Кристофф понимал, что не сможет ни откатиться, ни дёрнуться, чтобы не сорваться в пропасть. Ему оставалось только лежать на этой зыбкой снежной подушке и в ужасе смотреть, как к нему на всём бегу несётся смерть. Вот они уже у самого края обрыва. Вот проклятая дикарка кидает в него своё копьё.
Яростный боевой клич Тарнов оборвал грохот пистолетного выстрела. Как заворожённый, Кристофф наблюдал, как голубой молнией пролетела пуля, соединив призрачной линией невидимого стрелка позади него и проклятых наездниц Тарн. Как эта сияющая пуля вошла прямо в лоб сидевшей на волке дикарке, и расколола ей череп на мелкие кусочки, забрызгав всё вокруг обломками костей и мозгами своей жертвы. А метательница копья согнулась пополам, когда продолжившая своё движение пуля прошила ей живот. И судя по тому, как подкосились её ноги, когда она падала с волка на залитый лунным светом снег, у дикарки был перебит позвоночник.
Сказать, что парень был поражён случившимся, было всё равно, что не сказать ничего. Он, конечно, слышал о подвигах вдоводелов, и мастеров-зверобоев, которые могли положить пулю из тяжёлой винтовки в цель за километр. Но чтобы так стрелять из пистолета...
Восторженные мысли прервало копьё, воткнувшееся в снег всего на ладонь левее спины Кристоффа. Всё же проклятая дикарка успела послать свой снаряд в цель, пусть и не так точно. Но этого оказалось достаточно, чтобы потревоженная снежная шапка пришла в движение.
-А? Нет! — воскликнул парень, чувствуя, что съезжает вместе со снегом в пропасть. Ни отчаянные попытки загрести снег ногами, ни удары топором в поисках опоры, не помогали. Обрыв был всё ближе и ближе, даже не смотря на отчаянный вопль. — Нет-нет-нет! Ааа!
-Хватай! — крикнула Анна. Обернувшись на её голос, Кристофф увидел его ледоруб с привязанной к нему верёвкой. Недолго раздумывая, парень вцепился в него обеими руками.
-Тяни, Свен! Тяни! — скомандовала юная герцогиня. И верёвка натянулась, увлекая Кристоффа прочь от края пропасти. Но он не был бы хадорцем, если бы бросил там свой топор. А потому он всё же изловчился и подхватил оружие своего отца. Этот старый топор, который снова стал его единственным имуществом.
Наконец, олень остановился, и его хозяин смог перевернутся на спину, выплёвывая снег. Которого за время этой небольшой поездки волоком собрался небольшой сугроб. И прямо напротив лица. Всё же катиться в колее от саней было в разы приятнее.
А девчонка подбежала к краю обрыва, взглянула вниз, и выдала одно короткое слово: — Жуть...
И только теперь, переведя дух после всех этих потрясений, Кристофф позволил себе стон боли, закрывая руками лицо. Чтобы нанимательница не видела гримасы страдания и слёз отчаянья, наворачивавшихся на глаза. Только что он потерял всё, что у него было. И теперь у него даже не оставалось средств к существованию.
-Я... Я верну твои сани. И всё что в них было. — сказала Анна, склонившись над своим проводником. Но Кристофф ничего не ответил. А только опустил левую руку на топор, закрывая глаза правой. И видя его отчаяние, нанимательница негромко произнесла: — Я... Я пойму, если ты не захочешь мне больше помогать.
И после этого медленно пошла прочь. А её проводник так и остался лежать на снегу, проклиная свою судьбу, оказавшуюся такой жестокой. И эту чокнутую бабу с пистолетом. Которая наверняка тоже была ведьмой. И этих тысячу раз проклятых дикарей Тарн, которые, казалось, преследовали его род.
Но ход пораженческих мыслей прервал Свен. Который ткнул носом в руку своего хозяина. И не заметив никакой реакции, фыркнул ему прямо в ухо.
