Легенда Элидианы

До следующего на пути городка удалось добраться до сумерек. Хотя это был уже не городок, а самый настоящий город. Сначала шли предместья: очаровательные домики, прячущиеся в садах и огородах, а затем вырастали высокие серые стены и могучие башни. Если прошлый раз их пропустили, просто спросив имена, то здесь на воротах стояли ребята серьёзные, которые потребовали с них въездную пошлину. Правда, только за лошадей.

Дион высоко поднял брови, так как не ожидал такого и денег при себе не имел. В трактире он расплачивался тем, что подсунула ему в карман Эли. Здесь же наступила неловкая пауза. Затем ведьма, потупившись, пошарила по карманам и вручила стражнику требуемую сумму, робко прошептав:

— Молодой господин отдал мне мелкие деньги на хозяйство. Вот.

Стражник принял монетки и приоткрыл ворота:

— Проезжайте.

Дион выдохнул: получилось удачно. Он с самого начала отказался от обязанности хранить их с Эли общую казну. Деньги принадлежали ей, да к тому же она их прятала в таком месте, куда ни одному вору ходу не было. Но платить за всё было пристойнее мужчине как главному. Теперь Эли случайно нашла отличный ход: господин поручил хозяйство ей и выдал на него денег. Торговаться ниже его достоинства, он дворянин. А они из простых и заботится о его выгоде как о своей.

Ту же комедию они разыграли на постоялом дворе и никто не усомнился.

Здесь им повезло: в зале трактира, который занимал весь первый этаж, собрались самые разные люди, в том числе и купцы, собиравшие караван в дорогу до моря. Они не торопились, ждали тех, кто поехал в горы за мехами и драгоценными камнями, которые там находили по поймам рек. Поэтому караван должен был выйти из города не ранее чем через декаду.

Диону предложили к нему присоединиться, он обещал подумать, но в душе твёрдо решил не связываться. Время поджимало. Зато о дороге расспросил в подробностях. Старший из купцов водил такие караваны уже много лет. Сам почти не торговал, но и того, что он брал с каждого воза, хватало на безбедное житьё всей его многочисленной семейке. Купцы были готовы платить за его опытность, которая обеспечивала безопасный и удобный путь.

Пожалуй, единственное, чего ему сейчас не хватало, это слушатель, готовый внимать бесконечным байкам о путешествии к морю. В лице Диона он нашёл свободные уши и был почти счастлив. Принц пил с ним чёрное пиво, закусывал вяленым окороком и слушал, время от времени задавая вопросы. Эли молча сидела у него за спиной и тоже прислушивалась к историям караванщика. Пару раз она отзывала Диона в сторону и подсказывала, о чём ещё надо расспросить.

Караванщик, понимая, что перед ним любовница благородного путешественника, делал вид, что не замечает девушку, чтобы не смущать. То, что она тут главная, ему и в голову не могло прийти.

Вызнав всё, что ему было нужно, Дион попрощался со словоохотливым купцом и увёл свою девушку в нанятый на эту ночь номер. И купцы, и трактирщик проводили их понимающими взглядами: молодо-зелено, соскучились друг по другу голубки. Но Они были далеки от истины. Вместо того, чтобы предаться любовным ласкам Эли с принцем заспорили: надо ли торопиться или безопаснее будет подождать и ехать вместе с караваном.

Дион хотел продвигаться как можно быстрее. Он не сомневался, что проснувшийся Грар не оставит так просто исчезновение своей подруги. Сказал же тот принцу про Эли: “Моя!” Но выдавать свой страх перед драконом не хотелось и он выдумывал тысячу других причин, почему им надо так отчаянно торопиться.

Эли же всё понимала, но знала Грара гораздо лучше, чем Дион. Как бы далеко они не умчались, тот их всё равно догонит. А там всё будет зависеть от неё. Сумеет уболтать дракона — дальше он станет им помогать, ну, в крайнем случае не мешать. Не сумеет… Что ж, перед смертью не надышишься.

То есть никакая скорость их от Грара не защитит, рано или поздно они встретятся.

А вот дорогу преодолевать безопаснее с караваном.

С другой стороны, если принц настаивает, то кто она такая, чтобы возражать? Дорога до Каруны одна, не заблудятся. Мигана — не горы, здесь деревни располагаются близко и видны издалека, переночевать в случае чего они всегда смогут под крышей. Диких зверей им бояться нечего, разбойников и подавно. Если в городах и деревнях ей лучше не колдовать, то на пустынной дороге она всегда может раскинуть следящую сеть и заметить врага задолго до того, как он увидит их.

Так что Эли бросила спорить и махнула на принца рукой: ах, да делай, как знаешь.

Утром они покинули город и двинулись на юг по широкому тракту.

Судя по объяснениям купца, теперь путь их лежал до города Ворселя, который стоял на порожистой и быстрой реке Илане, а она уже впадала в великую Каруну. В Ворселе надо был пересечь реку по единственному на ней каменному мосту. Затем главная дорога поворачивала и шла вдоль Иланы до самой Каруны. В месте её впадения располагался речной порт Этин. Там можно было нанять лодку или купить себе место на судне, шедшем к устью. Путь по реке считался самым безопасным, но и самым дорогим. На самом деле путешественник сберегал приличную сумму по сравнению с движением по суше, к тому же экономил время.

Конечно, купец пытался внушить Диону, что путь по берегу с караваном обойдётся ему дешевле, но считать принц умел и сообразил, что за три декады в любом случае издержит меньше, чем за семь. А караванный маршрут оказывался медленнее речного как раз на четыре декады. Тем более что ближе к месту назначения путь караванщиков отклонялся и делал здоровый изгиб, обходя граничащее с Нанарией королевство Эркад, где были неразумно высокие пошлины, и её заодно. Так что он оказался бы на почтительном расстоянии от места назначения и не знал бы в точности, как туда попасть. А по реке Дион надеялся достигнуть знакомого городка Ремта в соседнем герцогстве, а уже там начать разбираться, кто и зачем устроил на него покушение.

Всё это он изложил Элидии и она, скрепя сердце, согласилась. По крайней мере план принца звучал разумно. Ведьма не спешила его разочаровывать, что планы хороши на бумаге, а какие коррективы в них внесёт жизнь, догадаться просто невозможно. С другой стороны, хорошо иметь в уме опорные точки. Этин и Ремт хорошо для этого подходили.

До Ворселя оказалось не так близко. Им пришлось путешествовать три дня. Обедали и ночевали в деревнях, которые попадались на пути с изрядной частотой. Дион даже спросил:

— Лида, а почему, когда мы бежали по дороге от ярмарки до этого твоего Гелена, нам ни одной деревни не встретилось? Неужели в горах настолько меньше людей?

Ведьма весело засмеялась.

— Нет, мой сладкий, не настолько. Конечно, на равнинах народу живёт больше, но и в горах не пусто. На самом деле во время нашего ночного бегства мы миновали не то шесть, не то семь деревушек. Просто горные деревни строят в удобных, закрытых от глаз логовинах, а на главный тракт оттуда выходят только узкие тропки. Ты в темноте их не заметил.

Принц поверил ей на слово. В конце концов до сих пор всё, что говорила Эли, подтверждалось. Зато уверения наставника, что все ведьмы — лживые, порочные создания, казались сейчас глупыми выдумками того, кто настоящую живую ведьму в глаза не видел. Как ни странно, это мучило принца. За долгие годы он привык доверять наставнику и сейчас разочаровываться в нём было больно.

Но даже ради старого Орельена Дион не желал продолжать жить с шорами на глазах. Поэтому потихоньку-полегоньку он расспрашивал Эли о ведьмах. Она не очень любила об этом рассказывать, считая, что это секреты её сообщества, до которых никому нет дела. Но чем дальше они ехали, тем настойчивее был Дион в расспросах. Наконец Эли не выдержала:

— Слушай, ну что ты ко мне привязался с этими ведьмами? Каким боком тебя это касается? Других тем для разговора нет?

Пришлось рассказать ей об Орельене, его уроках и наставлениях. Сначала у ведьмы глаза лезли на лоб, а затем она начала хохотать и никак не могла остановиться. Когда Диону удалось привести её в чувство, плеснув в лицо водой из фляжки, Эли выдала:

— Ну у тебя и наставник! Надо же как на нашу сестру зол! Это не просто так. Зуб даю: какая-нибудь ведьма ему не дала. Или того хуже, переспала и бросила ради другого. А ещё хуже: просто бросила. Не понравилось ей с ним.

У Диона в голове не укладывалось:

— И всё? От этого такая ненависть?

Эли развела руками:

— А от чего ещё? Понимаешь, мой хороший, есть у ведьм такая особенность: они не терпят принуждения и, если могут, выбирают свободу. Только тот, кто не будет пытаться отобрать у неё это самое главное, может сохранить отношения с ведьмой надолго. А твой наставник… Возможно, он и в постели был не слишком хорош, но это не главное. Если он пытался поставить свою ведьмочку в рамки и ездил ей по мозгам своими правилами, то неудивительно, что при первой возможности она его покинула. А если ещё пытался применить силу, чтобы удержать…

Дион распахнул глаза во всю ширь. Ни разу не думал он о наставнике как о мужчине, а сейчас вдруг увидел как наяву: вот он молодой и привлекательный, читает мораль красивой девушке, а та смотрит в сторону, явно пропуская нотации мимо ушей. Это могло так разозлить Орельена, что он мог попытаться наказать свою возлюбленную. Если она была ниже его по происхождению… Ой, лучше даже не думать.

Эли права: ведьмы не любят принуждения. Да никто не любит, но только ведьмам хватает силы противостоять тем, кто их принуждает. Но такие, как наставник, никогда не отступают. А значит, вражда будет расти, борьба усиливаться.

Как бы подтверждая его мысли, Эли добавила:

— Поверь: ведьмы просто так гадости не делают, только в ответ. И злыми они становятся, когда весь мир на них ополчается. Злыми и лживыми. Потому что иначе им не выжить. А такие, как твой Орельен, сами несвободны и не могут допустить, чтобы кто-то был свободнее их. Вот и получается, что они сначала выращивают в ведьмах ненависть, а потом сами же их за это ненавидят.

Дион задумчиво кивнул:

— Я понял. Мне кажется, ты права.

На другой день после этого разговора они ещё до обеда добрались до Ворселя. Эли убедила Диона остановиться тут хотя бы на день. Мотивировала тем, что здесь это безопасно: дракон никогда не нападёт на них в городе. А им нужно отдохнуть, привести себя в порядок и посетить местный рынокы.

Надо было подкупить припасов и кое-что из одежды. Принц признал, что зря заменил тёплое белье лёгким. Пусть днём солнце пекло так, что хотелось всё с себя сбросить, зато ночами подмораживало, а комнаты, которые отводили им в крестьянских домах, по большей части не отапливались. С другой стороны, стало ясно, что скоро их наряды окажутся слишком тёплыми: весна шествовала по миру, за ней близилось лето, а они продвигались на юг, навстречу жаре.

Но в этот день на рынок они опоздали: торговля шла с утра и до обеда. Поэтому пришлось посвятить вторую половину дня отдыху и заботе о чистоте своего тела. Для этого Дион нанял им номер в лучшей гостинице Ворселя рядом с общественными банями и они на несколько часов туда завалились. Благородному господину и его любовнице предоставили отдельную мыльню и они с энтузиазмом принялись смывать с себя пот и грязь дальней дороги. Эли отдала все их ношеные вещи постирать, а прачка пообещала, что завтра к вечеру всё будет чистым, сухим и даже выглаженным.

С утра пораньше Элидия с Дионом отправились на рынок. Поначалу ходили среди вещевых рядов и заглядывали в лавки на рыночной площади. Приобрели Эли два летних платья по местной моде и тонкий шёлковый платок с кистями, чтобы повязать на голову. Диону купили тёплые подштанники. Пусть он потом их выбросит, но сейчас не замёрзнет.

Затем они перебрались в ряды продуктовые. Эли приценивалась к провесным окорокам, когда кто-то тронул её за плечо. Женский голос неуверенно окликнул:

— Нати?

* * *

Элидия резко обернулась и встретилась глазами с невысокой, привлекательной женщиной, на вид немного старше сорока, нарядно, даже богато одетой. Что-то было в ней такого, что Эли сразу же поняла: это Кати, бабушка. Женщина же, разглядев лицо молодо ведьмы, вдруг опустила глаза и сделала шаг назад:

— Прости, деточка, я обозналась.

Она уже совсем было повернулась, чтобы уйти, как Эли тихонько произнесла.

— Нати уже давно нет в живых. Я её дочь Элидия.

Кати не бросилась на шею внучке, только испытующе уставилась на неё зелёными, точно такими, как у Эли, глазами. Потом видно что-то разглядела, потому что сказала:

— Дитя моё, лучше нам здесь не болтать, — она обвела рукой пространство и Эли поняла: полог незаметного стоял там с того самого момента, когда предполагаемая бабушка позвала её именем матери.

Хорошо, пока никто не обратил на них внимание, но было ясно: это ненадолго. Ведьма не рискнёт долго держать заклинание прямо на рынке.

— Приходи, как стемнеет, ко мне домой. За ратушей левая улица, называется улица Цветов. Короткая, всего десять домов по обеим сторонам. Мой в самом конце, дом Эдельвейса.

— Я не одна, — ответила Эли и небрежным жестом показала на Диона, который в этот момент пробовал сметану у соседнего прилавка

— Умоляю, не бери с собой никого, а то разговора не получится, — шепнула Кати и исчезла в толпе.

Полог исчез и Дион тут же оказался рядом.

— Эли, там сметана — объедение. Конечно, в дорогу она не годится, но… Давай возьмём на вечер.

Было ясно, что женщину он не заметил.

В другой раз Эли бы ему объяснила, что на постоялом дворе их ждёт вкусный ужин и не следует перебивать себе аппетит сметаной, но сейчас ей во что бы то ни стало надо было отвлечь внимание принца. Отказываться от встречи с бабушкой она не хотела. Почему-то Эли не сомневалась: никогда не виданная ею и не видевшая её Кати не желала внучке зла.

Так что сметану они, среди прочих припасов, купили, а заодно Эли приобрела травки, чтобы заварить Диону сонный чай. Обычные её зелья он уже знал назубок и для того, чтобы заставить его выпить, нужно было придумать что-то новенькое.

На постоялом дворе их уже ждали с ужином и Эли порадовалась, что позволила принцу не экономить на проживании. Здесь она спокойно могла его оставить и не бояться, что со спящим мальчиком случится что-то плохое.

Дион поужинал своей сметаной с мягким тёплым хлебом, а запил вкуснейшим чаем с мёдом, который Эли заварила лично. После этого захотел с ней поговорить, обсудить завтрашний путь, но его вдруг так потянуло к подушке…

Стоило принцу начать наигрывать рулады носом, как переодевшаяся в тёмное ведьма тенью скользнула из комнаты, заперев за собой дверь. Она неслышно выбралась с постоялого двора через заднюю калитку, на пару мгновений наслав немоту на сторожевых псов, и устремилась к ратуше.

На улице Цветов горели фонари и в их золотистом свете можно было прекрасно рассмотреть все дома, которые по большому счёту были одинаковыми: добротными, каменными трёхэтажными. Элидия быстро сообразила, почему улицу так назвали. На каждом фасаде красовалось изображение того или иного цветка. Изготовлены они были по-разному: фреска, изображающая розы, барельеф с тюльпанами, кованый фонарь в виде куста вереска, мозаика с ирисами... Здесь явно жили небедные горожане. Действительно, последний дом по левой стороне был украшен изображением эдельвейса в виде круглого витража.