Имперский городовой

В нашем случае мы наблюдаем совершенно противоположную картину. Демон пытавший вселиться в Лару Смола — существо вполне разумное и вовсе не собирается конфликтовать с ее бессмертной душой — он ее попросту выбрасывает из тела, становясь полным его хозяином. Кроме этого случая нам доподлинно известно о существовании как минимум еще одного носителя высших демонов...

— Пяти, — Зенон перебил глубокомысленные рассуждения своего визави, и пояснил: — Не далее, как сегодня утром сам Герхард Бен Розенталь обмолвился в моем присутствии о пяти случаях "странного зомбирования", отмечавшихся сотрудниками полиции. Кстати, о чем-то подобном мне поведал один мой приятель — вор-карманник по кличке Туз.

— Интересно — не успел толком приехать, а уже обзавелся сомнительными знакомыми, — улыбнулся маг. — Давай, колись, про своего приятеля карманника.

— Видишь ли, Вель, Туз продулся в карты в пух и прах, вплоть до того, что оказался проданным в рабство и тут какой-то тип сделал ему весьма заманчивое предложение — свобода взамен его бессмертной души. Излишне рассказывать, что Туз наотрез отказался даже начать предварительное обсуждение условий подобной сделки. Когда я рассказал об этом генералу, он случайно обмолвился о том, что это пятый подобный случай.

— Па-анятненько, — пробормотал Вельмир, — чудеса как из рога изобилия нежданно негаданно обрушились на безмятежный Кряжск. А? Чем тебе не начало для леденящего кровь романа ужасов? Ведь все признаки того, что в этих местах творится черте, что прямо перед нами. До приезда в Синегорье я считал, что все местные чудеса ограничиваются неожиданными появлениями разумных обитателей соседних вселенных, причем вполне адекватных по своей природе. Теперь оказывается, что в наш мир здесь проникают не только безобидные физики и драконы, но еще кое-что пострашнее.

— А может быть, те существа, которыми занимается твоя группа, всего лишь отвлекающий фактор, а основная опасность исходит совершенно с другой стороны? — высказал предположение Зенон.

— Вполне возможно, — терзая ногтями растительность на своем подбородке, задумчиво произнес чародей, при этом он ловко избавился от потухшего окурка, метнув его точным щелчком в распахнутое настежь окно. — Только для того, чтобы что-то предполагать, у нас еще очень мало фактов. Единственное, что можно утверждать с полной уверенностью, это то, что гости из Зазеркалья прибыли не с самыми добрыми намерениями.

— Из какого еще Зазеркалья? — спросил Зенон.

— Так, пустое. На днях мне рассказал наш Парацельс, что в его мире жил лет сто или сто пятьдесят тому назад один математик, который прославился тем, что писал так называемые сказки для детишек про некую страну, именуемую Зазеркалье, где все не так как в обычном мире, а шиворот-навыворот...

— Извини, Вель, но потрудись для начала объяснить, кто такой этот Парацельс.

— Ну, тот самый студент-физик, о котором я тебе рассказывал в день нашего знакомства. Я тебя непременно с ним познакомлю. Кстати, давай-ка закончим наш разговор, поскольку за неимением достаточного количества фактического материала, он может перерасти в беспредметную болтовню двух дилетантов. Лучше я тебе кое-что покажу. — Вельмир оторвал свое массивное тело от облегченно скрипнувшего дивана и, заговорщически подмигнув Зенону, произнес игриво-напыщенным тоном: — Прошу вас, милостивый государь, проследовать вслед за мной в мои холостяцкие апартаменты.

"Холостяцкие апартаменты" оказались вполне уютной комнаткой, без обычного холостяцкого бардака в виде не заправленной постели и разбросанной тут и там всякой всячины: пустой стеклотары, предметов одежды, книг, тарелок с остатками ужина трехдневной давности и прочих вещей. Здесь было чисто прибрано, каждая вещь положена, повешена или поставлена именно на то место, где она должна находиться. На стене парочка картин какого-то новомодного абстракциониста упражняющегося в поисках цвета, пространства и еще чего-то непостижимого для обыкновенного смертного.

