Золотая Валюта

Но золотая валюта, "уничтожая средние классы", разрушает эту преграду.

В отчете Брюссельского международного земледельческого конгресса 1895 года, помещено мнение г-на Меlinе, ныне министра-президента Франции: "Надо быть слепым, чтобы не видеть, куда нас ведет усиливающаяся нужда в деревнях и отказ от земли, который гонит в города избыток населения, прилив коего увеличивает с каждым днём армию безработников, в то время как понижение цены земли уменьшает осязаемо статьи, подлежащие обложению, и уничтожает понемногу национальный капитал, на котором зиждется кредит всякого государства. В этом кроются настоящие причины того повсеместного беспокойства, того глухого и опасного брожения, которое сказывается во всех слоях трудящихся масс, и того изумительного легковерия, с которым они воспринимают самые невероятные нелепости современного социализма".

И Шиппель не стесняется отречься от своих научных убеждений для агитационных целей. Выдавая себя за друга народа, он сознательно защищает золотую валюту именно потому, что она должна обострить народные бедствия, уничтожить средние классы, опустошить родную страну, лишь бы в этой пустыне возросшая армия безработников стала в руках вожаков послушным орудием для достижения проблематических целей проповедников социализма.

К счастью, истинные друзья народа, просвещенные руководители рабочих союзов Англии, Франции и Бельгии, как выше показано, более озабочены действительным улучшением положения рабочих, чем успехом разрушительной пропаганды Шиппеля и Ко. Они не отрицают, подобно Шиппелю, "солидарности интересов рабочих с интересами других производительных классов", а потому в интересах рабочих протестуют против разорения промышленности и земледелия золотою валютою. Они хотят улучшения быта рабочих путем совершенствования существующих форм и увеличения общего народного благосостояния. Но они далеки от мысли, для достижения более чем гадательных результатов, обещаемых утопиею социализма, сбивать народ с эволюционного пути постепенного развития цивилизации, плоды которой добыты многовековою работою человечества.

Эти истинные друзья рабочих, вооруженные знанием, сознавая свою ответственность перед народом, доверяющим их авторитету, помнят глагол, реченный Господом Моисею в пустыне:

"Проклят, иже слепого сбиваешь с пути!" (Второзак. XXVII, 18).

IX. Дешевый хлеб и голод (18 апреля 1898)

Когда в прошлом году мы указывали на происходящее, вследствие распространения золотой валюты повсеместное вздорожание золота, вызывающее в свою очередь понижение цен на все товары, в особенности на хлеб, главный предмет вывоза России, и этими указаниями старались доказать невыгодность для России перехода к золотой валюте, мы встретились с новым учением: о выгодности для народа дешевых цен на хлеб, проповедуемым господами Чупровым и Постниковым, и многими авторитетными и неавторитетными экономистами, в защиту золотой валюты.

В настоящем году, вследствие недорода на всем Юге России, 19 губерний с 30-миллионным населением терпят голод; цинга и голодный тиф уже начали свою опустошительную работу, как это выяснилось в целом ряде заседаний Императорского Вольно-Экономического Общества начиная с 12 марта текущего 1898 года и как это видно из ежедневных газетных сообщений даже таких газет, которые добровольно обрекли было себя на молчание. Бедствие, очевидно, не многим меньше, чем голод 1891 года. Как выяснил в заседании 12 марта известный статистик г. Анненский, голод 1891 года стоил России 656 000 лишних смертей, при своевременно принятых мерах. В этом году, когда своевременно достаточных мер не принято, когда печать молчит, когда общество не приходит на помощь голодающим, уже обессиленным предшествующим ходом сельско-хозяйственного кризиса, количество жертв должно быть еще больше.

Народ, разоренный продолжительным сельскохозяйственным кризисом и последним неурожаем, гибнет от недостатка хлеба, а хлеб растет в цене.

При таких условиях, казалось бы, защищать высокие цены на хлеб значило бы становиться на точку зрения, противную народным и государственным интересам.

Но если мы взглянем не на средства устранения наступившего голода, которого отвратить уже нельзя, не на средства к его облегчению, которые, во всяком случае, кажутся и запоздавшими, и недостаточными, а на причину, вызвавшую народное бедствие, то, напротив, несоответствующею и государственным, и народным интересам окажется та финансовая политика, которая способствует понижению цен на хлеб.

Примите в соображение, что большая часть нашего государственного бюджета покрывается прямыми и косвенными налогами, уплачиваемыми 80% населения России, занимающимися сельским хозяйством и добывающими

средства на уплату этих налогов главным образом от продажи хлеба, вам станет ясно, что количество хлеба, остающееся, за уплатою налогов, на пропитание населения, тем больше, чем дороже продан хлеб, доставивший средства на уплату податей.

Статистические данные, опубликованные в N 12 "Известий Министерства Земледелия и Государственных Имуществ", представляют прекрасную иллюстрацию того, как, несмотря на упадок нашего сельского хозяйства и его производительности, возрастает вывоз нашего хлеба за границу под давлением необходимости, при пониженных ценах, выручить ту же сумму денег:

Вывоз хлеба из России

Дабы нас не обвинили в пристрастии, мы не вводим в сравнение 189 1/2 год, как голодный, но сравниваем, как то делают "Известия Министерства", лишь семь лет, ему предшествующих, с пятью последующими годами:

Итого за 5 лет после фиксации курса рубля в золоте вывезено лишних 503,5 млн. пудов хлеба, и недовыручено 84 млн. рублей, против 5 средних лет предшествующего периода. — А как пригодились бы эти 503 миллиона пудов и 84 миллиона рублей для пропитания голодающего ныне населения! — Да, хлеб стал дешевле, но не русское население им воспользовалось. Ныне хлеб страшно растет в цене — и русское население за дорогие цены покупает дешево проданный

хлеб.

До 1892 года курс нашего рубля стоял ниже цены рубля серебряного, и колебания этого курса смягчали влияние падения цен на хлеб в Западной Европе. Россия была застрахована от сельско-хозяйственного кризиса, царившего уже в странах с золотою валютою.

В 1892 году рубль достиг своего серебряного паритета; а в 1893 году была прекращена чеканка серебра за счет частных лиц и курс кредитного рубля фиксирован в золоте. Золото дорожало, и курс нашего рубля постепенно превышал свою законную ценность рубля серебряного, как видно из нижеследующего сопоставления ценности кредитного рубля, при искусственном курсе в 2 2/3 франка золотом, выраженной в серебряных копейках:

В среднем за указанные годы 1 кред. рубль стоит 131 серебряных копеек. Так как покупная сила серебра относительно хлеба не изменилась, то, следовательно, покупная сила рубля кредитного возросла настолько же, на сколько его курс превышал цену серебряного рубля, то есть, в среднем, на 31%.

Рядом с этим мы видим возрастание нашего среднего годового вывоза хлеба с 408,4 млн. пудов до 509,1 млн. пудов, причем средняя выручка за вывезенный хлеб понижается с 333,5 до 316,7 млн. рублей. Чтобы довыручить недостающие 16,8 млн. рублей, надобно было бы вывезти еще 28 млн. пудов хлеба. Это составило бы средний годовой вывоз в 537 млн. пудов, т. е. повышение нашей монетной единицы на 31% дало бы увеличение вывоза нашего хлеба на те же 31%, без изменения суммы вырученных денег. Неужели это еще не ясно?

Ныне (1898), при цене серебра около 26 пенсов за стандартную унцию (вместо 60,8 пенсов) наш кредитный или новый золотой рубль = 1/15 империала, будет равен 156 серебряным копейкам. Покупная сила нашей монетной единицы возрастет, даже не предполагая дальнейшего повышения золота, на 56% против её первоначальной стоимости.

Соответственно этому на те же 56% возрастет и вывоз хлеба из России или, как выражается Мортон Фрюэн, "экономический дренаж из задолженной страны".

Голод пройдет, унеся свои жертвы, цена на хлеб, измеренная вздорожавшею монетною единицею, упадет ниже прежнего, и русское сельское хозяйство, разоренное кризисом, должно будет, для покрытия той же суммы в 333,5 млн. рублей, вывозить ежегодно уже не 509, а 664 млн. пудов хлеба (408,4 Х 156 / 100).

Нынешний голод вызван недородом. Ежегодный вывоз лишних 240 млн. пудов будет оказывать ежегодно на народное продовольствие влияние, равносильное недороду.

Хлеб будет еще дешевле; но за эту дешевизну народ будет платиться вывозом лишних 240 миллионов пудов ежегодно. Не в неурожайные, а в нормальные годы голодать будут, и не 30 миллионов русского населения, а вся Россия; голод ежегодно будет уносить сотни тысяч человеческих жертв. Вот практический результат теории дешевого хлеба при дорогих деньгах.

X. Выкупные платежи и золотая валюта (11 апреля 1898)

Лучше умы Росси озабочены прогрессивным возрастанием недоимок, обременяющих крестьянское хозяйство. Из них известный экономист и государственный деятель Ф. Г. Тернер1 видит в недоимке не только симптом обеднения, но и фактор дальнейшего, окончательного разорения хозяйства, постигнутого бедою, причем такое разорение и для казны является убыточным.

Отсюда вытекает справедливое и целесообразное требование сложения недоимки не после , a до наступившего окончательного разорения.