-Ох! Конечно я не хочу ей помогать! — ответил Кристофф, садясь на снег и глядя на своего самого верного друга. — Всё это вообще отбило у меня желание кому-либо помогать!
Но Свен посмотрел на хозяина таким выразительным взглядом, что казалось, будто олень обращается на прямую к совести человека.
-Но она погибнет одна! — сказал Кристофф, пародируя голос Свена. И когда олень утвердительно кивнул, ответил уже своим голосом: — Я переживу.
-Ну, тогда не видать тебе новых саней. — снова озвучил мысли оленя парень. И получил одобрительный кивок. Свен определённо намекал, что не хочет расставаться с этой барышней. Даже не смотря на все те беды, что она принесла друзьям на подоле своей юбки. А потому Кристофф тоже ответил то, что думал. — Пф. Порой ты меня бесишь.
В ответ Свен радостно заревел и вывалил язык, став ещё больше похожим на собаку. А всё потому, что уж он то знал своего хозяина как облупленного. И сразу понял, когда тот согласился с его мнением.
-Постой! — крикнул Кристофф, снова влезая в успевшую опостылеть шкуру проводника. — Мы идём!
-Правда? — весело откликнулась Анна, успевшая уже отойти на порядочную дистанцию, и теперь блуждавшая в трёх соснах, что-то бормоча себе под нос. — Ну да! Подходите. Присоединяйтесь.
-Ээх. — тяжело вздохнул Кристофф, поднимаясь на ноги, собирая оставшийся инструмент и догоняя свою нанимательницу. Но всё же оставался вопрос, который нужно было решить здесь и сейчас. А потому, как только он нагнал девушку, он спросил её прямо. — Прежде чем мы куда-либо пойдём, скажи мне, только честно. Ты — ведьма?
-Нет, конечно. — ответила с искренним возмущением Анна.
-Вот только не нужно врать. — Кристофф был твёрдо намерен докопаться до правды. — Я всё видел. Ты колдовала. Ты стреляешь зачарованными пулями из проклятого пистолета. Ты — ведьма!
-Я не ведьма! — злобно крикнула девушка. Но почти сразу успокоилась и ответила значительно более тише. — Я — ганмаг.
-Кто? — не понял её проводник. Судя по его физиономии, он вообще слышал это слово впервые в жизни.
-Ганмаг. Я умею стрелять из магического пистолета руническими пулями. И зачаровывать их. — начала объяснять Анна. И пускай она считала, что рассказывать лесному дураку об отличиях магических традиций ганмагов от других колдунов было пустой тратой времени, она продолжила разъяснения, не смотря на головную боль. — Мои силы очень малы, в отличии от Эльзы. Это она голыми руками может призвать снежный буран. А меня еле-еле хватает на заговор пули.
-То есть, ты — ведьма, но слабая? — сделал вывод хадорец.
-Да. — устало согласилась Анна, понимая, что больше не выдержит. Такого приступа мигрени у неё не было даже после выпускного экзамена на ганмага. И сейчас она с трудом держалась на ногах. — И без моего пистолета и специальных пуль, я не могу ничего сколдовать. И можешь успокоиться, я не замышляю ничего против тебя и твоего оленя. И против Империи тоже. Я просто хочу спасти свою сестру и вернуть лето. Ты поможешь мне?
-Ээх. Дожил. Якшаюсь с ведьмами. — с грустью констатировал Кристофф, затыкая топор за ремень. — Ладно, помогу. А ты лучше сядь на Свена и поспи. А то на тебе лица нет. Да и шатает так, что того гляди упадёшь.
Ханс сидел в библиотеке замка Аренделл, погружённый в глубокие раздумья. Кастелян Южной Хезы, а теперь наместник герцогини Аренделла Анны, он сидел в кресле, опираясь на свой меч. И как заворожённый наблюдал за огнём в камине. За пляской языков пламени на тихонечко потрескивающих поленьях. За рыжими отблесками, заполнявшими всё вокруг.