— Ториэль, оригиналы, — похвастался Вельмир, указав рукой на полотна. — Приобрел по случаю и по дешевке лет двадцать назад у одного коллекционера. Знаешь, сколько теперь они стоят?

Зенон, никогда не интересовавшийся абстрактным искусством, молча пожал плечами.

— Тысяч по сто каждая, а может быть, и больше — я последние каталоги полгода назад видел.

— Неужели эта мазня стоит сто тысяч? — Неподдельно удивился юноша.

— "Мазня", — передразнил уязвленный чародей, — много ты смыслишь в настоящем искусстве. Классика отжила свой век. Теперь на очереди сюрреализм, авангардизм, абстракционизм и другие измы. Однако я не за тем пригласил тебя, чтобы устраивать беспредметный диспут по поводу достоинств и недостатков современных художественных направлений, течений и прочих веяний. Подойди-ка к столу и глянь на эту штуковину!

Вельмир приблизился к стоящему у окна письменному столу и нежно погладил ладонями черную кожаную поверхность небольшого чемоданчика. Потом щелкнул двумя изящными замочками, расположенными на торце и приподнял крышку, зафиксировав ее примерно под углом в сотню градусов. Зенон также подошел к столу и, взглянув внутрь чемодана, презрительно фыркнул, поскольку ничего из ряда вон выходящего там не обнаружил. Внутренняя поверхность крышки была темной глянцевой, немного согнувшись, юноша смог вполне свободно рассмотреть в ней отражение собственной физиономии, а внутри самого чемоданчика он увидел нечто, напоминающее клавиатуру печатной машинки, с той разницей, что там появилось еще не менее полутора десятков дополнительных клавиш.

Чародей с загадочным видом посмотрел на гостя и, нажав на одну из кнопок, произнес:

— А теперь смотри и удивляйся.

Ничего особенного молодой человек вновь не увидел. Всего-то на клавиатуре зажглось несколько огоньков и что-то негромко зажужжало внутри чемодана. Однако через пару мгновений глянцевая поверхность откинутой крышки начала равномерно светиться и вскоре налилась сочным и очень приятным глазу небесно-голубым цветом. После этого в разных местах экрана стали появляться и исчезать какие-то непонятные значки, а внутри прибора еще громче заверещало, загудело и защелкало.

— Тестирует, — указав пальцем на светящийся экран, еле слышно прошептал чародей, как будто громко сказанное слово могло помешать процессам, происходящим внутри чемоданчика.

Наконец загадочные щелчки и гул утихли, мельтешение также прекратилось, и глазам юноши открылся прямоугольник ощутимо-объемной небесной сини с несколькими неподвижными пиктограммами в левой его части. Дождавшись этого момента, чародей с видом балаганного фокусника отодвинул стоящий у стола стул и уселся напротив экрана. Затем обе его мощные длани легли на необычную клавиатуру прибора, едва ли не полностью скрыв ее от взгляда наблюдавшего со стороны Зенона.

— Сейчас, Зен, погоди чуток.

Опять-таки вполголоса сказал Вельмир и коснулся указательным пальцем правой руки выступающее над поверхностью клавиатуры сферическое образование. В это самое мгновение на экране появилась черная стрелка. С помощью вышеозначенного приспособления чародей принялся гонять стрелку по всей поверхности экрана. Затем он навел стрелку на одну из пиктограмм и нажал клавишу, расположенную слева от сферической поверхности. Тут же небесная голубизна экрана поменялась на строгий больнично-белый фон. Пальцы Вельмира переместились на машинописную клавиатуру и забегали по ней подобно порхающему мотыльку, перелетающему с цветка на цветок, с той лишь разницей, что никакое насекомое не смогло бы за ними угнаться. Действительно, следовало признать, что печатал Вельмир Максай вполне профессионально, но не это поразило юношу — едва лишь палец мага касался той или иной клавиши, на экране тут же появлялось изображение соответствующей буквы или знака.

