| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Максим был настроен очень серьёзно и решил в случае необходимости примерно наказать всех, кто был замешан в этом подлом и грязном деле. В Париж были срочно направлены все европейские агенты-телепаты. Им было приказано срочно провести полное расследование, чтобы потом уже чистильщики-псионики взялись за дело со всей серьёзностью. Полумерами он решил не отделываться и так приложить мордой к бетонной стене, чтобы зубы и брызги крови летели на три квартала.
Китайцы после того, как они казнили маршала Лю Гофена, были тише травы и ниже воды. В сторону русских, не говоря уже о самой России, они боялись бросить взгляд и даже отвели свои войска подальше от русской границы. Они быстро выучили урок, преподанный им, и не желали его повторения, зато французы вели себя так, словно снова высадились в Крыму, чем бесили Максима и его друзей. Их мнение было единодушным, одёрнуть Францию как можно резче.
В эту ночь президент Жерар Паскуаль ночевал не в Елисейском дворце, а в особняке "Отель Мариньи" возле Елисейских полей, что немного усложняло задачу. Поскольку президент посещал его не так уж и часто, в нём ещё не успели поработать русские агенты, но это ничего не меняло. Два опытных агента-телепата взяли резиденцию президента Франции под свой контроль и в любой момент могли устроить там такую панику, что тому будет не до сна.
Как только всё было готово, Максим попросил известить об этом Ирину. Та прибежала буквально через три минуты. В элегантном тёмно-синем костюме эта особа с роскошными волосами цвета пшеницы, была очень красива. Не мудрено, что на неё запал этот чёртов француз. В большой комнате заседаний кроме Максима и Ирины находилось ещё несколько офицеров, и все они смущённо заулыбались при виде неё. Они если и видели женщин, то преимущественно одетых в военную форму, так как отдыхать им приходилось крайне редко. В Париже было половина шестого утра, но президент Франции ещё спал, но когда зазвонил сотовый телефон приватной связи, тут же поднял трубку и спросил спросонья:
— Кто это? Анри, это ты? Я же просил тебя не будить меня так рано. Неужели мне нужно для этого издать указ?
Капризный голос президента услышали через динамики все присутствующие. Максим, сдержав смешок, строго сказал:
— Господин президент, это не ваш секретарь. Моё имя вам хорошо известно, я Максим Первенцев, временный президент Новой России и у меня к вам весьма срочный и неотложный разговор. Советую вам не отключать телефон, чтобы прекратить его, иначе я заставлю вас выслушать меня, применив силу. Поверьте, я настроен очень серьёзно.
Президент Франции мигом проснулся и буркнул:
— Что вам от меня нужно? Хотя я и не склонен вести с вами переговоры потому, что вы чудовище, всё же выслушаю вас.
Максим чуть было не сказал ему — а за козла ты мне сейчас ответишь, но сдержался и стал выговаривать французу из Шампани, сыну далеко не самого успешного винодела:
— Господин президент, ко мне только что обратилась с жалобой на французские судебные власти одна женщина, Ирина Авдеева, в замужестве Дюпре. Её муж, Жорж Дюпре, делец порнобизнеса, хорошо известный в Европе под прозвищем Скунс, проведав о том, что его жена узнала, кто он на самом деле и собирается развестись с ним, помчался в суд раньше неё и с помощью нечистых на руку адвокатов и судьи, получившей солидную взятку, добился не только развода, но и отобрал у неё дочь Марию пяти лет, которую грозится теперь использовать для съёмок жесткого порно. Про то, что этот подлец оклеветал её и ограбил, сняв с совместного счёта семь миллионов евро, заработанных Ириной, и отсудил у неё квартиру, я уже молчу. Поэтому я требую от вас, чтобы ещё до обеда в отношении гражданки России Ирины Авдеевой, была восстановлена справедливость. В противном случае наши вооруженные силы преподадут вам урок не менее понятный и жесткий, чем тот, который мы преподали Китаю.
— Что? — завопил француз — Вы угрожаете Франции? Да, вы с ума сошли, господин Первенцев! Я этого не потерплю и, как президент Франции заявляю, если французский суд принял такое решение, то оно может быть оспорено только в Верховном суде, а если вы вздумаете силой отобрать дочь-француженку у её отца, то вооруженные силы Франции встанут на его защиту. Не забывайте, что Франция ядерная держава!
Лицо Ирины помрачнело, а Максим усмехнулся и попытался воззвать к разуму президента Франции:
— Господин президент, поверьте, девочке угрожает реальная опасность, её отец преступник. Это маньяк, который совершил уже не один десяток преступлений против детей, а судья Жаклин Сёра нечиста на руку. Она за крупную взятку буквально растоптала Ирину и отняла у неё дочь. Вы, как президент Франции, просто обязаны выступить в защиту ребёнка.
— Это всё пустая болтовня! — истерично завопил президент Паскуаль — Вы клевещете на французское правосудие и я не верю ни единому вашему слову. Франция никогда не пойдёт у вас на поводу. Не знаю, кем вы у себя там возомнили, господин Первенцев, но вам не сойдёт с рук то, что вы устроили в своей стране и я не позволю вам вмешиваться во внутренние дела Франции, так это себе и запишите, если умеете писать и читать.
