Странный приятель.4

А теперь — я должен осмотреть свое золото.

— Хорошо. — Кивнул Готор. — Сейчас я отсоединю механизмы взрывателей. Однако, видите вот этот шнур? — Он будет привязан к моему запястью, и если я его дерну — будет большой взрыв, так что стрелять в меня, или пытаться заколоть кинжалом — бесполезно. Когда мы убедимся что оба играем честно — я отдам этот шнур вам, и мы разойдемся. Это понятно?

— Это понятно... Непонятно только, откуда в вашей, сударь, голове, берутся этакие идеи. Присоединись вы ко мне, мы бы вместе таких бы дел наворочали...

— У вас была возможность, играть со мной в одной команде — но вы ее отвергли. — Равнодушно ответил Готор, ковыряясь в тюках на спинах опустившихся на колени верблюдов, и что-то меланхолично пережевывающих своими толстыми губами, пока суетливые людишки носятся вокруг них творя свои суетливые делишки. — ...Теперь — позвольте мне ответить вам тем же — сиречь — отказом. ... Кстати, на вас мне наплевать, но вот Одивию попрошу пока отвести в сторону. Механизмы пришлось делать на скорую руку, и они не так чтобы очень надежны... Могут и взорваться... Хотя нет — нам все повезло. Вот, убедитесь сами, что это золото.

Проверял тюки, Каас довольно долго и тщательно. И только спустя наверное минут двадцать, отошел от добычи и утвердительно кивнул.

— Все правильно сударь. Эй там — отпустите девчонку, а вы — благоволите отдать мне веревку. ...Ну вот и чудесно. — Удовлетворенно заметил Каас, получив вожделенный шнурок. После чего с парой помощников, осторожно отвел животных в сторону.

...Кстати, судари, вы уж меня извините, но отпускать вас живыми, никак не входило в мои намерения. — Крикнул он, отодвинувшись достаточно далеко. — Мне как-то совсем не хочется, чтобы за мной охотились до конца моей, надеюсь очень долгой и счастливой жизни.

— А знаете Каас, мы это предвидели. — Рассмеялся в ответ Готор. — И поэтому — сумели вычислить и захватить парочку ваших наблюдателей. ...Кстати — настоятельно рекомендую держаться подальше от Оээруу, у местного правителя, довольно неплохая "тайная служба"! Чисто семейное предприятие, но сами знаете — в этих небольших городках родственные связи охватывают чуть ли не половину населения.

...А вот чем плохи шайки вроде вашей — у их членов нет никаких представлений о верности. Стоило только развести ваших лазутчиков по разным комнатам, и пообещать, что тому кто заговорит вторым перережут глотку, и оба защебетали сдавая все ваши и свои секреты. А заодно и еще одного своего товарища, и все те знаки о которых вы договорились. ...Так что — та печка, дымилась вовсе даже напрасно сжигая дрова. — Всех моих людей не было на стенах. Небольшой отрядик, я прихватил с собой и в данный момент, дула его мушкетов, смотрят вам в спины. Так что, во избежание ненужного кровопролития, предлагаю вам сдаться. ...Нет? — Давай Ренки!!!

Последние слова Готор буквально выкрикнул, и в ряды державшихся чуть в стороне разбойников, полетели какие-то предметы.

Эти предметы — совсем даже были не похожи на гранаты. — Во-первых — не в виде шара, а какой-то продолговатый цилиндр на деревянной рукояти. А во-вторых, в них не было видно искорки горящего фитиля... Словно бы в отчаянии, герои Тооредаана, решили бросить во врага деревенские колотушки.

Но вот взорвались эти "колотушки" как самые настоящие гранаты, приведя противника в изрядное смятение. А дальше... — Готор действительно не обманул, (хотя надо признать, и не был полностью уверен что Йоовик успел занять позиции), и в спины разбойников разрядилось не менее десятка мушкетов. Потом рукопашная... Потом поиски разбежавшихся... Потом — сержант Йоовиик подвел итог.

