— Так и сделаем. Нам надо, если надолго, кое-что их одежды на подмену купить и некоторых других вещей, например, мужчинам бритвы. Ладно, пошли, — ответил Жан.
Магазин работал до десяти вечера. Кратко глянули, что внутри, Жан про выбор вина тихонько сам себе сказал "неплохо, но потом куплю". Решили пока ничего не покупать. Разошлись.
Глава 31. По Москве без сопровождения.
Таня никуда особо не заходила, просто бродила по улицам и смотрела кругом. Наслаждалась спокойной жизнью вокруг, просто балдела оттого, что можно ходить по городу и никого не бояться. Сам воздух тут был намного свежее и приятнее, чем дома. Да и чувствовала себя почти как дома. Ощущения в тюрьме СОКа были абсолютно непохожими, хоть и более знакомыми, но все же чужими ее сущности. А тут многое было, очень много вроде чужое, а чувствовала себя, как только что вернувшись на полузабытую Родину. Родину-мать, а не Родину-мачеху. Неудивительно, ведь и в Российской Федерации жизнь была не подарок, очень много было плохого в РФ, но можно было и там жить. Но после нападения НАТО территория России стала филиалом ада, на фоне которой жизнь в эрэфии была очень даже неплохой. Не зря некоторые очень умные говорили, что в правительстве сволочи, олигархи сволочи, а воевать за них все равно надо, потому что в оккупации будет намного хуже. Так и вышло.
Здесь же, насколько ей было известно, уровень жизни был намного выше, чем даже в Евросоюзе. Чувствовалась уверенность в будущем, спокойствие и постоянное ощущение счастливой жизни, невероятно отчетливо она это ощущала. Люди ходили счастливые. Были озабоченные и грустные некоторые, но мало и озабочены мелкими проблемами. По настоящему несчастных она вообще не увидела, не видела и бомжей и похожих на них алкашей или пьяных до потери сознания, не говоря уж про наркоманов. Необычайно много Таня видела влюбленных пар, не просто парочек типа "снял девочку в клубе на ночь", а именно глубоко взаимно влюбленных, что, как она знала, редко встречается. И сами люди были другие, как она успела заметить, а сейчас остро ощущала. Более отзывчивые, добрые, честные. Занятые своими делами, но готовые помочь другим в случае просьбы. Барьер психологический между людьми был меньше, хоть и люди были разные.
Не боялись власти люди, и милиции тоже. Успела заметить, что не столько боялись служебного удостоверения Виктории их собеседники, сколько понимали это как необходимость помочь.
Видела она старое видео о протестах на закате советской власти. Тогда протестовали люди, в общем-то, неплохо жившие. Протестовали, не зная реальной жизни при капитализме. Протестовали, раздраженные невозможностью купить, что хочется за деньги из-за пустых прилавков в магазинах. Протестовали, недовольные прессингом советской властью, когда надо и когда не надо. Еще помогала вражеская пропаганда. Люди были привыкшие к хорошей с рядом оговорок жизни. Тут этих причин протестовать не было. Она около гостиницы видела филиал "Интуриста", так там была реклама разных санаториев и гостиниц по всей планете, разные экскурсии, хотя думала, что в СССР был выезд за границу строго ограничен. Тут люди много ездили на разные курорты, экскурсии, видели, как живут за рубежом, сравнивали с тем, как живут в СССР, и сравнение было в пользу СССР.
И в институте, и на улицах она видела, что генофонд в отличие от территории СНГ был сохранен и намного приумножен и улучшен, а ей дома говорили, что главное богатство страны это люди. Просто бросалось в глаза, что и физически намного улучшился народ, что особо было видно по молодежи, и воспитание и образование было намного лучше. Вспомнила Индейца, сравнила с несколькими ребятами на улице. Разница была такая, как будто это были люди разных даже не народов, а цивилизаций. До нее со скрипом доходило, что это и есть советский народ. Тяжело воспринимались люди, слишком уж были другие. Не понимала толком, как и почему так сильно разошлись в двух мирах люди одного народа по своей психологии и образу жизни. Когда стала понимать, только разозлилась оттого, что сделали с народом в ее родной реальности капиталисты и их помощники.
В ее мире был страшный системный планетарный кризис, который удалось загасить ограблением Ирана и Российской Федерации. Кризис отступил, но не ушел, причины остались. В ее мире говорили перед войной, что во избежание колоссальной катастрофы и выхода из кризиса нужно очень многое изменить и в России, и в странах Запада. Решение лежало перед ней. Было вокруг. Кругом была мирная жизнь, которой не было у нее дома, которая намного отличалась оттого, что она видела у себя дома и по телевизору про жизнь в цивилизованных странах Запада. Вспомнила то, что знала про шестидесятые годы, про тогдашний эмоциональный и технический подъем, так непохожие на начало веков, время ее детства. Ей время шестидесятых вроде бы понравилось, но плохо воспринималось, слишком непохожим было время на ее современность. Тут тогдашний почин развили и в большой части воплотили многие тогдашние мечты в жизнь. Не все получилось, но основную часть тогдашнего позитива развили и приумножили, подтвердили реальными успехами.
