Баллада о краденой памяти

34 Хонар шарани.

Длинная белая трубка, висящая на нитях под потолком, поразила вора и вызвала пристальный интерес демона — она освещала шатер ровным сильным светом, соперничающим с дневным. В остальном же обстановка показалась демону небогатой, хотя и удобной: у стены стояла легкая складная кровать из ароматного дерева афраг, большой стол и несколько стульев. Обстановку дополняли какие-то вещи, сложенные грудой и накрытые все той же серой тканью и две железные печи, тоже легкие, но жаркие, раскаленные докрасна гудящим пламенем горючего камня.

Оглядев внутренность шатра, демон перевел взгляд на хозяев, раскланивающихся с Архиереем и изредка обменивающимися короткими гортанными фразами. Двое из четырех кочевников, бывших ранее в шатре, вышли вместе с доставившим их старшим. Демон решил, что ритуал встречи закончился, и не ошибся. Мужчина средних лет с малоподвижным властным лицом перешел на понятный всем язык теротеро:

— Я вождь этого племени. Приятно видеть друга и его спутников живыми и здоровыми. О причинах вашего приезда поговорим позже, поскольку не в обычае шарани расспрашивать с дороги натощак. К тому же, вы приехали как раз к ужину. Так что устраивайтесь поудобнее, — он кивнул в сторону стола. Речь этого человека, лишенная акцента, но и эмоций, казалась заученной. Чуть позже демон предположил, что сдержанность вождя объясняется присутствием их с Кривым, незнакомых чужаков, и переключил внимание на второго их кочевников. Этот был сед и стар. Его лицо напоминало узловатый потемневший корень, исполосованное старыми шрамами, изрезанное морщинами, изъеденное ветрами, но яркие пронзительно — зеленые глаза остро изучали каждого из троицы. Он ничем не выразил отношения к пришельцам, кивнул и еще более стерильным голосом произнес:

— Я тоже гость в этом доме. Имя мое вам без надобности, но если вдруг, придеся обратиться ко мне, вы можете называть меня хранителем. Хочу также заранее предупредить: я не отвечаю на некоторые вопросы, поэтому, пожалуйста, не считайте мое молчание невоспитанностью.

Архиерей держался раскованней всех. На правах старого знакомого вождя он отпускал шуточки, рассаживая спутников за стол, так что сам он оказался слева от старика — хранителя, рядом с ним сел вор, а демон оказался по правую руку вождя и напротив старика, продолжающего сверлить демона своими пронзительными глазами. Между вором и демоном оказались два свободных сиденья. Не прошло и нескольких минут, как в шатер вошли две крупные женщины и молча сели за стол. Причем одна из них, прежде чем сесть, звонко поцеловала смутившегося Архиерея. Вождь поднял открытые ладони над столом и торжественно произнес:

— Хонар шарани, — Обвел глазами сидящих. За спинами хлопотали девушки, неслышно накрывая на стол. Вождь чуть улыбнулся, заговорил снова, но теперь уже как нормальный, немного усталый собеседник. Его хрипловатый низкий голос казался принадлежащим совсем другому человеку из-за дружеских интонаций:

— Здесь все понимают теротеро, и в честь наших гостей сегодня мы говорим только на нем. Архиерей сказал, что вы из Миррор. Что же, мы неплохо относимся к тамошним людям. Особенно к тем, кто не считает нас варварами и бандитами. Жаль, что таких не слишком много. А ведь моя двоюродная сестра по матери давно ведет хозяйство одного из великих этого мира — Белого Барона Гвери. И породниться с ним было большой честью для нашего рода, поскольку среди дворян многие богаче него, многие — родовитее, но нет справедливее, отважнее и известнее этого воина.

Вождь помолчал. Поднял необычные для Миррор желто-зеленые переменчивые глаза на Архиерея:

— Сегодня за моим столом волей случая оказался второй после Белого Барона и первый в Герцогстве среди уважаемых нами людей. Мы знаем его уже две дюжины зим, и он не разу не поступился ни честью, ни словом, он искушен и в боевых искусствах, и во многом другом. Не так ли, женщина?

Та, что целовала Архиерея, звонко рассмеялась и кивнула. Архиерей смущенно пробормотал что-то в бороду. Вождь снова улыбнулся и кивнул ему.

