Нахмурившись, он снова посмотрел на мониторы. Один из них — отвечающий за турболифт №6 — не показывал ничего, кроме черноты. Обругав древнее оборудование, Прессор потянулся к панели управления.
— Это не поможет, — сказала Эвлин. — Человек в серой форме закрыл камеру какой-то тканью. Я успела заметить это, когда входила.
Прессор сердито посмотрел через плечо на племянницу.
— И ты ничего не сказала?
— А что бы ты сделал, если бы сказала?
Он раздраженно отвернулся. Конечно, она была права, но не в этом дело.
— В следующий раз, когда увидишь что-то важное, скажи мне, — проворчал Защитник.
Негромкий разговор, доносившийся из динамика шестой кабины, пропал вместе с изображением, превратившись в слабый шум. Увеличение громкости ничего не дало — шум сделался только громче.
— Они сделали что-то с микрофоном? — спросил Прессор у Эвлин.
— Я не видела, — в замешательстве ответила девочка. — Но это очень похоже на шум от репульсорных генераторов.
— Конечно, похоже… — проворчал Прессор, догадавшись, что случилось. Ткань, которой накрыли камеру, была достаточно тяжелой, чтобы передававшаяся через нее вибрация от стен турболифта создавала шум, заглушавший голоса. Теперь следить за солдатами и их командиром стало невозможно.
На другом мониторе было видно, как двое джедаев тоже не сидят сложа руки и сооружают свою систему глушения.
— Чтоб их всех на части разорвало…
— Ты можешь это сделать, — напомнила Эвлин.
Прессор поморщился. Да, он мог. Одно нажатие кнопки, и полет по шахте будет настолько быстрым, что их размажет тонким слоем о корпус дредноута.
— Ладно, пускай живут, — сказал он. — В любом случае, даже если мы их не видим, джедаи и солдаты все равно в ловушке.
Он перевел взгляд на монитор турболифта №5. Там находился человек, которого аристократ назвал "послом Джинзлером", а также молодая женщина-чисс и двое существ с двойными ртами. Один из этих двуротых чужаков стучал по панели управления, словно пытаясь сломать ее.
Прессор знал, что вести переговоры с ними будет не меньшим риском, особенно если ранее упомянутая "Новая Республика" похожа на ту Республику, из которой "Сверхдальний перелет" улетел много лет назад. И все же поговорить с кем-то из них было необходимо. А из всех пришельцев только эта группа не носила оружия.
— Иди и разблокируй турболифт №5, — велел он Эвлин. — Нет, сначала дай мне пару минут поговорить с ними, а затем опусти кабину к нам. Ты помнишь, как деактивировать ловушку и вернуть турболифт в нормальный режим?
— Конечно, — ответила девочка, достав из кармана пульт управления, выданный дядей. — 7-3-3-6.
— Правильно, — сказал Прессор. — Потом отправь турболифт наверх, а их приведи в комнату пилотов. Я буду ждать там.
— Хорошо, — сказала племянница, шагнув к двери. Та открылась, снова впустив волну горячего воздуха, и Эвлин ушла.
Прессор бросил взгляд на приборы и потянулся к панели связи.
"Посол Джинзлер, — мысленно повторил он, чтобы удостовериться, что ничего не перепутал. — Джинзлер… Джинзлер…" Его палец застыл в сантиметре от кнопки. "Джинзлер?" Он вдохнул горячий воздух и посмотрел на человека на экране.
Посол Джинзлер, здесь, на борту его корабля. Прессор помнил, что ее называли джедай Лорана, но полное ее имя было Лорана Джинзлер.
Усилием воли он заставил себя нажать кнопку.
— Приветствую вас, посол Джинзлер…
* * *
Неожиданно две огромные панели выскользнули из потолка спереди и сзади них, отрезая путь. За глухим стуком последовал испуганный вскрик Фисы.
— Все в порядке, — машинально сказал Джинзлер и придержал девушку за плечи, когда та едва не упала. От его прикосновения Фиса вздрогнула, но не стала вырываться.
— Все в порядке, — повторил он так уверенно, как только мог.