Максим шумно вздохнул и гневно рявкнут:
— Тогда слушай меня внимательно, подонок! Я сам отправлюсь во Францию вместе со своими бойцами и во всём разберусь на месте. Может быть я ещё не настолько продвинулся, как телепат, но моих умений вполне хватает, чтобы докопаться до самых тайных мыслишек всяких подонков. Если я узнаю, что в отношении моей соотечественницы и её дочери совершено тяжкое преступление, то тем, кто это сделал, не поздоровится и их ждёт суровое наказание. Если вся твоя армия, жирный ублюдок, встанет у нас на пути, то французы первыми узнают, что такое бойцы-псионики, идущие напролом, и не дай Бог твоим щенкам хотя бы попытаться помешать нам. Они может быть и отделаются всего лишь сильным испугом, но если ты отдашь им приказ остановить нас, то я лично переломаю тебе все кости, после чего твоя Франция перестанет быть ядерной державой. И учти, мерзавец, наш сегодняшний разговор уже через несколько минут станет всеобщим достоянием и каждый факт преступной деятельности французов, хоть как-то причастных к этому грязному делу, тоже. Уже с завтрашнего дня Францию помимо необычно жаркого августа, ждёт ещё и жара совсем иного рода.
Ирина, чуть не плача, прошептала:
— Теперь они убьют мою дочь...
Максим улыбнулся ей и сказал:
— Не волнуйся, Ира, с Машенькой ничего плохого не случится. Поверь, уже через несколько часов девочку заберут от бабки и поместят в надёжно охраняемое место. Своим демаршем я именно этого и добивался, а забрать её оттуда, для нас не составит особого труда. Мы же супердиверсанты, девочка моя, а потому нам по плечу и не такие операции.
Глава десятая
Жуткая августовская жара во Франции
В Париже, после звонка Максима президенту Франции, началась суматоха. Не одевшись как следует, президент прямо в пижаме поехал в Елисейский дворец и уже из автомобиля принялся отдавать приказы. Жерар Паскуаль велел срочно выяснить, кто такой Жорж Дюпре по прозвищу Скунс, а также приказал французским спецслужбам найти и взять под охрану его малолетнюю дочь Марию Дюпре, заодно приказав обеспечить охрану ещё и судье Жаклин Сёра. Злой, как чёрт, он решительным, командирским голосом, хотя никогда не служил в армии, отдавал приказы и при этом не уставал повторять, что русские совершенно обнаглели и их нужно проучить.
В случае появления русских агентов, он приказал открывать огонь на поражение и, по возможности, захватить кого-либо из них для последующего допроса. Любые попытки задать уточняющие вопросы, он принимал за возражение и пресекал их в корне, причём в самой грубой форме. Руководители французских спецслужб из-за этого всерьёз обеспокоились. Они, в отличие от своего президента, были хорошо извещены о том, с кем им придётся иметь дело. По мере того, как они узнавали всё больше и больше подробностей этого странного дела, их обеспокоенность увеличивалась и некоторые ещё до появления русских бойцов-псиоников пребывали если не в панике, то, как минимум, в растерянности.
Когда же в Интернет была выложена запись разговора французского и русского президентов, это и вовсе вызвало панику чуть ли не во всей Франции, особенно в Тулоне, главной базе французских военно-морских сил. Из заявления русского президента следовало, что Франция рискует потерять статус ядерной державы, а это прямо означало, что французские военные корабли могут быть в любой момент подвержены удару из космоса волновой пушкой этого чёртового американского спутника "Спейсхаммер". Особенно сильно из-за этого нервничали старшие офицеры, да и некоторые матросы догадались, что русские могут проделать во Франции то же самое, что и на границе Китая и Казахстана, только с куда большими жертвами.
К тому же кто-то запустил в Интернет информацию о том, что русские разведчики под руководством подполковника Первенцева, спёрли пятнадцать лет назад у американцев их новейший военный спутник "Спейсхаммер", который сейчас летает у всех над головами и только по этой причине американский президент даже не пытается возражать русским и чуть ли не танцует перед ними на задних лапках, словно дрессированный пудель. Если раньше об этом оружие знали всего лишь несколько десятков человек во всей Европе, то теперь узнали все.
Американцев можно было понять, так как для них удары из космоса, нацеленные на ядерные объекты, были смерти подобны. Понятно было и то, почему новая Россия заняла в отношении Соединённых Штатов столь мирную позицию. Это было в её интересах. Зато могла пострадать Франция, причём очень серьёзно и всё из-за того, что её президент отказался принять доводы президента новой России. Французы приникли к экранам компьютеров и айподов, так как русские чуть ли не ежеминутно выкладывали в Интернете сведения о всех лицах, прямо или косвенно замешанных в этом грязном деле, пахнущем крупным политическим скандалом.
Жорж Дюпре был мало кому известен, зато подпольный продюсер порнофильмов по прозвищу Скунс, оказался личностью мало того, что широко известной в кругах педофилов, так ещё и чрезвычайно грязной и подлой. В некоторых странах ему грозила отсидка в тюрьме сроком от двадцати лет и вплоть до пожизненного заключения, а в США так и вовсе химическая кастрация не говоря уже о том, что сотни разгневанных отцов были готовы разодрать его в клочья, а то и сжечь на медленном огне. И этого человека президент Франции поклялся защищать всей мощью вооруженных сил своей страны.
Информационные атаки русских продолжились и к полудню достигли такого градуса, что о Скунсе и судье Шестого округа Парижа, мадмуазель Жаклин Сёра, заговорили на телевидении и их имена стали мелькать в газетах. Если в средствах массовой информации только задавались вопросом, могла ли судья взять взятку у мсье Дюпре и является ли тот тем самым Скунсом, то на множестве сайтов в Интернете на этот счёт уже был дан полный и исчерпывающий ответ — да, судья взяточница и это не первый её вердикт, вынесенный за деньги, а Жорж Дюпре, француз с марокканскими корнями, однозначно является крупным дельцом преступного порнобизнеса.
Не смотря на это к обоим была приставлена вооруженная до зубов охрана, а пятилетнюю Машеньку забрали у бабки Халиды и перевезли не куда-нибудь, а в Централ — штаб-квартиру Генеральной дирекции внешней безопасности и поместили в неприметном, небольшом, но хорошо защищённом здании большого комплекса зданий и сооружений, принадлежащих самой главной и многочисленной французской спецслужбе. Всего на территории комплекса в этот день находилось более пяти тысяч человек и добрая треть из них — военные.
Президент Франции закусил удила и решил во что бы то ни стало отвесить крепкую оплеуху русским. Некоторые из руководителей спецслужб его полностью поддерживали, но далеко не все полевые агенты DGSE были готовы пожертвовать жизнью ради дельца порнобизнеса и продажной суки-судьи. Не смотря на то, что в Париже не вводился режим чрезвычайной ситуации, город был наводнён полицейскими, жандармами и агентами спецслужб. Парижане с тревогой ждали второго визита русских казаков. Странно, с тех пор, как казаки атамана Платова заглянули в Париж на огонёк, прошло больше двух столетий, а парижане всё ещё помнили их.
Разговоров было не только о казаках, но и о марокканцах. То, что бабка Жоржа Дюпре мало того, что сама была ярой поборницей ислама, так ещё и внука воспитала исламистом, хотя тот и был крещёным католиком, только подлило масла в огонь. Те парижане, которые имели полное право называться французами, вполголоса проклинали грязную марокканскую свинью, но находились и другие. В Мёдоне, возле особняка полковника Дюпре, скончавшегося несколько лет назад, собралась огромная толпа добровольных защитников его внука и особенно вдовы. Это были отнюдь не сопляки, а люди зрелого возраста, называвшие себя исламской гвардией Парижа. Практически все они были вооружены.
Вооруженная охрана, приставленная к Жоржу Дюпре и приехавшая вместе с ним в этот трёхэтажный особняк, расположенный на авеню Родена, чувствовала себя неуютно. Семеро парней были настоящими французами и только одна дама, ими командовавшая, капитан Мадлен Захриди, наполовину ливанкой. Отдав распоряжения агентам DGSE, она пила чай с бабкой Маши и временами поглядывала в окно. На исламскую гвардию, заполонившую улицу, она надеялась больше, чем на своих подчинённых, а те, в свою очередь, не раздумывая пристрелили бы Скунса, холёного, рослого красавчика со спортивной фигурой, и свалили бы в Централ.
Между тем Маша недолго оставалась в Централе, куда девочку привезли с помпой на лимузине в сопровождении чуть ли не целого взвода жандармов. Уже через час девочку вывезли в неприметном сером "Рено" и доставили в одну из двух башен "Эрмитаж Плаза", взметнувшихся вверх более, чем на трёхсотметровую высоту на берегу Сены, в Дефан-Курбевуа и вместе с полутора дюжинами агентов разместили в апартаментах на одном из верхних этажей.
Максим, узнав об этом, облегчённо вздохнул. Французы тем самым упростили их задачу. Забрать Машу из башни "Эрмитаж Плаза" было куда проще, чем из Централа, битком набитого как военными, так и гражданскими людьми. Вопрос с судьёй тоже решался просто. С той пока что вежливо беседовали в её шикарной квартире на улице Клода Бернарда. Неподалёку от этой квартиры находился агент-телепат, который вполголоса пересказывал всё, что обнаруживал в голове этой сорокапятилетней неудовлетворённой дамочки.
Почему-то все говорят, что парижанки и, вообще, француженки очень красивы. Если в Париже и есть действительно красивые женщины, то они, как правило, отнюдь не француженки. Да, среди француженок много если не красивых, то по крайней мере очень симпатичных женщин, но Жаклин Сёра к ним точно не относилась. Это была толстозадая, плоскогрудая бабища с такой рожей, что запросто могла до полусмерти перепугать целый батальон эсэсовцев, стоило бы ей улыбнуться и показать свои кривые, лошадиные зубы. Ирину она возненавидела сразу же за её красоту, стройную фигуру, стать и осанку настоящей королевы, как и Машу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
