Абарат. Дни магии, ночи войны.

Сам он, так же медленно, начал их преследовать, и это движение заставило птиц на спине прекратить искать паразитов и взлететь в морозный воздух.

— Хорошо бы нам было куда идти, — тихонько пробормотала Кэнди.

Не успела она договорить, как до них донеслись громовые раскаты, стряхнувшие снег со всех веток и цветов в окрестностях.

— Вон! — сказал Летео, указывая вверх. — Я же тебе говорил.

В небе над их головами появилась сложная геометрическая форма, освещенная слабым светом, отражавшимся от заснеженной земли.

— Дом, — сказала Кэнди.

— Дом Мертвеца, — проговорил Летео.

Дом продолжал падать, по мере приближения к земле становясь все отчетливее. Он был невероятно большим и собирался приземлиться в угрожающей близости от них.

— Он разобьется, — сказала Кэнди, позабыв о страхе перед Вазтрилом перед лицом столь пугающей посадки. Дом падал, и его размеры становились все более внушительными.

— Он не разобьется, — сказал Летео. — Он все время так делает.

Летео был прав. Оказавшись метрах в тридцати от верхушек деревьев, дом обрел равновесие. Его скорость уменьшилась, фундамент повернулся к земле. Затем началась контролируемая посадка. Только тогда Кэнди осознала подлинный размер и странность этого сооружения. В Цыптауне, да и во всей Миннесоте, не было здания, хотя бы отдаленно напоминающего Дом Мертвеца. Все в нем являлось крайностью. Окна были высокими и узкими, почти как в церкви, только еще выше и еще уже. Столь же узкими оказались и двери, а широкая крыша — абсурдно крутой. Кэнди совсем не удивилась, что его назвали Домом Мертвеца. Он походил на опускавшийся с неба гигантский мавзолей, чей вес превратил в щепки деревья, которым не повезло оказаться на месте его посадки. Когда дом сел, его древние балки затрещали, а из каменной кладки донесся вздох. Затем дом успокоился, и крышу начало заносить падавшим на Ифрит снегом. Через несколько секунд уже казалось, что Дом Мертвеца стоял здесь всегда.

— Да, такое не каждый день увидишь, — заметила Кэнди.

— Нам надо идти, — сказал Летео. — Мистер Маспер нас ждет.

— Конечно, тебе ведь нужны твои одиннадцать патерземов, — ответила Кэнди и вынула свою руку из его.

Она посмотрела назад, на Вазтрила. Зверь не меньше нее был потрясен приземлением Дома. Его интерес к Кэнди и Летео угас, по крайней мере, на время. Не успела она об этом подумать, как зверь откинул голову и издал леденящий вопль. Звуки прокатились между стволами деревьев и отразились от стен Дома Мертвеца.

— Это еще что значит?

— Вероятно, он зовет своих товарищей, — сказал Летео.

Кэнди не собиралась любоваться на остальное племя.

— Если он пойдет за нами, мы разделимся, ладно? Возможно, так мы его запутаем. Иди к входной двери, и пусть Маспер ее откроет. Я не хочу быть снаружи с этой тварью или ее приятелями, — она подтолкнула Летео, который смотрел на Дом Мертвеца, стуча зубами. Ты понимаешь, что нам надо делать?

— Понимаю. Я не дурак.

В этот момент кто-то внутри дома начал одну за другой зажигать лампы, и из окон полился теплый свет, покрывая снег янтарными пятнами.

— Выглядит завлекательно, — сказала себе Кэнди, и они с Летео зашагали вперед, периодически косясь на Вазтрила.

Зверь следил за ними своими поросячьими глазками и несколько раз собирался двинуться в их сторону, однако так никуда и не пошел. Вскоре выяснилась причина этого промедления. Из лесу донеслись крики других зверей, и Вазтрил проревел им в ответ.

— У нас гости, — Кэнди кивнула на созданий, появлявшихся из-за деревьев. Ее предположение, что Вазтрил зовет своих сородичей, не оправдалось. Каждое из четырех существ было представителем отдельного вида. Летео, спец по чудовищам, знал имя каждого. Он объяснил, что фиолетовую тварь с маленькой головой и большими выпуклыми глазами зовут Трак, а змеевидное существо с головой в виде лопаты — Вексиль. Лохматый зверь, чья шкура была покрыта красными паразитами, носил имя Сангвиний, а толстое, ходившее на задних ногах создание, голова которого разворачивалась подобно гигантскому вееру, называлось Больной Смехун.