Очевидно, недостаточно уверенно. Фиса дрожала, прижимаясь к нему, ее пылающие глаза превратились в узкие щелочки. Джинзлер покрепче обнял ее за плечи и беспомощно посмотрел на Берша и второго джеруна, которые попали в ловушку вместе с ними.
Но ни один из джерунов не был в состоянии помочь ему. Спутник Берша натянул свое тяжелое одеяние с волкилом на голову, схватившись за сине-золотой воротник, словно пытаясь сбросить с себя эту тяжесть и бежать, или — что казалось столь же глупым — спрятаться под ним. Сам Берш скорчился рядом с дверью, и оба его рта громко повторяли одну и ту же непонятную фразу. Одной рукой он крепко держал за руку своего спутника, другой безрезультатно колотил по панели управления рядом с дверью.
Джинзлер огляделся вокруг, пытаясь придумать, что еще можно сделать. Однако, кроме двери и панели, по которой стучал Берш, в кабине не было никаких приборов или элементов отделки.
Сама панель тоже выглядела не слишком многообещающе. Пять кнопок с обозначениями остановок турболифта — Д-4-1, Д-4-2, Д-5-1, Д-5-2 и ЯС, а также кнопки на случай аварии и разъем для подключения дроида — разумеется, при отсутствии дроида полностью бесполезный. Джинзлер был безоружен, хотя, даже будь у него бластер, — он не знал бы, что с ним делать. У него имелся комлинк, настроенный на частоту "Посланника Чафа", но тот, кто приготовил ловушку, вероятнее всего позаботился и о глушении каналов связи.
Тем не менее, попытаться стоило. Джинзлер осторожно потянулся к карману своей сумки.
Вдруг на панели управления что-то громко щелкнуло. Берш отпрыгнул от нее, как ужаленный.
— Приветствую вас, посол Джинзлер, — послышался мужской голос. — Меня зовут Прессор, я — Защитник этой колонии.
— Мое почтение, Защитник, — отозвался Джинзлер, стараясь говорить как можно более спокойным голосом. — Это было несколько неожиданно.
— Не сомневаюсь, — сказал Прессор, — и приношу свои извинения. Но уверен, вы понимаете, что нам необходимо было принять меры предосторожности.
— Конечно, — ответил Джинзлер, хотя по-прежнему ничего не понимал. — Могу я узнать, что с остальными?
— Они в полной безопасности, — заверил его Прессор. — По крайней мере, пока. Ваша дальнейшая судьба еще не решена. Я хотел бы встретиться с вами лично и обсудить этот вопрос.
Джинзлера охватила дрожь. Посол Джинзлер. Он затеял весь этот спектакль исключительно для того, чтобы Формби взял его в экспедицию. И ему удалось убедить всех в правдивости своей легенды.
А теперь, если он правильно понял Прессора, ему придется вести переговоры о судьбе своих товарищей.
На несколько секунд им овладела паника. Он не был дипломатом, обученным вести переговоры. Он был всего лишь техником-электронщиком. Причем не ахти каким, и вообще у него ничего не получалось, за что бы ни брался. Переговоры с Защитником должны были вести Люк и Мара. Или аристократ Формби — в конце концов, эта область космоса принадлежит чиссам, а не Новой Республике. Даже коммандер Фел, вероятно, имел больше опыта общения с иными цивилизациями, чем он.
Но Прессор выбрал его. Оспаривать это решение означало признаться в обмане и только усугубить положение. Хочешь не хочешь, а вести переговоры придется именно ему.
— Конечно, — еле слышно сказал Джинзлер. — Скажите, что мне делать.
— Когда дверь откроется, выйдите из лифта, — велел Прессор. — Девочка, которую вы уже видели, отведет вас в комнату неподалеку. Я буду ждать там.
— Понятно, — сказал Джинзлер, покосившись на Фису. — А что насчет моих спутников?
— Они должны ждать, пока мы не закончим.
Фиса всхлипнула.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста. Нет.
— Вы не можете оставить нас здесь одних, — присоединился к ней Берш. — Прошу вас, посол Джинзлер.
