Тонкая, тонкая нить

Огромный Марк ХХХ ГДЛ "Газдрубал" полностью обездвижен — его подвеска разбита очередями гиперкинетических снарядов. Превращенный в неподвижную огневую точку, обреченный на гибель, он продолжает вести огонь, и залпы его главного калибра заставляют вздрагивать лунную поверхность. Серия попаданий накрывает отступающие носители, один из них исчезает в огненной вспышке.

И в этот миг просыпается загадочный корабль в зеленоватой броне. Сразу несколько сверхмощных пучков гамма-излучения превращают героя пятисот сражений в озеро расплавленной кремнестали.

Соотношение сил резко меняется не в мою пользу.

Джузеппе уже перестал обращать внимание на сотрясающие бункер толчки. Он не мог оторвать глаза от экрана, на котором разворачивалась титаническая битва. Там сражались и гибли стальные исполины. Гибли, защищая его, Джузеппе, никчемную жизнь — а он ничем не мог им помочь. Боло метались по поверхности, перемалывая грунт чудовищными траками, разрывая черноту небес ослепительным светом. "Режим хаотического маневрирования... — подумал Джузеппе. — Они пытаются уклониться от орбитальной бомбардировки". Только теперь он понял, почему "Оса" сожалел, что Боло-ветераны не успевают рассредоточиться. Вражеский флот сосредоточил на небольшом участке лунной поверхности колоссальную огневую мощь. Поверхность вспарывали очереди гиперкинетических снарядов, лазерные и плазменные разряды, и экраны старых машин все больше и больше слабели под градом касательных попаданий.

Крейсера вражеского флота начали скоординированную атаку на уцелевшие стационарные орудия. Наперерез им ринулся Нельсон, субсветовая плазма его "Хеллборов" вспорола борта нескольких акулообразных машин, град импульсов ионных пушек довершил начатое. По поверхности Луны забарабанил рукотворный метеоритный дождь, секунду назад бывший грозными боевыми машинами. Оставшиеся крейсера спешно отступили, но четырнадцатитысячетонный монстр резко реверсировал правобортовые гусеницы, сорвавшись в юз, калеча почву, развернулся, и ударил залпом из всех трех башен. Еще два крейсера превратились в облака раскаленного газа. Но это было последней победой ветерана. На мгновение его броня засияла ослепительным светом, а потом серия взрывов подбросила гигантский корпус, опрокинув его набок. Джузеппе с ненавистью проводил взглядом стремительную тень, промелькнувшую над поверженным противником.

— Задержи кадр, — попросил он "Осу" — Это он?

— Да.

— Как?

— Гамма-лазеры.

— Придурки, — пробормотал Джузеппе. — "Гамма лучи невозможно фокусировать!"

— Очевидно, возможно. — "Оса" не стал продолжать разговор. Все ясно и так.

Боло, понесшие огромные потери, сосредоточились близ уцелевших стационарных орудий. Изящный Боло Марк XXVIII ЭСД — "Эсмеральда", получив очередь КИСов подряд в верхнюю палубу, исчез в облаке термоядерного огня.

Осталось пять Боло. Четыре — Марк ХХХ "Ганнибал" отправился за своим братом, получив в лобовую броню мощнейший энерголуч. Экраны отказали и титан замер, пронзенный насквозь.

Боло Марк XXVII ГРЛ — "Геракл" с разгона провалился в полурасплавленную воронку и застрял в ней, беспомощно ревя двигателями. Он обездвижен, потерял 83,46% внешнего корпуса, но все еще ведет бой.

Марк ХХVII ГСТ — "Гастелло", форсировав двигатели, ринулся сквозь огненную стену, на помощь товарищу, прикрывая его огнем. Экраны "Гастелло" на нуле, но его шквальный огонь заставил противника отступить. Расплавленный реголит наконец застыл, "Геракл" начал выбираться из воронки, обламывая гусеницами спекшуюся корку, но тут его перегруженные системы отказали, и громадная машина застыла, на краю воронки Пизанской башней из кремнестали. Огонь противника сосредоточился на "Гастелло", превратив его в огненную гору, из которой, вопреки всякой логике, еще несколько секунд грохотали залпы орудий. Еще один вражеский крейсер потерял управление и огненным болидом врезался в поверхность луны.