К ним явились все пять чудовищ Ифрита.

Стараясь не спускать с них глаз, Кэнди начала отходить к Дому Мертвеца. Снегопад усилился. Ее ноги замерзли и плохо слушались. Летео чувствовал себя не лучше; при каждом шаге он мигал и морщился. Звери могли броситься на них в любую секунду, однако не двигались с места. Они с Летео приближались к дому, но чудовища не шевелились. Возможно, их пугал Дом Мертвеца? Так это было или нет, они держались от него на расстоянии.

— Можно мне на тебя опереться? — спросил Летео заплетающимся языком.

— Конечно, — сказала Кэнди и, подбадривая, повела его к дому.

Они были от него в тридцати метрах, когда Сангвиний, из всей пятерки проявлявший к Кэнди и Летео наименьший интерес, вдруг оглушительно взревел, не дожидаясь ответа остальных. Вероятно, ему удалось преодолеть страх перед Домом Мертвеца, поскольку он опустил голову и начал преследование.

Кэнди подхватила Летео за руку.

— Бежим! — крикнула она.

Очевидно, Сангвиний следил за ними исподтишка, поскольку теперь несся прямо на них, как грузовик, оставляя позади себя просеку. Летео прибавил скорости, но поскользнулся, со всего размаху упал в замерзшую грязь и проехал десяток метров по льду, угодив в кусты.

Сангвиний мгновенно оценил состояние своих жертв. Он живо затормозил, подняв огромными копытами тучи снега, и повернул рогатую голову к лежащему Летео. Тот сделал отчаянную попытку подняться, но кусты оказались колючими, и колючки вцепились в его брюки, куртку и даже в волосы. Чем активнее он старался освободиться, тем больше они кололи и цеплялись.

— Кэнди! — закричал он. — Я не могу встать!

Она подбежала к нему, скользя по замерзшей земле.

— Не сопротивляйся, — посоветовала она. — От этого только хуже.

Добравшись до кустов, она начала отцеплять его от колючек. Это был болезненный и сложный процесс. Колючки оказались зазубренными, что усложняло ее работу. Пальцы Кэнди быстро начали кровоточить.

— Погоди, — сказал Летео. — Слушай. Кажется, он остановился.

Сангвиний не остановился, но замедлил свой бег, словно понимая, что его жертвы никуда не денутся, и он может позволить себе не спешить. Не спуская глаз с Летео, он начал последний заход, тяжело ступая копытами по снегу. Бедный Летео не видел зверя — перепутанные ветви были слишком густыми. Он дрожал всем телом, почти потеряв сознание от страха и боли.

— Не оставляй меня, — умолял он Кэнди. — Пожалуйста, пожалуйста, не бросай!

— Тихо, — мягко сказала Кэнди. — Я не собираюсь тебя бросать.

— Нет? — спросил он неожиданно спокойным голосом.

Она оторвала взгляд от колючек. Летео смотрел на нее со странным, почти изумленным выражением золотистых глаз.

— Нет, — сказал он. — Ты действительно не уйдешь.

— Конечно не уйду. Я останусь.

— Большинство бы ушли. Сбежали.

— Я тебе говорю — замолчи.

— Они бы спасали себя.

— То есть мне надо было смотреть, как этот зверь тебя съедает? Нет, спасибо. Потяни левую руку. Давай, тяни!

Рука Летео освободилась. Он слабо засмеялся.

Кэнди посмотрела на Сангвиния. Зверь шел неторопливо, но становился все ближе.

— Ладно, теперь ты более-менее свободен. Готов бежать?

— Да. А ты что собираешься делать?

— Отвлеку его.

Он ухватил ее за руку.

— Он тебя убьет!

— Иди к дому. Там увидимся.

— Нет.

— Пожелай мне удачи.

Прежде, чем Летео успел ответить, Кэнди рванула из кустов, крича:

— Эй, дурья башка!

Это было оскорбление, которое использовал ее отец, разговаривая с Доном и Рики, и почему оно сорвалось у нее с языка, Кэнди не знала.

— Слышишь, дурья башка?

Создание замерло и повернуло к ней голову, нахмурив кустистые брови.

— Да, я с тобой разговариваю! — сказала она, тыча пальцем в Сангвиния. — Ты такой урод!

Тот понял, что его оскорбляют, опустил уголки огромной пасти и издал низкое, раздраженное ворчание.

— Давай, — сказала она, подманивая его к себе. — Я тут.

Она быстро взглянула на Летео, который уже выбрался из кустов, и помчалась прочь. Сангвиний мигом пустился за ней; под весом его огромного тела дрожала земля. Кэнди зигзагами неслась между деревьев, надеясь запутать чудище, и это сработало, поскольку Сангвиний на несколько метров отстал. Она еще раз посмотрела в направлении Летео, но не нашла его. Решив, что он добрался до дома, она помчалась к двери, вложив в рывок последние силы, чтобы опередить зверя.

Чем ближе становился дом, тем более древним он выглядел: каждая оконная рама была покрыта изысканной резьбой, каждый камень порос мхом и лишайником. Даже окружавший дом запах, аромат древности, казался непростым. Сладкий, как летний дым, но с примесью горечи.

Кэнди была метрах в десяти от дома, когда Сангвиний вновь взревел, и она обернулась, увидев, что зверь завернул из-за угла, двигаясь так быстро, что с его длинной шерсти разлетались паразиты. Плечом он задел угол дома, и от стены откололись куски камней. Кэнди припустилась во весь дух и подбежала к задней части Дома Мертвеца. Здесь было две двери. Она дернула первую. Та оказалась заперта. Кэнди начала колотить, уверенная, что слышит внутри какое-то движение. Однако никто не открывал. Она посмотрела на угол. Зверь еще не появился, поэтому вместо того, чтобы бежать к соседней двери, которая тоже могла оказаться запертой, Кэнди продолжила стучать в ту же дверь.

— Откройте же! Скорее! Скорее!

Она услышала, как из-за угла заворачивает Сангвиний — еще несколько секунд, и он будет здесь.

— Пожалуйста! — крикнула она. — Пожалуйста!

— Я уже давно не говорю "пожалуйста", — произнес голос за ее спиной.

Кэнди обернулась.

Перед ней стояла Диаманда, одетая в синее, улыбаясь сквозь падающий снег.

31. Новости с острова Частного Случая

В поисках Финнегана Фея маленькая компания искателей приключений на славном корабле Белбело добиралась до острова Частного Случая несколько недель. У них было мало поводов для оптимизма. Согласно имеющейся информации, он действительно был на Трех пополудни, охотясь на последних драконов, но они никак не могли напасть на его след. Для этого Часа погода была слишком жаркой, влажной и подавляющей, и такая атмосфера начала оказывать на них свое влияние. Постоянный День утомлял; все тяжело дышали, словно уставшие собаки с высунутыми языками. Сейчас компания сидела под огромными листьями дерева жаколиния, а тропический дождь, который шел здесь регулярно, не слишком освежал воздух. Жаколиния цвела (а что не цвело на острове Частного Случая?), и дождь, бивший по ее лепесткам, рождал звон, похожий на звон колокольчиков. Тем, у кого было хорошее настроение, этот звук мог бы понравиться, но здесь таковых не оказалось; никому не хотелось пускаться в пляс под непредсказуемую мелодию жаколинии.

— Чертовы цветы, — сказал Джон Ворчун, обычно самый терпеливый из братьев. — И еще этот дождь на мозги капает. Меня до смерти достали и цветы, и дожди.

— Не говоря уже о плодородии, — заметил Джон Соня.

— Да, — сказал Джон Змей. — Бесконечное плодородие.

— Ты можешь их заткнуть? — спросила Женева Джона Хвата. — Они начинают действовать мне на нервы.

— Может, они и живут у меня на голове, — ответил Хват, — но я им не хозяин. У них есть свое мнение...

— И право его высказывать, — вставил Джон Филей.

