Хромоногая, кривая,
Морда хитрая.
И кричит:— Стоишь над бездной,
Но спасу тебя, болезный,
Слезы вытру я!-
Я спросил:— Ты кто такая?-
А она мне:— Я Кривая,-
Воз, мол, вывезу,-
— И хотя я кривобока,
Криворука, кривоока,-
Я мол вывезу!
Я снова глянула на нашу странную спутницу. Еще один грустный взгляд и меня обдало волной спокойствия. Хочешь — не хочешь, а сопротивляться ей не получится.
Взвыл я душу разрывая:
"Вывози меня, кривая,
Я на привязи.
Мне плевать, что кривобока,
Криворука, кривоока,
Только вывези".
Ухмылка на лице женщины...
Влез на горб к ней с перепугу,
Но кривая шла по кругу,
Ноги разные.
Падал я, и полз на брюхе,
И хихикали старухи
Безобразные.
Легкий серебряный смех...
Не до жиру, быть бы живым,
Много горя над обрывом,
А в обрыве зла.
"Слышь, кривая, четверть ставлю,
Кривизну твою исправлю,
Раз не вывезла.
И ты, нелегкая маманя,
Хочешь истины в стакане
На лечение?
Тяжело же столько весить,
А хлебнешь стаканов десять,
Облегчение".
И припали две старухи,
Ко бутыли медовухи,
Пьянь с ханыгою.
Я пока за кочки прячусь,
Озираюсь, задом пячусь,
С кручи прыгаю.
Огляделся, лодка рядом,
А за мною по корягам,
Дико охая,
Припустились, подвывая,
Две судьбы мои — кривая
Да нелегкая.
Леди медленно пританцовывала на ходу.
Лихо выгреб на стремнину
В два гребка на середину -
ох, пройдоха я!
Чтоб вы сдохли, выпивая,
Две судьбы мои -
Кривая да Нелегкая!
Знать, по злобному расчету
Да по тайному чьему-то
Попечению
Не везло мне, обормоту,
И тащило, баламута,
По течению.
Мне казалось, жизнь — отрада,
Мол, ни веслами не надо, -
ох, пройдоха я!
..Удалились, подвывая,
Две судьбы мои -
Кривая да Нелегкая!
Дама, сопровождающая нас, широко и светло улыбнулась, слегка поклонилась и исчезла. Ну и ей тоже до свиданья... Дружный выдох спутников меня удивил.
— Э?! Что-то не так?
— Ди, а когда ты свела столь близкое знакомство с Судьбой?! — прохрипел Лар, спустя пару секунд. Ангину подхватил, что ли?
— А... Э... Ты вообще о чем?
— Да о Судьбе! — кажется, у моего ушастика истерика. Я глянула на Доминика, и он схватил за плечи рванувшегося ко мне эльфа.
— Спокойно! — одновременно с этим рявкнула я. — Разве это не обычная иллюзия из-за моих песен?!
— В том то и дело, что нет! К тебе пришла Судьба, а ты ей так... а ты такое... — судя по всему за сегодня мой нервный друг явно перебрал с впечатлениями.
— Отставить панику! Если мы еще живы — значит, мы не сильно расстроили женщину! Тем более песня — правдивая, а на правду не обижаются, и вообще, давайте оставим философские споры на потом, ибо впереди, как мне кажется, слышны голоса наших нанимателей, чтоб им весело было... — остаток пожеланий был не совсем приличный, поэтому я его закончила про себя.
Еще пара тройка шагов, и перед нами открылось нечто, вроде каменного алтаря, на который сверху (откуда я так и не поняла, ибо свод терялся в темной дымке, и разглядеть его не представлялось возможным) периодически капало что-то черное, подозрительно напоминающее нефть, и сразу же впитывалось в камень. А вокруг него толпилась бросившая нас компания...
— Это и есть живая вода! — Ариита.
— А вдруг это яд?! — разумный довод Тандера.
— Ну ты посмотри, вот этот знак на камне означает ЖИЗНЬ, значит я права!
— А остальные могут означать "отнимает" или еще что-то в том же духе!— видимо спор шел уже не по первому кругу. Близнецы ругались в голос, а все остальные приводили себя в порядок после стычки с летающей пакостью, кое-как перетягивая особо угрожающие здоровью раны, и игнорируя мелкие. Что в корне не верно, легкие порезы тоже могут доставить кучу неприятностей. Вот попадет в такую ранку столбняк — и привет!
Близнецы, продолжали свою дискуссию, абсолютно игнорируя окружающих, причем это было взаимно. В их спор никто не лез. Почти никто...
— Там написано: "Эта влага — и есть то, к чему ты стремился, ты достиг конца и начала, у тебя есть пять попыток, но, если ошибешься — то для размышлений будет вечная жизнь. Так забери, что хочешь, чтобы разрушить, или отдай, что не жалко, чтобы вернуть".
На меня с нескрываемым удивлением посмотрели все, и мои ребятки в том числе.
— Откуда ты знаешь язык араэханов? — истерично взвизгнула Ариита.
— Э... Не ваше дело! — хм, надпись на камне прочиталась легко... И сама не знаю как! Тем временем мелкая уже подставляла под капли склянку. Раз, два, три... С каждой попавшей в сосуд каплей слышался звук рассыпающихся камней. Я зябко передернула плечами, на подсознательном уровне ощущая какую-то неправильность происходящего. И когда после четвертой капли ближайшая к нам статуя рассыпалась, я кинулась к девчонке и выхватила у нее пузырек.
— Прекрати, ты же их убиваешь!
— Кого?! — округлила глаза местная элита, а на меня уже ощетинилась мечами вся компашка. Доминик и Ларимиэль, даже не интересуясь моей правотой, стояли рядом, прикрывая меня.
— Их, — махнула я рукой в сторону статуй.
— Да они уже тысячи лет мертвы!
— Хочешь к ним присоединиться? — недобро прищурилась я.
— Вы не можете причинить им вред согласно контракту! — ой, Холгар, где ж ты раньше был со своей правильностью!
— А я им и не угрожаю, а вот одна малолетка, присоединится к данным скульптурам, если соберет еще хоть каплю. Никому не приходило в голову, откуда здесь сии дивные произведения камнетесов?
Не может быть! Народ задумался...
Холгар, надо отдать ему должное, тут же оттащил обоих близнецов за шиворот от алтаря, с заявлением об окончании экспериментов. Это было нелегкое дело, но он справился. Мысленно я ему поаплодировала.
Тем временем, народ, усвоив, что все веселое закончилось начал, судя по лицам, включать мозг на тему: "Какого мы здесь забыли, и где выход".
А мне не давала покоя фраза: "Отдай, что не жалко". Не задумываясь, что делаю, я протянула над алтарем руку с глубокой царапиной, оставшейся после боя, и поддела кинжалом запекшуюся кровь, вскрывая ранку. Капли, упавшие на алтарь вспыхнули и впитались, а Лар и Ником уже меня оттаскивали от камня, как седовласый перед этим своих подопечных.
Не успел народ высказать все, что он думает о такой психованной мне, как неподалеку от нас раздался оглушительный чих, и далее тирада, явно нецензурного содержания, в которой проскользнула пара странно знакомых на слух слов, как то: Один, Валгалла, Рагнарек... Не успела я задуматься, а все остальные схватиться за мечи, как полыхнула вспышка, и мы все оказались около ворот развалин.
Близняшки попытались сунуться обратно, но как только подходили к стене — тут же возвращались на исходную позицию. Все, видимо, посетить данные руины можно только раз, и мы его уже использовали. Настроив зрение на магию — я увидела золотистую сетку в виде купола, покрывавшего руины, но тактично промолчала. Поэтому, несмотря на недовольство детишек, наша потрепанная и поредевшая компания бодренько и с нетерпением отправилась к стоянке.
На протяжении всего пути я постоянно оглядывалась, так как мне казалось, что от самых развалин за нами следует какая-то фигура, но как только я пыталась рассмотреть ее повнимательнее она расплывалась.
— В потолке открылся люк, не волнуйтесь это глюк... — пробормотала я про себя.
— Ди, ты уже второй раз упоминаешь это слово, что это? — уй, у Лара еще хватает сил на любопытство.
— Ложное ощущение чего-либо, не существующего в действительности.
— Даэланиум... — задумчиво качнул головой эльф. Теперь настала моя очередь интересоваться.
— Что?
— Порождение разума в силу физических, магических повреждений или насланного проклятия. Если заболевший имеет магические силы, то Даэланиум могут приобретать материальное или духовное тело. Страшная вещь. Ты хочешь сказать?!. — эльф округлил глазки, боясь закончить предложение. Ник тоже с тревогой посмотрел на меня. Хорошо, что мы шли позади всех.
— Спокойно! — пробормотала я, сама слегка испугавшись. — Доберемся до места — будем выяснять. — Мои спутники покосились на меня, но возражать не стали. А я реально задумалась о плачевном состоянии моего разума, так как фигурка продолжала маячить на периферии.
Всего пара часов прорыва сквозь дебри в упавшей темноте, так как луна еще не вышла, и мы — злые, потрепанные, уставшие и голодные увидели полянку с кострами. Наше появление было встречено одобрительным гулом. Селинар радостно рванулся к Холгару с детишками, прихватив с собой кучу слуг, которые донесли молодежь до их кибитки чуть ли не на руках, кериазы быстро удалились к своему месту дислокации, а ланины, оставшиеся без балахонов, исчезли еще на подходе. Радостные крики слегка поутихли, когда нас пересчитали, но особо по погибшим магам никто не горевал. Я заметила вдалеке ушастиков, уже в новых плащиках, как про запас с собой возят.
Не иначе в лесу сдохло что-то крупное, так как нашей тройке выдали усиленный паек, причем принесли его нам слуги, разжигавшие костер там, где мы оставили своих коней и сумки. Мы устало плюхнулись у огня и, отставив пока ужин, начали проводить инвентаризацию собственных повреждений, кое-как перемотанных на ходу. Настойчиво маячивший глюк уселся напротив. Краем глаза можно было рассмотреть, что это высокий сухощавый человек, усиками и бородкой смахивающий на испанского гранда времен конкистадоров. Да... Больная у меня фантазия. Но я решительно игнорировала дивное виденье, так как загреметь в местный аналог желтого дома меня не вдохновляло. Судя по всему мои первыми потащат туда мое бренное тельце, исключительно из самых добрых побуждений.
К нашему костру подошел Селинар с магом и поинтересовался — не требуется ли нам магическая помощь в лечении. Оглядев несчастную тушку "лекаря", которому, судя по всему, самому бы не помешали восстановительные процедуры, я решительно отказалась и хмыкнула, уловив едва слышный вздох облегчения. Затем полезла в сумку, и достала оттуда ополовиненную бутылочку с эликсиром. Три отпавших челюсти (Лар, маг и Селинар), невозмутимо протянутая к ней рука Ника, и бормотание караванщика, о том, что нас больше не беспокоят, и мы освобождены от караулов на ближайшее время.
Я отдала склянку Доминику, и он показал мне жестами снимать куртку. Я повиновалась, потом приспустила слегка рубашку, дав ему возможность обработать рану на лопатке и руке, наш костер находился чуть поодаль, поэтому нескромных взглядов я не опасалась, да и откровенно мне было на них наплевать, рана болела неимоверно. Лар вежливо отвернулся, а вот мой глюк с интересом уставился на невольный стриптиз. Я, стараясь, чтоб это не заметили мои спутники, показала ему язык, вызвав у него недоуменный взгляд. Чем дальше, тем отчетливей я видела этого молодца, но опять же, как только я смотрела на него прямо — он исчезал. Тут я очень громко зашипела — Ник плеснул эликсир на рану, и перевязал плечо. Потом взялся за Лара. Этот был менее сдержан и очень мелодично обложил невозмутимого змееглазого. Потом я забрала склянку.