— Он всегда приходил на помощь, когда мы звали его. Да, мы не зря зовемся шарани, что значит "несгибаемые", но кроме войн есть политика. Не всегда лучше брать силой то, что можно взять обменом либо купить. Иногда бывают нужны и связи. Тогда мы прибегаем к услугам таких людей, как Белый Барон Гвери в Миррор либо Архиерей в Герцогстве, — Вождь посмотрел на пораженного услышанным Кривого и сохраняющего бесстрастность демона, кивнул им, — Не сомневаюсь, что его спутники наделены немалыми дарованиями, пусть даже их таланты, как часто бывает с боевыми клинками, сокрыты от нескромного глаза.

Архиерей ухмыльнулся:

— Это так.

Вождь прикрыл глаза. К столу все так же неслышно приблизились юные женщины, их приятные головки не скрывали черные повязки, и длинные волосы свободно рассыпались по плечам. Женщина рядом с Кривым заметила достаточно громко, чтобы ее услышал и демон:

— Девушки свободны. Кто-то из них может выбрать вас, новые друзья, чтобы провести с вами время. Также и вы, если у вас возникнет подобное желание, скажите об этом без стеснения.

— А в Герцогстве поговаривают, что шарани могут вырезать род за попытку сойтись с их женщиной, — напряженным голосом заметил вор. Дама мило улыбнулась ему:

— Такое бывало. Мы сами отбираем людей, что дадут нам свежую кровь. Это должна быть сильная кровь, а не прокисшее винцо горожан Герцогства. Ведь даже когда разводят харрашей, отбирают сильных, умных и живучих животных. Почему же мы должны меньше думать о том, какими будут наши дети и внуки? Поверь, юноша, если ты не станешь обещать сам, то и не оставишь никаких обязательств.

Вор не нашел, что возразить. Демон пожал плечами:

— Чужая страна — иные законы.

Вождь приступил к еде. За ним последовали и остальные. Путники оценили кухню, насыщенную травами и пряностями, и прислуживающие им девушки не оставались без работы, подкладывая им на быстро пустеющие блюда различные закуски. Не ел один старик. Демон все время чувствовал его пронзительный взгляд, быстро перешедший в мягкое давление на мозг. Когда оно стало усиливаться, демон оторвался от тарелки, провел рукой перед лицом, удаляя подобно паутине чужое воздействие, укоризненно сказал:

— Я не любопытен. Но и ты, если что-то хочешь знать, скажи об этом.

— Так нельзя, — мягко возразил дребезжащий голос старика, — Я ощущаю, что ты несешь Силу, неизвестную мне. Я должен знать, что это. Однако если я мешаю тебе есть, то мы можем объясниться позже. Позволь спросить тебя прямо: твой облик изменен?

— Да. Это имеет значение?

— Разумеется, имеет. Невежливо выдавать себя за кого-то другого. Тебя встретили здесь, как друга, и не расспрашивали — кто ты.

Демон угрюмо глянул в прозрачные зеленые глаза хранителя, отодвинулся от стола и стал возвращать свой истинный облик: тело охватило бледно-золотистое сияние, и под треск чужой одежды стало вытягиваться. Сияние стало серебристым и угасло. Демон открыл округлые, раскосые глаза, горящие багровым огнем плотоядного хищника, усмехнулся, показав частые острые зубы. Придвинулся обратно к столу и в полной тишине спросил, теперь нависая над всеми сидящими:

— Надеюсь, вежливость восторжествовала? Вот только одежда пришла в негодность, и я теперь мерзну. Впрочем, могу отрастить себе шерсть, если этим не нарушу обычаев.

Хранитель молчал. Казалось, он окостенел, не сводя пронзительного взгляда с огромного по меркам кочевников демона. Демон спросил снова:

— Так мне отрастить шерсть или переодеться? Я не знаю, что вежливее.

— Вставать из-за стола раньше хозяина не стоит, — сказал Архиерей, — Это здесь не в обычае.

— Понял, — кивнул демон, снова окутываясь золотистой дымкой. Когда она развеялась, его тело оказалось покрытым плотным зеленоватым маслянисто блестящим волосом, так что казалось, что на нем одет облегающий меховой комбинезон. Зеленая грива головы слилась с плотным мехом, и демон, прислушиваясь к своим ощущениям, кивнул:

— А ведь намного удобнее. С вашего позволения я останусь таким.