— Синхронизация асимметричных кальсаций центрального узла гипермоторной функции Дайвела является ограничительным фактором детерминантной составляющей уравнения Эйга. — Зенон начал читать вслух возникающий на экране текст. Дочитав отрывок до конца, пораженный до глубины души юноша посмотрел на Вельмира как на сказочного кудесника, способного выполнить любое желание и смог лишь выдавить из себя: — Поразительно, Вель!

Но вечер сюрпризов одним лишь набором текста не ограничился. С помощью все той же всемогущей стрелки Вельмир удалил с экрана напечатанную замудрень вместе со страницей и навел курсор на другую пиктограмму. После негромкого щелчка появившаяся было, объемная голубизна вновь исчезла. Вместо нее в центре экрана возник серый прямоугольник, расчерченный одинаковыми по размеру небольшими квадратиками. Неожиданно сверху прямоугольника появился квадрат красного цвета размером два на два маленьких квадратика и устремился вниз. Пока фигурка падала, Вельмиру с помощью клавиш удалось сместить ее в правый угол. Следом за квадратом появился синий крестик, он также начал падать. Затем были другие геометрические фигуры разных цветов и форм. Насколько понял Зенон, суть игры заключалась в том, чтобы успеть развернуть фигурку вокруг собственной оси и переместить ее таким образом, чтобы при падении оставалось как можно меньше незаполненных клеточек. В тот момент, когда в какой либо части прямоугольника возникала заполненная горизонтальная линия, она пропадала, все квадратики опускались вниз, а в левом углу экрана происходило обновление результата данного игрока.

— Эта игра именуется тетрис — или начало начал, — пояснил чародей, — Парацельс уверял, что именно с него и какого-то червя началось триумфальное шествие виртуальной реальности в его загадочном мире. Правда, я пока не смогу тебе толком объяснить, что такое виртуальная реальность, но, согласись, что этот чемоданчик — вещь поистине гениальная.

— Вель, разреши ну хотя бы разок сыграть в тетрис! — взмолился Зенон.

— Не суетись, друг, будет время, наиграешься. Я тебе самого главного еще не показал. Смотри и удивляйся.

Вельмир удалил падающие геометрические фигурки с экрана и навел стрелку курсора на очередную пиктограмму. На этот раз бездонную синеву экрана сменила яркая сочная картина зеленого луга рядом с каким-то водоемом — то ли озером, то ли широкой рекой. На неправдоподобно-зеленой травке резвились мальчик человеческой породы лет пяти-шести и здоровенная собака. Не замечая ничего вокруг, малыш и животное самозабвенно играли в мяч. Ребенок бросал его в воду, а псина с явным удовольствием бросалась за ним, вылавливала своей зубастой пастью мяч из воды и, вернувшись обратно на берег, вручала трофей в ручонки приятеля, всем своим видом демонстрируя желание продолжить игру. Вельмир подкрутил какое-то колесико на клавиатуре, и в комнату ворвались птичьи пересвисты, детский смех, собачий лай, плеск воды и прочие звуки, сопровождавшие веселую возню.

— Это Кен — сынишка одного нашего сотрудника и его верный друг — пес Тиран, — пояснил Вельмир. — Запись сделана несколько часов назад.

— Поразительно! — восторженно воскликнул потрясенный до глубины души юноша. — Но как вам удалось добиться подобного результата?! Это же... — Зенон на мгновение замолчал, подыскивая наиболее верный термин. — Это же фантастика! Революция...