А этот зал, наполненный сотнями томов, подходил для раздумий как нельзя лучше. И подумать было о чём. День выдался настолько забитым делами, что больше напоминал медленную пытку. Насланная герцогиней Эльзой буря стала настоящей катастрофой для Аренделла. Люди не были готовы к такой лютой зиме, поэтому пришлось организовывать и раздачу одежды, и заготовку топлива, и снабжение едой. А ещё надо было разместить всех высоких гостей, которые не могли из-за непогоды уехать домой.
И отдельной проблемой было договорится с висконтом Хавронским, который рвал и метал, более похожий на медведя, разбуженного посреди зимней спячки. Посадник был в бешенстве после вечернего письма из Лаэдри. Вверенный ему город тоже накрыло снежной бурей. Холод и ветер вызвали нарушение в работах городских служб. А железная дорога оказалась завалена метровыми сугробами, из-за которых на пол дня было нарушено сообщение с Меруином и пришлось выгонять спецсостав на расчистку путей. И в довесок к этому, ещё и партизаны Сопротивления снова дали о себе знать, устроив теракт на железнодорожной станции. Отчего весь город гудел, как разворошённый улей.
Но не это волновало Ханса. С текущими вопросами он то справится. Он даже убедил висконта не вводить войска и не начинать массовых облав и казней. Перспектива встретится с хадорскими карателями хоть немного отодвигалась. Но будущее всё равно было покрыто мраком.
Герцогиня Аренделла Эльза была ведьмой. Более того, она была натренирована хадорскими колдунами. И это живое оружие взбунтовалось против своих хозяев. Боевая ледяная ведьма взбесилась, обрушив вечную зиму и на свои земли, и на соседей. Снег и лёд расползались от Аренделла во все стороны, уже подбираясь к Элинсбергу и Риверсмитту. И если дела пойдут так же и дальше, то всего через пару дней холода накроют Меруин. А через неделю во льдах окажется Корск.
И тогда на Аренделл обратится гнев Императрицы. И как хотелось оказаться подальше от этого несчастного герцогства в тот миг, когда на него обрушится вся мощь военной машины Империи. Где-нибудь в Орде. А лучше всего в одном из тысячи заведений Пятерни, за ломящимся от дорогих яств столом, где вино и шампанское течёт рекой. И с горячей красоткой на коленях, в объятьях которой можно забыть даже своё имя.
А ведь сколько раз он пытался забыться. В чаду кутежа и пьяном угаре. В объятьях страстных любовниц и в яростном звоне клинков на дуэли. В рёве шторма и грохоте битвы. Но прошлое шло за ним по пятам неотступно, как тень. Не отпускало ни на миг, постоянно напоминая о том, кто он такой, и какой рок висит над ним.
Ханс. Тринадцатый сын своего отца в тринадцатом поколении своего рода. Неудачник, над которым издевались и насмехались все. Отец даже не помнил его имени, называя просто Тринадцатым. Братья испытывали на нём все свои шуточки и приколы. И младшему всегда доставалось на орехи за чужие шалости, потому что свалить на него вину за разбитую посуду, попорченную мебель или порванную портьеру для всех двенадцати старших братьев было буквально долгом чести. Даже слуги не сильно с ним церемонились. Он для них был просто одним из множества наследников, которые никогда не получат власти. А значит, и любезничать с ним нечего.
Только мать относилась к нему по-человечески. Она вообще любила всех своих детей, даже Ханса. Она уговорила отца сдать тринадцатого сына в академию королевского флота, когда тому исполнилось пятнадцать лет. Она всегда следила за ним и помогала, чем могла. Именно ей Ханс был обязан своим наследством.
Его меч — вот и всё наследство, которое он получил, когда покинул отчий дом. Отец и братья были против этого, но мать настояла. Хансу было не суждено стать полноценным кастеляном — хозяином земель его отца. Не суждено занять место в конклаве кастелянов, где он мог бы участвовать в принятии решений, от которых зависела судьба королевства. Громкий титул, тысяча золотых, место в академии — вот и всё, что было уготовано ему отцом. Кроме меча.
