То, что спит в холмах

Спустя три часа напряженного молчания кэб, наконец, пошел на снижение, фантасмагорические облака расступились, и за окном далеко внизу стали видны розовеющие под первыми лучами утреннего солнца черепичные крыши домов. Тоскливо рассматривая их, я задалась вопросом, что подумает Проныра Нолан, когда перед дверьми его лавки остановится экипаж, принадлежащий инквизиции, однако, к счастью, кэбмену все же был ведом здравый смысл, ну или, возможно, Мэлоун дал ему перед отправкой достаточно подробные инструкции. Не знаю, не могу сказать наверняка, потому что непосредственно при обсуждении пути не присутствовала. Все время, пока мастер переговаривался с возничим, я просидела на корточках возле заднего колеса кэба, а мое психическое состояние не способствовало восприятию тихих разговоров, да к тому же еще ведущихся на отдалении.

Улица, на которой наш экипаж коснулся земли, оказалась мне совершенно не знакома. Впрочем, это не удивительно, если учесть, что за время работы у Проныры я практически не высовывала нос из лавки, так что знакомиться с городом мне было особо некогда. Поэтому максимум, что я с некоторой долей вероятности могла бы опознать, это Хай-стрит, да еще пару улочек, по которым ходила в поисках работы. Сейчас мы были явно не на одной из них. Но здесь, во всяком случае, оказалось безлюдно, так что некому было отследить наше с Мэлоуном прибытие, равно как и то, в какой компании мы появились.

Кэб постепенно замедлял ход и, наконец, остановился на крохотном грязном пятачке, позволяя нам выйти. Когда мы выбрались из экипажа, Мэлоун коротко приказал мне оставаться на месте, а сам подошел к возничему. Тот протянул мастеру какой-то продолговатый предмет. Мэлоун быстро приложил полученную вещицу к запястью. Раздался слабый треск, как от электрического разряда, после чего вещица снова перекочевала к возничему, который молча убрал ее в карман и щелкнул кнутом над спинами найтмар, сопроводив замах гортанным окриком. Вороные скакуны совсем не по-лошадиному зашипели, нервно прижимая уши, и тронулись с места широким шагом, почти сразу перешедшим в неторопливую рысь. Для отрыва от земли этого, думается, было не достаточно, и я со слабым интересом, на который каким-то чудом все же оказалась способной в тот момент, ждала, когда и каким образом животным удастся подняться в воздух. К сожалению, удовлетворить любопытство мне не удалось. Кэб мирно уехал прочь по мостовой, ничем, кроме разве что упряжных животных, не отличаясь от тех повозок, что мне доводилось видеть прежде.

Пока экипаж не скрылся из вида, Мэлоун продолжал стоять посреди улицы, хмуро глядя ему вслед, и лишь после того, как кэб исчез за дальним поворотом, распорядился:

— Идите за мной и постарайтесь не отставать.

Я покорно поплелась следом за магом, который, в отличие от меня, прекрасно ориентировался в тех трущобах, в которые нас занесло. Мы шли по кривым улочкам, стараясь держаться мостовой. На узкие замусоренные тротуары, жмущиеся к обшарпанным стенам домов, в которых большая часть окон зияла подобно пустым глазницам давно лишенных плоти черепов, я не рискнула бы зайти даже без предупреждения Мэлоуна. Конечно, канализация в Эдинбурге уже существовала — это, прожив месяц под одной крышей с мастером Ноланом, я могла утверждать наверняка, но мне совсем не хотелось выяснять, не практикуются ли в том богом забытом уголке города, по которому мы сейчас шли, так же и средневековые методы избавления от отходов жизнедеятельности. Не знаю, зачем нас вообще сюда занесло. Возможно, более приличного места, в котором можно было бы столь же незаметно припарковать принадлежащий инквизиции кэб, на схожем расстоянии не нашлось. Возможно, у Мэлоуна были какие-то свои не озвученные предпочтения, касавшиеся выбранной дороги. Возможно, выбор места для нашей высадки был призван запутать как раз таки представителей инквизиции.