Кое-что воспринималось после либеральных ценностей неприязненно, но на практике себя оправдало. Была жестокость по отношению к беспредельщикам, потому что надо отвечать за свои поступки. Было неравенство ради улучшения генофонда, и дало яркий результат.
Виктория была та еще штучка. Совершенно не похожая по характеру и восприятию жизни на девушек высшего общества, попавшим туда за счет внешних данных. Не похожа была по поведению и стилю поведения на известных ей светских львиц. Не смогла бы ни с кем подружиться из знаменитых красавиц Российской Федерации, разве что с Оксаной Федоровой. Цену себе знала, но совсем иначе к этому относилась. Не способна была психологически пользоваться внешними данными, чтобы подцепить себе миллионера и этим беззастенчиво пользоваться ради своего кошелька. Может, и могла, но не хотела, и не хотела, потому что ей было неинтересно выйти замуж за толстый кошелек, интереснее жить с тем, кого любишь и кто действительно близок. Умеренно высокий уровень жизни здесь и так был. И ей были интересны и работа и дети. Очень ответственно к работе относилась. Не похожа была совершенно на тех смазливых девчат, которые, пользуясь своими внешними данными, на работе занимались дурью, а не работали.
Подошла к танцклубу. Смотрела на молодежь. Ни пьяных, ни курящих среди многочисленных компаний не увидела, не говоря уж про наркоманов. Хотя нет, одна компания в укромном месте среди кустов на скамеечке что-то разливала в картонные стаканчики из картонной пачки и пила, конечно. Милицейский патруль подошел, посмотрел, что пьют, проверил документы и оставил их в покое. Идя к своей служебной машине Полоцкого автозавода с характерным корабликом (а не парусом, как Лада), патрульные глянули на Таню, присмотрелись и подошли к ней:
— Добрый вечер! Предъявите, пожалуйста, ваши документы.
— Извините, у меня нет при себе никаких документов. Днем я ходила по городу в компании с сопровождающей из КГБ, а вечером она разрешила мне без сопровождения прогуляться.
— У вас что, вообще никаких документов нет? Пройдемте в машину. Сейчас вас по базе проверим. Как вас зовут?
— Зовут меня Гольцова Татьяна. В базе данных меня бесполезно искать. А сопровождающую зовут Норкина Виктория Вадимовна, она сотрудник пресс-службы КГБ, ей вроде бы двадцать шесть лет. Вот ее визитка.
Старший лейтенант милиции проверил по базе Викторию, наткнулся на надпись "доступ к данным указанной личности строго ограничен. Обращайтесь в КГБ". Набрал номер Виктории, та ответила через полминуты на видеозвонок. На экране возникла она уже в майке и слегка растрепанная, явно дома, и спросила:
— Здравствуйте, в чем дело? Товарищ старший лейтенант, вам с визитки дали номер?
— Представьтесь, пожалуйста.
— Я капитан КГБ Норкина Виктория Вадимовна, вот мое служебное удостоверение. Вы кто и по какому вопросу?
— Я старший лейтенант милиции Никифоров Сергей Иванович. Мы задержали только что девушку без документов, не считая визитки с вашими контактными данными. Представилась Гольцовой Татьяной и сказала, что вы ее сопровождали по городу. Вот она рядом.
Виктория присмотрелась и сказала:
— Да, это она. Я ее сопровождающая. Если кроме отсутствия документов к ней нет никаких серьезных претензий, то прошу отпустить ее под мою ответственность. Тут особый случай отсутствия документов, и она в этом невиновна. Вы не обязаны знать подробности. Если будут вопросы — обращайтесь в КГБ и, возможно, вам ответят.
Сергей Иванович отключил связь и сказал Тане:
— Извините за беспокойство, обычная проверка.
— Я все понимаю, но чем я привлекла внимание? И, кстати, разве та компания ничего не нарушает?
— Вы совсем другой человек, чем любая другая советская девушка. И это хорошо заметно. Как будто давно не видели хорошей жизни и от кого-то убегали. Не понимаю, как это возможно, но это в глаза бросается. Эта компания пила вино Тамянка с содержанием спирта менее семи процентов, которое допускается к продаже с 18 лет, а не 21 года, и у всех были документы, указывающие, что каждому исполнилось 18 лет. Можно было придраться за распитие спиртных напитков в общественном месте, но они специально так расположились, что их было плохо видно, и это нарушение в таком случае можно стерпеть. Мы ж понимаем, что ребятам вместе захотелось расслабиться. Можете идти, только если вас еще будут задерживать, скажете, что вас уже проверял старший лейтенант Никифоров, служебная машина номер такой то.
— Спасибо! А как на улицах, спокойно везде?
— Везде конечно спокойно. У нас даже серьезные драки редкость. Ну, счастливо!
— До свиданья! Приятно было с вами иметь дело.
Тане явно понравилась местная милиция.
Тут увидела следующую сцену. К группе девчонок в миниюбках и минишортах подъехала машина, в которой узнала местную Волгу. Из окна высунулся парень из довольно редкой тут категории "крутой перец" и крикнул резким голосом:
— Девчонки, давайте прокатимся!
