Двуликие. Книга первая. Клетка для наследника

Высокий широкоплечий парень полузадушенно вздохнул. Кажется, именно он спрашивал, по какому принципу нас поделили.

Ну уж точно не по росту.

— Вторая пара. Шайна Тарс, шаг вперёд.

Я послушалась. Вот уж интересно...

— Коуллар Родос, шаг вперёд.

... нет, он издевается?

У Коула, видимо, в голове промелькнула та же мысль. Если бы взглядом можно было обращать в прах, клянусь, магистр уже лежал бы в урне семейного эльфийского склепа.

Дальнейшее распределение я не слушала, полностью погрузившись в собственные мрачные размышления. Интересно, Коул меня сразу убьёт, или сначала помучает?

Я не была дурой, поэтому понимала — уровень подготовки у нас, мягко говоря, разный. И мне очень хотелось получить своё первое дисциплинарное предупреждение и спросить у Дрейка, какого... едрёного жёсткого овоща он поставил нас в одну пару.

После того как все пары были сформированы, магистр выделил каждой определённое место на полигоне, а затем между нами что-то заискрилось, и я поняла — всё, теперь то, что происходит на нашем с Коулом клочке "земли", никак не коснётся соседей. Это утешает. По крайней мере, если он решит убить меня, то больше никто не пострадает. Меня, как целителя, не могло это не радовать.

Потом Дрейк начал ходить по полигону и что-то объяснять каждой паре. Мы с эльфом в это время стояли в разных концах своего участка и взглядами рисовали картины на стенах.

Но наконец и до нас дошли.

— Слушайте меня внимательно оба, дважды повторять не буду, — сказал магистр весьма раздраженно. Однокурсники успели довести, видимо. — Вы, Родос, единственный эльф на весь курс, а вы, Шайна — полуэльфийка. У вас обоих в приоритете Тьма и магия Крови. Так что, скорее всего, в паре вам придется работать не один раз, и даже не два.

Кхаррт. Впрочем, ожидаемо...

— Так что приучайтесь к терпимости по отношению друг к другу. Любить друг друга я не прошу, но можно хотя бы сотрудничать и не пытаться сделать гадость. Вы должны быть партнерами, а не соперниками. Поняли?

Я кивнула, а Коул процедил:

— Да.

— Прекрасно. Надеюсь, что вы не забудете об этом разговоре. А теперь — упражнение.

Я сразу напряглась.

— Я буду вас атаковать. Обоих сразу. Ваша задача — поставить щиты.

Коул самовлюблённо заулыбался. Придурок, ты думаешь, всё так просто? Держи карман шире! Это же Дарх и гребаная боевая магия!!

— Но щиты надо ставить не на себя, а на партнёра. Вы, Родос, защищаете Шайну, а вы, Шайна, Родоса.

А что, мне нравится... Кажется, я сегодня не умру. Если только Коул не схалтурит со щитом...

— Да какой она на меня щит поставит, магистр? Она же целитель! — возмутился эльф, но Дрейк его перебил:

— Всё, хватит болтать, и так уже ползанятия прошло. Вставайте в позицию. Вон ваши места. Видите на полу красное свечение? Вставайте туда.

К моему удивлению, красное свечение оказалось в классической дуэльной позиции — напротив друг друга, на расстоянии двадцати шагов. А я думала, магистр нас рядом поставит. Всё-таки это не совсем дуэль.

Но я ничего не сказала, просто встала так, как было велено.

— Приготовились. На счёт "три". Один, два, три!

Прямо передо мной что-то замерцало, и об щит Коула ударилось и разлетелось нечто чёрное и блестящее. Меня передёрнуло.

А потом по бешеному рыку Родоса и злому взгляду Дрейка я вдруг осознала, что даже не попыталась поставить щит.

— Тарс! — рявкнул магистр, впервые назвав меня по фамилии. И это неожиданно оказалось... неприятно. — Вы что, замечтались? То, что академия поглощает магию и не даёт вам причинить вред партнеру, не означает, что вы можете совсем ничего не делать!

— Простите, — это точно мой голос, а не хрип полузадушенной лягушки?

