— Значит, так. — Я переместилась к нему вплотную. — Либо ты сообщаешь своему начальству на каменоломне, что больше не будешь у них работать, либо...
— Либо что? — насмешливо поинтересовался Андре.
— Либо я сообщу об этом твоим начальникам сама, — пригрозила я. — Причём их душевное здоровье после того, как они услышат голос, звучащий прямо с неба, будет исключительно на твоей совести. Но к работе тебя там точно больше не допустят.
Андре беззвучно рассмеялся, это было видно по задрожавшим плечам.
— Ладно, считай, что ты меня уговорила, — постановил он.
Пожалеть о таком решении ему не пришлось. Он получил массу времени на работу над погодниками, и число заказов быстро возросло. Наши доходы резко увеличились. Поднялся вопрос о смене жилья. Можно было переехать в гостиницу классом повыше, но Андре теперь часто посещали клиенты, а специалист, живущий в гостинице, вызывал порой некоторое недоверие. Поэтому Андре снял половину дома на небольшом расстоянии от нашего нынешнего места жительства. А ещё некоторое время спустя — и отдельный дом, в значительно более престижном районе.
Здесь уже не было ни тесноты, ни серости. Число клиентов после переезда в очередной раз возросло. Погодники пользовались спросом в кругу зажиточных людей и аристократов. У Андре побывали практически все местные дворяне, многие успешные торговцы, и даже сам мэр Мелриджа.
Не со всеми клиентами дела шли гладко. Пара дамочек решили покачать права и потешить чувство собственной значимости, изводя Андре своими капризами и претензиями. Не учли одного: что он являлся аристократом по рождению и смотреть на них снизу вверх был не готов категорически. К слову, дворянки себе такого поведения не позволяли; обе проблемные клиентки были жёнами разбогатевших торговцев. Андре быстро поставил обеих на место, и место это располагалось за порогом нашего дома. Я его в этом целиком и полностью поддержала, даже грозилась устроить некоторым дамам парочку ночных кошмаров в качестве бонуса. Тем не менее пришлось какое-то время поволноваться, как отразятся эти истории на делах Андре. Но опасения оказались напрасны. Случаи с капризными дамочками, которым было отказано от дома, не отвадили клиентов, а лишь создали Андре репутацию человека слегка эксцентричного. Это, в свою очередь, привлекало покупателей, многие из которых были женщинами, не лишёнными, помимо всего прочего, интереса к молодым и почти одиноким мужчинам.
Раз в неделю к нам по-прежнему приходил лекарь, и теперь Андре без всяких проблем платил ему обычный в таких случаях гонорар. В доме появилась служанка, Летта, которая занималась готовкой и уборкой. Словом, наш уровень жизни радикально изменился в считанные месяцы.
Свет утреннего солнца щедро заливал кабинет, заставляя мягкий ворсистый ковёр, остававшийся частично в тени, казаться двуцветным. Сидевший в кресле для посетителей мужчина поставил в нижней части листа размашистую подпись и передал бумагу Андре. Затем откинулся на спинку и с любопытством поглядел на изготовителя погодников, в свою очередь подписывавшего документ.
— Скажите, Артур, это правда, что вы женаты? — поинтересовался он, взяв в руку кубок с вином, который ранее принесла служанка.
Андре удивлённо поднял бровь, не отрываясь от своего занятия. Мужчина улыбнулся, хорошо поняв такую реакцию.
— Понимаю-понимаю, это не моё дело, — признал он, нисколько не обидевшись. — Просто, видите ли, у меня молодая дочь. Девица на выданье. А в наше время найти подходящую партию очень сложно. Почти все мужчины подходящего возраста и статуса — либо хлыщи, ничего в своей жизни не добившиеся сами и живущие исключительно за счёт папочкиного наследства, либо труженики, не способные и двух слов связать на тему, отличную от основной сферы их деятельности. Нелегко встретить такого разносторонне образованного человека, как вы.
Андре едва заметно кивнул, принимая комплимент, но говорить ничего не стал.
