ссыльнопоселенец - 2

— А вам, похоже, не очень рады. — Бирюков спокойно положил короткий дробовик поперек седла. Насколько я Федора знаю, это весьма опасно для оппонентов, стреляет с этого коротыша мой товарищ просто изумительно. И, в отличии от меня, он предпочитает бескурковки, так что скорее всего и предохранитель уже снят. — Вы можете объяснить нам, для чего вы нас остановили? Желательно, достаточно обосновано.

— Да без проблем. — Снова усмехнулся говорливый встречный, судя по всему, главный среди этих парней. — Нам нужна эта дамочка. Мы ее гоняли по всей реке, она уложила пару наших ребят, так что мы ее никуда не отпустим. Это наша добыча, и мы в своем праве.

— И не подумаем. — Федор был спокоен как орбитальная крепость. — Эта девушка едет с нами, и она под нашей защитой. Хотите пострелять — можете начинать.

— И вы ошибаетесь насчет своего права. — Это я снял свою звезду, и сверкнул ей поверх винтовки. — Помощник шерифа Игнатьев. Эти места — зона моей юрисдикции, а следовательно, девушка вышла к цивилизации. Погоня закончилась, парни, вы проиграли. Теперь ваша атака на нас будет означать нападение на Звонкий Ручей.

Вот этого людоловы совершенно не ожидали. Шанс встретить офицера полиции в таких местах, зимой, очень маловероятен. Потому обычно они гонят жертв чуть ли не до стен гостиницы, ну, до городских стен точно. А тут — такой облом.

— Она убила двоих наших! — Похоже, главаря этой шайки заклинило.

— Послушай, я представился. — Вроде как негромко сказал я, неторопливо беря на мушку говоруна. — А ты нет. Ты или невежа, или не уважаешь закон города и графства. Не уверен, что городскому судье это понравится. И мне это уже не нравится.

— Спокойно, офицер. — Вперед чуть выехал второй, высокий мужик с роскошными бакенбардами, в длиннополой волчьей шубе и бобровом цилиндре. Мда, я, похоже, ошибся насчет главаря. Вот он, красавчик. А винтарь какой, ну просто очень и очень шикарный— винчестер образца 1886 года, штучный, производства именно фирмы "Винчестер". Стоит целое состояние, видал я такой в главном оружейном нашего городка. Патрон, кстати, такой же, как у моей винтовки.— Мы признаем проигрыш. И не собираемся спорить с полицией. Дамы, джентльмены, рад был вас повидать. — И, рывком вздыбив коня, он развернулся на сто восемьдесят градусов. — Поехали домой, парни. Это охота закончилась.

Один за другим всадники-людоловы поворачивались и уезжали, периодически оглядываясь и не выпуская оружия из рук.

— Еще встретимся, офицер. — Угрожающе буркнул забияка, и, повернув коня, поехал вслед за своими. Метрах в ста людоловы собрались вокруг своего босса, и недолго о чем-то переговорив, с гиканьем и свистом рванули по небольшой замерзшей речушке куда-то на восток.

— Федь, не знаешь, кто это такие? Что-то раньше мне не встречались? — Поинтересовался я, глядя поверх ствола на удаляющуюся компанию.

— Без понятия. вокруг города хватает небольших ферм и ранчо, всех не упомнишь. Спроси у Ильи, у него должна быть картотека. — Хмыкнул Бирюков, так же глядя в их сторону. — Но задерживаться больше не будем, идем быстро и прямиком до города. Не хватало еще попасть в засаду, или еще что. А вы, мэм, можете пока расслабиться. — Это он побледневшей Елене Боровой, судорожно сжавшей приклад винтовки. — И мэм, вы не зарядили винтовку. Эта модель не выстрелит, пока не будет дослан патрон в патронник. Учите это, и тренируйтесь. Но не сейчас, а то кого-либо из нас пристрелите. Лучше по прибытию в город позанимайтесь на стрельбище, наняв инструктора. Знаете, мне даже не верится, что вы так лихо смогли управиться со своим капсюльником, отбившись от этих людоловов.

