Cо змеем на плече (Янтарь-сердце)

Гормоны, которые напомнили о своем существовании столь наглым образом, мне совсем не нравились. Вероятно, сказывалась нервотрепка последних дней. Но снимать стресс со Скорбияром я не собиралась. Хотя, судя по его довольной физиономии, он готов вот прям сейчас.

Осторожно присев на краешек кровати, я принялась сосредоточенно разворачивать сверток. Но все же спросила:

— Как мы добрались до Саргум Гаятх? Ее храм найден?

Некоторое время царила тишина, потом — вздох. Кровать немного прогнулась, давая понять, что Скорбияр нахально разлегся на ней.

— Я вижу то, что скрыто от чужих глаз, Вика. И могу это показать другим. Но ненадолго.

Вспомнились слова маленьких стражей с пушистыми хвостами: Скорбяир не может творить из тьмы, не то что Радистав. Но ведь это не значило, что у него нет других способностей!

— О храме Саргум Гаятх ничего не известно, — мрачно продолжил он. — Я вижу место, но понятия не имею, где это. Но она ждет помощи.

Хм, занятно. Такой поклонник великой Саргум Гаятх? Или же у них сделка? Вполне может быть. В таком случае охотно поверю, ведь выгода всегда убедительнее альтруизма.

— Ну, — вздохнула я и оторвалась от свертка, — убедил. Но зачем тебе ирийская сфера? Шантажировать Светодара?

Скорбяир усмехнулся:

— Умная девочка. Но шантаж — только отчасти. Что бы про нас не говорили — нарвийцам не нужна власть над всем миром. Мы хорошо владеем стихией разрушения, но нам не нужны руины вокруг.

Да, конечно, иначе нечего будет ломать.

— То есть, — я сдула упавшую на лицо прядь, — ты хочешь убедить меня в том, что свято радеешь за гармонию? Не кажется, что это как-то слабовато?

Скорбияр пожал плечом и улыбнулся уголками губ. Губы у него чуть полноватые, красивой формы, да. Так, я опять отвлеклась.

— Может быть, — согласился он. — Но убеждать тебя в том, что я исключительно добр, не буду. Однако скажу прямо: не собираюсь менять свой статус, богатство и возможности на войну, после которой никто не выживет.

Я насторожилась. Помнится, белки говорили, что не все погибли. Неужто ошибались?

— Откуда ты знаешь? — осторожно поинтересовалась я.

— У нас хорошие пророки, Вика, — неожиданно произнес низкий мужской голос, и холодные пальцы легли на мое плечо.

Я вздрогнула и резко подняла голову. На меня, сжав губы, пронзительно смотрел Радистав. Ежики лесные, а этот тут как оказался?

— Очень хорошие, — подтвердил Скорбияр, прищурившись, глядя на Радистава.

Показалось, что воздух наэлектризовался. Что-то будет. Захотелось сползти на пол и спрятаться под кроватью. Или в сундучке, я не капризная.

— Ну и что вы тут делаете? — ласково произнес Радистав, почему-то с силой сжав мое плечо.

Глава 18. Горебор

Обстановка накалялась. Я чуть поморщилась и осторожно отодвинулась. Недовольно глянула на Радистава, давая понять, что не в восторге от его манер. Впрочем, он на меня даже не смотрел — все внимание было направлено на Скорбияра.

— Я... — тот обворожительно улыбнулся, — делал Вике предложение. Или ты меня опередил?

В комнате повисла тишина. Меня раздирало любопытство: хотелось изучить реакцию Радистава, однако разум подсказывал, что пялиться на него сейчас не лучший вариант.

Поэтому тихонько уползла на противоположный уголок кровати и принялась разворачивать несчастный сверток с одеждой. Что делает умная женщина, когда двое мужчин выясняют отношения? Прикидывается немой и слушает. И запоминает, запоминает. Пока альфа-самцы ждут момента вцепиться друг другу в глотки, самке стоит оглядеться и убедиться, что убраны все тяжелые и опасные предметы. А то... мало ли.

— Зачем тебе это?

