Миша-Мишутка Романов

Глава 40

Территория Российской Империи

Земля. Москва.

1940.

Вот он сидит возле кровати. Смотрит Стервятничек. Спокойно сидит, расслабленно. Ни кого не допустил ко мне.

Это хорошо. Значит власть уже полностью твоя, внучок. Ладно, преемник есть, пора и о другом подумать. Жизнь вторую по кирпичикам перебрать. Что сделал, чего не смог.

Начну с того, что не смог. В космос хотел сам слетать. Держал ведь до покушения себя в форме, хоть и с оговорками полёт был возможен, но не судьба. Когда я пару лет назад восстановил полную картину действий и бездействий внучка, чуть не его тогда, сволочь расчетливую. Но сдержался, не Иван Грозный, чай. Сына или внука прибить не хитрое дело. А вот грамотного управленца с высочайшей легитимностью — попробуй, поищи.

Один он остался. Другие более прыткие получились у меня потомки, ждать не хотели. Власть разум затмевала. А вот стервятничек сидел и ждал молча. Пока другие не упадут, а власть свалится прямо в руки. Сидит себе преспокойненько. Даже свою перевёз в соседнее помещение, чтобы значит и радости жизни рядом, но и от полного контроля над дедом не отвлекаться.

Три часа мне осталось. Мы с внучком мою кончину запланировали на полдевятого вечера. Чтобы аккуратно в программе Время новость пошла.

Имперскую Правду завтрашнюю мы с ним целую неделю согласовывали. Некролог, биографию, в этом он был со мной согласен. Спорили до хрипоты только в двух случаях. Я хотел подробно описать покушения, которые совершили его отец, затем брат. Он же настаивал, чтобы официальные предыдущие версии полностью сохранились. А может он и прав. А то ведь и мою сегодняшнюю смерть можно истолковать как убийство. Ведь аппаратуру он отключит сам.

А прошлое ...Первое. Если честно, многое из него я уже забыл. Как-то лет сорок назад я написал рассказ о своей жизни. Издал его под чужим именем. Вспомнил в нём о своих прежних родных и друзьях, а оригинал сжог. Памятка получилась своего рода. Перечитываешь его, тогда всплывают другие забытые детали.

После покушения память начала не то чтобы сбоить, но уже не прежняя. Отвлекаюсь часто. Читают мне, например, отчет об акции сепаратистов на Аляске, а я зацепляюсь за название, какое либо и полностью начинаю думать о постороннем, не слышу доклада. Вспоминаю прожитое, жизнь вспоминаю. Море водки, женщин и крови.

Жаль, что обсудить не с кем. Не осталось никого из тех, с кем я начинал. Даже до Лаврентия добрались. Остальных тоже пули да болезни подобрали. Вот и сидим мы с внучком одни, все, что можно сказать, уже сказано. Король умирает, да здравствует король. Перед глазами нахлынули суматошные, полные вновь нахлынувшего детства, первые годы в этом мире. Первые соратники, первые победы, первые города и губернии. Первые головы земных владык, брошенные генералами к моим ногам. Императоры, шахи, президенты.

Женщины. О них отдельный разговор. Вспомнить всех за оставшееся время не удастся. Робкие и дикие, пленницы и поклонницы, шпионки и подчинённые.

Многое удалось сделать, многое было сделано не так. Но империя сегодня сидит на ресурсах и недрогнувшей рукой забирает лучшие мозги у остального человечества. Мы стали тем, о чём мечтала Америка в Моём мире. Полновластными хозяевами.

Доволен ли я достигнутым? Да и нет. Как я уже говорил не смог подняться в небо. Это как не странно стало толчком к моему завещанию. Один из пунктов — на науки тянущие человека в космос теперь будет тратиться 40% бюджета. Попутные технологии возместят потерю. Пусть другие люди побывают там. Вернуться или останутся там навсегда, погибнут или построят там свой новый дом. Завещание я уже распространил. Внучек вынужден будет с этим считаться. Да и Хранители есть. Образумят мальчика если что. На первый раз распространят сведения о его участии в покушении. Если не поможет, убьют. С моего благословения и с моей подписью. Так что придётся Императору нести этот крест. И следующему. Пока не пересекаться линии хранителей — мы будем расширяться. Только там, в вышине, бессмертие.

А не здесь, хотя многие мои теперешние соратники мечтают больше тратить здесь и сейчас. С ними, со своими, будет справиться труднее всего. Убивать тех кого, считаешь, своими трудно. По своим потомкам знаю. Качаешь в колыбельке, читаешь на ночь сказки, воспитываешь, потом они делают шаг влево, и ты сворачиваешь им шею.

Конечно методы, какими я воспитывал своих потомков, многие назовут спартанскими. Так и есть. Мне не нужны были николки вторые моего мира. Изнеженные воспитанием царьки до двадцати лет играющие в догонялки со своими великовозрастными дружками. Мне нужны были хищные людоеды, после моей смерти, пусть и от их лап, претворяющие в жизнь мою линию.

У них не должно быть родни. В качестве младших братьев они должны видеть своих подданных. А империю в целом они должны воспринимать как своё дитя. И у каждого нового императора при вступлении на престол ребенок должен быть новым. Уйдут и мои Хранители. Ростить ребёнка одинаковым в течение веков не всегда получается. Это правило забыли Романовы моего мира. Это правило я крепко вдолбил в могилы Романовых этого.

Считаю ли я себя тираном? Безусловно. Прогрессором? Тоже. Гением? Нет. Умным? Да.

Раз выжил в борьбе — значит умный. Значит, я убивал врагов быстрее, чем они могли добраться до меня.

Слово Американец в том мире воспринималось русскими приблизительно как *Зажравшийся котяра* — исхудавшими крысами. И ненависть крыс к коту. Поодиночке такой кот может задавить, но десяток крыс его съест.

Слово Русский в этом звучит в устах чужих немного иначе. Безусловно, жирный кот присутствует и тут. Но вместо ненависти к коту здесь звучит страх. Мы не прощаем.

Устанавливаем простые и доступные почти всем правила и убиваем тех, кто им не следует. Там американцев мечтают уничтожить, здесь от русских мечтают оказаться подальше. А лучше стать гением и затем одним из них. И последние деньги родители вкладывают в образование. Чтобы вырастить гениев. Чтобы их вобрала в себя Империя.

Ну, все. Время.

По моему кивку Наследник подошёл к аппаратуре и щёлкнул тумблером. Я заснул, улыбаясь Императору.

ЭПИЛОГ

Территория Российской Империи

Марс. Марсгород.

26.10.2134.

Молодой человек протёр уставшие глаза. Да, теперь многое становилось понятным. Предок был похож на персонаж *янки при дворе короля Артура* — но в теле короля.

Прогрессоров — так это называется в некоторых книгах. И об этом никто не должен знать. Может уничтожить книгу?

Нет. Не сейчас. Не хватает информации для принятия решения. Подожду.

Позади открылась дверь. Сидевший резко обернулся и вопросительно взглянул на вошедшего Хранителя.

-Я думал суда может входить лишь наследник?

-Нет, мой господин. Эта договорённость была достигнута с вашим дедом после событий в Луне. Тогда повстанцы захватили его брата — тогдашнего Императора. И начали выкачивать у него сведения. Потом все подумали, что он сотрудничал добровольно. Все потому что один из наших братьев уничтожил Луноград термоядерной бомбой. Император начал рассказывать о книге и о том, что в ней. Отголоски просочились, но очень малая часть — лишь сплетни сплетен. Хорошо, что среди восставших был Хранитель. Ситуация была локализована, но теперь мы знаем историю нашего основателя. Было решено, что один из братьев передаёт умение владеть биоритмами организма будущему Императору. Затем остаётся здесь на всю жизнь — в должности Хранителя Книги.

Так что сядьте на край кресла, закройте глаза, расслабьтесь, выровняйте ритм дыхания.

В течение трёх дней я буду обучать вас самому важному искусству Императора — искусству умирать.

P.S.

Наташа тихо вылезла из домашнего робота. Сейчас он мигал режимом коляски. Она несколько раз коснулась светового сенсора на панели. В свои пять лет, она была умненькой девочкой. Сама перепрограммировала робота. Во всяком случае, позднее посещение Красной Площади в его программу явно не входило.

Но ей необходимо было туда попасть. Папа сегодня улетал с Плутона. Мама провожала Корабль. А её не взяли не только в экспедицию к Альфе, но даже на проводы. Ну и что — водители экспедиция продлится два года, малышей туда не берут.

Она не малыш, она знает, как опасны в космосе новые дороге. Раз так — значит, отцу необходимо взять в дорогу удачу.

Ну, вот, наконец, и он. В центре площади. Трехметровый глобус и гордо стоящая на нём фигура малыша. По двухвековому преданию — если кто-то из твоих близких уходил за горизонт, надо обнять бронзового малыша и загадать желание. Искренне пожелать, чтобы он вернулся.

Девочка пробежала пальцами по сенсорам робота и тот, нехотя, натужно гудя резервными антигравами, поднял её на глобус. Она обняла холодный металл и подняла глаза вверх, надеясь отыскать в холодной мгле звездочку, которой потребуется чудо.

Прототипы

Веселов Николай Сергеевич.

Русский.1969гр. Наркоторговец. Убит в сентябре 1998г. Похоронен на Славянском кладбище г. Краснодара.

Габуния Валерий Рафаэлович. Наркоторговец. Убит в сентябре 1998г. Похоронен на Славянском кладбище г. Краснодара.

Грузин.1968гр.

Самохин Василий Сергеевич. Жив, по сей день. Бывший телохранитель Веселова. Лишился руки в сентябре 1998г. Единственный оставшийся в живых из его личной охраны. Сейчас работает продавцом компакт дисков в одном из супермаркета в Краснодаре.

Лисицын Пётр Евгеньевич.

Русский.1960 гр. Бывший военный. Инжинер-ракетчик. Два высших образования. После расформирования части спился. Бомж. Умер в марте 2002г. Повидимому отравился паленой водкой. Могила неизвестна.

Во время отравления пас хозяйских коз. Сидя на поваленном дереве пил водку и читал книгу *Подвиг братьев Игнатовых*.