— Что ж, — вздохнул посетитель, — понимаю, что слухи правдивы.
Он сделал последний глоток и поднялся, поставив кубок на край письменного стола.
— Я действительно женат, — подтвердил Андре, тоже вставая. — Моя жена тяжело больна и большую часть времени проводит в постели, но в данном случае это не играет никакой роли. Увы, на роль жениха я уже не подхожу.
— Увы, — выхватил наиболее понравившееся ему в этой речи слово клиент.
Признаться, в какой-то момент мне показалось, что он сейчас протянет Андре свою визитную карточку и скажет: "Когда ваша жена умрёт, непременно приходите к нам на чай". Но мужчина лишь вежливо распрощался и вышел из кабинета. Андре проводил его до входной двери. После чего завернул в отведённую для меня комнату. Он нередко заходил сюда поболтать после ухода клиентов, хоть в сущности мы могли разговаривать, находясь в любой части дома.
— Ну вот, опять я тебе мешаю, — сокрушённо вздохнула я. — Мог бы сейчас с девушкой познакомиться. Надо было назвать меня не женой, а сестрой.
— Мешаешь? — удивился Андре, усаживаясь рядом со мной на край кровати. — У тебя навязчивая идея.
— Да где же навязчивая идея? — возразила я. — Моё присутствие реально ограничивает твою личную жизнь.
— Ошибаешься, — фыркнул Андре. — Наоборот, ты предоставляешь мне идеальную отмазку. Эрта, в прошлой жизни мне приходилось выкручиваться, находя удобоваримые объяснения своему нежеланию жениться, не обидев при этом девиц на выданье и не рассорившись с их родственниками. А сейчас всё чрезвычайно удобно. Я женат, а потому и спроса с меня никакого.
— Отмазка, может, и хорошая, — не стала возражать я, — но что же, тебе теперь по такому поводу вообще отказаться от личной жизни?
— Почему отказаться? — передёрнул плечами Андре. — Личную жизнь никто не запрещал, но — без такого закономерного итога как брак.
— Угу, а женщин участие в такой личной жизни устроит? — скептически поинтересовалась я.
— Вполне, — заверил Андре. — Смотря каких, конечно. Тех, кто хочет выйти замуж, не устроит, ну так и тем лучше. Но можешь мне поверить, существует достаточно женщин, которые находят весьма романтичным образ молодого мужчины, живущего с тяжело больной женой. Такие мужчины вызывают в них стремление поддержать, приголубить и поделиться своей нежностью — заметь, совершенно бескорыстно, без всяких планов на будущее.
В его голосе играли сейчас лукавые нотки, и я не могла понять, рассуждает ли он всерьёз или просто надо мной подшучивает. Впрочем, в одном сомневаться не приходилось: проблем с женщинами у Андре точно не возникнет. Клиентки, в том числе и наиболее высокопоставленные, смотрели на него с весьма откровенным интересом; это мне доводилось замечать неоднократно. Наверное, их можно было понять. Я, правда, не испытывала того влечения к представителям мужского пола, которое бывает свойственно живым женщинам. И тем не менее могла сказать совершенно точно, что Андре во много раз лучше всех мужчин, которых мне доводилось видеть — во всяком случае, в посмертии.
— Ну-ну, господин знаток женщин, — ехидно протянула я. — И что же, если появится на горизонте прямо-таки идеальная жена, даже тогда не пожалеешь?
Андре с усмешкой подошёл к окну и пошире его открыл. Погода стояла тёплая, и свежий воздух был нелишним.
— Идеальная — это какая? — поинтересовался он, оборачиваясь.
— Не знаю... — Я задумалась, припоминая, какой именно должна быть идеальная жена. Воспоминания пришли легко, из чего можно было сделать тот нехитрый вывод, что сама я в своей прошлой жизни таковой не являлась. — Значит, так. Идеальная жена — это такая воспитанная, послушная, немногословная (то есть моя полная противоположность), скромная, хорошая хозяйка... что ещё... О, экономная! Чтобы на шмотки много денег не тратила. Ну, и на глупости всякие, типа погодников.