Старик, сбросив непонятное оцепенение, пожал плечами. Все как-то одновременно зашевелились, одна из девушек пробормотала: "Так вот он какой..."

Демон сердито глянул на нее.

— Такой. Могу обходиться без еды, дома, оружия, коммуникаций, воздуха, группы поддержки и прочего. Могу, кстати, и без женщин. Хотя это несколько труднее.

— Твоя память восстановилась?! — завопил вор. Демон принял грустный вид и покачал головой.

— Увы, пока только крохотные разрозненные обрывки. Отвоевываю ее по маленькому кусочку. Ко мне возвращаются некоторые умения, как вот это, — демон погладил шерсть, — Приспособление к неуютным условиям.

Разочарованный юноша помрачнел. Вождь, после долгого молчания, произнес:

— Ну что же... Неудобная правда не перестает быть правдой, как и приятная ложь не перестает оставаться ложью. Вы наши гости, Архиерей поручился за вас, а законы шарани ничего не говорят о том, только ли человек может называться гостем.

— Пошлите за одеждой — стану человеком, — пожал плечами демон. Хранитель укоризненно спросил Архиерея:

— И ты, после всего, что демоны натворили здесь, приводишь его к нам? И просишь для него дорогу в Хонар?

— А у вас нет выхода, — влез в разговор сердитый юноша, — Вы знаете, что Владетель решил уничтожить нынешние порядки в этом мире? Вы слышали, что стало с Дикими Ратями? Теперь на очереди — вы, шарани. Потому, что у вас в Хонаре стоит Башня Силы. И я уже знаю, что вам не дано права будить Силу даже для своего спасения. Может, вы собираетесь идти со своими саблями против Оранжевого Пламени, что несут воздушные корабли Владетеля?

— Даже если это так, — откинулся на спинку стула вождь, — Даже если это так, то ваша идея безумна.

— О, Боги небесные и земные, да почему?

— Ты почти ничего не знаешь о башне, — хмуро улыбнулся вождь, — Ты думаешь, что как только оружие богов окажется у вас, то вам удастся решить все проблемы, не так ли?

Вор задиристо вскинулся:

— Почему все? Кое-какие проблемы. Кто тут говорил про "все проблемы"? У меня, например, пять уж зим как недостает глаза. Что, если я буду его просить у башни, то сразу отрастет новый? Или вот еще...

— Я не про ТАКИЕ проблемы. Ваша идея безумна потому, что оружие богов может только уничтожать. Уничтожать все, без разбора. Это тебе не сабля: негодяя зарезать, хорошего защитить.

— Ну, положим, сабля в неумелых руках тоже опасна всем, а больше всего тому, кто ее держит!

Между хранителем и вождем с одной стороны, и Архиереем и вором с другой разгорелся жаркий спор. Демон отвлеченно откинулся на спинку стула, потягивая ароматное вино, сделанное во влажных топях тропического острова Смерти. Несмотря на жутковатое название места, там делали лучшие вина этого мира. На плечо демона осторожно легла узкая, но сильная ладонь девушки, с которой он недавно перекинулся репликами насчет своего истинного облика. Ее низкий, с хрипотцой голос негромко спросил:

— Как насчет провести ночь вместе?

— Почему нет? — в ответ поинтересовался демон, — Боги — и те не ведают, сколько я без женщины.

За спиной негромко рассмеялись. Рука нерешительно погладила плотный мех:

— А эти волосы — они настоящие? Ты мягкий и теплый. Мне кажется, что демоны — разрушители были непохожи на тебя.

Демон хмыкнул:

— Они, как и люди, бывают разными. Лично я не люблю вмешиваться в дела людей. Даже когда это называется добром, все равно навязываешь другим свою волю. Видишь, даже сейчас я не спорю с ними. Пусть будет так, как решат они сами.

Девушка за спиной демона помолчала. Сказала:

— Меня зовут Хови, и у меня нет друга.

— Я буду им, — Демон положил руку на свое плечо поверх руки девушки, — Мне кажется, ты ласковая.

— Это так, — рука ее нервно дрогнула, — Но я бедна, поскольку безродная. Все мои умерли, и даже лошадь у меня только одна. Но ты будешь моим гостем, да?

— Разве богатство и деньги могут сделать что-то? Конечно, я буду твоим гостем.