Как бы то ни было, на всем протяжении пути по трущобам спокойствия я не испытывала, хотя и старалась лишний раз не озираться по сторонам. Впрочем, в столь ранний час прохожих на узких грязных улочках было мало, а те, что нам встречались, сами сторонились уверенно шагавшего вперед Мэлоуна. Миновав с десяток сомнительного вида проулков, мы, наконец, оказались в той части города, которую я начала понемногу узнавать. Кажется, именно по этим улицам я убегала от констебля в то самое утро, когда пыталась устроиться на работу, а значит, лавка мастера Нолана должна была находиться где-то неподалеку. Вскоре моя догадка подтвердилась.

Когда мы подошли к скрипучему крыльцу лавки 'Все для герметики', наверное, еще не было даже восьми часов утра. Рановато для посетителей, однако мне-то уже следовало бы быть на рабочем месте, и конечно мое отсутствие уже было обнаружено. Забрав у меня пиджак, Мэлоун распахнул обшарпанную дверь и пропустил меня вперед. Когда я вошла, мастер Нолан как раз занимался выполнением моих повседневных обязанностей: протирал прилавок и чистил чашечки весов.

— Ну глянь-ка, не запылился, — с раздражением каркнул он, стоило мне лишь переступить порог. — Ты где шляешься? Или думаешь, что работа сама делаться будет?

— Остынь, Проныра, — посоветовал вошедший следом за мной Мэлоун, и я удивилась, как сильно изменился его голос. Теперь по интонациям он один в один был похож на то, как маг общался со мной на протяжении первых двух недель нашего знакомства. Каюсь, у меня даже зародилась надежда, что за три часа дороги мастер успел немного поостыть, успокоиться, и что теперь у нас с ним сможет сложиться хоть какой-то диалог. Наивная, конечно, надежда, но все-таки.

— А ты, собственно говоря, что здесь делаешь? — зыркнул на Мэлоуна старик.

— Да вот решил переброситься парой слов со своим будущим учеником, — небрежно сказал мастер, положив руку мне на плечо. — Ты так рвался от него избавиться, что, думаю, не будешь возражать, если я заберу его прямо сегодня.

Нолан покачал головой и хрипло хохотнул, с размаху шлепнув тряпку на прилавок.

— Долго же ты запрягаешь, Мэлоун, — сказал он. — Неужели все-таки надумал? А ну как теперь я откажу?

— Сомневаюсь, — с усмешкой ответил мастер. — А если откажешь, придется забирать против твоей воли. Да и к чему он тебе так внезапно понадобился? Сам же говорил, что в лавке ему не место. А вот мне он, действительно, нужен. Я не шучу, Проныра.

— Нужен, значит... — протянул старик, надул щеки, сурово нахмурился и, переключив внимание на меня, рявкнул:

— А ты почему еще здесь стоишь, шкет? А ну живо дуй манатки собирать и скажи спасибо, что я сегодня добрый.

Я не стала возражать. Собственно говоря, собирать особо было нечего. Травник был мною оставлен на родовом месте Силы, а кроме бестиария, взятого из родовой избушки, и книги, которую оставлял мне Мэлоун, иными вещами я так и не обзавелась. Ах да, еще я наконец забрала ту поношенную куртку, которой мне так не хватало во время ночных похождений.

Возвращаясь назад, я совершенно случайно услышала, как Мэлоун говорит, обращаясь к мастеру Нолану:

— ...и кстати, Проныра, сделай одолжение, в будущем проверяй внимательнее, с кем ведешь дела. Мне бы не хотелось еще раз увидеть подобную вещицу в руках у кого-либо из легавых консорциума.

Послышалось приглушенное ругательство, а вслед за ним вопрос старика:

— У кого они его достали?

— Вот уж чего мне точно не сказали, так именно этого. Впрочем, ты, наверняка, и сам сможешь определить, кому именно его продавал и что с этим кем-то сталось.

— Ну-ка давай сюда!

Я на всякий случай громко кашлянула и толкнула стол, мимо которого проходила, и говорившие тут же умолкли.

— Ничего не спер? — хмуро поинтересовался мастер Нолан, когда я вернулась. — А это еще что? Дай-ка глянуть.