— Понятно, можешь не продолжать, — проявил снисходительность Андре, снова усаживаясь на край кровати. — Судя по набросанному тобой психологическому портрету, общаться с этой идеальной женой будет не о чем, кроме разве что домашнего хозяйства, в постели она будет бревном, да и внешне будет страшная, как смерть, — поскольку не станет тратить денег на свою привлекательность. Ты спрашивала, не пожалею ли я о том, что не смогу на ней жениться? Тебе ответить или сама догадаешься?
Я неопределённо хмыкнула. Привычно устроилась над подоконником и посмотрела в окно, туда, где тёплый южный ветер покачивал верхушки тополей.
— Ладно, будем считать, что как раз ради такой отмазки ты меня сюда и доставил, — усмехнулась я, не отводя взгляда от деревьев. — Послушай, а вот если откровенно, — задумчиво проговорила я затем. — Признаться, мне так и не удалось этого понять. Почему ты вытащил меня из тюрьмы? Ты ведь понимал, насколько будет тяжело. Насколько невысоки шансы выбраться, даже в одиночку. Почему же не ушёл сам?
Андре со вздохом опустил глаза и положил руку на мою неподвижную ладонь.
— Эрта, у тебя вроде бы всё в порядке с самооценкой, — заметил он. — Но почему-то кроме тех случаев, когда речь заходит на эту тему. — Его взгляд скользнул куда-то за окно, а пальцы инстинктивно сжались на моей ладони. — Я никогда в жизни не чувствовал себя настолько уязвимым, как тогда в тюрьме. Ты помогла мне всё это выдержать. И не только морально. Ты нашла способ избавить меня от пыток. И ты предупредила меня перед взрывом. Я даже не знаю, сколько раз обязан тебе жизнью. Да и что касается того, что было потом... Да, нам нужны были деньги на твои лекарства. Но даже если бы тебя не было со мной, мне всё равно пришлось бы устраиваться на работу и зарабатывать себе на жизнь. Так что напрасно ты себя винишь.
— Да, но без меня ты мог бы работать гораздо легче, — справедливости ради уточнила я.
С губ Андре слетел слабый смешок.
— Легче? — переспросил он. — Допустим. Вот только зачем? Эрта, я потерял всё, что у меня было. Всё и всех. Ладно, сначала передо мной стояла чёткая цель: выбраться из тюрьмы. Потом — бежать из страны. А дальше? Оказавшись в Вессинии, я остался бы без цели. В чём она могла заключаться? Кое-как влачить жалкое существование, даже не надеясь вернуть себе и малой части того, что я считаю своим по праву? Скорее всего я бы попросту спился и умер, получив удар ножа в какой-нибудь драке, на которую сам бы нарвался, или замёрзнув под первым попавшимся забором. Но у меня была ты. Человек, о котором я должен был заботиться. И это именно то, что удержало меня на плаву. Так что считай, что ты в очередной раз спасла мне жизнь.
Я пренебрежительно фыркнула. Ну да, впору собой возгордиться.
Андре выпустил мои пальцы, провёл рукой по лбу и мотнул головой, перенастраиваясь на более привычный лад.
— К тому же, — лукаво ухмыльнулся он, — кто тебе сказал, что я делаю всё это бескорыстно? Может, я собираюсь стребовать с тебя плату, как только ты придёшь в себя?
— В каком это смысле плату? — подозрительно поинтересовалась я.
— А кто меня знает? Может, в том самом, нехорошем, — снова ухмыльнулся Андре.
— Да ладно! — фыркнула я. — При всей моей высокой самооценке, ты мог бы найти себе для этих целей девушку подешевле, с которой не пришлось бы столько возиться.
Похоже, моё заявление Андре позабавило.
— Так, то есть ты мне не веришь? — с вызовом осведомился он.
— А-а, — подтвердила его предположение я.