— Тогда я позабочусь о твоем коне, пока вы здесь разговариваете, а когда закончите, попроси любую из девушек показать, где мой шатер. Хови будет тебя ждать, — рука еще раз погладила мохнатое плечо демона и осторожно высвободилась из-под его широкой пятерни.

35. Хови.

...Я открыл глаза от ласкового прикосновения Хови. Ее глаза лучились радостью: в ее существование пришел мужчина. Она перестала обращать внимание на мое странное для нее телосложение, на неприличную для шарани способность менять облик — я стал для нее своим. Мы проспали каких-то два-три часа под утро. Мне их вполне хватило, чтобы восстановить свежесть головы. Я улыбнулся юной женщине, слыша, как ворчит где-то неподалеку жена Архиерея, одна из тех двух медведиц в человеческом облике, что имели эксклюзивное право сесть за один стол с вождем. Хови выскользнула из-под одеял и накинув на себя нижнюю одежду, накрыла на маленьком складном столе завтрак, которого бы хватило на троих, Я обвел взглядом ее шатер, и не увидел ни одного лишнего предмета. Мои руки помнили ее тело — тело женщины, которой не каждый день удается поесть досыта. А теперь передо мной стоял столик с одним единственным прибором. Хови увидела мое замешательство, и ее радостная улыбка стала виноватой:

— Если что не так, то прости. Я старалась...

Я вылез из-под одеял, отращивая густую шерсть, приподнял стол и поставил его у кровати. Приподнял девушку и усадил на лежанку. Сел на единственный стул:

— Мы, демоны, ужасно недоверчивы. Поэтому ты будешь есть вместе со мной. Просто на всякий случай.

Долгую минуту она размышляла над моими словами, потом вздохнула:

— Обычаи везде разные, — порывшись в сундучке, достала еще одну ложку, присела рядом и снова заулыбалась. Когда в шатер заглянула жена Архиерея, мы с Хови кормили друг друга с ложечки и немало этим забавлялись, Она недовольно нахмурилась, откашлялась и изрекла:

— Клинок, вождь разрешил вам троим пройти в Хонар. Вам надо быть там уже вечером. Женщина, ты идешь со своим мужчиной до края Пустынь?

— Я иду со своим мужчиной везде, — выпалила Хови, выпрямилась и тихо спросила, — Ты согласен?

В голове что-то скрипнуло и кто-то ехидно спросил:"Опять?"

Я улыбнулся, склонил голову и кивнул:

— Мы будем вместе столько, сколько позволят наши судьбы.

Жена Архиерея подняла брови:

— Хорошо. Тогда я пришлю тебе в помощь двух девушек, чтобы сложить вещи и пригоню одну свою вьючную лошадь.

Когда ее голова скрылась за входным пологом, я заметил:

— Быстро вы все решили. Да ведь и я не отстану. В правой седельной сумке моего коня найдешь деньги. Правда, это гуланайдоры. Подумай, что нужно прикупить.

Хови тут же осведомилась:

— Куда после Хонара?

— Там будет видно. Может, и к Герцогу в гости, — невесело пошутил я, не зная, как близок к правде. Я так задумался, что не заметил, как она оделась и ушла. Когда я вынырнул из размышлений в реальность, вокруг шатра началась отъездная суета: две девушки, присланные медведицей Архиерея, споро собирали его полотнища в компактные тюки. Моя шерсть стала густеть и топорщиться, встречая холодный воздух Пустыни. Прикончив остатки завтрака, я встал, пристегнул портупею, определил на место оружие, ощущая, как хлынувшие на шерсть лучи восходящего светила начали питать хлорофилл микроскопических водорослей, населяющих внутренность каждого полого волоска. Натянув сапоги, я стал полностью снаряжен в дорогу. Сонный подросток подвел мою лошадь, сперва не признавшую хозяина в мохнатом человекозвере. Пришлось поговорить с ней, похлопать по крупу, как я всегда делал, когда был доволен животиной. После этого она уже не препятствовала проверить укладку вещей. Я почти закончил с этим, когда появилась Хови, ведя на поводу косматую лошадку и занялась навьючиванием сложенного девушками шатра, складыванием нехитрой мебели и другого нехитрого скарба. Делала она это споро, привычно, так что мне почти не пришлось ей помогать — дотащил разве все эти тюки к лошади. Через малое время Хови укрепила повод вьючной лошади на своей, пристегнула на перевязь короткую кривую саблю и взлетела на лошадь: