История одной жизни - Закончен!)

— Отец, он считает меня полной бездарностью. Продолжает видеть во мне ни к чему непривязанного охламона, каким я был когда-то.

— Андрюш, ну брось, с чего ты это взял?

Я и раньше замечала, что Андрея задевало невнимание со стороны отца, но он никогда не говорил мне об этом. Вообще старался лишний раз не затрагивать тему семьи, а тут...

— Контракт. Я целый месяц, грёбанный месяц пытался выбить встречу со Шнейдером, заинтересовать его нашим предложением, наладить связи с его салоном, и когда мне это, наконец, удалось, отец всё оборвал. Точнее сделка-то состоялась, но он в корне изменил условия контракта, даже не поставив меня в известность, и при этом назначил Рушана, который два месяца занимался другим делом, ни слухом, ни духом не ведает в этой сделке, вести переговорами.

Я не знала, что ему ответить, как утешить, как отвлечь от всего этого. Он, молча, уничтожал еду и при этом тихо проклинал своего отца. А я ведь понимала, что так нельзя. Чтобы у них там не случилось, отец остаётся отцом.

— Андрюш, всё будет хорошо, я уверенна. Может даже это всё и к лучшему? Ты ведь только недавно окончил институт, пока ещё не так хорошо знаешь все эти банковские операции, тебе нужно немного понабраться опыта...

Он не дал мне договорить. Резко встав со стула, он больно ухватил меня за плечи и рванул на себя. В лицо сразу неприятно въелся запах спиртного.

— Ты, что с моим батей сговорилась? 'Не так давно в этом деле... тебе нужно поднабраться опыта', да что ты вообще об этом знаешь? Ты хоть раз в жизни, вкладывала во что-то все свои силы, а потом получала пинок под зад? Да, что ты вообще делать-то умеешь? Круглосуточно лаботрясничяешь и проматываешь мои деньги, где не лень, — сквозь стиснутые зубы произнёс он, больно сжимая пальцами мои плечи.

— Отпусти меня, пожалуйста, мне больно, — спокойно (по крайне мере постаралась) сказала я, понимая, что спорить с ним, когда он в таком состоянии, просто бесполезно. Конечно, меня задевали его слова, тем более что они, по сути, не имели ничего общего с правдой, но всё это обсудить с ним можно было завтра, когда он проспится, протрезвеет, и наконец, начнёт нормально соображать.

— Больно? Больно тебе? А мне какого, когда такую подставу от собственного отца получил? Да будь проклят этот старый пень! Скоро просрёт всё дело, окружив себя такими же безмозглыми хрычами, как и он сам!

— Прекрати, не смей так говорить об отце! — я понимала, что достучаться до него сейчас невозможно, но, то с каким пренебрежением он говорил о своём родителе, просто вывело меня из себя. Его отец устроил его в свой банк на приличную должность, а где приличная должность, там и приличная зарплата. Уступил нам эту шикарную квартиру в центре города. Подарил Андрею дорогущую машину. Я уж молчу, что он обеспечивал его всю жизнь. Кроме того, он не имеет ничего против наших отношений, хоть и знает, что я детдомовская, и что просто не подхожу под их 'формат'. Я его видела, правда, всего один раз, когда приносила Андрею папку с документами, которую он забыл дома, но и этого оказалось вполне достаточным, чтобы я узнала его как открытого, доброго человека, с отличным чувством юмора. Он принял меня очень тепло, и ещё шутливо поругал Андрея за то, что до сих пор не познакомил нас.

— Ты, бл*ть будешь ещё указывать мне, как мне говорить об отце?! Ты, что вообще знаешь об этом? Своего папашу, небось, ни разу в жизни не видела, вылезла из своего курятника, а теперь...

Я сама не поняла, как ударила его. Замахнулась, и отвесила звонкую пощёчину. На секунду он так и замер, с покрасневшей щекой, и повёрнутой в сторону головой, а потом, резко развернувшись, он очень сильно заставил меня пожалеть об ударе. Сначала он просто, до боли, до синяков на коже, сжал мои плечи, и с такой силой рванул меня на себе, что я чуть было не впечаталась лбом в его нос. Несколько секунд он, яростно дыша, с диким остервенением смотрел в мои затуманившиеся от страха глаза, а потом резко перевёл взгляд на губы. Я не знаю, что там у него переклинило, но вместе того, чтобы хорошенько меня встряхнуть (как я по крайне мере ожидала), он подался вперёд и впился в мои побледневшие и чуть подрагивающие губы жадным, собственническим поцелуем. Одной ладонью он продолжал удерживать меня за затылок, не давая отстраниться, второй начал лихорадочно шарить по моему телу, то грубо сжимая зудящую от боли грудь, то жадно сминая в ладони ягодицы. Чувствуя, с каким напором, он это делает, я изо всех сил старалась освободиться, но все мои безуспешные попытки были сломлены в несколько секунд. На этот раз ласки (хотя сомневаюсь, что его действия можно так назвать) Андрея, не приносили мне никакого удовольствия. Напротив его грубые остервеневшие движения отзывались болью в моём теле, а запах алкоголя вызывал подступающую к горлу тошноту. Уперевшись кулачками в его грудь, я ещё раз попыталась оттолкнуть его от себя, чувствуя, как паника постепенно начинает охватывать меня с головой, но моя жалкая попытка в очередной раз была сломлена. Ещё несколько секунд Андрей сминал мои губы в жёстком поцелуе, жадно шаря руками по моему телу, а потом также резко, как и накинулся на меня, он отстранился. Только вздохнуть спокойно я не успела. Вместе того, чтобы пойти в душ или хотя бы улечься спать (на извинения я даже не рассчитывала), он подхватил меня на руки, и не успела я опомниться, как оказалась в спальне, брошенной на большую кровать и в ту же секунду придавленной сильным, поджарым телом. Стоит ли говорить, что вот именно в эту секунду паника захлестнула меня с головой? Я начала брыкаться, до того, как Андрей завёл мне руки за голову, бить его по тем местам, до которых только могла дотянуться. Я осыпала его всеми возможными проклятиями, которые только знала, и наконец, когда он словно одичавшее животное, не обращая внимание на моё яростное сопротивление разорвал мой шёлковый халатик, и, отбросив его на пол, оставил меня в одном нижней белье, я дала волю слезам, которые в свою очередь за считанные секунду переросли в рыдания.

— Су*ка, — сквозь стиснутые зубы прошипел Андрей, когда мне удалось дотянуться коленкой до его живота. Правда, особого результата это не принесло. Наоборот, мне начало казаться, что моё сопротивление, только больше распаляет его. Грубо разведя мои ноги в стороны, он вдавил меня в кровать своим мощным телом и меньше чем через секунду порвал два последних кусочка ткани, которые хоть как-то прикрывали моё истерзанное тело. Заскулив как подбитая собака, я продолжала нервно дёргаться под ним, хотя прекрасно понимала, что это никак его не остановит, а мои силы начинают постепенно покидать меня. Когда он скинул с себя рубашку и начал нервно копошиться с ширинкой при этом, ставя на моей шее смачные, болезненные засосы и шепча мне на ухо всякие пошлые гадости, я прекратила сопротивляться. Просто в одно мгновение мне стало на всё наплевать. Слёзы кончились и силы на дальнейшую борьбу тоже. Я просто лежала под ним как распятая бабочка, до боли сжимала в кулачках простынь, и, отвернувшись, чтобы не видеть его покрасневшего лица, на котором застыла маска зверского желания, смотрела в окно. Кажется, на несколько секунд я вообще отключилась от происходящего. В реальность, меня вернула только резкая боль грубого вторжения, которая разломило моё тело на миллионы крохотных кусочков. И вот тогда вернулось всё. И слёзы, и слабые силы на дальнейшее сопротивление, и охрипший голос, которым я тихо проклинала постанывающего на мне парня. Каждое его движение отзывалось болезненной судорогой во всём теле, каждый его грубые поцелуй, которым он беспрерывно покрывал моё лицо, шею, грудь, вызывал новый приступ тошноты. Низ живота скрутила спираль острой боли. Даже, несмотря на то, что он двигался достаточно медленно и осторожно (что даже моё затуманенное сознание немного удивило), каждый его толчок был подобен для меня маленькой смерти. Когда он дёрнулся всем телом, глухо застонал и уткнулся носом мне в шею, при этом прикоснувшись пересохшими губами к моей ключице, я мысленно поблагодарила бога, что всё закончилось так быстро, что его не хватило на большее. Клюнув меня в мокрую от слёз щёку, он обессилено скатился с меня и уже через несколько секунд тишину комнаты разрушил басистый храп. А, я, наверное, ещё час лежала неподвижно, невидящим взглядом смотря в потолок. Я не забивала свою голову вопросами, на подобии: 'За что?', 'Как он мог?' и тому подобное, я просто никак не могла понять, неужели это правда случилось? Мой первый раз, который я так долго представляла и к которому так тщательно готовилась, произошёл вот так вот? Так грязно, так мерзко, силой, да ещё и с отвратительно застывшим в воздухе запахом спиртного.

Когда я, наконец, нашла в себе силы, чтобы подняться с кровати, я на негнущихся ногах проползла в ванну. Под струями холодного душа, я пыталась смыть с себя мерзкие отпечатки сегодняшней ночи, хотя и на яростное намыливание мочалкой, у меня сил всё же не хватило. Я смыла струящиеся по бёдрам капельки крови, чуть привела побледневшие лицо в порядок, и замазала синяки тональником. Выйдя из ванны, я на цыпочках вошла в спальню, и, достав из шкафа одежду и сумку, в которой было хоть немного денег, вышла в коридор. Одевшись, я также тихо, выползла из квартиры, бесшумно прикрыв за собой дверь. Уже оказавшись на улице и вдохнув в себя прохладный ночной воздух, я озадачилась вопросом, куда же мне сейчас идти? Первый раз я оказалась одна на улице в чужом городе, да ещё и ночью. *А забежав вперёд, скажу, что далеко и не последний, правда в последующем у меня даже денег с собой не будет*. Нашла единственный на данный момент разумный вариант. Позвонила Наде. Сказала, что сильно поругалась с Андреем (упустив момент изнасилования) и попросилась к ней переночевать. Девушка тут же проявила морю учтивости и предложила заехать за мной, но я отказалась, сказав, что не нужно ей срываться посреди ночи, и я вполне могу сама добраться на такси. Надя скинула мне свой адрес и шутливо пригрозила, что если через полчаса я не появлюсь на пороге её квартиры, она поднимет на уши всю полицию Москвы. Я слабо отшутилась, и, попрощавшись, сбросила вызов. Как только я убрала мобильный обратный в сумку, воспоминания произошедшего нахлынули на меня градом. Слёзы вновь подступили к моим глазам, но я сдержалась. Москва, как известно слезам не верит. Сама во всём виновата, теперь нечего нюню разводить. В любом случаи всё, что могло со мной плохого произойти, уже произошло. Завтра надо будет думать, как жить дальше, теперь уже без поддержки Андрея, а сегодня, оставшиеся несколько часов ночи нужно посвятить сну.

*И опять я забегу вперёд, и открою вам небольшой занавес, мои любимые читатели. Как известно судьба любит играть с людьми. И только ты думаешь, что всё, это уже предел, она наносит тебе новый удар. Так случилось и со мной. На следующее утро, кто-то свыше вновь решил сыграть со мной в злую шутку*

— Ну, рассказывай, что у вас стряслось? — поставив передо мной кружку ароматного зелёного чая, Надя села в кресло напротив меня. Потеплее закутавшись в плед, я сделала несколько глотков горячей жидкости, и едва ли сдержала подступившие к глазам слёзы. Так хотелось рассказать всё подруге, хоть с кем-то поделиться теми чувствами, которые сейчас бушевали внутри меня, но я понимала, что просто не могу этого сделать. Чтобы Андрей не натворил, я не имею права сеять раздор между ним и Надей.

— Ничего, мы просто поссорились, — подставив кружку на стол, я согнула ноги в коленях, и, притянув их груди, обхватила руками. — Почему ты сейчас одна? Я думала вы со Стасом живёте вместе.

— Вместе, — утвердительно кивнув, девушка едва заметно улыбнулась уголками губ. — Но сейчас он в Екатеринбурге, вместе с отцом поехал заключать какую-то очень важную сделку. Бедненький, он так много работает в последнее время.

При упоминании о своём возлюбленном Надя растянула губы в широкой нежной улыбке, а мне вдруг так резко захотелось рассказать ей всю правду. Разве она не имеет на это право? Стас — предатель и лицемерный обманщик. Он нагло пользуется доверием своей девушки, и крутит романы на стороне с какими-то продажными дешёвками. Разве он достоин любви такого открытого и светлого человечка как Надя? Ей нужен другой мужчина. Тот, что будет искренни, любить и заботиться о ней. Но имею ли я право вмешиваться в её жизнь? Что будет с ней, если она узнает об изменах Стаса, и о том, что все её друзья, и я, в том числе его покрывали?

— Эй, белобрысая, ты о чём задумалась? Я говорю, пойдем, прошвырнёмся по магазинам. Поверь шопинг — это лучшее успокоительное для женских нервов.

— Куда мы сейчас пойдём, все магазины ещё закрыты?

— Ну, во-первых, уже нет. Пока мы с тобой тут болтали, стрелки часов неумолимо тикали. Сейчас полдевятого утра. Город начинает просыпаться. А, во-вторых, это Москва, здесь всегда есть места, которые за определенную плату радостно примут нас в любое время суток.

Упорхнув в спальню, Надя достала из шкафа чёрное обтягивающее платье, доходящее ей до колен, и уже через пару секунд оно было на ней. Пока девушка наводила свой марафет, я ещё раз озадачилась вопросом, как Стас может быть таким идиотом? Ему досталось сокровище, а он так безжалостно его разбазаривает. Да, что вообще нужно этому ненормальному парню? Рядом с ним такая девушка: безумно красивая, невероятно добрая и отзывчивая, ко всему прочему ещё умная и с отменным чувством юмора. Как можно так по-свински обращаться с этим ангелом?

— Кстати, скоро твой день рождения, а это самый лучший способ помириться с Андреем.

— Угу, — отведя взгляд в сторону, я попыталась не выдать дрожащих ноток в моём голосе. Ну, уж нет. Я не собираюсь с ним мириться. Я уже итак на многое закрывала глаза. Пусть Андрей мне и сильно нравится, но у меня, в конце концов, тоже есть гордость. То, что он сделал...это низко, грязно и подло. Так не поступают любящие люди. Я просто игрушка в его руках, а также полная дура, которая не замечала этого до сегодняшнего дня. Всё хватит. Я нескоро смогу отмыться от сегодняшней ночи, нескоро смогу забыть его, но я забуду, обязательно забуду. То, что он сделал непростительно.

— Застегни, пожалуйста, — удерживая в маленьком кулачке копну пепельно-чёрных волос, Надя повернулась ко мне спиной. Застегнув молнию на её платье, я тут же вздрогнула и невольно улыбнулась, от последующих слов девушки. — Послезавтра Димка приезжает. Специально к твоему дню рождению. Вообще-то он просил не говорить тебе этого, хотел устроить сюрприз, но глядя на твою кислую мину, я не смогла сдержаться.

Усмехнувшись, Надя подмигнула мне, а я не смогла сдержать искренней радостной улыбки. Димка приезжает. Наконец-то, я его увижу! Господи, за достаточно короткое время он стал одним из самых дорогих людей в моей жизни. Даже мысли, о сегодняшней ночи чуть отошли в сторону, уступив место безграничной радости.

— Вчера, когда я разговаривала с ним по телефону, мне показалось, что он к тебе неровно дышит, — распустив вьющиеся локонами волосы, Надя бросила на меня многозначительный взгляд.