На грани

Здесь никого не было, и хорошо. Лави сунул голову под струю воды, постоял так с минуту, потом встряхнулся, как собака. Начал застегивать куртку, но замер — почудилось чье-то присутствие. За шумом водопада ничего было не разобрать, и Лави потянулся к рукояти Молота — мало ли...

Обернуться он не успел: тот, кто неслышно подошел сзади, схватил его, стиснул так, что Лави болезненно охнул.

Железная хватка мгновенно ослабла.

-Что, ребра поломал? — Канда развернул его к себе лицом, посмотрел испытующе. Физиономия хмурая, как обычно, тени под глазами, резко обозначившиеся скулы...

Лави было больно смотреть в это лицо.

-Наверно, — он поморщился.

-Дай, посмотрю.

-Не на что там смотреть. — Лави упорно глядел в сторону.

-Я кому сказал?

Лави вынужденно подчинился.

-Руки подними, — жесткие ладони уверенно прошлись по его бокам. — Здесь больно?

"Что с тобой?" — спросили темные глаза.

-Ай! Что ж ты со всей дури?..

"Ничего. Просто устал..." — солгал взглядом Лави.

-Не рассчитал. А здесь?

"На том свете отдохнем," — явственно читалось в глазах экзорциста.

-Здесь — нет.

"Я бы предпочел на этом, — усмехнулся Лави. — С тобой."

-Вроде бы целы, — заключил Канда. — Но помяло здорово. Кровоподтек во весь бок. Перемотать?

"Не болтай ерунды, — говорил его взгляд. — Не до того сейчас."

-Давай.

-Не туго?

Лави осторожно вздохнул.

-В самый раз. Спасибо, Юу...

-Не за что.

Канда присел на поваленное дерево лицом к водопадику. Вид у него был уставший. Даже у него...

"На сколько нас еще хватит? — одевшись, Лави сел рядом с ним, плечом в плечу. — Все уже на пределе, а битва, похоже, только начинается..."

Тишину нарушал только лепет водопадика. Сидеть вот так, молча, даже не соприкасаясь плечами, но ощущая чужое тепло, было невыразимо хорошо. Когда еще выдастся такая возможность: просто посидеть и помолчать, не вздрагивая от каждого шороха, не отнимая руки от оружия...

Лави уже почти собрался задать тревожащий его вопрос, и, наверно, экзорцист бы ему ответил. Увы, все испортил Аллен, ссыпавшийся откуда-то с обрыва.

-О, вот вы где! — выпалил он. Канда мрачно взглянул в его сторону и отвернулся. — Мы вас обыскались уже!

-Случилось что? — спросил Лави с досадой.

-Да нет, просто идти уже пора, а вы тут прохлаждаетесь! — заявил Аллен.

-Замолкни, мелкий, — буркнул Канда, неохотно поднимаясь на ноги.

-У меня имя есть!

-Не припоминаю.

-Конечно, где тебе, у тебя память-то никуда не годится! Знаешь, как говорят: волос долог — ум короток, так у тебя и с памятью то же самое!

-Я тебя сейчас на голову укорочу!..

Лави провел рукой по лицу. Рука казалась ледяной, лоб — горячим. Ведь только что все было, как раньше! До того момента, как появился Аллен, Канда был прежним!

"Что произошло? Почему он так себя ведет? Что случилось с ним за то время, что мы провели порознь?! — Нужно, нужно было спросить напрямик, Канду взглядами не пронять, а намеков он не понимает, но возможности не представлялось: слишком много вокруг народу, негде уединиться... — Юу, в чем же дело?"

Он так и не нашел ответа на этот вопрос — не успел. Даже словом перекинуться — не успел. Снова пришлось отправляться в дорогу, но Канда сразу ушел далеко вперед — обычная его тактика, и Лави остался один на один с учителем. Тот долго молчал, потом окликнул:

-Лави...

-А? — Тот шагал, по привычке закинув руки за голову и улыбаясь чистому небу, хотя радости в этой улыбке уже не было.

-Ты кое-что сказал маршалу Тидоллу. Мол, мы должны идти вперед, несмотря ни на что.

-Ну, сказал... — Лави, не отрываясь, смотрел на солнце, пока не выступили слезы. — И что с того?

-А во власти ли моего наследника делать такие заявления? — Старый Книжник искоса посмотрел на ученика. — Это больше пристало экзорцисту! Ты разве забыл о своей главной задаче?

-Ничего я не забыл... — Лави сморгнул слезы. — Не беспокойся по таким пустякам.

-Ты ведь не знаешь, что случится дальше, — произнес Книжник, и Лави вздрогнул. — Наша задача — записывать историю, а не сражаться, ты помнишь? А в безнадежном бою не бывает победителей, Лави.

-Знаешь... — тот вдруг припомнил давнишний разговор с Кандой и его слова. — В таком бою кто выжил — тот и победил! А я постараюсь выжить...

-Узнаю школу, — хмыкнул учитель и ускорил шаг, отчаявшись втолковать хоть что-то своему упрямому наследнику...

А дальше было уже не до разговоров. Короткий привал — а потом Ковчег. Ковчег, в котором им навязали игру по чужим правилам, игру, выиграть в которой было практически невозможно.

Когда стало ясно, что просто так им не выбраться, что кто-то должен остаться и сдерживать огромного, колоссальной силы Ноя, чтобы позволить остальным уйти, конечно же, первым вызвался Канда. Это было понятно — сильный боец с почти неограниченным запасом прочности, он давал им отличный шанс...

"Я остаюсь. Идите," — сказал Канда, и все послушались. Лави в том числе, несмотря на то, что сердце заходилось от тянущей боли. Он обещал... он поклялся...

"Я останусь с тобой!"

Почему первым это сказал Аллен? Почему не он? Может, именно потому, что Аллен не давал никаких обещаний, потому, что действовал так, как велело сердце?

"Я тоже остаюсь."

Лави шагнул обратно, встретил взгляд Канды — яростный, потемневший от злости.

"Ты обещал!!" — одними губами выговорил он.

"Обещал, — так же беззвучно признал Лави. — Зря обещал. Не могу..."

И вот тогда-то Канда обратил оружие против своих же товарищей — чтобы заставить уйти. Лави знал — это предназначалось ему и только ему, не сдержавшему обещание, нарушившему клятву, и он ушел, он сделал так, как хотел Юу, навсегда сохранив в памяти этот взгляд, это лицо...

...Это было всего несколько месяцев назад, а казалось, будто прошли годы. Они знали, что еще немного — и пути их разойдутся надолго, если не навсегда. Лави отправлялся с отрядом искать маршала Кросса, Канда — вслед за маршалом Тидоллом.

-Мы завтра уходим.

-Мы тоже.

Лави смотрел в темноту, и казалось, будто вокруг нет больше ничего. Только эта тьма. Хорошо, не пустота. Хорошо, в темноте есть горячая рука Канды, за которую можно держаться...

-Знаешь... — с запинкой выговорил он, неотрывно глядя на лотос под стеклянным колпаком. — Я, конечно, все помню, но постарайся не сдохнуть по-глупому, Юу, очень тебя прошу!

-Сколько раз тебе...

-Знаю, знаю!

-Лави...

-Что?

-Пообещай мне кое-что, — Канда приподнялся на локте, заглядывая в лицо Лави.

-Что именно? — Лави почему-то пробрал озноб.

-Обещай, что никогда не будешь лезть в мои дела. Никогда не станешь решать за меня. — Канда явственно усмехнулся в темноте. — Один раз ты это сделал. Достаточно. Обещай, что никогда не оспоришь мое решение, если оно касается меня самого.

-Ты слишком многого хочешь, — младший Книжник с трудом подбирал слова, потому что хорошо понимал, чем чревато такое обещание.

-Обещай. — В голосе Канды прозвучал металл. — Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Я всегда решаю за себя сам.

-Хорошо, — Лави не стал спорить. Пообещать-то он может что угодно, но исполнять или нет — его личное дело, разве не так? — Обещаю.

-Не верю. Клянись. Самым дорогим, что у тебя есть.

-Ты жесток, Юу... — повторил Лави однажды сказанные слова. — Жесток и к акума, и к своим друзьям... Ладно, будь по-твоему. Клянусь. Ты знаешь, чем...

Темноволосая голова наклоняется в знак согласия. Канда правда знал, чем именно может поклясться Лави. Тем, без чего он не сможет жить...

-Слушай, почему у тебя губы всегда такие обветренные? — спросил Лави, чтобы разбить молчание. — Кусаешь ты их, что ли?

-Твое какое дело?

-Просто спросил! Нельзя?

-Нельзя.

-Почему?

-Лучше заткнись.

-Не дождешься...

...Так недавно — и так далеко. И сейчас они тоже далеко друг от друга, и к Канде уже нельзя вернуться, можно идти только вперед. И думать о том, что его слишком долго нет. Слишком долго для такого воина...

Осознание пришло внезапно. То ли Линали, то ли Аллен как раз говорили о том, что Канда непременно догонит их, как только сможет, стараясь заглушить этими словами тревогу об отставшем товарище, о том, кто дал им возможность пройти так далеко... А Лави вдруг понял — он уже никогда их не догонит. Время вышло, лепестки лотоса осыпались — все, все без остатка... Он твердил экзорцисту, что тот не бессмертен, а тот только смеялся. Смеющийся Канда — видел ли кто-нибудь, кроме него, такое диво?

Он не нагонит их маленький отряд, не скажет какую-нибудь грубость в ответ на участливый вопрос, не фыркнет презрительно, увидев очередного противника...

-Лави, Лави, — окликали его, и он улыбался, стараясь справиться с подступающей к горлу горечью, с невыносимой болью в сердце, от которой хотелось кричать, запрокинув голову к высокому потолку. Нет, старик хорошо его выдрессировал — Лави мог не выказывать эмоций, какими бы сильными они ни были.

"Почему остаться с ним первым вызвался Аллен, а не я? — в сотый раз спрашивал себя Лави, шагая по бесконечному коридору. — Потому, что я старался сдержать клятву? Или потому, что струсил? Ну, нет! Я не хотел уступать Уокеру, это верно. Не хотел отдавать ему Юу, как бы глупо это ни звучало... Я нарушил обещание. И нарушил бы снова, если бы это могло хоть что-то исправить!"

Он шагал вслед за остальными, но не прекращал думать. "Если бы я остался, погибли бы мы оба", — это Лави знал наверняка. В человеческих ли силах было победить того Ноя? Победить — не победить, но задержать его Канда сумел, и это дало им шанс...

Исподтишка точила гнусная мыслишка: если бы он остался, наплевав на все клятвы, то вдвоем они справились бы с Ноем быстрее. Справились? Или оба полегли бы вместе с ним? Лави знал, насколько вынослив Канда, ему самому такое и не снилось! Первым же ударом Ной смял бы его в лепешку. Они остались бы там вдвоем, и остальные не смогли бы продвинуться так далеко... Все-таки Лави был не последней боевой единицей, и если бы не он, отряд не добрался бы до последней комнаты Ковчега.

А если бы не Канда, они бы и вовсе никуда не ушли.

"Юу больше нет, — повторял он себе, стараясь, чтобы на лице не отразилось и тени эмоций, отвечая Линали на какой-то вопрос. — Его нет. Ты разве не знал, что такое возможно? Знал. И он тебя предупреждал — каждый его бой может стать последним! А ты все равно надеялся, что ничего не случится, что это просто слова, и он всегда будет с тобой... — Лави со всхлипом втянул в себя воздух, не обращая внимания на удивленный взгляд Крори. — Его больше нет. Нет. Пойми. Поверь. Ты выдержишь, ты сможешь! Ты же знал, что так будет..."

Не помогало. Быть может, где-то в одиночестве, в тишине, покое Лави удалось бы совладать с собой, надеть маску безразличия, а теперь сил хватало только на то, чтобы не начать выть в голос от тоски и безысходности.

Может быть, именно поэтому он стал такой легкой добычей для Роад Камелот — не мог контролировать себя, позволил эмоциям прорваться... И встретился сам с собой. С собой — прежним, почти настоящим Книжником, которого звали Диком. Роад вообще показала ему много... интересного.

Одна из семейки Ноя, Роад, легко играла его страхами, заставляла его истинную — истинную?! — сущность Книжника занять место прежнего Лави, и небезуспешно. Вот только она не знала, что Лави тут не один. Их двое, как минимум: тот, что был учеником Книжника, легкомысленный с виду, меняющий привязанности по сто раз на дню — отличная маска, и тот, что по-настоящему прикипел к Канде Юу, экзорцисту. И вот этого-то он не собирался показывать Роад, как бы ни сильна была ее воля...

Ночной кошмар — восстающие из гробов мертвые товарищи. Линали, Крори, даже Комуи... И Канда, Канда! Невольно вспомнился "ведьмин круг" — почему одним из самых сильных его страхов дивные создания сочли смерть этих людей? Хороший актер вживается в новую роль так, что и не отличить, где его собственная личность, а где — маска. Лави был не просто хорошим, а очень хорошим актером, раз обманулись даже те существа, даже Роад, решив, что он действительно переживает за своих временных соратников. Он и переживал — в согласии с выбранной ролью, но не настолько, чтобы это мешало ему выполнять работу. По-настоящему его волновал только один человек, но этого он сумел не показать. Лави не хотел знать, каким кошмаром может наградить его Роад, узнай она об этом... Странно еще, что она не вызнала самого главного его страха — с видением подбирающейся пустоты Лави бы не справился. А может, узнала, но не использовала? Не использовала потому, что со времен "ведьминого круга" этот страх главным быть перестал?

Воля Ноя теснила его собственную, его место занимал кто-то другой... Ну почему — "кто-то"? Он сам. Прежний. Ученик Книжника, не вляпавшийся еще в дурацкую привязанность к какому-то человеку. Почти идеальный. Тот, кому было плевать на всех. И на Канду Юу в том числе...

"Ты умер, Юу, — об этом больно было даже думать, но Лави умел заставлять себя. Призраки мертвых товарищей и собственный двойник его не обманывали, он понимал, что это шутки Роад. Двойник сейчас творил что-то в реальном мире, взяв личину Лави, и остановить его было некому. — Умер, как всегда мечтал — в бою."

Или после боя, — подсказало коварное воображение. Подбросило картинку: израненный, умирающий Канда из последних сил пытается добраться до двери, ведущей в следующий зал Ковчега, но тщетно...

"Так или иначе — ты выбрал сам, — отогнал это видение Лави. — Ты погиб достойно. А я... Я не могу противиться сам себе, я могу только наблюдать, как двойник в моем теле атакует моего же товарища!"

Он встряхнулся.

"Мне сейчас больно. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывал ты, Юу, — подумал он, поднимаясь навстречу армии оживших мертвецов. И пусть это происходило всего лишь в его сознании... — Юу, я хочу к тебе. Давай. Убей меня, и конец всему! Плевать, что это просто твой призрак, я представлю, будто это по-настоящему. Не могу больше..."

Боль от призрачного меча была такой же, как от настоящего, только резануло не по телу, а по душе.

"Не могу и не хочу. Я давно мертвец, Юу... Забери меня с собой! Я уйду, как подобает воину, обещаю!"

Лави прекрасно знал, какой силой обладает обладает, на что способен его Молот, и на сей раз использовал его возможности в большей степени, чем обычно. Этого было достаточно для обычного человеческого тела — после применения такой Печати от него даже пепла бы не осталось...

"Всё. Конец, — мысли текли вяло, вокруг бушевало пламя. — Старик поймет и простит, он мудрый. Юу, если бы знать наверняка, что свидимся..."

Жар становился невыносимым, но сила Лави до последнего старалась не причинять вредя хозяину. Выгореть дотла мог хоть весь замок, но Лави оставался невредим. До поры до времени, конечно, защита скоро уже должна была сдать...