Голос Радистава звучал ровно, однако чувствовалось, что он далеко не в восторге от происходящего. Может, они со Скорбияром еще не поделили 'ценную' дхайю? Вполне вероятно.

Развернув удивительно мягкий материал, я на миг залюбовалась. Одеяние оказалось воздушным, почти невесомым. Прохладная голубовато-серая ткань, усыпанная крохотными серебристыми кристалльчиками. Платье скорее всего. И нечто подобное одеянию Кары. Я взяла вещь и аккуратно приподняла, опасаясь, что чуть более сильным нажатием пальцев проделаю дыру. Блестки засеребрились, ловя отблески света. Я невольно ахнула.

Радистав и Скорбияр как по команде повернули ко мне головы. Первый смотрел с легким недоумением, второй — с умилением взрослого, глядящего на ребенка.

На самом деле и откровенное рассматривание платья, и восторженное аханье были не чем иным, как разрядкой обстановки. Я встала, с трудом удерживая невозмутимое выражение лица. Подошла к зеркалу, приложила наряд к груди. Покрутилась, эффектно качнув бедрами. Хотелось расхохотаться, но нельзя все портить.

— Вы говорите, говорите, — невинно прощебетала я, изучая свое отражение. Вроде внимательно, но в любую минуту готовая дать стрекача, если эти двое слишком быстро проявят мужскую солидарность и прекратят корчить из себя боевых петухов.

— Изумительная женщина, — прокомментировал Скорбияр. — Кажется, я не ошибся.

— Вика, тебя совершенно не интересует, что здесь происходит? — хмуро спросил Радистав.

Даже шагнул ко мне — зеркало хорошо показывало, что происходит за моей спиной, и подло выдавало каждое движение мужчин. Вот Радистав явно настроен очень решительно. Кажется, даже готов сгрести меня в охапку и вытянуть подальше, чтобы поговорить с глазу на глаз.

Эх, косить под увлеченную тряпками дурочку больше не выйдет. Надо срочно что-то решать. Только...

Дверь раскрылась, и в комнате появилась Кара. Замерла. Тонкие брови сошлись на переносице, губы сжались в узкую линию.

— Это уже совсем ни в какие рамки! — крикнула она и топнула ногой. — Вы оба, что себе позволяете? Заявились на женскую половину, да еще и к гостье!

Темные глаза пылали гневом. Я слегка повернулась и краем глаза посмотрела на обоих мужчин. Уходить явно не желают. Но при этом...

Скорбияр грациозно поднялся и чуть пожал плечами. Мол, не хочу, но что поделать?

— Кара, ты грубиянка, — произнес он низким вибрирующим голосом.

Я уставилась в пол. Мой любимый тембр. Вот когда так говорят, начинаю терять самоконтроль и думать всякие неприличности.

— Еще бы, — буркнула она и сложила руки на груди. — Прошу вас покинуть помещение, мне нужно подготовить Вику к приему у царя.

Я вздрогнула и уставилась на нее во все глаза. Час от часу не легче! Зачем это мне к Горебору?

Радистав и Скорбияр переглянулись. Скользнуло необъяснимое беспокойство и озадаченность. Радистав нахмурился и вышел, не удостоив нас и словом.

— Ну, братец, — вдруг сквозь зубы процедил Скорбияр.

Глянул на меня, послал воздушный поцелуй и последовал за другом.

Некоторое время я соображала, что к чему. Кара закрыла дверь.

— Вообще страх потеряли, — послышался ее недовольный голос. — Развратники, ну я им устрою! К незамужней женщине так врываться. Кошмар!

К незамужней — это плохо? Да, вероятно. Хотя мне куда больше не по душе то, что вломились, когда я спала. Голова пухла от вопросов. Надо было быстро расставить все по полочкам. На первый план вышел визит к Горебору. Матримониальные планы Скорбияра и недовольства Радистава отошли назад.

Кара тем временем оглядела меня с ног до головы.

— Так, платье должно подойти. Прическу сделаю. Все будет хорошо, не переживай.

На миг стало неприятно — выражения лица у меня такое красноречивое, что ли? Или Кара прекрасно понимает мое состояние?

Я собралась с мыслями:

— Слушай, что за прием?

