лично она вызвала во мне симпатию, какую не смогло уничтожить даже её участие в операции по моему оболваниванию, скорее исключение из закономерности. Ту же Катюшу я с удовольствием удавлю.
Да, удавлю, несмотря на то, что она права. Даже так, вопреки этому! Вся сегодняшняя акция всего лишь толчок, пояснение, реализация предупреждения того, о чём она говорила возле памятника три дня назад. Топорное предупреждение, слишком явное, но оттого слишком действенное.
Она продемонстрировала мне мою беспомощность не только перед серьёзными людьми, но даже перед форс-мажором, перед жалкими уличными бандюками гопниками. Случайность, умело сгенерированная в нужный момент в нужное время, забредшие в магазин бандиты, огнестрел...
И взгляд бога на меня сквозь его дуло. Бога, смеющегося над моими жалкими попытками выжить и, тем более, стать кем-то в этой жизни.
Я и раньше понимал собственную никчёмность. Но всего лишь ПОНИМАЛ. Теперь же её УВИДЕЛ. Сквозь всё то же самое дуло. Как увидел ножи, летящие из невозможной для метания позиции, разящие 'плохих парней' направо и налево. И прикрытие, то есть организацию, слаженный механизм, противостоящий превратностям судьбы, защищающий членов структуры и небезразличных ей людей.
Ребёнок проиграл, его истерики больше не играют для меня никакой роли. Катарина победила. Я ещё не готов разговаривать с ней, сказать 'да' и броситься в объятия, во мне ещё говорит уязвленная гордость. Но я уже знал, что соглашусь. Несмотря ни на что.
И за это её стоило удавить.
* * *
— Хуан Карлос, — произнесла Пенелопа-Маркиза, глядя вдаль.
Мы брели вокруг памятников космонавтам в ожидании, что её заберут, а со мной проведут разъяснительную беседу по поводу произошедшего. Не могли же они просто так всё оставить, не для того устраивали спектакль. Разговор в любом случае должен состояться сегодня по горячим следам. Но не сразу, а когда эмоции утихнут, нервы успокоятся. Подозреваю, именно с этой целью они подсунули интересную и, что скрывать, симпатичную девочку в ожидании, когда накал внутри меня сойдёт на нет, потому не спешили. Глядя на Маркизу, я всё больше понимал, что это выигрышная тактика. Её не получалось ненавидеть, наоборот, вялая поначалу беседа постепенно захватывала.
— Что? — я обернулся, следя за её взглядом. Действительно, Хуан Карлос. Изобретатель активно жестикулировал перед лавочкой, на которой сидели две прелестные 'феечки' лет по шестнадцать. По его мимике и взгляду я понял, эти 'феечки' — очередные, его 'просто друзья'.
— Откуда ты знаешь Хуана Карлоса? — спросил я спутницу и усмехнулся. Нехорошо усмехнулся. Речь шла уже не о театральной постановке с моим участием, попахивало вмешательством в личную жизнь. А этого Катюше я не прощу.
Девушка не обратила на мои пыхтения никакого внимания. Невозмутимо пожав плечами, ответила:
— О нём написано в твоём личном деле. Он твой лучший друг.
— Ты читала моё личное дело?
— А что в этом такого? — не поняла она моего удивления.
Действительно, что такого? Чего это я? Её же не просто послали убить бандитов, угрожавших мне в магазине, её роль гораздо важнее. Воздействовать на меня морально, промывать мозги под видом охраны, постепенно меняя мировоззрение. А какое воздействие может быть, если ты не знаешь 'клиента'? Чем он живёт, дышит? Не дура же Катарина, допускать подобные ошибки?
— Нет, ничего, — замял я тему и направился к изобретателю. На душе скребли кошки. Она пошла следом, чуть позади.
— О, а это мой друг! Здорово, Хуанито! — Хуан Карлос увидел меня первым, до того, как я его окликнул, и подскочил, похлопав по спине. — Как дела, дружище? Куда пропал? — И не давая вставить слово, повернул к своим спутницам.
— Хуан. Мой лучший друг. Тот самый Хуан, — добавил он, стрельнув глазами и перейдя на шёпот. Я понял, что в некоторых кругах моя личность известна до сих пор, вряд ли эта известность пройдёт быстро.
В глазах у девчонок заметил восторг, желание тут же подскочить и, как минимум, растащить на сувениры, но проявить эмоции бурно не позволила моя спутница, вклинившаяся с грозным видом собственницы-валькирии. В данный момент я был ей благодарен. В пику виденным ТАМ малолетним убийцам такого же возраста, эти девчушки смотрелись сущими детьми, а на детей меня не тянет.
'Зажрался, Шимановский', — вякнул внутренний голос. — Им где-то шестнадцать, тебе восемнадцать. Скажешь, раньше на подобных не смотрел?' /i>
'Раньше много чего было', — уклонился я от спора с самим собой. Но доля истины в этом была, я менялся на глазах.
— А это, знакомься, — Хуан Карлос назвал мне имена 'феечек', которые я даже не пытался запомнить. Вместо этого отметил взгляд, которым он буквально сожрал мою спутницу. От этого стало не по себе.
Да-да, понимаю, сам такой. Сколько я рассматривал её в магазине? Смотрел, анализировал, строил гипотезы, кто это может быть? Долго. И в итоге подошёл знакомиться. Но, в отличие от той ситуации, теперь я ЗНАЛ, кто она. И подставлять под удар непосвященного Хуана Карлоса не хотелось.
Выслушав приветственные щебетания 'феечек', я нехотя представил девушку другу, преднамеренно сбившись на имени.
— Это Мар... Хм...
— ...Пенелопа, — пришла на помощь та и мстительно заехала мне кулаком в лопатку. Ого, а в нашей девочке сталь! Кажется, она нравится мне всё больше и больше.
— Пенелопа? Да, дружище, это Пенелопа. Красивое имя, правда? — одарил я ангелочка убийственной улыбкой, давая понять, что не обрадуюсь, если её действия превысят необходимые для обеспечения моей безопасности пределы. Особенно в отношении друзей.
Она намёк поняла, глаза её в ответ ехидно сверкнули. Ага, так она меня и послушалась! Кажется, я сам того не ведая, подставил Хуана Карлоса, теперь она будет заигрывать с ним назло мне. Этого нет в её приказе и обязанностях, ей просто интересно сразиться с мальчиком. В корпусе с мальчиками напряжёнка, а я особый случай, поскольку сам претендую на то, чтобы стать частью корпуса.
'Тем более, это не противоречит приказам Катюши, а наоборот', — добавил внутренний голос.
— Великолепное! Рад приветствовать вас, сеньорита! — Изобретатель ничего не понял из наших гляделок, уловив лишь нечто неладное, но не подал вида. Поклонился, поцеловал кончики её пальцев. Да с такой грацией, что на мгновение я даже почувствовал укол ревности, всё-таки девушка условно 'моя'. Только после этого мне был отправлен невербальный сигнал, означающий: 'Кто это? У вас что-то есть?'.
Врать не было смысла. Я еле заметно, отрицательно, мотнул головой, скривив губы. 'Нет, мы просто друзья'.
Его вздох облегчения, наверное, слышно было на противоположной стороне монумента. Что не понравилось мне совсем.
Следующие пять минут подтвердили самые нехорошие мои предположения. Беседа шла в основном в направлении 'Хуан Карлос' — 'моя знакомая', и я никак не мог повлиять на это. Мы с 'феечками' выпали из разговора, несмотря на то, что они всячески пытались переводить его на нужные им рельсы, то есть на меня и происшествие в школе.
Говорить о том, что произошло тогда, я не хотел, тем более что-то рассказывать о себе. 'Феечек' вообще считал детьми, и, не видя вариантов дальнейшей действий, принял решение как можно скорее закончить диалог, утащив эту дрянь подальше от Хуана Карлоса. Это показалось самой разумной стратегией.
— Ладно, давай, дружище! Нам надо идти! — я оборвал заливающегося соловьём друга на полуслове. Улыбка с его лица моментально слетела.
— Как идти? Куда-то спешите? Я думал, вы просто гуляете?
Его глаза пронзили меня гневным взглядом: 'Хуанито, ты чего? Зачем ломаешь кайф?'.
Я не стал отвечать, скосив, будто не понял.
— Да, спешим, извини. — И мило-мило улыбнулся, протянув руку для пожатия.
— Может, вас проводить? — пробовал он зацепиться за лазейку, одновременно пытаясь понять моё поведение. — Вам в какую сторону идти?
— Мы...
И тут моя спутница показала зубки.
— Мы хотели бы пообедать. Я не ела со вчерашнего вечера. Сеньор не подскажет хорошие и недорогие места, где здесь можно это сделать?
Её глаза стрельнули, брови выразительно выгнулись. У Хуана Карлоса, как у какого-то сопливого мальчишки, отвисла челюсть от восторга, он несколько секунд не мог ничего сказать. Я же про себя поклялся, что к концу вечера удавлю эту дрянь.
'М-да, а кто говорил, что будет легко', — рассмеялся я про себя.
— Конечно! Конечно, сеньорита! Сеньорита Пенелопа не будет так любезна, последовать за мной в кафе к старому Хезусу? Тут рядом? Я угощаю! — Хуан Карлос бросил на меня уничтожающий взгляд. Я понял, что попал меж двух огней, и похоже, переоценил себя, ситуация уверенно выходила из под контроля. Оставался последний аргумент, встать и уйти. Она помчится следом, оставив бедного изобретателя в покое, у неё приказ быть рядом со мной. Но это резервный вариант, ибо кроме слабости, выкажу этим, какая я свинья, а этого бы не хотелось.
Моё молчание тактичной Маркизой, соблюдающей внешние приличия, было воспринято как подтверждение, она кивнула, не забыв одарить конструктора очередной сногсшибательной улыбкой.
— Конечно, сеньор. С большим удовольствием.
Я скрипнул зубами.
Лишь позже, фактически плетясь вслед за другом, ведущим мою спутницу в кафе неподалёку, поймал себя на мысли, что тот ещё кабальеро, не смог сам предложить ей где-нибудь перекусить до этого. Пусть она ангелок, но ведь девушка же! А обычную девушку я повёл бы в кафе в первую очередь, даже не зная, голодна она или нет. Просто потому, что она девушка. Да уж!
* * *
Это походило на поединок. Он флиртовал с ней всю дорогу, и в кафе за столиком тоже. Я же активно 'отбивал' её, заявляя на эту девушку какие-то мифические права. Сама же 'Пенелопа' удивлённо смотрела то на меня, то на него, получая от игры удовольствие и не вмешиваясь. Впрочем, честно говоря, потакать его ухаживаниям она не собиралась, разыгрывая роль то ли дурочки, то ли девочки, скованной обычаями своей культуры, но ухаживания принимала, а на его достаточно специфичные шутки с научным уклоном реагировала улыбкой.
Хуана Карлоса такая ситуация выводила из себя. Когда, наконец, принесли заказ, и моя спутница набросилась на еду (похоже, правда, давно не ела), взял меня за локоток и попросил отойти. Маркиза проводила нас понимающим взглядом, но ничего не сказала. Лишь когда я многозначительно посмотрел в упор, легонько качнула головой из стороны в сторону.
— Слушай, старик! Что происходит? — вспыхнул Хуан Карлос.
Я не придумал в ответ ничего более умного, чем включить дурака.
— А что такое?
— Что такое? — от возмущения он потерял дар речи. — Это ты меня спрашиваешь, что такое? Если что-то не так — скажи! Возьми и скажи! 'У нас с ней ничего нет, но она мне нравится!'. И я уйду! Развернусь и уйду!
Я неловко опустил глаза.
— Это твоя девочка, ты её привел, тебе и рулить. Не маленькие ведь, понимаю всё. Ты же мутишь что-то непонятное: то ли хочешь с ней зажечь, то ли не хочешь. Определись, Хуанито, старина! И скажи честно, как есть! Я же говорю, не буду мешать!
Из моей груди вырвался обреченный вздох. Я не знал, что сказать, банально не придумывались слова.
— Прости, дружище. У нас с ней ничего нет, и у меня нет на неё планов. Просто я...
— Вот и не веди себя, как мудак, Хуанито! — перебил изобретатель, вновь вспыхнув. — Не будь уродом!
Он рванулся назад, но я схватил его за руку.
— Дружище, поверь, не стоит зажигать с ней.
Он хотел вырваться, оскорбить, надерзить, но, видимо, у меня был такой взгляд, что осёкся.
— Это не тот человек, которого можно крутить, — продолжил я похоронным голосом. — Не связывайся с ней.
— Почему? — выдавил он. — Что в ней такого?
— Не могу сказать. Просто поверь.
Он надолго задумался, затем посмотрел на меня одновременно с удивлением, тревогой и превосходством.
— Ты не прав. Она не такая.
Я вновь не знал, что ему ответить, ибо к аргументу, на который он намекнул, готов не был.
— Она, безусловно, странная, дружище, но не шлюха. Я все свои модели готов поставить, не было у неё никаких контрактов, ни одного. Хочешь, докажу тебе?
— Я не это имел в виду... Не совсем это... — я попытался поправиться, но безуспешно.
— Старик, давай договоримся? — усмехнулся он, не зло, но с металлом в голосе. — Если у тебя с ней ничего — ты не лезешь и не мешаешь мне. Я вижу всех их насквозь, у неё свои заморочки, но это ерунда. И сейчас докажу тебе это.
— Но...
Я снова попробовал возразить, но он не стал меня слушать, развернулся и пошёл на место.
— Так вы говорите, сеньорита...
— Пенелопа. И можно на 'ты'. — Маркиза улыбнулась и ему, и мне.
— Пенелопа, — расцвел изобретатель. А меня не покидало ощущение, что я опоздал. Безнадёжно опоздал. Лучше бы мы не подходили к ним совсем. Оставалась надежда только на её благоразумие. Что выиграв поединок со мной, она не станет разбивать сердце ему. Потому занял выжидательную позицию, наблюдая за происходящим, даже получая от этого некое удовольствие. Читать в людях что-то — всегда удовольствие, особенно, когда видишь, что эти люди не врут. Нет, врать пытался Хуан Карлос, преувеличивал, пускал пыль в глаза, но следил я не за его ужимками. Она же, с поправкой на секреты собственной организации, не соврала за весь разговор ни разу. Более того, намеренно открывалась, как бы демонстрируя мне, что честна.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
