Океан

В разных их местах отмечалось яркое свечение, а параметральные датчики фиксировали быстрое повышение атмосферного давления. Оно неуклонно росло, покрывая все новые пространства и, в первую очередь, над Европой с Северной Америкой.

— Полагаю, мне следует доложить об этом в Пентагон, — встревожился Хекшер. — Я тоже так считаю, сэр, — добавил Купер.

Но доложить не пришлось. Все вокруг затряслось от нараставшего гула. В следующий момент над объектом с воем завертелся гигантский смерч, дневной свет померк, все смешалось в криках гибнущих людей, грохоте и треске.

Небывало мощные цунами с ураганами сотрясали отдельные участки земной суши и океанских вод, превышая двенадцати бальную шкалу Бофорта*. А спустя час, в блеске разорвавших небо молний, сменившихся потоками ливня, унеслись в пространство.

Вместе с разбушевавшейся стихией исчезли все ядерные объекты стран НАТО, разрушенные в пыль, а находившие на боевом дежурстве в Мировом океане, их подводные ракетоносцы затонули. Аналогичное произошло и с китайскими. При этом гражданская инфраструктура с населением практически не пострадала. Катаклизмы были избирательными.

Западный мир содрогнулся от ужаса, полагая это началом вторжения восточного агрессора. Но такового не последовало. Наоборот, Россия выразила потерпевшим от стихии свои глубокие соболезнования, вслед за чем обратилась к мировому сообществу с заявлением. О созыве внеочередной Ассамблеи ООН. Для важного сообщения.

Та, естественно, состоялась. Причем в короткие сроки.

На Ассамблее (она широко освещалась по всему миру), российский президент, дав оценку случившемуся, отметил, что высшие силы не потерпели враждебных устремлений США с Европой в отношении его страны. За что жестоко поплатились.

— Теперь обеспечивать миропорядок будем мы, — оглядел громадный зал самый вежливый человек на Земле. — Ты меня понял Барак? — ткнул пальцем с трибуны в американского президента.

Тот сидел в первом ряду, с посеревшим лицом, рядом цокал зубами бледный Керри.

— П-понял, — встал со своего места нобелевский лауреат, выкатив белки глаз.

— А остальные?

Все мировые лидеры с делегациями, дружно закивали.

— То-то же, — подвел черту гарант. — Кто ни с нами, тот против нас! Зарубите это себе на носу. Как говорят у русских.

После этого сошел с трибуны, заняв свое место за столом с табличкой "Russia" и кивнул Генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну.

Тот, подобострастно скалясь, предоставил слово Лаврову.

Главный российский дипломат встал, пройдя к трибуне, поднялся на нее и огласил проект решения Генеральной ассамблеи. Подготовленный в Кремле.

Согласно ему Российская Федерация назначалась гарантом мира на Земле, провозглашая однополярность. Всем странам, кроме нее, воспрещалось иметь ядерное оружие, наличное же объявлялось главным инструментом сдерживания и демократии.

Далее вопрос был поставлен на обсуждение (оно длилось пять минут), вслед за чем решение приняли единогласно. Под бурные и продолжительные аплодисменты.

Громче всех изъявляли свои чувства лидеры стран Балтии, а с ними Восточной Европы (Польши, Болгарии, Румынии и еже с ними).

Когда российский президент в сопровождении Лаврова направился к выходу, для отлета в Москву, те их окружили.

— Мы всегда были душой с Вами, — наперебой стали заявлять Дуда с Плевнелиевым, Грибаускайте и прочие. — Готовы вступить в СНГ, а также БРИКС. Для построения на Земле светлого будущего.

— Сергей Викторович, — взглянул гарант на министра иностранных дел. — Объясните европейским друзьям нашу позицию.

— А не пошли бы на х..., господа, — дипломатично высказался Лавров в адрес тех. На великом и могучем.

— Хорошо сказал, — одобрил его президент. — Коротко, но емко.

И они вышли наружу.

В результате союзнических действий Океана, подкрепленных умелой политикой с дипломатией со стороны России, она, как и должно, стала мировым лидером. Чем не преминула воспользоваться.

Для начала Москва порекомендовала своим западным партнерам возместить стране причиненный их экономическими санкциями ущерб, оцененный в пятьсот миллиардов долларов, что те безоговорочно выполнили. Далее Соединенным Штатам из Кремля посоветовали определиться с позициями по Игил, Сирии и Украине. В результате первый исчез, война в Азии пошла на убыль, а самостийники кинулись исполнять Минские соглашения.

Получив изрядную финансовую подпитку с Юпитера, возмещение от санкций, а также целый ряд других преференций, полагающихся на Земле главенствующей державе, Россия начала быстро выходить из кризиса. Наращивая свой экономический потенциал внутри, а политический снаружи.

Ее олигархат стал получать небывалые дивиденды, окучивая мировые рынки; политики с депутатами не оставались в стороне, кое-что перепадало и народу.

Главный принцип капитализма "товар-деньги-товар", оставался движителем прогресса.

Глава 7. Миссия на Марс.