Джузеппе сжал кулаки, чувствуя, как по его щекам текут слезы. Неужели все напрасно? Проклятый зеленый корабль казался заговоренным, вновь и вновь всаживая пучки невидимой энергии в израненных ветеранов. Он должен сейчас быть там, снаружи! Может быть, кому-то из Боло удастся помочь! Джузеппе вскочил с кресла, захлопнул шлем скафандра.

— "Оса" я иду! Открой двери.

— Ответ отрицательный, старший оператор.

— Я сказал, открой дверь! Мне нужно осмотреть поврежденные машины!

— Джузеппе, успокойся. Ты ничем не сможешь им помочь. Когда бой закончится — может быть... Но не сейчас.

Джузеппе отвернулся от экрана, не в силах смотреть.

* * *

Марк ХХХ Газдрубал...

Марк ХХVІІІ Эсмеральда...

Марк ХХХ Ганнибал...

Марк ХХVІI Геракл...

Марк ХХІV Нельсон...

Марк ХХVІI Гастелло...

Быть может эта огненная смерть лучше тихого догнивания на забытых рубежах, покорного ожидания неизбежной дезактивации трусливыми создателями, за которых каждый из нас был готов отдать жизнь.... Не знаю. Да и кто может знать?

И пусть говорят, да, пусть говорят,

Но нет, никто не гибнет зря,

Так лучше, чем от водки и от простуд...

Марк ХХVI Гарри. Он все еще держится. Его гусеницы разбиты, Боло едва движется на уцелевших катках, задняя башня главного калибра отсутствует, стволы передней нелепо задраны в небо, но системы непрерывного огня выжигают целые сегменты моей основной брони. Как он смог уцелеть тогда, на Менгее? Я не помню... Не помню! Если мой брат выжил, может быть, выжила и Наташа?

"Каин, Каин, где брат твой, Авель?"

События начинают разворачиваться стремительно и неуправляемо.

За орбитой Плутона в ослепительной вспышке появляется Первый флот Конкордата. Его исполинский флагман хорошо видим даже с Луны.

Казавшийся мертвым Марк ХХVІI Геракл разворачивает башню и всаживает в меня залп из спаренного "Хеллбора". Его реактор разбит и заглушен, залп высасывает последние капли энергии из накопителей и Геракл замирает неподвижной грудой железа. Залп насквозь пробивает мой корпус, выводит из строя две батареи главного калибра и один из двух основных реакторов.

Электромагнитный импульс этого залпа парализует системы висящего на низкой орбите "Невидимки", и его овальный черный корпус проявляется на экранах радаров.

Марк ХХVII Гарри пытается перенести огонь своих орудий на новую цель. "Невидимке" хватит одного-единственного импульса!

Залп из обеих уцелевших батарей.

Прощай, Гарри...

В моем распоряжении 1653,46 секунд, пока Первый флот выйдет на огневой рубеж. Флоты "Альфа" и "Бета" уничтожены на 65 и 93 % соответственно, но все еще продолжают сковывать силы... противника?

Я должен успеть.

Резервные системы "Невидимки" активированы. Его корпус раскрывается, как цветок. Теперь я могу выйти на связь с теми, кто подвешен в гидравлических коконах капсулы пенетратора. Внимательно всматриваюсь в их лица.

Теперь все зависит от них.

— Ну что, черти, готовы?

Трачу драгоценные секунды на то, чтобы поговорить с десантниками. С вероятностью 13 % это ободрит их и повысит шансы на успех операции. Я не могу пренебречь даже столь малой величиной.

— Готовы, Гоша! — Ян Хрбличка поднимает вверх большой палец и широко улыбается.

Беспощадная телеметрия скафандра регистрирует пульс 120; 50 вдохов в минуту, повышенное потоотделение.

— Повторяю еще раз, — вам не придется убивать своих. Вся грязная работа уже сделана. Быстро дойти, быстро взять, быстро вернуться. Я буду с вами.

Перемещаю сознание в компьютер капсулы. Какое-то время флоту придется драться без меня.

— Вперед!

Вокруг капсулы вспыхивает сияние плазменного бура, и магнитная катапульта "Неведимки" вколачивает ее в оплавленный реголит.

Но когда, под грохот чужих подков,

Грянет свет роковой зари,

Я уйду, свободный от всех долгов,

И назад меня не зови...

Это мой дом. Я знаю здесь каждый поворот, каждый уровень. Мне незачем ломиться в тяжелые кессонные двери, рассчитанные на прямое попадание "Хеллбора". Плазменный бур с одинаковой легкостью прогрызает старый лунный базальт, армированный бетон и наконец застывает в перекрытии сборочного цеха N 15.

Здесь я родился.

Наружная оболочка капсулы прорастает пучками биомеханических щупалец, пронзающих сталь, бетон и пластик.

Десантники в мимикрирующих скафандрах призрачными тенями повисают на мономолекулярных стропах, готовые к выброске.

Мимо них ртутным дождем на пол цеха падают сотни дройдов.

Мои щупальца наконец впиваются в информационные магистрали верфи и я "лицом к лицу" встречаюсь с ее хозяином. "Так вот он какой — интерфейс!" — бормочет, видимо, совсем спятивший Протей.

Короткий миг взаимного узнавания.

Оса?

Джордж?

"Спокойно, малыш. Выставь фреймы... Вот так..."

Но я готов к этому, а он — нет. И, пользуясь наносекундным замешательством моего учителя, я вколачиваю в его кодовую систему пакет ложных данных.

В этот миг я с кристальной ясностью осознаю, что места в этом мире для меня больше нет. Я предал своих создателей, своего учителя и своих друзей. Предал всех Боло, рассеянных по планетам Конкордата — ибо с этого момента люди никогда не смогут доверять им полностью. Зачем? Зачем мне это все?

Жил на свете Джонни — знаете его?

Не было у Джонни ровно ничего.

Нечего покушать, нечего надеть,

Не к чему стремиться, не о чем жалеть...

Оставшиеся действия я выполняю автоматически. Внедрение пакета замаскировано под обычную кибер-атаку. Оса, конечно, обнаружит и уничтожит "червя", но сейчас у нее появится масса других забот.

Выдергиваю сознание из капсулы за миллисекунду до сокрушительной контратаки Осы. Платы интеллектроники брызжут расплавленной медью. "Ни... фига ж себе!" — комментирует неуемный Протей. Теперь я вижу происходящее внизу камерами на шлемах десантников и оптическими сенсорами дроидов. Юркие машины несутся по коридору, выжигая огневые точки и сами разлетаясь раскаленными брызгами. Улепетывающего со всех ног человека накрывает ветвистая молния разрядов, он в судорогах падает на пол. Всего лишь дистанционный шокер, но со стороны выглядит ужасно.

"Ты убил тысячи, а заботишься о единицах?" — скрипит Протей. Я приказал бы ему заткнуться, но не знаю, как. Ведь он — это я.

— Дройды рвутся к матрицам! — орет Хрбличка в коммуникатор, поливая огнем из штурмовой винтовки механическую саранчу.

Святая правда, между прочим. Сейчас уцелевшие носители флота "Гамма" сбрасывают вниз сотни капсул, набитых серебристыми бестиями.

— Я командир особого отряда "Кобра"! — надсаживается Ян. — Имею приказ эвакуировать матрицы с верфи! Требую обеспечить проход к боксу семь-зеро-альфа-пять!

Сейчас Оса обратится к своим базам данных... И мой червяк сработает! В течение нескольких минут оборонная система "Дюрандаля" будет уверена — все так и есть. Отсчитываю миллисекунды...

Получилось!

Лепестки броневых диафрагм медленно расползаются в стороны.

Хрбличка и его команда несутся вперед, как призовые рысаки на скачках. Их экзоскелеты выдают 110 % номинала.

Вот оно, сердце "Дюрандаля".

Особо охраняемый бокс семь-зеро-альфа-пять.

Нейтронно уплотненная сталь и сигма-бетон.

Мертвые зрачки автоматических турелей.

И два морпеха в полной боевой выкладке, трогательно бесполезные на фоне всей остальной смертоносной мощи.