Он потянулся корявыми пальцами к книгам, которые я держала, введя меня в некоторое замешательство. С одной стороны, ничего принадлежащего Проныре там, действительно, не было, а с другой, мне все равно не хотелось показывать бестиарий старому аптекарю. Слишком много вопросов возникло бы по поводу его происхождения.

К счастью, Мэлоун сориентировался куда быстрее меня.

— Судя по количеству, это та литература, которую я оставлял для ознакомления, — как ни в чем не бывало, произнес маг. — Так что ничего лишнего он, похоже, не прихватил.

Опередив Проныру, мастер забрал у меня книги, бегло просмотрел обложки и кивнул.

— Да, это именно они. Можешь сам убедиться.

Мэлоун протянул одну из книг аптекарю, и конечно же это оказался тот самый ничем не примечательный томик, посвященный основам магии, о существовании которого аптекарь уже был осведомлен. Проныра с подозрением пролистнул несколько страниц и пробормотал:

— Ну, раз ты так уверен...

— Уверен, — жестко ответил маг. — Доу, это все? Надеюсь, что возвращаться нам ни за чем не придется, потому что времени у меня в обрез.

— Нет, мастер Мэлоун, не придется, — заверила я. — Больше у меня ничего не было.

— В таком случае, отправляемся.

— Вот-вот, проваливайте, — замахал руками старик. — Никакой работы с вами нет.

— До свидания, мастер Нолан. Спасибо вам за все, — искренне сказала я.

— Ступай отсюда, подхалим, — проворчал Проныра, но, по-моему, он все-таки притворялся.

Я пулей выскочила за дверь. Мэлоун вышел вслед за мной и без всяких объяснений направился вниз по улице.

— Мы что, опять пойдем в трущобы? — ужаснулась я, когда поняла, что в выборе пути мастер определенно тяготеет к нашему прежнему направлению движения.

— А вы что-то имеете против задворков цивилизации? — без особого интереса осведомился маг.

— Нет, но...

— В таком случае можете оставить свое мнение при себе.

Намек был ясен, и я решила, что лучше будет, действительно, помолчать. Проныры рядом больше не имелось, и Мэлоун похоже не считал нужным и далее растрачиваться на создание видимости благожелательного ко мне отношения. Так что дальнейшие попытки завести разговор сулили только дополнительное расстройство, а поводов для переживания мне и без того хватало.

До кварталов городской бедноты, кстати, мы так и не добрались. На ближайшем из перекрестков Мэлоун решительно свернул и в итоге вывел меня к небольшому дворику, ограниченному глухими стенами соседних домов. Этакий типичный двор-колодец, только нетипично чистый. Если в нашем мире в подобных закутках обычно ютились мусорные баки, то здесь не было и намека на попытку устроить свалку, зато вся площадь дворика была вымощена плитами, образующими узор из концентрических кругов, цвет которых становился все более насыщенным по мере стремления к центру композиции.

Вход в дворик был оформлен незамысловатой решетчатой оградой с арочным проемом. С наружной стороны возле ограды высилось то, что я поначалу приняла за несколько неуместную в подобном месте скульптуру. Скульптура представляла собой постамент, на котором стояла неглубокая бронзовая чаша, а на краю чаши, нахохлившись, сидела бронзовая птица. При приближении к арке я ощутила слабое покалывание в татуировках. Придя к выводу, что либо на ограде, либо на скульптуре лежит заклинание, я благоразумно остановилась, а дальше началось самое интересное. Мэлоун бросил в чашу две мелкие монеты, и бронзовая птица ожила. Взмахнув крыльями, она склевала монеты, встряхнулась, с металлическим звоном взъерошив перья, и снова замерла. Я тоже застыла не хуже статуи, во все глаза таращась на чудо враждебной техники.

— Доу! — раздраженно окликнул меня Мэлоун, уже успевший пройти сквозь арку. — Сделайте одолжение, не спите на ходу!

— Да я, в общем-то, и не сплю, — пробормотала я откашлявшись. — Просто пытаюсь сообразить, каким из двух возможных способов эта птаха при необходимости будет выдавать сдачу.