— Антон, если нам с тобой без машины не захотелось, то тебе и машина не поможет, — ответила одна девушка.
— Ага, я хотел вас покатать по разным интересным местам, таких красивых девушек, и вы не хотите.
— Мы тебе не заграничные проститутки, а приличные девушки, которым захотелось просто погулять вечером по улице.
— Ага, приличные девушки в миниюбках. Да и с вашими колготками никаких светоотражающих лент и значков ночью не надо, от света фар у вас ноги блестят так, что вас за километр видно.
— У нас далеко не викторианская эпоха, девушка может спокойно ходить, соблазнительно одевшись, не боясь, что ее примут за продажную. И вообще, по разным интересным местам лучше днем ездить, а ночью все однозначно, — заявила та же девушка в ответ.
— Погоди, Алеся, пусть с нами пройдется, если хочет пообщаться. А там посмотрим. Тем более что ты сама не хуже меня знаешь известную поговорку "принцев мало, и на всех их не хватает". А родительскую машину найдет, где поставить, — возразила другая. Получила сдержанное согласие. Антон поставил машину и пристроился к девчонкам.
Прошлась еще немного, после парочки двадцатиэтажек типа "китайская стена" вышла к кинотеатру. Там должен был начаться фильм "Солнечная ведьма Междуморья. В степях Северной Орды". В фильме рассказывалось про приключения девушки с большими паранормальными способностями из далекого коммунистического будущего в мире средневековья с рыцарями, магами и ведьмами, нечеловеческими народами, в котором было страшное противостояние двух империй: Киммерийской империи на северо-западе с ее мрачными колдунами и жестокими рыцарями гор и лесов, и империи Орда из многочисленных племен бывших кочевников. И был ряд других государств. Ей приходилось восточному княжеству болотных рыцарей помогать вести оборонительные войны на два фронта против двух империй.
Но Тане не получалось посмотреть фильм из-за нехватки билетов и времени. Она зашла в магазин за мелочевкой в личных целях, потом поехала к месту сбора. Там уже сидел на лавочке Николай Аркадьевич. Иностранцев еще не было, да и время еще было начало девятого. Таня спросила про шестидесятников Аркадьевича. Он сказал следующее:
— Их в нашем мире здорово окоротили, накрыли специально это движение из опасения за стабильность советской власти, и это произошло в 1968 году осенью. А тут их слегка тормознули, не останавливая всерьез. Им только показали чрезмерно большой разрыв между желаемым и реальным. Мы тогда во многих отраслях качественно отставали, иногда намного. Поэтому пришлось отказаться от лунной программы. Зато тут вложили массу денег в науку более рационально, дав больше денег на разработки двойного и гражданского назначения во избежание слишком большого разрыва в технике между армией и гражданкой, но и в отличие от уже знакомого тебе Запада не сбавляли в фундаментальных исследованиях. Эти шестидесятники были смелыми честными и целеустремленными людьми, рвущимися и Землю сделать полностью процветающей, и космос освоить, не считаясь с затратами. Они даже отчасти игнорировали низкий уровень жизни, и даже рады были терпеть лишения ради великих достижений человечества. Они же из-за реальных недостатков советской власти стали ее врагами в восьмидесятые. Сейчас и немного раньше такие же люди в этой стране живут и рулят. Я их насмотрелся в свое время. Такие массово любили в частности отдыхать, даже будучи немолодыми, в палатках в Крыму. Таким покоряются звезды, а планеты расцветают, и все счастливы. Это и есть советский народ в своем наилучшем виде из реально существовавших. Уже в семидесятые был другой народ с другой идеологией, уже тогда в России расцвел дух потребительства, как на Западе. Правда, тогда все же старались приобретать брендовые вещи, и покупали, доставали в огромных количествах, хоть и все это было в дефиците, да и представления о модных брендах часто были смешными на нынешний взгляд. Были модные авторы, причем высокохудожественные очень популярны, а не всякие одноразовые книжонки. Я пока не все увидел, но, похоже, тут вобрали все лучшее от последних тридцати лет существования СССР.
— Нда-а-а. Я на все это смотрю, и мне не верится, что вообще есть такая жизнь. Очень сложно поверить. Но ясно вижу, что это своеобразная страна со своими не только многочисленными достоинствами, но и мелкими недостатками. То, про что говорят "почти идеал". Ничего лучше пока не придумано, — сказала Таня.
Глава 32. Посиделки с вином.
Тут подошли почти одновременно иностранцы. Все были под впечатлением. Грета в ответ на вопрос сказала, что тут хорошо, но она потом расскажет. У француза был пакет, в котором было штук наверно шесть бутылок вина, если не больше. "Мы что, все это за вечер выпьем?", — спросила немка. Рыбкин: "в хорошей компании можно и водки столько выпить". "Вина еще больше если постараться. Но мы не обязаны все за вечер выпивать", — ответил Жан.
Закуску на вечер и на завтрак, а заодно и сок, выбрали без проблем. Благо, и деньги были, и выбор был несравнимо больше на фоне горбачевских времен. Взяли и ананасового и березового сока.