— Ладно, не ссорьтесь, — проговорил Двупалый Том. — Нет смысла спорить. Все просто начинают больше потеть. Нам надо ладить, поскольку мы отсюда не уйдем, пока не сделаем свое дело. Финнеган где-то тут. Это, — он поднял короткий колющий меч, найденный вклиненным между камней, — доказательство.

— Он может оказаться ничейным, — сказал Джон Змей.

— Он принадлежит именно ему, — без тени сомнения произнесла Трия.

— Далек я от того, чтобы соглашаться с Джоном Змеем, — сказал капитан Макбоб, — но у нас нет доказательств. И знаете, это место начинает на меня давить.

— Что с ним не так, с этим местом? — спросил Джон Хват. — По мне так это рай.

— Перебор может быть с чем угодно, даже с раем, — ответил Макбоб.

— А то, что растения здесь меняются каждые полчаса? — сказал Джон Ворчун. — Это очень странно. Начинается дождь, смывает половину цветов, а потом на их месте вырастает что-то новое. Я видел фрукт, похожий на лицо. Это ненормально.

— Кто мы такие, чтобы оценивать, что нормально, а что нет, — заметил Двупалый Том.

— Я не удивлен услышать это от тебя, — огрызнулся Джон Змей. — Тебе со своей странной семейкой только и рассуждать о нормальности.

Томас ничего не сказал. Он просто подпрыгнул, и его толстые мускулистые ноги вознесли его высоко над всей компанией.

Джон Змей в ужасе захныкал.

— Он меня сейчас ударит!

Но на уме у Тома были не кулачные бои. Ухватив три гигантских листа над головами Джонов, он наклонил их. Листья, похожие на кружки, были наполнены сверкающей водой. Он вылил ее на братьев, вымочив их до нитки.

— Типично! Типично! — воскликнул Джон Змей, отплевываясь от воды. — Человек не может вытерпеть обычного замечания о своей...

— Второй половине, — сказал Том, все еще покачиваясь на толстых стеблях листьев жаколинии. — Кстати, его зовут Приливной Джим. Он собиратель устриц. И он — мое сердце, а я — его. Так будет до конца света.

— Ну, теперь мы всё знаем, — пробурчал Макбоб.

— Мы когда-нибудь с ним познакомимся? — спросила Трия.

— Приглашаю вас всех отобедать с Джимом, со мной и с нашими питомцами.

— А сколько у вас животных? — поинтересовалась Трия.

— По последним подсчетам, девятнадцать. Птица койне по имени Лорд Яйцо. Святой Варфоломей — старый пес-ищейка с отвратительным характером. Старая кошка-тарри, которая однажды пришла в наш дом и осталась. В общем, самые разные.

— Похоже на психушку, — заметил Змей.

— Мы все отобедаем с Джимом, Томом и их животными, — сказал Джон Хват. — А вы можете подождать снаружи.

— Ха-ха, — кисло проговорил Змей. — Просто умираю со смеху.

— Нет, не умираешь, — сказала Трия.

— Это ирония, девочка, — огрызнулся Змей.

— Трия, не обращай на него внимания, — сказала Женева. — Он...

— Ничтожный, вспыльчивый, очень неприятный человек, — произнесла Трия, и эти прямолинейные слова всех повергли в изумление. — Я тебя не боюсь, Джон Змей. Может, я и девочка, но понимаю разницу между человеком, у которого в сердце есть то, к чему следует прислушаться, и пустобрехом вроде тебя, который просто говорит первую же неприятную вещь, что приходит ему в голову. Кстати, когда у тебя открыт рот, ты выглядишь очень глупо. Я бы на твоем месте его закрыла.

Змей ничего не сказал. Он был слишком смущен.

— Кажется, дождь перестал, — сказал Макбоб.

Все вылезли из-под жаколинии и посмотрели в безупречно ясное синее небо острова Частного Случая. Тучи уплыли на северо-восток, и когда солнце согрело вымокшую землю, его зачарованная почва породила очередное творение, новое поколение флоры и фауны. Их запах был сладким, а цвет и форма являли собой бесконечный алфавит фигур и оттенков. Компания уже не раз видела эту картину, но с тех пор Книга Начал ни разу не повторялась, и у них постоянно возникали новые поводы для изумления. Не стал исключением и этот раз.