В отдраенные иллюминаторы "Ocean Victori" лился свежий морской воздух, в лучах висящего у горизонта юпитерианского солнца причудливо играл закатными красками залив, тишину которого периодически нарушал мелодичный звон склянок. Отбиваемых каждые полчаса вахтой на "Петропавловске".

Побережье залива, уже частично застроенное одно и двухэтажными щитовыми домами, с зеленными скверами и лужайками вокруг, десятком более высоких зданий казенного типа в центре, а также мастерскими, плавкраном и складскими помещениями в порту, окутывалось вечерними тенями. Располагавшими к умиротворению.

На верхнем мостике плавбазы, удобно расположившись в шезлонгах, сидели Удатный с Макаровым и Ливанов, а напротив Океан. В позе римского патриция.

— Итак, я выполнил, что обещал, — значительно сказал он, обращаясь к капитану 1 ранга. — На Земле восстанавливается покой. Угрозы мировой войны нет. Ваша страна вновь мировой лидер.

— За что мы Вам признательны, — ответил командир, Макаров пророкотал "весьма", а Ливанов изобразил на лице почтение.

— Впрочем, это ненадолго, — бесстрастно продолжил фантом. — Два-три тысячелетия, а потом все повторится. С учетом потребительского мышления землян, их ханжества и бездуховности.

— Но, возможно они сделают выводы? — с надеждой вопросил Макаров.

— И мы так полагаем, — поддержали его потомки. — Из всего, что могло случиться, но не случилось. По известным причинам.

— До вашей, на Земле были несколько высокоразвитых цивилизаций, по "образу и подобию", — блеснула глазами субстанция. — Но, достигнув высших форм развития, они уничтожали сами себя. Это повторяется и сейчас. Чему вы свидетели.

— И где же выход? — обеспокоились собеседники.

— Я решил разорвать столь порочный круг, — ответил Океан. — Вы, адмирал (взглянул на Макарова) со вновь прибывшими людьми, не заражены идеями общества потребления. И на Юпитере следует построить новое, отличное от земного. Главное — духовность, культура и просвещение. Остальное второстепенно.

— Это сложно, но попробуем, — решительно сказал флотоводец. — К сожалению нас мало, а планета огромна по территории.

— У меня имеются еще несколько миллионов для переселения сюда, — вскинул массивную голову фантом. — А также на остальные планеты. Которые освободят от состояния покоя наши союзники (перевел взгляд на командира ракетоносца).

— Мы не отказываемся, — пожал тот плечами. — Ставьте боевую задачу.

— Она такова, — возникли в воздухе слова. — Подготовиться к походу и отправиться на Марс. В известных вам целях. А теперь послушайте о нем. Для успеха предприятия (скрестил руки на груди Высший разум).

— Я весь внимание, — с готовностью кивнул Удатный.

— И я, — эхом добавил Ливанов.

— От Юпитера до Марса вдвое ближе, чем до Земли, это значительно сократит время полета, — начала субстанция. — Марс — четвертый по удаленности от Солнца и седьмой по размерам в Галактике. На Земле его часто называют "Красной планетой". Что совершенно верно, поскольку этот оттенок Марсу придает залегающий на поверхности оксид железа. Атмосфера на нем разреженная, давление у поверхности в сто шестьдесят раз меньше земного. Период вращения и смена времен года аналогичны земным, но климат значительнее холоднее и суше. Температура на Марсе колеблется от минус сто пятидесяти трех градусов по Цельсию зимой, до минус двадцати — летом.

Заметив, что при этих словах подводники несколько встревожились, фантом несколько раз довольно квакнул (что являлось признаком хорошего настроения), а потом успокоил их: "приземляться, как и на Юпитер, вы будете в охранной оболочке".

— Уже легче, — пробормотал Ливанов, а Океан, между тем, перешел к основному.

— Хотя по своим размерам Марс значительно уступает Юпитеру, он намного более развитая планета.

— И в чем это выражается? — поинтересовался Удатный.

— Для своей защиты он использует не только аналогичных юпитерианским хантеров, но и специально созданные охранные комплексы, — заявила субстанция.

— Вот как? Это интересно.

— Ими являются два естественных спутника Марса (поднял вверх палец фантом). У вас их зовут Фобос и Деймос.

— Зловещие названия, — покачал головой, все это время внимательно слушавший Макаров. — Первый по гречески "страх", а второй "ужас".

— Именно так, — замерцал глазами Океан. — И оба весьма опасны.

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны,— поежился Ливанов.

— Следуя по своим орбитам вокруг Марса (продолжил Высший разум), оснащенные системами обнаружения любых космических объектов, Фобос с Деймосом уничтожают их на подлете к планете.

— Каким образом? — чуть подался вперед капитан 1 ранга.

— Атакуя тех астероидами, — последовал ответ. — Разрушающими цели в пыль. Именуемую космической.

— Но, как нам известно, — с сомнением высказался Ливанов, — по Марсу не один год ползают доставленные туда американцами марсоходы.

— Точно, — поддержал его Удатный. — Первый, насколько помню, зовется "Спирит", а второй, кажется, "Оппортьюнити".

— Все так, — согласился фантом. — Красная планета коварна и использует их как наживку. Для будущего вторжения на Землю.