— Теперь твоя очередь. — Доминик отрицательно мотнул головой, подтянув рукав куртки на правую кисть. — Ник... Не зли меня... — Я та-ак "ласково" улыбнулась, что эльф передернулся, а мой глюк поперхнулся смешком. Обреченно вздохнув Ник снял куртку. Твою дивизию! На темной куртке не было заметно, а на рубашке... Вся рука, плечо и часть спины были в порезах. Аккуратно срезав остатки рубашки (проще дорвать, чем починить), я принялась за раны Ника. Вот у кого учиться надо — даже бровью не повел. Добравшись до кисти — узрела непонятные повреждения вокруг запястья: меленькие колотые раны, как будто сделанные иголкой или... укусы? Я слегка замешкалась, а Ник потянул руку к себе, пытаясь их спрятать. Угу... не от меня, дорогой!
— Это от гарды? — в кои-то веки цвет волос решил не вмешиваться в мой мыслительный процесс. Змееглазый отвел взгляд, зато бесцеремонно влез эльф.
— Ник, у тебя родовой меч?! — кажется, сейчас у нас в компании на одного ланина станет меньше, ибо в глазах кериаза полыхнул злой огонь. — А я что, я так, просто спросил... — Живенько отодвинулся от нас Лар. Мой глюк свалился на землю и зашелся в беззвучном хохоте. Так, мне это надоело. Тем более, что я заметила одну интересную вещь. Быстро закончив с Ником, я взяла эльфа за ухо, вынуждая встать, и повела вокруг костра. Глюк замер.
— Лар, ты видишь здесь человека? — ткнула я в свою галлюцинацию. Ланин с опаской покосился на меня, пропел пару нот, вгляделся в указанное место и очень осторожно ответил:
— Н-нет...
— И я нет, а он есть! — и указала на примятую под тушкой глюка траву. Ушастик изумленно уставился на следы преступления. Тут же у меня за спиной возник змееглазый, с обнаженным мечом. — Расслабься Ник, если бы он замышлял что-то плохое, мог реализовать свои планы уже массу раз. Правда?
Раздался приятный смех, и перед нами проявился человек, уже вставший на ноги.
— Надо отдать должное дочери Рода, даже в чужом мире она не потеряла своей проницательности. Хотя нет... — Мужчина к чему-то прислушался, — ты, скорее, внучка Рода и дочь Перуна, от судьбы не убежишь, правда? Твой отец должен гордиться тобой. — Бывший глюк поклонился. — Позвольте представиться, Локи из Асгарда. — Недоумение в глазах моих спутников. — Могу я узнать имя вызволившей меня? — Ник не спешил опускать меч, а в руках Лара непонятно откуда возник лук.
Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего. В самой больной фантазии я не представляла себе, что пересекусь с одним из скандинавских богов, да еще и так далеко от родной земли. Тем более, как легко он прочитал мою принадлежность мало того что к славянам, так еще и то, что я воин, и всегда симпатизировала именно Перуну.
Так как пауза затягивалась, я прокашлялась и сообщила:
— Диана из России, — Локи скользнул ко мне и поцеловал руку.
— А что, родные имена не прельщали? В римский пантеон подались? Хотя тебе подходит... Но, неужели, как и богиня — девственница? — Лукаво усмехнулся Локи.
— Сложный вопрос, в этом мире пока не проверяла. — Локи поперхнулся.
— А где скромность и смущение?!
— А кто это такие? Познакомишь? — я вернула богу улыбку. Он рассмеялся.
— А тебе палец в рот не клади...
— Именно, я с обеда голодная, боюсь — локтем не ограничусь... — по ходу разговора два моих товарища медленно выпадали в осадок. Наконец Лар решился прервать нашу милую беседу.
— Ди, а это кто?!
— А, да, извините мою невежливость. Знакомьтесь: Локи — бог-шутник, мой можно сказать сокамерник, хе-хе, вернее соМИРник. Это мои спутники: Ларимиэль, ланин, почти эрнир, то бишь — маг-менестрель, по совместительству мой добровольный раб; Ник, кериаз, полукровка, каким-то образом теперь кровный родственник, больше ничего о нем сказать не могу. — Локи обоим кивнул. — Ну что ж, милости прошу к нашему шалашу... То есть присоединяйся к ужину.