Джинзлер поморщился. Ему было очень неловко.
— Я понимаю вашу обеспокоенность, Защитник, — сказал он. — Но мои спутники… они отнюдь не те, кого можно назвать героями…
— А нам здесь и не нужно героев, посол, — мрачно ответил Прессор. — Присутствие ваших спутников на переговорах не требуется, и… они нам не нравятся.
— Конечно, — торопливо сказал Джинзлер, — но я имел в виду лишь то, что оставаться здесь в одиночестве для них будет тяжким испытанием. Кроме того, — добавил он, — веритель Берш и другие джеруны проделали долгий путь, чтобы отблагодарить вас за свое освобождение из рабства вагаари много лет назад. Я знаю, что им очень хотелось бы присутствовать на переговорах.
Долгое время ответа не было. Джинзлер стоял, поддерживая Фису и мысленно скрестив пальцы.
— Хорошо, — сказал, наконец, Прессор. — Они могут сопровождать вас при условии, что будут молчать. Вы ручаетесь за их поведение?
— Да, — твердо ответил Джинзлер. — Никто из нас не хочет причинять вам вред. Мы здесь лишь для того, чтобы помочь.
Прессор фыркнул:
— Ну, разумеется.
* * *
Одним аккуратным движением меча Мара вырезала из стены кабины кусок в двадцать квадратных сантиметров, не повредив то, что располагалось за ним. Кусок металла упал внутрь кабины, но Люк Силой подхватил его в воздухе.
— Отлично, — сказал он, опустив обломок на пол. Из вырезанного отверстия хлынул поток теплого воздуха. — Посмотрим, что там у нас.
— Куча проводов. — Мара выключила меч и приблизилась к стене.
Люк подошел к жене. Она была права: в маленьком отверстии было видно не меньше восьми кабелей разных цветов, переплетенных друг с другом.
— Прессор не шутил, кабели действительно обмотаны вокруг кабины, — заметил Люк.
— Да уж, — согласилась Мара, попробовав оттолкнуть один из кабелей. Он отошел от стены не более чем на сантиметр.
— Туго натянуты. Мы не сможем оттянуть их достаточно далеко, чтобы пролезть между ними.
— И что бы это дало? — спросил Драск. — Даже если мы вылезем из лифта, все равно останемся висеть в шахте.
— Да, но пока мы не попадем под репульсорные лучи, с нами все будет в порядке, — возразил Люк. — И придется иметь дело только с гравитацией корабля. А в шахте должны иметься служебные лестницы, по которым мы сможем спуститься.
— Только добраться до них не позволяют кабели, — едко заметил Драск. — Есть еще идеи?
— Мы и с этой еще не закончили, — ответила Мара в том же тоне. — Как думаешь, Люк, мое отверстие лучше сделать с противоположной стороны?
— Да, — согласился тот. — Будет лучше, если мы встанем спина к спине.
Подойдя к противоположной стене, Мара снова включила меч. С аккуратностью дроида-хирурга она начала прорезать второе отверстие.
— И чего мы этим добьемся? — пожелал знать Драск.
— Если все сделаем правильно, то выберемся отсюда, — ответил Люк.
— А если нет, — добавила Мара, — то, по крайней мере, это будет быстрая смерть.
Драск ничего не ответил.
* * *
Страж поднес индукционный измеритель к нижнему краю задней стены и выпрямился.
— Ну? — спросил Фел.
— Верхний репульсорный кабель огибает угол вот здесь, — доложил штурмовик, сделав пометку синтеплотью из тюбика. — Он в чуть худшем состоянии, чем тот, который идет от верхнего генератора — наводки от поля заметно сильнее.
— Точно. — Фел обернулся к Крюку, проверявшему измерителем стену у двери. — Там есть что-нибудь?
— Есть, но ничего многообещающего, — ответил штурмовик. — Если Страж прав насчет разницы в уровне утечки, то, вероятно, обе группы кабелей пересекаются прямо за дверью.
— И если мы попытаемся ее открыть, то оборвем одну из цепей, — предположил Фел.