— Этот, ваша милость, который Каас — пропал. А остальных мы всех положили. И груз в целости.

— Вот ведь хитрая сволочь. — Выругался Ренки. — Думаю он даже и не пытался драться вместе со своими людьми, а сразу бросился бежать. Каков же подлец!

— Ну, мы и так догадывались, что честность и благородство, в длинный, (надо это признать) список достоинств Кааса не входят. — Усмехнулся Готор. — Ну да и пусть проваливается к демонам в ад. — Самое главное — Одивия свободна, да и золото мы сохранили. Йоовик, что у нас с потерями?

— Четверо ранены. Один серьезно, остальные — дотопают до города на своих ногах.

— Незачем топать. — Сбрасывайте ребята золото с верблюдов. Сажайте на них раненных и Одивию. Йоовик — доведешь их до города, и передашь там Гаарзу и шкиперу Лоону наши приказы. ...Отправлять "Счастливого" наведаться на хутор контрабандистов, прямо сейчас я думаю не стоит — едва ли удастся отыскать его в темноте. Так что пусть выходят с первыми лучами солнца, и как можно плотнее заблокируют хутор с моря. К нам же — пришли караван под охраной абордажной команды и с хорошим проводником. Мы тут пока с полковником оу Дарээка и парнями постережем богатства, не гоже оставлять их без пригляда, а как придет подмога — тоже наведаемся на этот хутор. Даже если Кааса там нет, думаю стоит навести в этом злачном месте порядок..., так что присутствие доверенного человека регента как представителя местной власти, тоже будет не лишним — так ему и передай. Думаю — он обязательно встретит вас у ворот города.

— А не лучше ли начать преследовать Кааса прямо сейчас? — Недовольно спросил Ренки. — При всем "длинном списке его достоинств", мне почему-то очень хочется самолично проткнуть мерзавца шпагой!

— Я бы тоже не отказался от подобного удовольствия. — Покачал головой Готор. — Но сам подумай — искать беглеца в степи в темноте — дело безнадежное. Но я так думаю — он скорее всего побежал на тот самый контрабандистский хутор, где у него база, и если у нас есть шанс его поймать — так только там. А без хорошего проводника, мы едва ли сможем отыскать этот проклятый хутор в темноте да еще и в незнакомой местности. ...Одивия, ведь вас держали там?

— Не знаю. — Пожала она плечами, стараясь говорить спокойным голосом. — Там было поселение на берегу моря, а то ли оно о котором вы говорите или нет...

— Все понятно. Скорее всего — то, и мы туда обязательно наведаемся. Впрочем — неважно. Отправляйтесь в город, выпейте добрую чашу крепкого вина, и постарайтесь уснуть. Может быть стоит пригласить к себе какую-нибудь пожилую мудрую женщину, которая посидит с вами, пока вы не заснете. Иногда, бывает полезно рассказать подобному собеседнику о том что с вами случилось, это приносит облегчение.

— Сударь, я в порядке, и не надо со мной разговаривать будто с малым ребенком! — По привычке вскинулась Одивия, говоря возможно даже чересчур резко.

— Одивия, поверьте опыту старого... хм... приключенца. — Вы сегодня пережили много неприятных мгновений, и не стоит делать вид будто ничего не произошло — от этого будет только хуже. Возможно не сразу, но тем не менее — в будущем это еще даст о себе знать. Поверьте, даже бывалые солдаты, частенько орут и трясутся во сне от кошмаров, или теряются и замирают наяву, когда внезапно что-то напомнит им о былых ужасах и страхах. Спросите у любого из стоящих сейчас вокруг вас ветеранов, это не сопливые юнцы, которые будут бахвалиться, скрывая нечто подобное.

— Хорошо сударь. Я послушаюсь вашего совета. Хотя и нахожу ваше беспокойство обо мне излишним и даже немного обременительным.

— Вон он, за тем холмом... — Присланный регентом Увооном проводник, ткнул пальцев в сторону юга.

