Ковчег

Кроме всего прочего, новость о переезде Василия Иосифовича в новый мир означала и то, что я, как руководитель, отодвигался на вторые, если не на десятые, роли. Он и раньше, в принципе, задавал стратегические направления развития, а теперь, так вообще будет лезть в каждую дырку. Иначе зачем ему лезть в неустроенный новый мир, как не ощутить себя Отцом-Основателем?... Не капусту же он там собрался выращивать...

Но меня почему-то известие о моём фактически понижении в должности совсем не расстроило. Я даже с некоторым злорадством подумал, что, дескать, пусть побудет в моей шкуре, узнает, каково руководить чем-то, когда, куда ни кинь, везде клин... Не хватает ни материальных, ни человеческих ресурсов.

Дед отбыл в мир иной... то есть в новый мир на следующий день. Естественно, в сопровождении охраны. Остальные должны были отправляться по одному-два человека в течении двух недель. Я с папашей Мюллером — замыкающие. То есть должны были покинуть планету Земля последними.

Так как у нас здесь ещё оставались кое-какие неотложные дела.

Это согласно официальной версии. Мои же личные предположения заключались в том, что так как реальный руководитель проекта уже находился на месте, то я там в данный момент как бы особо нужен и не был. Так что отправлялся в последнюю очередь. Не стоило сбрасывать со счетов гипотезу, что Дед хотел удостовериться, а не слетел ли я с катушек после вчерашнего, для чего выделил две недели времени, а папашу Мюллера приставил ко мне в качестве наблюдателя.

Но это всё были мои домыслы. Ничем не подтверждённые, так что лучше было придерживаться официальной версии. Тем более, что дел было невпроворот.

Прежде всего — началась запланированная американцами операция в Сомали. И тут же закончилась. Правительственные войска Сомали из Эфиопии (звучит-то как!) выдвинулись к границе, а некоторые даже и успели её перейти. И не смогли продвинуться дальше. И не потому, что исламисты оказали им ожесточённое сопротивление.

Исламистам было не до того. В южном Сомали началась эпидемия.

Точнее, началась она сначала в Эфиопии. Мы хотели, чтобы сложилось впечатление, будто болезнь была занесена сюда наступающими войсками. Именно поэтому возбудители ещё неизвестной на Земле болезни, очень похожей на одну из разновидностей гриппа, сначала были распылены нашими агентами у западных соседей, а уж потом у наших северных 'друзей'. Распространению эпидемии весьма способствовал сезон дождей, хоть и довольно скудный, да уже к тому же почти и закончившийся. Течение болезни было весьма тяжёлым. Вплоть до смертельного исхода.

Правда, смертность, согласно наблюдениям за первым проявлением этой болезни в одном из посёлков на Ковчеге четыре месяца назад, не сильно отличалась от смертности при обычном гриппе. Но тут главное было правильно провести 'рекламную кампанию'. Земное население сейчас так запугано разнообразными птичьими, свиными и прочими гриппами, что посеять панику совсем не сложно.

Мы начали работу над распространением эпидемии одновременно с принятием решения о начале собственной военной операции. Независимо от того, вмешались бы наши американские друзья в нашу операцию, или нет, её следовало обезопасить.

Так что сейчас наши войска вышли на границы захваченных нами провинций и остановились. С приказом 'Всех выпускать, никого не впускать'. Карантин.

Несколько испуганных публикаций в мировой прессе, падкой до сенсаций, раздули проблему до размеров даже не слона, а... В общем, до грандиозных размеров. Тем более, что проблема действительно была немаленькой. Вакцины от новой заразы пока не существовало. То есть не существовало ни у кого, кроме нас. Но мы ей делиться ни с кем не спешили. На своей территории мы проводили массовую вакцинацию населения дешёвой индийской вакциной от одной из форм обычного гриппа, закупленной, якобы, в спешном порядке, дабы обозначить заботу о населении на подконтрольной нам территории. На самом деле, мы знали, что именно эта вакцина несколько облегчает течение болезни, снижая количество смертельных случаев. Не намного, но всё же...

Когда планировалась эта операция, обсуждалось два варианта: первый — никак не лечить сомалийцев. Пусть 'погеноцидятся' немного. И второй — насколько можно, помочь местным справиться с болезнью. В конце концов, в разработку был принят второй вариант. И дело тут не в излишнем гуманизме, а в трезвом расчёте: этим вирусом много народу всё равно незагеноцидишь, а оставшиеся будут косо смотреть на тех, кто сидел сложа руки и никак им не помогал. Второй вариант лучше в плане публичного проявления 'заботы о народе'. Потому и был принят к исполнению.

Эпидемия разгоралась быстро, как на заказ. Американцы, естественно, приостановили операцию. Смешно думать, что надолго, но за это время исламисты успеют подготовиться и организовать им 'горячую встречу'. Да и мы не будем сидеть сложа руки.

Через неделю мы доставили первую партию вакцины и начали массовую вакцинацию при поддержке местных князьков. Это был практически единственный груз, доставленный нами в Сомали за эту неделю. Карантин объявили не только мы, но и практически все страны мира, у властей которых ещё в памяти были недавние мировые эпидемии гриппа. Так что снабжение полностью остановилось. Именно исходя из такого развития событий мы и применили относительно безвредный вирус. Карантин не мог продлиться слишком долго. В противном случае снабжение нового мира могло бы прерваться на неопределённый срок. Что было крайне нежелательно.

В общем, я занимался вопросами наведения порядка на подконтрольной территории, переговорами с американцами, поголовной вакцинацией сомалийцев... И провожал, одного за другим, своих коллег. Ночи тоже были насыщенными. Сначала. В моей постели по очереди побывали две остальные горничные. Однако они, хотя и проявили высокий профессионализм и чувство долга, мне как-то... 'не пошли'... Так что я остановился на Катерине, время от времени для передышки (её, а не моей) пользуя её коллег-горничных. Как говорится, перед смертью не надышишься, а что там у меня будет с женщинами на Ковчеге, пока не понятно. Обещали двух жён, но когда это будет... а возьмут ли пример эти горничные с жён декабристов, и поедут ли за мной в новый мир, я не знал. А у папаши Мюллера спрашивать не хотелось...

Две недели прошли. Порядок в подконтрольных провинциях Сомали был наведен (относительный, конечно — какой тут может быть порядок?), результаты вакцинации оказались более-менее обнадёживающими, о чём мы 'с удивлением' и сообщили в Международный Красный Крест, и соответственно, Всемирную Организацию Здравоохранения. Там, естественно, обрадовались. Эпидемия к тому времени уже начала расползаться по всему миру, и надо было хоть как-то с ней бороться. Но, несмотря на это, ВОЗ не спешила сразу хвататься за протянутую ему соломинку. Солидные 'откаты' они получали не от маленькой фирмы-производителя данной вакцины, а совсем от других мировых грандов мировой фармацевтики. То есть, мы, конечно (а к тому времени мы уже купили этого производителя), тоже предложили чиновникам 'на лапу', но те не хотели ссориться с 'постоянными клиентами'.

Которые, кстати, вышли на нас с предложением купить нашу фирму. На что получили вежливый отказ. Переговоры шли, пандемия разгоралась, а мы с папашей Мюллером погрузились в с виду обычный, а на самом деле бронированный кунг и в составе обычной с виду же военной колонны направились к Порталу.

Горничные остались на ранчо.

На самом деле, колонна, конечно, тоже была не совсем обычная. При осмотре внутренностей составлявших её машин мне вспомнился древний советский анекдот о том, как на советско-китайской границе два мирных трактора в ответ на китайскую провокацию уничтожили два батальона пехоты, пять танков и три пусковых ракетных установки. В общем, с такой охраной можно было ни о чём не беспокоиться.

Я и не беспокоился. Почти... Ибо от неприятных случайностей, например, в виде радиоуправляемого фугаса, никто не застрахован. Конечно, помехопостановщик для радиодетонаторов у нас был, но 'чехи', например, сейчас приловчились ставить радиовзрыватель подальше, вне зоны действия 'глушилки', а от него сигнал на подрыв передавать по проводам, как полвека назад. А 'чехи' в этих краях имелись... И не только на нашей стороне.

Но, к счастью, путь прошёл без происшествий, и, пройдя через выставленные на кенийско-сомалийской границе санитарные кордоны, у которых был приказ не пропускать никого в Кению, а из неё выпускать кого угодно, потом протиснувшись сквозь собравшиеся перед ними толпы беженцев (тут я удивился: 'А чего стоять-то? Сплошной охраны границы нет, отойди на ...цать кэмэ в сторону и топай свободно'), и преодолев убитые сомалийские так называемые 'дороги', мы прибыли к Порталу.

Честно говоря, местность я не узнал. Конечно, прошлый раз я здесь был ночью, но всё же... Тогда здесь был один большой складской барак в ложбинке. А теперь этих бараков была куча. А вот ложбины как раз не было. Было несколько горок разной высоты и ширины, и относительно ровная широкая площадка, на которой эти бараки и стояли. Площадка была огорожена периметром из колючей проволоки. Сторожевые вышки с пулемётами, небольшая автобаза, в основном с грузовыми автомобилями, портальный кран средних размеров, ёмкости для горючего, как в 'Белом солнце пустыни'... В общем, обычная грузовая перевалочная база

После проверки документов у КПП мы проследовали в один из бараков, оказавшийся, естественно, 'с двойным дном'. Вот только, похоже, это был не тот барак, в котором я побывал прошлый раз. Можно, конечно, было предположить, что здание перестроили, но перестройка обычно предполагает расширение, а тут здание 'усохло' раза в три, как минимум. И никаких 'матрёшек' внутри. Обычный склад, заваленный ящиками, тюками и разными коробками. Всё это лежало частично на стеллажах, частично просто штабелями на полу.

Правда, оказалось, что у этого барака есть подвальный этаж, сложенный из бетонных блоков, но он тоже был с виду вполне обычным. Чуть более надёжное хранилище для более ценных грузов. И вот уже в этом 'подвальчике' в одном из небольших подсобных помещений, и оказалась заветная бронированная дверь...

У которой нас ждали.

То есть сначала обнаружился ожидающий нас человек — один из охранников папаши Мюллера, пропавший из моего поля зрения с месяц назад, а потом уже, за отъехавшим в сторону шкафом — и дверь. За дверью оказался узкий короткий коридор, выведший нас в широкий и высокий тоннель, с одной стороны заканчивающийся тупиком, а с другой, судя по всему, через десяток метров вливавшемся в другой тоннель. Сразу у коридора нас поджидала открытая машина — нечто вроде микроавтобуса, только без крыши и остекления. Все присутствующие разместились на сиденьях, и агрегат тронулся. Судя по звуку двигателя, а точнее по почти полному отсутствию этого звука, машина оказалась электромобилем.

Действительно, через десять метров мы въехали в другой тоннель, судя по всему — центральный, так как он шёл прямо, а в него вливались другие тоннели, подобные тому, из которого мы выехали. Пахло стройкой. Цементом, краской, и ещё непонятно чем, что создаёт на стройках присущий только им неповторимый аромат. Кому-то этот запах не нравится, а мне — так даже очень...

Тоннель, по которому мы ехали, был выше 'обычного' тоннеля метро и немного шире. Рельсов не было, просто бетонный пол. Вскоре сменившийся металлической плиткой. Я такую в далёкой юности видел на ремзаводе, где ремонтировали тракторы. Её кладут, чтобы гусеничная техника не разбивала покрытие.

Центральный тоннель тоже быстро закончился, и я, наконец, оказался в уже знакомом зале Портала. Поэтому не удивился, когда кар, не останавливаясь, попёр прямо на глухую стенку. Но ногами в переднее кресло всё равно упёрся и глаза закрыл. Инстинктивно.

Когда открыл, вокруг снова была уже виденная картина 'Ёжик в тумане'. Прошлый раз это было недолго. Так что я уж было приготовился к встрече с новым миром, но тут кар начал тормозить и в конце концов полностью остановился. Причём ощущение было такое, как будто машина во что-то упёрлась. Впереди, сзади, слева, справа, даже сверху и снизу клубился однообразный туман, в котором, казалось, мелькали какие-то тени...

'Мы что здесь, застряли?!' — запаниковал я. Но внешне свою тревогу проявлять не стал. Только покосился на сидящего рядом папашу Мюллера. Тот был спокоен, как дохлый лев. То ли что-то знал, то ли тоже, как я, решил 'держать марку'.

Простояли примерно минуту. Я уж было почти совсем решился спросить, что всё это значит, но тут машина тронулась. И почти сразу вывалилась в другой мир.

Или вернулась обратно? Мы снова оказались в тоннеле. Точно в таком же, как тот, из которого вроде бы только что выехали. В смысле, по размерам таком же. Но этот почему-то был обшит стальными листами, выкрашенными в белый цвет.

А что у нас там, так сказать, с тыла?. Тупик, однако... Который сейчас довольно быстро зачем-то перекрывала скользившая по направляющим слева направо толстая, скорее всего металлическая, плита.

Я вопросительно взглянул на Сергея Петровича.

— На месте мы, на месте, — правильно понял он мой невысказанный вопрос. — Потерпи ещё немного, всё узнаешь...

Ну что ж, потерпеть, так потерпеть... Как говорится, Христос терпел и нам велел.

Я глубоко вздохнул. Кстати... Это ж уже, получается, воздух нового мира. А по ощущениям — воздух, как воздух... Как говорится, газ без цвета, вкуса и запаха. С другой стороны, а чего от него ожидать — изысканного вкуса и неземного аромата?

Проехав метров сто, кар остановился у двери в левой стене тоннеля.

— Вылезай, приехали! — весело скомандовал папаша Мюллер. И чего он так веселится? Покинули-то свою планету, скорее всего, навсегда. Неужели нет у человека никакой грусти по этому поводу?

С этими мыслями я спрыгнул с машины и зашагал вслед за своим спутником по лабиринту коридоров, начавшемуся сразу за дверью. И когда успели понастроить? И, самое интересное, почему мне об этом ничего не известно? Я-то считал, что самый главный здесь... А меня, получается, держали непонятно за кого... Интересно, я вообще чем-нибудь управлял, или это были так, 'командно-штабные учения', где дальше рисования линий и стрелок на картах дело не идёт...

Коридоры, время от времени пересекавшиеся, кстати, направляющими для бронедверей, наподобие тех, которые можно увидеть на старых станциях метро, наконец закончились, и мы очутились перед дверью лифта. О том, что это именно лифт, а не обычная дверь, говорила кнопка вызова в стене рядом. Помимо кнопки, по обоим сторонам двери имелись в наличии два вооружённых короткими автоматами охранника в бронежилетах. При виде нас они вытянулись по стойке 'смирно'. То ли знали в лицо, то ли получили команду по радио. Скорее, второе.

Как только мы вошли в лифт, дверцы захлопнулись, и кабина начала подниматься безо всякого нажатия на кнопки. Которые, кстати, тут тоже были. Аж пять штук: -3,-2,-1,1, П. Ну, '1' — это понятно... Первый этаж. Отрицательные числа — значит, имеем в наличии трёхэтажный, точнее, трёхуровневый подвал. А что такое 'П'? Северный пушной зверёк — одним словом?