Скандал гремел без малого две недели. Чтобы семейную реликвию отдали не старшему, а младшему сыну, матери пришлось превратить жизнь отца в настоящий ад. Дело уже подходило к разводу и было на грани публичного скандала, грозя выплеснутся даже за пределы королевства. И только когда над кастеляном Южной Хезы нависла тень королевского гнева, отец уступил.
Древнее оружие, выкованное мастерами Рула в тёмные времена Восстания. Семейная реликвия, передававшаяся от отца к сыну уже почти пять веков. Оружие, которое видело больше битв, чем могли вспомнить историки. Более того, это был один из ста первых меканических мечей, созданных для битвы с Орготом. Ханс до сих пор поражался искусством гномских оружейников и аркмехаников древности. Тем, насколько филигранно был выкован клинок. Как точно и ровно были вытравлены в металле руны заклятий и вплавлены лини проводников магической энергии, тянущиеся от спрятанной в рукоятке батареи. Батареи, которую меняли раз в десятилетие вот уже без малого пять веков.
Он тоже поменял батарею, когда взял из рук отца это оружие. И не раз убедился в его силе. Он повидал немало современных клинков. И на их фоне его меч казался необычайно простым, лёгким и аккуратным, идеально сбалансированным оружием. Оружием, которое становилось частью его самого.
Стоило только нажать кнопку, замаскированную под украшение на эфесе, и клинок практически сливался с рукой, становясь её продолжением. Казалось, что меч сам помогал своему хозяину ставить блоки, парировать чужие удары, колоть и рубить врага. И его сияющий клинок рассекал доспехи и плоть с одинаковой лёгкостью, оставляя глубокие обожжённые раны. А то и вовсе обращал врага в пылающий факел. Ханс до сих пор помнил предсмертный вопль того несчастного, что сгорел живьём от пламени, которое породил скользящий удар меканического меча по его доспехам.
Этот меч молодой кастелян пронёс через годы. С ним он выходил в море, развлекался в кабаках, сражался на дуэлях и вёл переговоры. Порой ему казалось, что даже отключённый, этот клинок придаёт сил и наполняет своего хозяина уверенностью, железной волей и яростью, ревущей подобно дикому пламени. Что меч был живым, и молил хозяина о битве. Молил о горячей крови врагов, которая будет кипеть на его лезвии, даруя своему господину новые победы.
И в этот момент нерешительности и отчаяния, Ханс мог рассчитывать только на помощь своего верного оружия. Один, в этой чужой стране, окружённый людьми, которые презирали его. Для хадорцев он был человеком второго сорта. Висконт уже дал понять, что если положение не стабилизируется, а лето не вернётся, именно юный кастелян станет козлом отпущения. А это значит, что именно над ним навис топор палача.
Анна. Мысль об этой юной герцогине грела душу и пугала одновременно. С одной стороны, она была просто восторженной дурой, которая с радостным визгом готова была выскочить замуж за первого встречного. И через неё можно было уже претендовать на герцогский титул и земли Аренделла. А для тринадцатого сына это было единственным шансом получить настоящую власть. Даже не смотря на целую стаю тараканов в голове этой рыжеволосой бестии и чёрт знает сколько скелетов в её шкафу.
Но ведь была ещё старшая сестра, которая всё портила. Герцогиня Аренделла Эльза. Коллаборационистка, хадорская подстилка, дважды изменница, которая предала сперва Ллаэль, а теперь и Хадор. Проклятье рода Аренделл, ведьма чудовищной силы, которая обрекала собственных людей на смерть от холода и голода. Но, она была сестрой Анны.
Убить ведьму желают буквально все. Военная машина Империи уже пришла в движение, раскручивая свои шестерни. Висконт уже затребовал карательную операцию и назначил сроки проведения чистки. Да и остальные представители администрации не сидят сложа руки. Но, если Эльза погибнет, то один Морроу знает, как долго продлится эта зима. И если он, кастелян Южной Хезы, решил связать свою судьбу с герцогством Аренделл, то нужно заставить герцогиню вернуть лето.