— Чтобы такого больше не было. На счёт "три". Шайна, вы слышите меня?

Я испуганно кивнула и подняла руки. Коул раздражённо закатил глаза.

— Раз, два, три!

Щит... я лихорадочно сплетала из Тьмы самый простенький щит. Заклинание магистра о него не разбилось, а спружинило, отлетело на метр, а потом ринулось назад с удвоенной скоростью. Смело с пути мой щит и обрушилось на эльфа, который стоял злой, как тысяча кхарртов.

Я бы на его месте тоже злилась. Знаю, мой щит — никчёмное и унылое гэ, ну так и я не боевик! И даже не артефактор!

— Понятно, — сказал Дрейк бесстрастно, и мне почему-то захотелось провалиться сквозь землю. Забиться куда-нибудь в фундамент и там поплакать.

Я и не рассчитывала, что смогу поразить его своим щитом, правда. Вот только... всё равно больно. И так по-детски. Словно мне не двадцать, а десять лет.

— До конца занятия делаете следующее. Вы, Шайна, создаёте щит. Какой можете, по максимуму. А вы, Родос, укрепляете этот щит. Каждый раз по чуть-чуть. И затем Шайна повторяет свой щит, но уже вместе с вашим укреплением. Если не получится, начинайте сначала.

Коул еле слышно застонал.

— Первый раз при мне, потом без меня. Давайте, Шайна.

Если честно, я считала, что это всё совершенно бесполезно. Щиты и атакующие заклинания — не для меня. Вот если надо ранку залечить или расстройство желудка утихомирить...

Но я послушно сплела свой слабенький щит. Коул, подошедший ко мне чуть ближе, чтобы лучше видеть, нахмурился и немного укрепил края и центр. И не успела я запомнить, что именно он сделал, как магистр развеял мой щит и попросил повторить.

Я повторила, но почти без улучшений. Я же их не запомнила...

... В общем, развлекались мы с эльфом так до конца занятия. Поначалу, когда Дрейк, раздав последние указания, ушёл, мы молчали. А вот потом...

— Никчемуха, — прошипел Коул как раз в то время, когда я пыталась сплести очередной щит. — Годишься только на то, чтобы стоять на коленях и брать в рот.

От подобной грубости мой щит, конечно, сразу развалился на части.

Нет, у этого эльфа всё-таки голова не совсем в порядке...

— Давай договоримся, — я повернулась к Коулу лицом и сказала всё последующее вполне дружелюбно. — Ты не будешь говорить, что и в каких позах мне делать, а я не буду говорить, куда тебе идти с подобными предположениями.

— Можешь и говорить, — огрызнулся он. — Какое мне дело до того, что болтают шлюхи?

— Никакого, ты прав, — я кивнула. — Вот только я не шлюха, Родос. Я студентка Лианорской академии магии, нравится тебе это или нет. Ты можешь думать обо мне что угодно, но будь добр, держи это при себе. Ты же слышал, что сказал магистр Дарх? Никуда нам друг от друга не деться.

Эльф скривился.

— Тебе вообще нет места в этом учебном заведении. Всему, что было нужно, тебя уже научили.

— Ты просто озабоченный придурок, — я ухмыльнулась. — Но я предлагаю заключить перемирие. Ты меня не трогаешь и не оскорбляешь, а я... Я не говорю ректору, что ты меня сегодня оскорбил.

— Терпеть не могу шантажистов, — процедил Коул.

— А я хамов не люблю, — я пожала плечами, — но что нам теперь, драться? Обзывать друг друга до бесконечности? Так что я голосую за перемирие.

Несколько секунд Родос сверлил меня до крайности неприязненным взглядом.

— Ладно, посмотрим.

Что ж, уже неплохо. Главное, чтобы рот держал на замке, а руки — в карманах или по швам. Иначе...

Боюсь, этот эльф даже не представляет, на какую изощрённую месть способны целители.

Остаток занятия прошёл, если можно так выразиться, нормально. Коуллар молчал, я так же молча создавала щиты, он улучшал, я вновь создавала.

В конце пары Дрейк всех похвалил, раздал задания — нам с эльфом нужно было (слава Дариде, не вместе, а по отдельности) где-то найти и выписать всю классификацию щитовых заклинаний. Услышав это, Родос зыркнул на меня с такой ненавистью, словно хотел удавить собственными руками.

А может, и правда хотел — я этого не исключала.

"Придётся опять наведаться в императорскую библиотеку", — сразу подумала я, ощутив невольную радость. Глупо, конечно. Информацию по щитам можно найти и в библиотеке академии, но...

Но. Пусть Норд задаст мне ещё один вопрос. Даже интересно, каким он будет...

Встретившись с Миррой и Дин после боевой магии — они, кстати, оказались в одной группе, — услышала множество вопросов по поводу того, с кем я в паре и чем мы занимались, ну и предостережений.

— Коул тот ещё гад, — кивала головой принцесса, присоединившаяся к нам за ужином.

Я только плечами пожала. Гад или не гад, но мне от него никуда не деться. Магистр Дарх выразился ясно и причин не верить ему у меня не было.

Так что придётся потерпеть.

— А ты с кем в паре, Дин? — перебил Эван поток принцессиных возмущений по поводу поведения Коула. — С кем поставили тренироваться?

Мне это тоже было интересно. Намного интереснее эльфа-однокурсника.

— С Вэем Эльреном.

Имя было знакомым, и я нахмурилась.

— Это он швырял заклинанием в ректора на первом занятии, — напомнила мне Мирра.

— Ага, — кивнула Дин. — Он сильный. Немного зазнайка, но в целом ничего.

— Ты ему понравилась, — хихикнула принцесса. — У Эвана появился конкурент!

Третьекурсник слегка смутился, Мирра насупилась, а Дин устало пробормотала:

— Я всем нравлюсь, но это ничего не значит. А тебе как твой партнер, Мир?

Рыжая сунула в рот лист салата, смачно захрустела им — у меня даже слюнки потекли.

— Мэтт Рожер? Слабенький.

— Как и все целители, — кивнула Данита. Она иногда бывала бестактной. — Извини, Шайна. Просто... сама понимаешь...

— Понимаю. И не обижаюсь.

Вечером, когда мы собирались ложиться спать и Дин ушла в душ, я тихо спросила у Мирры:

— А что, этот Вэй... реально конкурент для Эвана?

"И для тебя", — подумала я, но вслух ничего не сказала.

— Нет, — рыжая покачала головой. — Знаешь, мне показалось, что Нита просто немного завидует. Она всё-таки принцесса, а внимание все обращают в первую очередь не на неё, а на Дин.

— Так это из-за эмпатии. Дин же говорила.

— Говорила. Но я не уверена. Нет, конечно, влияние есть... но мне кажется, Рональдин преувеличивает его значение. Она просто милая, обаятельная, светлая, чистая...

— Стоп-стоп, — я замахала руками и рассмеялась, — я поняла. Дин самая-самая. Кхаррт, я ей даже завидую... В меня бы кто так влюбился!

Я пошутила, но Мирре, кажется, смешно не было. Она поглядела на меня очень серьёзно, нахмурилась и спросила:

— А куда ты ходила ночью?

Веселье как рукой сняло.

— Да так... по делам.

— Осторожнее, Шани. Если застукают, достанется. Хотя специально коридоры никто не патрулирует...

— Да, кстати, надо будет спросить у Дин, почему...

— Это я тебе и без неё скажу, — вздохнула рыжая. — Пока ты просто ходишь, ничего не происходит. Но если попытаешься применить магию — тут же окажешься в изоляторе до самого утра. Думаю, ректор считает, что этого вполне достаточно.

— Но можно же натворить дел, и не применяя магию...

— Например?

— Например, стены краской расписать. Или по голове кого-нибудь палкой ударить...

... В тот вечер мы с Миррой просто посмеялись. Тогда мы даже не представляли, насколько пророческими в скором времени окажутся мои слова...

Глава двенадцатая

Магистр Дрейк Дарх

Он любил утро. То удивительное ощущение безмятежности и покоя, которое охватывало его при пробуждении. Это ощущение длилось всего несколько секунд, но оно всё же было...

Но больше всего Дрейк любил смотреть на женщину, что лежала рядом с ним каждый день последние два года. Когда-то очень давно, когда она ещё звалась другим именем, он дал ей прозвище "Эмил" — "свет" по-эльфийски. С тех пор прошло много лет, но одно оставалось неизменным — это прозвище.

И их дружба.

Дрейк приподнялся на локтях и посмотрел на спящую Эмирин. Её волосы золотило утреннее солнце, ресницы чуть дрожали, и губы были похожи на лепестки цветков. Приоткрытые и чуть влажные... сладкие...

Он на секунду закрыл глаза, избавляясь от пронзившего тело желания обладать, вздохнул, выравнивание дыхание. Не сейчас, нет. Пусть поспит. Пусть хотя бы сон принадлежит только ей одной...

Белая шея, ключицы, два холмика груди. Одна грудь была закрыта уголком одеяла, а вторая обнажена, и Дрейк ожег взглядом розовый бутон соска. Сколько раз за эти два года он сжимал его пальцами — до её боли, до слёз в глазах? Кусал — до струек горячей солёной крови, и стонал от наслаждения, пока Эмирин, морщась, терпела это?

Дрейк ненавидел себя. Он никогда не насиловал женщин... до Эмирин. Кхарртово проклятье! Смертельная одержимость проявлялась не только в желании обладания, но и в потребности бить, сжимать, кусать... мучить. И когда она лежала под ним — со слезами в глазах и на щеках, с прокушенными сосками и синяками на бёдрах — на Дрейка накатывали особенно сладкие оргазмы.

И как же было мерзко после.

Почему Эмирин не ненавидела его так же, как он ненавидел себя? Он видел, с каким выражением на лице она смывала кровь с тела — морщась, когда прикасалась к особенно истерзанным местам, — но стоило ей поднять голову и посмотреть на Дрейка, как на губах Эмил появлялась ласковая ободряющая улыбка. Она словно говорила: "Ничего страшного, видишь? Я в порядке".

Хотя этот "порядок" заключался только в том, что она ещё была жива.

Но он не убил Эмирин за эти два года лишь по одной причине. Она была оборотнем, и следовательно, её способность к регенерации была намного выше, чем у людей и даже эльфов.

Дрейк вздохнул. Да, проклятье уже должно было справиться с ними обоими... Интересно, хоть кому-то удавалось так долго противостоять проклятью смертельной одержимости? Вряд ли.

Эмирин пошевелилась во сне, и одеяло сползло чуть ниже, обнажая вторую грудь и живот. Дрейк облизнул губы, чувствуя и понимая — ещё немного, и его накроет новый приступ. Все эти воспоминания и чувство вины растревожили метку проклятья... А она лежит тут, такая доступная...

И пока не стало слишком поздно, Дрейк скинул одеяло с Эмирин, переместился чуть ниже и легко прикоснулся губами к одному из самых чувствительных мест на теле женщины, будя её.

— Дар... — голос был сонным, но от этого желание стало только сильнее. — Что ты делаешь...

— Мне нужно, Эмил... Пожалуйста...

— Хор-р-р-рошо... — то ли сказала, то ли прорычала она, схватила его за волосы и притянула к себе. Сжала голову бёдрами, стиснула, позволяя проникнуть языком глубже... ещё глубже... и ещё...

Дрейк слушал её урчание, понимая — Эмил хорошо, очень хорошо, — и ощущал, как желание причинять боль уходит прочь, оставляя другое желание. Желание доставить удовольствие...

Плоть под его губами и языком была горячей и пульсировала. И влаги было столько, что два пальца вошли легко. И задвигались — резко, стремительно, глубоко.

Так было хорошо, так было правильно.

И когда Эмирин закричала, содрогаясь, Дрейк наконец приподнялся над ней — и вновь опустился, ощущая тесноту, жар и влажность, — и начал собственную гонку, понимая, что впервые за эти два года видит на щеках Эмил слёзы не боли, а удовольствия...

— Обещай мне кое-что.