— Погоди, — гордо ухмыльнулся маг, — то ли еще будет, этот Парацельс просто фонтанирует идеями, каждая из которых никак не меньше, чем на миллиард тянет. Да что там миллиард, очень скоро, благодаря новшествам, предлагаемым этим гениальным землянином, вся наша жизнь поменяется кардинальным образом. Этот — как он его называет — "компьютер" лишь первая ласточка. Очень скоро мы будем просто купаться в электрической энергии. На смену допотопному локомобилю придет электромобиль. Вместо медлительных дирижаблей в небо взмоют скоростные летательные аппараты, способные перемещаться со скоростью превышающей скорость звука. Телевидение, радио изменятся до неузнаваемости — в каждом доме появится цветной телевизионный приемник с диагональю хоть метр, хоть два, а хоть и во всю стену.

— Но как вам удалось создать хотя бы вот эту машину? — спросил Зенон, немного оклемавшись от первоначального шока. — Насколько мне известно, чтобы изготовить обыкновенный телевизор, требуется куча народа, масса самого разнообразного сырья и слаженные действия нескольких десятков предприятий. Этот прибор во много раз сложнее любого телевизора, поэтому логично предположить, что его изготовление потребует больше времени и ресурсов...

— Я понял твою мысль, — чародей перебил здравые рассуждения юноши. — В его мире это именно так. Если бы не магия, на изготовление одного этого чемоданчика не хватило бы ресурсов всего Ультана. Этому юному гению удалось с помощью трансцендентных манипуляций создать нечто такое, чего пока не в состоянии объять мой разум. Например, этот компьютер он сотворил буквально из ничего. Короче, не буду даже пытаться объяснить, каким образом это ему удалось, поскольку в настоящий момент над воплощением в жизнь его гениальных идей трудятся самые продвинутые умы Рутании.

— Интересно, наверное, человек не от мира сего?

— Да что ты! — резко отверг предположение товарища Вельмир. — Парень — золото. Не бука какой-нибудь и насчет выпить не дурак, и с чувством юмора у него все в порядке, и на общие мужские темы поболтать горазд. Знаешь что? — маг счастливо улыбнулся, будто его голову только что посетила гениальная идея. — Пожалуй, в один из ближайших выходных постараюсь организовать выезд на рыбалку, там ты и познакомишься с нашим Парацельсом.

— С удовольствием приму твое приглашение, сразу же, как только таковое поступит, — улыбнулся в ответ Зенон и, взглянув на небесно-голубой экран компьютера, сказал: — Как-нибудь дай на вечерок, ужасно хочется сыграть в этот твой тетрис.

— Не волнуйся, скоро у каждого ультанина дома будет такая игрушка. — Вельмир закрыл крышку чемоданчика, нежно погладил ладонью теплую бархатистую на ощупь кожу и задумчиво добавил: — А может быть и не игрушка вовсе. Ты не поверишь, Зен, но с его помощью я могу свободно манипулировать математическими и магическими построениями любой сложности. Недавно моим ребятам ради хохмы удалось весьма грамотно скомпилировать около трех тысяч элементарных заклинаний в единое целое. Представь, что подобная операция без этой штуковины заняла бы не менее десяти миллионно человеко-часов, а тут результат получили менее чем за час...

— Ну и каков результат?

— Да ни какого особенного утилитарного результата — скорее игры разума, устроенные ради самих игр, ибо подобные заклинания в условиях нашей мерности практически невозможно применить. Нет, возможно, конечно, но для этого необходимо привлечь не менее тысячи магов моего уровня. К тому же бабахнет так, что пресловутая водородная бомба землян может показаться безобидной новогодней хлопушкой.

— И что вы сделали с этим заклинанием? — задал вопрос юноша, при этом лицо его заметно побледнело и стало более всего походить на гипсовый лик какого-нибудь древнего героя.

— Да ничего, лежит себе на жестком диске компа, хлеба не просит, — спокойным голосом ответил Вельмир, указав рукой на чемоданчик, при этом "жесткий диск" и "комп" в его устах прозвучали нарочито небрежно, как будто столь продвинутые технологии не являются для чародея чем-то из ряда вон выходящим.