— Отрыгивать, — холодно ответил мастер. — Что еще вы желаете срочно узнать о принципах функционирования голема?

— Спасибо, но пока ничего, — быстро сказала я, посмотрев на недовольную гримасу мага. Как мне подсказывало шестое чувство, с расспросами лучше было повременить до более удачного момента, поэтому я ограничилась тем, что опасливо прошла сквозь арку и присоединилась к своему спутнику. Мы встали в темный центр круга. Мэлоун положил руку мне на плечо и крепко сжал пальцы. Вслед за этим покалывание в татуировках сменилось ритмичной пульсацией, а концентрические круги, образованные плитами разных оттенков, казалось, начали постепенно ускоряющееся вращение. Умом я понимала, что это не более чем оптическая иллюзия, однако глаза говорили мне совсем иное. От вращения пола под ногами меня начинало подташнивать. Я быстро зажмурилась, надеясь хоть так избавиться от головокружения. Ощущения, последовавшие за этим, были мне хорошо знакомы и вполне соответствовали применению порт-ключа и родового перстня, а может, и другим видам быстрых перемещений в пространстве. Короткий сильный рывок, сопровождающийся неприятными ощущениями в области живота, и спертый городской воздух сменился свежим, разбавленным теми солоноватыми морскими нотками, которые так запомнились мне нынешней ночью в контрасте с задымленной мансардой в доме Мэлоуна.

Я снова открыла глаза. Каменный колодец, образованный грязно-бурыми стенами, готовыми вот-вот сомкнуться над головой, исчез, как будто и вовсе не существовал. Мы стояли во дворе сельского дома, расположенного на пригорке. При дневном свете его непривычная архитектура, не замеченная мною в темноте, сразу бросалась в глаза. Во-первых, удивление вызывал грубо обработанный серый камень, использованный для кладки стен. До сих пор вживую мне доводилось видеть подобное только в деревушках на юге родной Тульской области. Но даже там схожим образом выглядели лишь амбары — старые, оставшиеся еще с досоветских времен — и уж никак не жилые дома. Во-вторых, вход, оборудованный тамбуром, являвшимся по совместительству прихожей, располагался строго по центру продолговатой и оттого кажущейся приземистой постройки. Зато над каждым из коротких боковых фасадов дома торчало по квадратной каменной трубе. Возможно, это было особенностью каминной системы обогрева помещений. Возможно, особенностью местного домостроительства. Мне все равно сравнивать было не с чем, кроме распространенной в наших частных домах котельной системы отопления, где дымоход все же бывал один, поэтому для меня подобное умножение сущностей казалось странным и непривычным.

От порога дома за счет перепада высот открывался впечатляющий вид на окрестности. Пологие холмы играли различными оттенками зеленого цвета — от светлого на луговинах до темного, местами почти черного, на обширных участках, покрытых лесом, вероятно хвойным. В углублении между ними, как в чаше, синела водная гладь спокойно текущей речушки, по берегу которой лепились деревенские домики, с расстояния так же казавшиеся серыми. Скорее всего, это и был упомянутый Мэлоуном Морвих.

Пока я производила рекогносцировку местности, мастер поднялся по крыльцу, снял заклинания с входной двери и распорядился:

— Заходите.

Вслед за магом я вошла в прихожую, в которую даже днем попадало крайне мало света. В гостиной, занимавшей центр первого этажа дома, было чуть светлее, но ненамного, да к тому же там сказывалось то, что на слишком маленькой площади пыталось разместиться слишком много предметов. А еще в гостиной до сих пор сохранялся запах курительной смеси — хотя и довольно слабый, но устойчивый, как будто впитавшийся в стены и предметы обстановки. После улицы это ощущалось весьма отчетливо, хотя, возможно, здесь так же сыграла роль моя повышенная чувствительность к запаху ладана, и для рядового обывателя он бы не представлял собой ничего особенного, оставшись на уровне ассоциаций с типичными смесями ароматов для окуривания помещений, проводимого исключительно в эстетических целях.