Действительно, недоимка является у крестьянина потому, что он, вследствие какого-либо бедствия, не в состоянии платить нормального оклада. Как же надеяться, что он будет, при существовании тех же бедственных условий, в состоянии уплачивать тот же нормальный оклад плюс недоимку? Как надеяться на это при существующих условиях сельского хозяйства, не позволяющих надеяться на улучшение?

Главным, часто единственным, источником, из которого крестьянин черпает деньги для уплаты окладных сборов, является продажа сырых произведений земли, главным образом — хлеба в зерне. В последние шесть лет низкие цены на хлеб требовали продажи большей части крестьянского урожая на уплату окладных сборов.

___________________

1) "Реформа взыскания окладных сборов". Новое Время 20 января 1898 года, N7866.

Остатками от продажи впроголодь прокармливалась крестьянская семья. Запасам неоткуда было образоваться. Ныне цены на хлеб несколько повысились. Но это повышение вызвано всемирным недородом хлеба в прошлом 1897 году, особенно тяжко отразившимся на России. Крестьянин не воспользуется высокими ценами на хлеб: у него нет избытка; ему самому грозит голод. Замалчивать это надвигающееся бедствие — грешно.

В наступившем году урожай может быть удачным. Но тогда цены на хлеб падут неизбежно вследствие сложившихся мировых условий хлебной торговли. Об этих понижающих условиях можно судить по следующему факту: всемирный недород пшеницы в 1897 году, исчисляемый в 43 миллиона гектолитров, вызвал исключительное повышение цен, до 1 р. 20 к. за пуд пшеницы в Одессе. Эта исключительно высокая цена ниже средней цены за 33-летний период с 1860 по 1892 год .

Очевидно, по прекращении условий голода, вызывающих повышение цен, снова наступят низкие цены, разоряющие земледельца.

Итак, в урожайный год — разорительно-низкие цены на хлеб; в неурожайный — отсутствие всяких запасов, голод. Вот условия, при которых ведется ныне крестьянское хозяйство.

При таких условиях действительно трудно требовать уплаты старых недоимок.

Сложение недоимок и облегчение тягости окладных сборов настоятельно необходимы.

Закон 13 мая 1896 года о выкупных платежах ничего не дает в смысле облегчения крестьянских повинностей. Названный закон предлагает незначительное сокращение ежегодного размера выкупных платежей взамен весьма значительного продления их, к явной невыгоде крестьян.

Между тем, есть возможность, не поступаясь справедливыми требованиями казны, понизить размер ежегодного выкупного платежа без изменения срока выкупа. Возможность эту представляет фиксированный на золото курс нашего кредитного рубля.

Оговариваюсь: в этой главе я не имею в виду ни защищать серебряную валюту, ни опровергать разумность золотой валюты. Я просто принимаю в соображение фиксированный курс, для правильного расчета.

B выкупной операции казна является посредником между помещиком, наделившим крестьян землею за определенную правительством цену, и крестьянином, обязанным уплатить казне то, что казна уплатила помещику.

Не станем входить в подробное рассмотрение того, как казна рассчиталась с помещиком. Во всяком случае, помещику уплачена определенная законом цена за его землю рублями кредитными, стоявшими по курсу ниже серебряного рубля.

Крестьяне обязаны возместить казне понесенные на выкуп затраты рублями серебряными или кредитными, хотя бы последние достигли курса равного с серебром, ибо все обязательства поныне писались на "рубли серебром".

Что такое "рубль серебром?"

Об этом забыто в период господства неразменного бумажного рубля, стоявшего, однако, всегда ниже курса серебра. Но закон постоянно напоминает нам о том, что значит "рубль серебром" — мерило всех наших обязательств. С 1810 по 1893 год закон поясняет, что "рубль" значит "четыре золотника и двадцать одна доля чистого серебра".

Еще в 1893 году Устав Монетный, глава I, ст. 3, гласит, что "государственная монетная единица есть серебряный рубль, содержащий в себе четыре золотника двадцать одну долю чистого серебра". До 1893 года существовало право чеканки серебра за счет частных лиц — право, позволявшее каждому плательщику податей пятью фунтами серебра (приблизительно) освободиться от долга в 100 рублей. С 1893 года чеканка серебра за счет частных лиц отменена, и курс кредитного рубля, фиксированный на дорожающее золото, искусственно поднят выше своего серебряного основания. Так,

и т. д.

Ныне курс кредитного рубля равен 156 коп, серебром. Поясняем:

Серебряный рубль — основание нашего кредитного рубля — был равен 4 франкам золотым при цене серебра в Лондоне в 60,8 пенсов золотом за 1 стандартную унцию. Ныне цена серебра составляет всего 26 пенсов за 1 стандартную унцию.

По отношению к хлебу, которым наш крестьянин расплачивается за свои повинности, серебро сохранило свою полную покупательную силу.