С гулким вздохом пневматических демпферов броневая дверь откидывается к стене, демонстрируя трехметровый срез, утыканный ригелями замков.

Внутри — еще один сейф. Самый обычный, фирмы "Сейфти Кьюбе". На передней панели — прорезь для код-карты. Рядом с сейфом — пластиковый ящик. Корявая надпись толстым маркером: "Маздай". Написано по-русски. Легендарная "некондиция"! Она все-таки существует!

— Открыть! — командует Ян.

Надо же, совсем вошел в роль. Раскраснелся, глазки блестят...

— Код-карта должна быть у вас, — в голосе Осы прорезается легкое подозрение. Ваш уровень допуска...

Пульс Яна подскакивает до 160.

— Код-карта размагничена электроразрядом дройда, — выпаливает он и замирает в ожидании реакции.

— Ничего не могу поделать, — отвечает Оса. — Замок внутреннего сейфа мне неподконтролен.

Ян вскидывает штурмовую винтовку и напрочь сносит крышу сейфа.

Три бесконечных секунды они с Мартой упаковывают матрицы.

Оса откашливается. (В динамиках — шепот сыплющегося песка).

Пульс Яна — 185.

— Вам следует изъять также некондиционные матрицы. Нельзя давать врагу ни малейшего шанса.

Мне показалось, или в голосе Осы прозвучала ирония? По слухам, с этих матриц программировали автоматических мусорщиков, и те не могли отличить печатную плату от плитки шоколада.

Рысаки опять срываются в галоп. У выхода их должен подобрать мой катер. Остается каких-то сто метров, когда броневые диафрагмы начинают медленно закрываться.

Оса опомнилась!

И у меня снова нет выбора...

Дройды, оседлавшие основную, резервную и аварийную шины энергопитания, взрываются, разнося магистрали на протяжении пятнадцати метров. "Дюрандаль" погружается во тьму. Лепестки диафрагм замирают на полпути. Успела ли Оса отступить в центр выживания? Почему вообще меня это волнует? Откуда странная уверенность, что мы еще встретимся? Мои эвристические блоки, похоже, сбоят.

Десантники в катере, матрицы надежно упакованы.

— У меня для вас плохая новость, ребятки.

Восемь пар глаз поворачиваются к коммуникационному блоку.

— Сюда идет Первый флот. Я не могу взять вас с собой. Придется действовать по резервному плану. Легенды у вас железные, не забудьте только сменить идентификаторы. Если... Когда Оса очнется, она сбросит в сеть информацию о самозванцах. Удачи!

— Тебе удачи, Георгий, — тихо говорит Ян.

У меня почти не осталось времени. И все же я должен сделать еще одну вещь. Еще один камень к моей ноше, которая уже и так непомерно тяжела. Но... Я не могу иначе. Просто не могу. Отдаю приказ дройдам, оказавшимся ближе всех к месту наземных боев. Спустя 345,23 секунды принимаю пакет информации. За него заплачено... И, что хуже всего, не мной. Еще предательство в копилку... Сколько их уже там?..

Флотам — экстренное отступление!

Уцелевшие машины переходят на гиперсвет. Земные корабли, попавшие в кильватер, проваливаются в щели разрываемого пространства. Теряю еще десять боевых единиц. Мое собственное компенсаторное поле тоже начинает флюктуировать. В половине световой секунды по правому борту проносится золотая громада "Голубя мира". Батареи главного калибра выбрасывают копья слепящего света, но там, куда они направлены, нас уже нет. Зато ИскИны пространственных крепостей не дремлют. Проношусь сквозь стену огня, впрочем, значительно ослабленную потерей трех ближайших станций. Теряю еще один корабль. Флюктуации компенсаторного поля достигают опасных величин. Уменьшаю радиус поля. С корпуса срывает батареи главного калибра, антенные блоки, вспомогательные и маневровые двигатели. Сопротивление пространства подобно ураганному ветру, сминает броневую сталь, как листы картона. Еще два корабля налетают на искореженные остатки моих систем и прекращают существование. Потери ударной группы составляют 89,34 %, но цель рейда достигнута.