Кара только вздохнула, склонилась над одним из сундуков, с грохотом откинула крышку и принялась сосредоточено в нем рыться.

— Приказы царя Горебора не обсуждаются, — пробормотала она. — Я бы тебе с радостью рассказала больше, если б знала. А так — пришел слуга, сообщил, что царь желает видеть прекрасную дхайю к ужину. И все.

— А уже ужин? — встрепенулась я.

Это ж сколько продрыхла-то? Впрочем, какая разница. Мы все равно под землей.

— Ужин, — последовал ответ.

Кара помогла мне натянуть платье. Пришлось надевать на обнаженное тело, так как нижнее белье вместе с остатками шакарского костюма осталось в бассейне. Кару это ни капельки не смутило. Впрочем, по идее, и не должно было. Другой мир, другое время и, соответственно, другие порядки.

— Садись, — велела девушка, указывая на придвинутый к зеркалу табурет.

Вздохнув, я переместилась. Кара взялась за гребень и принялась аккуратно расчесывать мои волосы.

— Ты хоть скажи мне, какие тут у вас правила поведения с царями? — Я уставилась на собственные пальцы. — Что можно говорить, а что нельзя?

Кара некоторое время молчала, но потом лишь покачала головой. Судя по выражению ее лица, ничего толкового подсказать не могла.

— Вика, ты дхайя. Ему интересно увидеть, какова ты на самом деле. Мне запретили давать даже незначительные советы.

Я нахмурилась. Вот как. Позорься, Виктория Алексеевна, в свое удовольствие, делай что хочешь. А если голову снесут с плеч — ничего страшного, сбросишь вес. Слова почему-то застряли в горле. То ли от возмущения, то ли от безысходности. Не поможет, ладно, что-то придумаем. Поэтому пришлось быстро сменить тему:

— Слушай, а с чего бы это Скорбияр решил сделать мне предложение?

Гребень выпал из рук Кары. Зеркало показало ее округлившиеся от изумления глаза.

— Он... что? — тихо переспросила она.

Ага, значит, для сестры Радистава это тоже шок. Занятные дела творятся в нарвийском королевстве, ничего не скажешь.

— К-когда? — спросила Кара, чуть заикаясь и одновременно присаживаясь, чтобы подобрать гребень.

— Да вот сразу, как зашел, — задумчиво протянула я.

Угу, картина вырисовывается. Скорбияр не особо любит делиться своими планами. Кара оторопела, Радистав и вовсе не в восторге. Надо с этим что-то решать. Кара явно за меня во всем этом безобразии, но помочь не может. Плохо.

С прической она управилась быстро, высоко подняв волосы и скрутив их причудливой змейкой на затылке. Закрепила блестящими серебристыми заколками в тон кристалликам на платье. В дополнение пошли сандалии с тоненькими ремешками.

В целом смотрелось весьма привлекательно. А после того, как мне сурьмой подвели глаза и подкрасили губы каким-то розоватым порошком, стало вообще хорошо. Ни дать ни взять воздушная фея из сказки. Только вот любит ли Горебор сказки про фей?

Кара посмотрела на меня и удовлетворенно кивнула:

— Красавица. Может, не зря Скорбияр пришел.

Однако в последней фразе уверенности не было. Казалось, она о чем-то размышляет и мыслями находится где-то очень далеко. Но Кара тут же тряхнула головой и улыбнулась:

— Сейчас я приведу твоего змея.

— С ним я буду смотреться эффектней? — уточнила я, скептично приподняв бровь.

Кара хихикнула и глянула на меня, как на малое и очень неразумное дитя.

— О твоем ручном змее тут уже легенды ходят. Всем интересно увидеть женщину с поверхности земли, которая может приказывать священному существу нарвийского царства.

— И ничего не нарвийского, — пробормотала я настолько тихо, чтобы Кара не расслышала.

Змей был не совсем отечественного происхождения, но вполне отечественного пропитания. Просто немного контрабандной доставки. Но это уже мелочи жизни.

Мы вышли в коридор, прошли несколько метров. Кара задержалась возле двери из светлого дерева, жестом дала понять, что надо подождать, и нырнула в помещение. Потоптавшись на месте, я принялась прокручивать в голове варианты развития наших отношений с Горебором. Если он похож на брата, то мы поладим. Буду улыбаться и еще раз улыбаться. Но не настолько, чтобы он подумал, будто вздумала над ним издеваться. Но вот... коли он настроен агрессивно, то это очень-очень нехорошо. Если меня швырнут в нарвийскую тюрьму, то... да не готова я к этому, черт подери! Последнее время только и делаю, что от кого-то пытаюсь удрать.

Кара вынесла Шарика на руках и передала мне. Он выглядел до неприличия сытым и довольным. А еще сонным.

— Куда мы в этот раз? — пробормотал он.

— Царь вызывает, — ехидно отозвалась я.

— А-а-а, — разочарованно протянул Шарик и угрюмо вскарабкался мне на плечо. — Вынужден покоряться.

Я фыркнула. Оба вынуждены. Только сыграет ли это нам на руку?

Взяв с Шарика обещание, что будет вести себя прилично и по большей части молчать, я пошла вслед за Карой. Мы миновали узкий коридор с мозаичными вставками в стенах и оказались на огромной лестнице, спускавшейся в просторный холл. Лестница... Метров пять шириной, тут запросто пробежит приличная толпа и еще останется место для скейтбордеров. Шарик с любопытством смотрел по сторонам, но на удивление сохранял молчание. Интересно, насколько его хватит?

— Идем, — произнесла Кара, приподнимая длинную юбку и начиная спускаться.

Я озадаченно проводила проводницу взглядом, однако повторила ее жест и последовала за ней. Ступеньки тут священные, что ли? Однако спустя несколько минут поняла, что ноги словно прилипают к удивительно гладкому камню. Будто металл к магниту. Ткань выскользнула из пальцев и потянулась к ступеньке. Я дернула назад — не поддалась. Внутри вспыхнула паника. Не хватало еще заявиться пред очи Горебора в порванной одежде! Вот умора-то будет.

Глубоко вдохнула и дернула еще разок — получилось. Захотелось подпрыгнуть от радости. Однако в этот момент обернулась Кара, видимо, понявшая, что не слышит шагов за спиной.

— Что-то случилось? — поинтересовалась она.

— Да... э... то есть нет, — отмазалась я, стараясь не думать о позоре, который мог вот-вот случиться. — Слушай, а из чего сделана эта лестница?

Кара удивленно посмотрела на меня:

— Из камня. Но на него наложены чары — на каждого ступени реагируют по-своему.

Я только хмыкнула:

— Ишь какие... приставучие.

Она хихикнула:

— Вот именно. Такие же, как нарвийские мужчины.

Сравнение мне не понравилось. Каждый нарвиец — кобелиссимо? Нехорошо, мне знакомства со Скорбияром хватило. Хотя кто его знает, может, Радистав не лучше? Правда, до этого он вел себя прилично.

Мы спустились в холл. Я подняла голову, сердце пропустило удар — потолок был расписан золотом: человеческие силуэты, животные, странные узоры. Вроде бы все не такое сложное, даже чем-то напоминает наскальную живопись, только... ощущение, что эти рисунки — объемная 3D-графика. Голова пошла кругом от созерцания этой огромной голограммы высоко-высоко под крышей. Ну... если так можно ее назвать.

— Красивенно, — выдохнул Шарик. — Вот это я понимаю.

— Это... что такое? — шепотом спросила я, краем глаза заметив, что Кара улыбнулась.

— Горебор — большой затейник. Любит, чтобы магия была не просто действенной, но и красивой. Это охранники. При любой опасности они принимают свой обычный облик и становятся на стражу царя.

— Обычный? — уточнил Шарик. — А это какой?

Но Кара загадочно посмотрела на нас и поманила за собой. Что ж, вполне можно понять — кто будет делиться секретами с дхайей? Да еще и очень странной дхайей. Едва я сделала шаг, как воздух исчез из легких. Охнув, я взмахнула руками, будто пытаясь ухватиться за пустоту, и... потеряла сознание. Последнее, что услышала сквозь шум в ушах, — испуганный голос Шарика: