| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вместо того чтобы ехать к крепости через лагерь, я свернул на юго-запад, туда, где стояли длинные шатры лазарета.
— Хочу показать вам еще кое-что, светлый тисс.
Мы спешились и заглянули в ближайший, самый маленький шатер, из которого пахнуло горьковатым ароматом лечебных трав. Худощавая женщина средних лет, разливавшая по флаконам серое, отливавшее перламутром зелье, оторвалась от своего занятия и строго произнесла:
— Что вы здесь делаете? Посещение лазарета запрещено.
— Разрешение полковника, — я протянул целительнице свиток.
Недовольно нахмурившись, она прочла бумагу, бросила на первозданных суровый взгляд и неохотно сказала:
— Что ж, раз полковник так решил... Но только недолго. И постарайтесь не волновать больных. Они и так слишком много пережили.
Поблагодарив магессу, я ретировался, пока она не передумала, направился к следующему шатру и откинул тяжелый полог. На низких, застеленных чистым бельем топчанах, лежали люди. Больных было четверо: две пожилые женщины, которые крепко спали, закутавшись в одеяла, старуха с плотной повязкой на глазах, что-то бормотавшая себе под нос и молодая девушка, сидевшая на краю своего топчана. Услышав шорох, она подняла голову и посмотрела на меня, заставив ощутить укол жалости. Круглолицая, чернобровая и большеглазая, она была бы очень хороша, если бы не широкий кривой шрам, пересекавший правую щеку, уродливо стягивавший нежную белую кожу. И взгляд серых глаз — блуждающий, бездумный, странно беспечный — взгляд человека, разум которого, не выдержав ужасов окружающего мира, перестал воспринимать реальность. Девушка рассеянно улыбнулась мне, но эта улыбка вдруг превратилась в гримасу мучительного страха, когда она увидела Мэй'Клилли, заглянувшего в шатер через мое плечо. Истошно вскрикнув, она сползла на землю и попыталась спрятаться под топчан. Ей это не удалось, и, подвывая как раненая собака, девушка забилась в угол шатра, съежившись в жалкий комок и трясясь, словно в лихорадке. Спящие под одеялами женщины даже не пошевелились — видно, были совсем плохи. А старуха скрипуче спросила:
— Кто здесь?
— Доброго дня, матушка, — ответил я. — Мы маги из Виндора, приехали в помощь вашим целителям.
— Да хранит вас Луг, добрые господа, — кивнула слепая. — Может, и сумеете помочь нашей Дженни. Бедная девочка не в себе с тех пор, как эльфы у нее на глазах зарезали ее родителей. Саму Дженни и двух ее младших сестер обесчестили, а потом волшбой ударили. Вся ее семья погибла, она одна чудом выжила. Да только вот к добру ли такое чудо? Кому теперь нужна несчастная безумица? — Старуха с трудом поднялась и зашарила вокруг себя, приговаривая: — Тише, Дженни, тише...
— Вам лучше побыть снаружи, — тихо сказал я эльфам и шагнул в шатер. Присев на корточки перед девушкой, успокаивающе погладил ее по голове: — Не плачь. Они тебя не тронут.
Постепенно Дженни затихла, перестала трястись и лишь изредка судорожно всхлипывала. Я вышел в астрал, прикоснулся к ее сознанию и погрузился в беспорядочный поток мелькающих, обрывающихся, накладывающихся друг на друга картин. Они были какими-то нечеткими, размытыми, и их все время перекрывал самый сильный, яркий образ — эльф, закинувший белокурую голову в веселом смехе. Вернувшись в свое тело, я сказал, обращаясь к слепой:
— Не волнуйтесь за Дженни, матушка. Она выздоровеет. После перенесенных страданий затуманенный разум — благо для нее. Когда ее душа будет готова справиться с горем, сознание вернется.
Старуха очень обрадовалась, заулыбалась беззубым ртом:
— Вот и славно, вот и хорошо...
— Давайте я посмотрю вас.
— Не нужно, мил человек, — спокойно, словно речь шла о чем-то постороннем, произнесла она. — Глаза у меня в пожаре выгорели. Новые не вырастут, а от боли мне зелья помогают.
В ее словах было столько искреннего смирения, столько внутреннего достоинства, что я не нашелся с ответом. Отвесив поклон, будто слепая могла его видеть, вышел из шатра.
Мэй'Клилли и Рил'Айэлле стояли неподалеку, тихо перешептываясь. Мне показалось, что девушка что-то настойчиво доказывает своему другу, а он не желает соглашаться.
— Если вы еще недостаточно увидели, светлый тисс, мы можем зайти в следующий шатер, — вежливо, стараясь, чтобы в голосе не проскользнуло ни нотки злобы или издевки, сказал я. — Хотя это нежелательно. Там дети, они могут испугаться.
— Благодарю вас, герцог, — так же ровно ответил первозданный, успевший вернуть хладнокровие, свойственное его расе. — Я хотел бы вернуться в Эллиар. Мне нужно поговорить с Мэй'Аэлли.
Я молча кивнул, соглашаясь.
Лютый с Дрианном по-прежнему сидели на камнях, изредка лениво переговариваясь. Только, скрываясь от солнца, припекавшего уже по-летнему, перебрались в тенек. Увидев меня, ребята немного оживились.
— Ну что, уговорил? — мысленно спросил Дрианн.
— Не знаю.
Рил'Айэлле, бледная, с побелевшими губами, но сумевшая сохранить уверенную походку и гордую осанку, прошествовала в глубь крепости и скрылась за донжоном.
— Хорошенькая... — небрежной мыслеречью прокомментировал Дрианн.
— Эльфийка... — коротко ответил Ом, и это прозвучало как "чудовище".
Мэй'Клилли тем временем направился к коменданту. Немного отстав от него, я двинулся следом и остановился перед входом в донжон. Было у меня предчувствие...
Первозданного не было довольно долго. А когда он появился, я понял, что сбылись мои самые неутешительные прогнозы. На смазливой физиономии мальчишки читалось выражение мировой скорби и твердой решимости.
— Вы были правы, герцог Марслейн, — заявил он. — Дядя подтвердил ваши слова. Воины илльф действительно убивали мирное население, жгли и насиловали. Честь превыше жизни. Мы заплатим за этот позор...
— Всеобщим ритуальным самоубийством, — закончил за него я, едва сдерживаясь, чтобы не отвесить парню хорошего пинка.
Да что там пинок. Выкрутасы этого юнца до того мне надоели, что я бы с радостью помог ему свести счеты с жизнью, если бы не миссия, требовавшая эту жизнь сохранить и использовать во благо Галатона. Ну, что за народ, а? Ни слова в простоте — сплошной пафос и бесконечная гордыня.
— А в бою умереть не хотите? — поинтересовался я. — Все же более почетно. Вы не творили бесчестия. Почему же собираетесь расплачиваться за чужие преступления? И потом, вы уверены, светлый тисс, что все разделяют ваши взгляды? Вот Рил'Айэлле, по-моему, вполне достойна того, чтобы жить.
— Я должен подумать, — опять заявил владыка. — И поговорить с илльф.
— Нет уж, знаете ли, — жестко обрубил я. — Давайте для начала проверим, сумеет ли хоть кто-нибудь из вас отразить атаку некроманта. Может статься, для споров нет никакого повода. Если у вас не окажется таких способностей, мы уйдем, и вспарывайте себе животы на здоровье.
— Мягче, мягче, дорогой друг! — забубнил в моей голове Артфаал. — Этак вы его и вправду к самоубийству подтолкнете...
Но я решил, что достаточно уже потакал этому напыщенному бестолковому мальчишке. Настало время для более предметной беседы. И поставил вопрос ребром:
— Так что, согласны на испытание?
— Я согласна, — вдруг произнес чистый нежный голос.
Резко обернувшись, я увидел Рил'Айэлле, стоявшую в паре шагов от донжона.
— Элле! — укоризненно воскликнул Мэй'Клилли.
— Я согласна на испытание, — твердо повторила девушка. — И я не хочу убивать себя. И... я не хочу, чтобы умер ты, Клилл, — едва слышно добавила она.
— Простите за вопрос, светлая тисса: владеете ли вы искусством эльфийского волшебства?
— Я считаюсь неплохим магом, — с непередаваемым высокомерием ответила Рил'Айэлле.
Я слегка поклонился.
— В таком случае можем приступить.
— Тогда давайте проведем испытания в донжоне, — предложил юноша.
Магесса гордо вскинула голову:
— Нет. Мне нечего стыдиться. Пусть поединок видят все первозданные.
Мне ее пожелание было только на руку. Я надеялся, что строптивые эльфы, увидев, как владычица Дома Рубиновой луны меряется силами с некромантом, захотят последовать ее примеру. Ну, или по крайней мере не совершат самоубийства, раз уж высокопоставленная соплеменница не собирается умирать.
Вскоре все было готово к проведению испытания. Первозданных дважды приглашать не пришлось: в полном составе окружили площадь перед центральным донжоном. Меня такой энтузиазм не удивил: магический поединок вносил хоть какое-то разнообразие в их жизнь, которая в последние дни сделалась серой, горькой и безнадежной. Рил'Айэлле стояла посреди площади, ожидая сигнала к началу испытания.
— Ты там смотри, без фанатизма, — на всякий случай мысленно предупредил я Дрианна.
Не хватало только прибить или покалечить эльфийку. Тогда уж точно ни о каком договоре речи быть не может. Некромант с мрачной игривостью подмигнул: мол, обижаешь, друг. И все же я был готов в любой момент прервать испытание. А то знаете, как в народе говорят: пожалел дракон девицу — оставил юбку да косицу.
Дрианн с отменной вежливостью поклонился и артистично взмахнул кистями рук. Рил'Айэлле никак не отреагировала на это предупреждение. Некромант выкрикнул короткую фразу на ханди, и с его пальцев полилась волшба. Я сразу понял, что друг сдержал обещание: заклятие было сделано едва ли вполсилы. Девушка выставила перед собой сведенные вместе ладони, отвечая чарами на чары. Два потока столкнулись и почти сразу же безобидно истаяли в воздухе.
— Ничья, — усмехнулся Лютый.
— Может быть, тисс некромант знает более серьезные заклятия? — в вежливой фразе эльфийки звучала если не издевка, то изящно завуалированный вызов.
Я перевел и добавил от себя:
— Не перестарайся все же.
На этот раз Дрианн атаковал энергичнее. Волшба словно взрезала магию девушки, жадно потянулась к ней, но Рил'Айэлле вовремя добавила еще одно заклинание и сумела отбиться. Правда, это стоило ей большого труда. В последний момент эльфийка пошатнулась и едва удержалась на ногах.
— Безусловно, у очаровательной владычицы есть потенциал, — галантно сообщил Дрианн.
Я перевел, опустив "очаровательную". Мало ли, может, дети леса сочли бы это слово вызывающим.
— Спасибо, светлая тисса. Мы знали, что ваш народ обладает удивительной магией.
— С гибелью Аллирила и средоточия его сил — вечного дуба, наша магия ослабла, — устало ответила Рил'Айэлле. — Но волшебство илльф живет в нашей крови. И будет жить... пока жив хоть один первозданный.
— Может быть, есть еще желающие испытать свои возможности? — спросил я, обращаясь к зрителям.
Из толпы вышел невысокий хрупкий паренек с серебристыми волосами. Изящно кивнул Дрианну, показывая, что готов к поединку. Пожав плечами, некромант швырнул в него заклятие, которое первозданный весьма ловко отразил.
— Благодарю вас, светлый тисс. Этого достаточно.
Кажется, молодежь восприняла поединки как забавное развлечение. Один за другим эльфы выходили в круг и сражались с Дрианном. Каждый удачно отраженный выпад некроманта толпа встречала веселыми криками, каждое поражение сопровождалось разочарованными вздохами. Кто-то заиграл на флейте, кто-то затянул игривую песенку. Девушки создавали яркие иллюзии, и над головами тех, кто удачно прошел испытание, кружились вихри цветочных лепестков и порхали пестрые бабочки.
Всеобщий азарт не захватил моего друга, который начинал откровенно скучать. Чтобы сэкономить время, я предложил первозданным выходить по двое. Вопреки моим опасениям, никто не счел это бесчестием. Забава так забава. Когда очередная парочка юнцов, не справившись с некромантскими чарами, упала на мостовую, камни под ногами Дрианна вдруг зашевелились, и из образовавшейся щели выползли тонкие щупальца корней. Извиваясь, они ухватили мага за щиколотки и с силой дернули. Потеряв равновесие, Дрианн упал навзничь. Эльфы разразились радостным смехом, а юноши, устроившие эту незамысловатую ловушку, с достоинством раскланялись. Но торжествовали они недолго. Оставив ноги некроманта в покое, злокозненные корни, выбивая камни из мостовой, устремились вверх, утолщаясь и удлиняясь прямо на глазах. Несколько секунд — и огромные, точно два глоухта Южного континента, щупальца угрожающе закачались перед лицами оторопевших первозданных. Продемонстрировав свою мощь, корни изогнулись и наподдали находчивым юнцам пониже спины, отчего те отлетели на несколько шагов, потом так же стремительно втянулись в землю.
Толпа отхлынула, словно волна во время отлива, оставив рядом с местом поединка одинокого Лютого, демонстративно разминавшего пальцы. Казалось, он не замечал ни перешептывания, ни устремленных на него любопытных взглядов.
— Они сражались нечестно, — как ни в чем не бывало, пояснил брат в ответ на мою укоризненную гримасу.
Ко мне подошел Мэй'Клилли.
— Тисс Кай'Омлютаир обладает большим магическим потенциалом, — неохотно признал он.
— Как и все потомки Дома Жемчужного тумана, — ответил я.
— Но это скорее было использование сырой силы, нежели проявление чародейского искусства, — заметила Рил'Айэлле.
— Ом жил среди людей. Ему не у кого было научиться правильному применению своих способностей. Поэтому, если илльф согласятся заключить с нами договор, я просил бы вас, светлая тисса, стать наставницей моего друга.
— Еще ничего не решено! — вспыхнул Мэй'Клилли.
— Разумеется. Поэтому сейчас мы оставим крепость. Наше предложение остается в силе до заката. Принимайте решение, светлый тисс. Но помните, что от него зависит будущее народа илльф.
Мы покинули Харрдейл и вернулись в лагерь. До заката оставалось не больше двух часов.
— Что скажешь? — спросил я Дрианна.
— Неплохие возможности, — невозмутимо ответил маг. — Они сопротивлялись с помощью своей обычной магии. А если на ее основе разработать оригинальные заклятия, предназначенные именно для сражений с некромантами, эльфам как воинам цены не будет.
По выражению лица Лютого я понял: брат искренне надеется на то, что первозданные помогут империи в войне с Андастаном. Ценой собственных жизней.
Вечером Мэй'Клилли объявил нам, что илльф согласны на заключение договора. Я от души порадовался не только нашей победе, но и тому, что владыка сумел усмирить свою горячность и задуматься о пользе для всего народа.
Для обсуждения пунктов соглашения собрались в центральном донжоне: Дрианн, Лютый и я, а со стороны эльфов — Мэй'Клилли, Мэй'Аэлли и Рил'Айэлле. Несмотря на то, что комендант не считался лидером среди илльф, тон переговорам задавал именно он. И наплевав на сохранение лица и прочие законы чести, торговался не хуже самого ушлого гнома. Выговаривал каждый дайм земли, уточнял мелкие подробности, требовал прописывать их в договоре. В результате умотал нас до головокружения. Когда наконец документ был почти составлен, я обратился к Рил'Айэлле:
— Светлая тисса, что вы решили по поводу наставничества?
— Я была бы не против, — ответила она. — Но дело в том, что магия каждого из Домов имеет свои отличительные особенности: фамильные заклинания, уникальные способности, секреты мастерства. Поэтому будет лучше, если тисса Кай'Омлютаира станет обучать кто-нибудь из Дома Жемчужного тумана. Подождите немного...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