Несмотря на тревожный день и почти бессонную ночь, Готор, Ренки и их люди, чувствовали себя достаточно бодро и сосредоточенно — сказывался немалый опыт армейской жизни.

Командиры быстро распределили задания, и затаившийся между холмом и дюной рыбацкий хуторок был окружен с трех сторон. А когда на море показались паруса знакомого фрегата — раздалась команда, и... ветераны шестого гренадерского, они же — фааркоонские егеря, брали крепости куда неприступнее чем шесть рыбацкий хижин да десяток сараев. Лишь один из "рыбаков" успел выскочить из дверей своего жилища с мушкетом в руках, но даже не успел пустить оружие в ход, схлопотав прикладом по челюсти, и надолго потерял способность сражаться.

Ренки это стоило немало сил, но он сдержался и не пошел в первых рядах наступающих. Вместе с Готором и регентом Увооном, который решил самолично участвовать в завершающей стадии операции, он стоял на холме, и так же, почти одновременно с ними, заметил фигуру человека, бросившегося было к лодке, но затем, видимо увидев "Счастливого", вернувшегося назад в хижину. ...А потом — возле нее столпились несколько егерей, словно бы растерявшиеся и не знающие что делать.

— Пойдем посмотрим. — Только и сказал Готор, направляясь в сторону этой группы людей. — ...Ну, и что тут? — Поинтересовался он дойдя до хижины, скользнув внимательным взглядом по рыдающей и заламывающей руки женщине.

— Да тут вот... как бы это... — Развел руками опытный ветеран, прошедший не одну битву.

— Благородный оу Готор и благородный оу Дарээка. — Раздался из хижины голос Кааса. — Позвольте мне все объяснить вам самому. ...Тут, видите ли, со мной бочонок пороха и пистолет. А еще — трое детей хозяйки... Если кто-то попробует войти в хижину, я взорву порох, и заберу с собой их всех.

— Фу Каас... — Брезгливо морщась, ответил Готор. — Раньше я вас хоть немножечко уважал, но теперь вы окончательно пали в моих глазах.

— Весьма печально это слышать сударь. Ведь, в некотором роде, я позаимствовал эту идею именно у вас... Но по мне — уж лучше пасть в ваших глазах, чем быть разорванным штыками ваших солдат. Впрочем — за те месяцы наших совместных странствий, скрашенных весьма поучительными беседами, я кажется несколько разгадал ваш тип характера. Вы несомненно очень суровый человек, однако — не станете брать на душу грех убийства детей, пусть даже ваша вина в нем будет только косвенной. Поэтому-то я и настоял, чтобы ваши солдаты воздержались от штурма, и позвали вас на переговоры.

— О чем мне с вами разговаривать? — С деланным равнодушием ответил Готор. — Хотите чтобы я вас отпустил? — Если вы попробуете бежать прикрываясь детьми, то это только обременит вас, и поможет быстрее выследить и настичь. А если думаете сидеть в осаде... сами посчитайте, через сколько часов вы начнете клевать носом и заснете? ...Лучше выходите добровольно, и я обещаю, что ваша смерть будет легкой.

— Зачем же сразу смерть, сударь? — Ведь кажется в нашу первую встречу, мы сошлись на том, что живым я стою гораздо дороже!

— Времена меняются. Война кончилась, и ваша жизнь сильно упала в цене.

— Но я владею информацией не только о тайных делишках Республики. У меня есть сведения о кладе, в котором почти наверняка есть еще последняя, ненайденная вами Реликвия. — Тот самый Амулет!

— Перестаньте болтать чушь. — Криво усмехнувшись, ответил на это Готор. — Самые выдающиеся умы нашего времени, давно уже пришли к выводу, что так называемый Амулет, есть не более чем выдумка! Не пытайтесь напрасно тянуть время. — Выходите и умрите легко. В противном случае, я могу гарантировать только очень долгую и мучительную смерть.

— Сударь... — Голос Кааса впервые отказался повиноваться хозяину, и в нем послышались явственные панические ноты. — Клянусь вам, я провел немало времени в архивах и хранилищах. Я поднял все свои контакты на обоих берегах Срединного Моря, и заставил их искать следы реликвии... Есть одно место, в верховьях Великой Реки Аоэрооэо, которое именуют Зубами Дракона, так вот там и спрятан этот клад... Если вы поклянетесь что не станешь убивать меня — я укажу место, где закопал карту и описание пути.

— Хорошо. Клянусь что не стану убивать тебя... — Ответил Готор. — Оставь детей на месте, а сам выходи.

— Хорошо. ...Только помните сударь — вы дали слово!

Каас, непривычно растерянный и напуганный, вышел из хижины. Странно было видеть его таким, ведь при всем презрении, которое Ренки испытывал к этому человеку, он вполне отдавал должное его храбрости, хладнокровию и решительности. Но видимо — неудача что-то сломала в изворотливом пройдохе, и сейчас он был лишь жалким подобием себя былого.

— Вон судари, вон на той дюне, лежит большой камень напоминающий черепаху. Под него-то я и сунул свои бумаги, когда понял что не смогу уйти отсюда морем...

— Принесите. — Коротко приказал Готор, и парочка егерей сорвалась с места, а спустя минут десять вернулась с пакетом прочно зашитым в "непромокаемую" парусину.

— Хм... Действительно, довольно интересно... — Сказал Готор, вскрыв пакет кинжалом, и мельком просмотрев его содержимое. — Вы и правда довольно талантливый искатель информации, печально что выбрали такой путь... Однако Каас..., а вы ведь сильно перепугались...

— Да сударь... — Согласно кивнул мошенник. — С тех пор как я встретил вашу "банду", меня преследуют неудачи. Раньше я жил в собственном доме, владел Торговым Домом и имел немало власти, уважения, и влияния. А последние года — вынужден скитаться по миру, якшаясь с пиратами и разбойниками. И я искренне верил, что убив вас и забрав ваше золото, смогу переломить ход судьбы. Когда вы передали мне верблюдов, и я стал обладателем огромной горы золота... Это было так удивительно, словно бы у меня выросли крылья и я воспарил над землей. Но в следующую минуту, вы опять низринули меня на землю, и это было самое страшное мое падение за всю жизнь!

— ...Иначе, вы были бы осмотрительнее заключая со мной договор. — Словно бы и не слушая слова Кааса, закончил свою фразу Готор. — Всего лишь "не убивать меня"... Право Каас — это было удивительно неосмотрительно! Тут ведь не слова не говорится что я буду препятствовать тому, что вас убьет кто-то из моих людей, или что я не оставлю вас связанным на этом берегу, передав в руки родителей тех детей, которым вы угрожали смертью. ...В конце концов — я могу вас передать правосудию города Оээруу, чтобы вас предали смертной казни. ...Но я не буду делать ничего из вышеперечисленного. ...Я убью вас сам, нарушив собственную клятву!

— Но сударь...!!!!

— Видите ли, Каас, вы сделали большую ошибку, когда пытались шантажировать меня смертью этих детей. ...В моих краях, тоже встречаются такие люди, и по нашим законам... их и за людей считать нельзя. Им можно обещать что угодно и нарушать клятвы, торговаться, иногда даже выполнять их требования. Но в конечном итоге — их ждет смерть!

После этих слов, Готор вынул из-за кушака пистолет, и выстрелил обреченно смотрящему на него Каасу точно в сердце. А потом скривился от отвращения и плюнул.

Глава ??

Странно, но на следующий день, состояние почти всех участников вчерашних событий, было — словно бы они пережили настоящее сражение. — Лень, апатия, и даже ощущение будто болят несуществующие раны.

Готор ходил особенно хмурый и, что уж совсем было на него не похоже — придирался к встречным по разным пустякам. После того как он наорал на почтеннейшего Йоорга, вновь начавшего приставать к нему с какими-то своими открытиями. (этот эпизод я еще вставлю в ту часть, где они узнают о похищении Одивии.  ). Ренки решительно отозвал его в сад, чтобы серьезно поговорить без лишних ушей.