— На самом деле мы можем оборвать обе одновременно, — сухо сказал Страж. — По крайней мере, теоретически. А на практике, скорее всего, полетим и врежемся во что-нибудь твердое еще до того, как оборвется вторая цепь.
— Попытаемся этого избежать, — постановил Фел, стараясь исключить из голоса ноты сарказма.
Внешне небрежное отношение штурмовиков к ситуации лишь казалось таковым. На самом деле они, как и командир, напряженно обдумывали сложившееся положение и возможные пути выхода из него.
— Есть у кого-нибудь предложения, не сопряженные с риском для жизни и здоровья?
На несколько секунд кабина погрузилась в молчание. Потом Смерч откашлялся.
— Я не такой эксперт в технике, как Страж или Крюк, — сказал он, — но если отвести часть энергии на один из репульсоров, не должно ли это уменьшить силу второго луча?
Фел задумчиво потер щеку. Вариант выглядел заманчивым…
— Страж?
— Не думаю, — ответил штурмовик. — Только не через кабели питания.
— Но мы можем задействовать кабели управления, — предложил Крюк. — Если с их помощью перераспределить подачу энергии, то, вероятно, можно опустить лифт на дно шахты.
— Верно, — согласился Страж. — Это, разумеется, в том случае, если кабели управления тоже обмотаны вокруг кабины. Думаете, местные настолько опрометчивы, что сделали нам такой подарок?
— Не знаю, — сказал Фел. — Давайте проверим.
* * *
Место, куда Эвлин привела гостей, напомнило Джинзлеру столовую на станции связи Комра: унылое помещение без иллюминаторов с безликими металлическими стенами. Из мебели присутствовал только длинный стол и несколько простеньких стульев. На дальнем конце за столом восседал темноволосый человек лет пятидесяти с морщинистым угрюмым лицом, в одежде такой же непритязательный, как и у девочки.
— Добрый день. — Джинзлер слегка поклонился, пытаясь припомнить манеру речи дипломатов в голодрамах, которые он смотрел в те дни, когда такие развлечения еще интересовали его. — Я имею честь приветствовать Защитника Прессора?
— Да, — подтвердил Прессор. Его взгляд скользнул по Фисе и джерунам, задержавшись на секунду на волкилах, после чего снова обратился к Джинзлеру. — Присаживайтесь.
— Благодарю вас. — Джинзлер примостился на стуле в середине стола. Фиса присела рядом. Берш и второй джерун, вероятно, чувствуя, что им здесь не рады, заняли места в дальнем конце, как можно дальше от Прессора.
— Буду с вами откровенен, господин посол, — заявил Прессор. — Прежде всего, я вам не верю. Никому из вас. Вы явились неожиданно и без предупреждения, вторглись на мой корабль, даже не попытавшись выйти с нами на связь.
— Я понимаю вашу обеспокоенность, — сказал Джинзлер, — но суть в том, что мы даже не подозревали, что на борту кто-то есть. И, если бы не джедаи, мы так и не узнали бы этого, пока не встретились с Эвлин.
— Верно, — прошептал Прессор. — Ладно, пока оставим это. Сейчас хотелось бы услышать, почему я должен допустить вас в наш мир?
Джинзлер едва заметно улыбнулся. Это звучало почти знакомо. Возможно, Прессор заимствовал свою "дипломатическую манеру" из тех же голодрам.
— Хотите сказать, почему вы должны оставить нас в живых? — уточнил он. — Именно это означает ваш вопрос?
По крайней мере, Прессору хватило совести покраснеть.
— Да, именно это я и имел в виду, — неохотно признался он. — Можете ли вы предложить что-нибудь такое, ради чего я пошел бы на риск поставить под удар свой народ?
На дальнем конце стола Берш пошевелился. Джинзлер бросил на него предупреждающий взгляд, и джерун промолчал.
— Я не знаю точно, что с вами произошло, — сказал Джинзлер, снова повернувшись к Прессору, — но, несомненно, вы долгие годы терпели тяжкие лишения. Я — все мы — явились сюда в надежде положить конец этим лишениям.