— А не получится ли так и с нами? — высказал опасение Ливанов. — В смысле наживки?

После этого в воздухе понеслись гулкие кваки. Макаров, поморщившись, осенил себя крестным знамением, подводники непроизвольно вздрогнули.

— Вполне возможно (прекратились). Системы непременно постараются вас уничтожить.

— И где же в таком случае выход? — нахмурился Удатный.

— Выход всегда есть, — многозначительно изрекла субстанция. — Слушайте меня внимательно.

Оба спутника имеют свою орбиту. Фобос обращается вокруг Марса на удалении шести тысяч двухсот километров, Деймос — на две тысячи бльше. Двигаются они друг другу навстречу, и раз в сутки между спутниками возникает "мертвое пространство". Его координаты мне известны. В это время существует возможность преодоления охранной зоны, с приземлением на планету.

— И сколько времени открыто это пространство? — поинтересовался командир.

— Десять минут, шестнадцать секунд. Для "Арго", которые доставят вас по назначению, этого вполне достаточно.

— Атаку выполняем как в прошлый раз?

— Не совсем, — последовал ответ. — В данном случае все несколько сложнее. После преодоления охраной зоны и приводнения, вам следует для начала атаковать оба спутника. И только после их ликвидации нанести ядерный удар по поверхности Марса. Двумя ракетами.

Далее ожидать моих освобожденных вод и встречи. Для наших дальнейших действий. А вот здесь, — протянул Удатному Океан съемный диск, заблестевший на его ладони, — все необходимые параметры целей, подлежащие введению в бортовые системы оружия. Держите.

Капитан 1 ранга молча принял диск, спрятав его в карман куртки, и обсуждение операции продолжилось. С демонстрацией фантомом ее цветной экстраполяции на компьютере, а также обсуждением ряда нюансов.

Главным из них было отражение атак марсианских хантеров после приводнения крейсера на планету, которых Океан считал весьма опасными. Как выходило из его слов, а также демонстрации соответствующей съемки, эта разновидность являлась биологической и была воспроизведена из похищенных на Земле людей, путем селекции. Биохантеры, в отличие от обычных, с других планет, не поддавались перепрограммированию и служили исключительно Марксу. Как и их космические собратья, перемещались "био" (так назвал их Океан) на дисколетах, вооруженных плазмоидами.

— Так что с ними придется повозиться, — сказал в заключение Океан. — Для чего вы будете усилены моей эскадрильей юпитерианцев. Она будет на втором "Арго" и приземлится вместе с вами.

— Все ясно,— выслушав инструктаж, кивнул Удатный. — А как насчет условий для выживания экипажа после завершения операции?

— Сейчас на Марсе лето и температура окружающей среды такая же, как зимой в вашем Заполярье, — последовал ответ. — Наличие кислорода в ней на десять процентов ниже земного, радиация в семь раз выше. После освобождения моих вод, все придет в норму в течение одной недели или чуть больше. До этого времени корабль будет находиться в охранной среде. Все как при вашей высадке на Юпитер.

— В таком случае, у меня больше вопросов нет, — взглянул на фантома командир. — Разрешите заняться необходимой подготовкой?

— Можете, — заявил тот. — О готовности сообщите флагманскому "Арго". После чего сразу же приступайте к операции. До встречи. И с легким гулом растаял в воздухе.

— Уходит как всегда по-английски, не прощаясь, — хмыкнул Ливанов. — Даже обидно.

— А вы знаете, откуда пошла эта фраза? — лукаво прищурился Макаров.

— К сожалению, нет, — развел тот руками. — Просветите.

— Во время семилетней войны 1756 — 1763 годов, французские военнопленные самовольно покидали расположение части, и тогда в английском языке появилась язвительная фраза "to take French leave", что означает "уйти по — французски", — начал адмирал. — В отместку англичанам французы перевернули ее, и она стала звучать "Filer Ю l'anglaise" что значит "уйти по-английски" (продолжил). — Ну а с восемнадцатого века обе фразы употреблялись в отношении тех гостей, которые покидали бал, не попрощавшись с хозяевами.

— Так что обижаешься, Валерий Петрович, ты зря. Он здесь хозяин, а не гость, — рассмеялся Удатный.

Известие о походе на Красную планету экипаж крейсера встретил с радостью. Что было не удивительным. Все военные моряки, как известно, любят плавать, стрелять и кого-нибудь топить. А где это делать — в океане или космосе, им безразлично.

"Жить и верить — это замечательно.

Перед нами — небывалые пути!:

Утверждают космонавты и мечтатели,

Что на Марсе будут яблони цвести!"

с пафосом продекламировал по такому поводу Чудаков во время вечернего чая в кают-компании.

— Вроде как стихи? — хрупнув рафинадом, прихлебнул из стакана Громов. Рядом с ним, на столе, набив защечные мешки сушкой, тянул из своего, кефир Барак. Корча уморительные рожи.

— Это была песня такая, тундра, — уничижительно хмыкнул Чудаков. — Ее когда-то исполнял Иосиф Кобзон, а музыку написал композитор Мурадели.