— Ладно. Тогда смотри.
И этот нахал наклонился к моему лицу.
Я рассмеялась в голос, выражая таким образом своё отношение к этому показному выступлению. А заодно переместилась поближе, чтобы лучше видеть. Наверняка ведь он только притворяется.
Я передвинулась как раз вовремя, чтобы разглядеть, как Андре кончиком языка раздвинул мои обескровленные губы и обхватил верхнюю собственными губами.
— Некрофил несчастный! — с деланным равнодушием фыркнула я, неотрывно следя за поцелуем.
На секунду показалось, что я бы всё отдала, чтобы находиться сейчас в своём теле и почувствовать то, что происходит. А этот мерзавец и не подумал остановиться, и мне вдруг почудилось, что я действительно ощущаю чуть солоноватый вкус его губ, мягкие прикосновения пальцев к моей щеке и даже запах его тела. А потом я с бесконечным удивлением поняла, что мне не чудится. Я на самом деле всё это чувствовала. И смотрела на мир через свои открывшиеся глаза. И не могла привычно перенестись в любую часть комнаты по одному лишь собственному желанию. А необыкновенно приятный запах мужской туалетной воды недвусмысленно свидетельствовал о том, что ко мне впервые вернулось обоняние.
— Предупреждаю: сейчас я способна исключительно на роль бревна, — прошептала я, с трудом шевеля губами.
— Брёвна меня не интересуют, — холодно ответил Андре.
Отвернулся, отступил на шаг и лишь потом, резко развернувшись, бросился ко мне и с возгласом: "Эрта, ты вернулась!!!" заключил в объятия.
— Ты меня раздавишь, — выдохнула я, и правда чувствуя, что у меня скоро сломаются рёбра.
Андре тут же отпрянул, словно ошпаренный. Вскочил с кровати, метнулся к двери, и сразу же снова вернулся ко мне.
— Я сбегаю за лекарем! Только не вздумай заново умирать! — пригрозил он. — А то вернусь, не знаю, что с тобой сделаю!
— Постараюсь, — слабо улыбнувшись, пообещала я.
Но, когда он снова двинулся в сторону выхода, вытянула руку.
— Андре! — окликнула я.
Мой голос прозвучал очень тихо, непривычно тихо после долгих месяцев пребывания вне тела. Но Андре услышал. Остановился и обернулся.
— Не уходи никуда, — попросила я. — Побудь со мной.
Сказала это и тут же почувствовала, что краснею. Слова прозвучали глупо. Жалко как-то. По-детски.
Однако же смеяться Андре не стал, за что я была ему безмерно благодарна.
— Я сейчас, — пообещал он.
Распахнув дверь, кликнул Летту. Та при виде моего нового состояния пришла в неописуемый восторг. Андре отправил её к лекарю, предварительно объяснив, что именно следует тому сказать. А потом вернулся, снова сел на край кровати и взял меня за руку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, обеспокоенно вглядываясь в моё лицо, словно ища на нём ответа.
— Странно, — с вымученной улыбкой призналась я. — И страшно.
Мне действительно было здорово не по себе. На меня разом обрушилась масса ощущений, от которых я успела основательно отвыкнуть, при этом многие из них — далеко не самые приятные. Если бы моё предшествовавшее состояние было не стазисом, а обыкновенной комой, должно быть, мои мышцы успели бы прийти в плачевное состояние и вряд ли когда-нибудь бы полноценно восстановились. Но благодаря стазису я чувствовала себя так, словно тело просто затекло от неподвижности. И теперь в него словно одновременно вонзили массу острых иголок. При этом в горле пересохло, голова была тяжёлой, а глаза отчего-то слезились. Эмоциональный ажиотаж вроде бы и помогал со всем этим справляться, но ощущения комфорта не прибавлял.
Зато благодаря присутствию Андре я чувствовала себя значительно более спокойно.
— У тебя что-нибудь болит? — спросил он.
Я покачала головой, сразу ощутив дикую боль в шее.