— Ну, из ручного оружия я достаточно неплохо стреляю, все-таки работала в оружейном бизнесе. И игольники, и кинетики мне хорошо знакомы. И этот пистолет, пусть и древнейшей конструкции, но все-таки пистолет. Вот и справилась. — Елена выдохнула облачком пара, и отерла рукавицей вспотевший лоб. Надо же, как переволновалась дамочка, встретив своих "знакомых".

Я прислушался к ее эмоциям. Мда, девушка перепугалась жутко. До сих пор в себя не придет. Надо же, меня она так не боится, аж обидно. А Шейла, кстати, тоже напугалась, и основательно.

Ради интереса я пробежался по эмоциям еще и парней. Ну, в принципе, чего-то подобного я и ожидал. Адреналин гуляет, Мигель сожалеет об упущенной драке, большинство наоборот, рады, что разбежались без стрельбы. Но, в общем, просто небольшая неприятность. Мда, все-таки тут суровый мир. Вроде как привык уже к такому, но вот такие напоминания о статусе планеты — неприятны.

Мы шли весь светлый день, такой короткий зимой, и чуть не дошли до Звонкого Ручья. В результате мы сейчас обосновались в лесу, неподалеку от Великой. Но нас от реки скрывает густой можжевельник, которым порос берег. А нашим часовым река прекрасно видна в обе стороны.

Костра мы не разжигали, опасаясь выдать место ночевки. Все-таки те людоловы, кто-бы они не были, потерпели поражение от вчерашней горожанки, молодой холеной девицы-мажорки. И пусть они убрались с нашего пути без стрельбы, но кто его знает, что у них в головах. Могли и по нашим следам идти, в надежде отомстить. А что, зимняя тайга сурова и глуха, прокурора тут нет вообще.

Но я, на всякий случай, контролировал наш путь с орбиты. И те места, куда мы идем, и те места, откуда мы пришли. Чисто, ни за нами, и перед нами никого.

Так что сейчас, еще разок пробежав по окрестностям, я подошел к строгающему немалую рыбину Федору. Прихватив пару холодных стружек, я макнул мясо в смесь перца с солью, и присел на старое бревно, рядом с Шейлой, осторожно пробующей новый деликатес.

-Ну, и как строганина?— Это Бирюков негромко поинтересовался у Елены, тоже осторожно жующей тающее во рту мясо.

-Ммм, вкуснотища! — Так же тихо ответила девушка, и уже смелее куснула розовую мякоть. Шейла тоже подтвердила ее слова, показав Федору большой палец, облизнулась, и взяла следующий кусок.

Так и поужинали — холодной строганиной. Запили остывшим чаем, который заварили в большой термос, и укутали в одеяло. Но все едино, чуть тепленький после шести часов пути.

Опираясь на костыль, я проковылял в сторону уединительных кустиков. Блин, как бы не остаться калекой, этого мне совершенно не охота. Надо надавить на Сэма, пусть медкапсулу скорее шлет.

Сделав свои дела, я вернулся в лагерь, и завалился на опостылевшую мне за этот день волокушу. Девушкам парни сделали уютное гнездышко из сосновых веток, себе тоже накидали лапника. Подбросили свежей хвои и мне, так что я поворочался, устраиваясь поудобнее, попереписывался с Верой, и вскоре уже спал.

Где-то далеко выли волки, заставляя нервно дергать ушами наших лошадей.

Ну вот, снова возвращение в ставший родным Звонкий Ручей. Если честно, то не думал, что стану радоваться этому, увидев дымящиеся трубы и заснеженные крыши. Но вот рад, и очень рад.

Вчера, переписываясь с Верой, я договорился с ней о том, чтобы она не встречала меня на въезде. Ну не стоит так рисковать. Все-таки постоянные ссылки на Герду могут и приесться, и кто-нибудь из тех, кому это не надо, может и задуматься о каких то странных особенностях нашей пары, больше всего напоминающей пользование нейросети и прочих высокотехнологичных гаджетов. А потому она будет дожидаться посыльных.

В город мы въехали спокойно, но уже через пару минут нас опознала парочка шустрых пацанов, и своими звонкими воплями оповестили об этом окружающих.

Ну, а учитывая, что развлечений в зимнем городе немного, то толпа встречающих собралась мгновенно. Девушек одобрительно освистали, надо мной посмеялись, тоже со свистом. Но я так думаю, что, то ли еще будет. Ранение в задницу — это повод для бесконечных шуток. Ну, по крайней мере, до следующего серьезного дела.

Впрочем, даже этому я был рад. Я себя чувствовал вернувшимся домой. И потому, оставив девушек на подошедшего Илью, а трофеи и артефакты на Бирюкова, я забрался в небольшие сани, и хлопнул по плечу знакомого извозчика.

— Поехали, Генри. Вези меня до дома. — И от души потянулся.

— Что, помощник, по бабе соскучился? — ухмыльнулся возница, и слегка стегнул сонную кобылу вожжами.

— Конечно. Сколько дней за нее не держался. — Согласно кивнул я, ставя поудобнее свой марлин промеж колен на пару с костылем. Мда, проблемы, проблемы. Надо торопить Сэма с медкапсулой, надо.

А то не дело, сотрудник Корпуса, да еще восстановленный на службе и повышенный в звании абордажник — и хромец-калека.

Кстати, интересно, раз меня восстановили на службе во Флоте, пусть и нелегалом — мне выслуга и жалование идут? Вот как-то об этом ни разу не подумал, а это есть глупость. Нужно напрячь Брауна, пусть уточняет. На то он начальство, чтобы такие вопросы решать.

Городок у нас небольшой, и потому я оказался около флигеля скоро. Расплатившись с Генри, вылез из санок, и не успел сделать пару шагов у дому, как дверь распахнулась, и меня едва не сбил с ног вихрь из одной голованы и одной черноволосой девушки.

Этот вихрь втащил меня в дом, и вскоре я сидел за столом, на коленях у меня лежала тяжелая башка голованы( причем Герда аж глаза зажмурила, транслируя мне свое блаженство), а Вера, повязав поверх платья небольшой кружевной фартук, накрывала на стол.

Судя по всему, она серьезно готовилась меня встретить. Отварная кукуруза в початках, немалый кусок запеченной оленины, салат из картофеля и форели, бутерброды с осетровой икрой ( про которую я до того, как попал в ссылку, только читал в Интернете). Небольшой графинчик запотевшей водки, маринованые грибы, залитые сметаной, зеленые перья лука.

И застеленная свежей, выглаженной белой простынью наша кровать со взбитыми подушками.

Увидев, что я обратил внимание на кровать, Вера довольно улыбнулась, и покачала головой.

— Нет, Матвей. Сначала поешь, потом, как следует, выкупаешься, потом я осмотрю твою рану ( судя по всему, она у тебя достаточно успешно заживает, ты даже сидишь спокойно), и только потом похулиганим. Но от души.

— Дорогая, я, как ты, наверное, заметила, серьезно ранен в задницу. Так что от души не получится, но я буду стараться. — Я поймал проходящую мимо девушку за талию, и прижал к себе.

Вера фыркнула, чмокнула меня в небритую щеку, и вывернулась.

— Грязный, небритый, вонючий — настоящий альфа-самец. — Усмехнувшись, она села напротив меня, и принялась накладывать мне в тарелку салат. Отрезала шмат оленины, положила светящийся оранжевым початок, и подала мне тарелку. — А насчет постараться — тут скорее мне трудиться придется.

Герда, положившая морду на стол, тоненько заскулила, попрошайничая. Вообще-то, она себя так не ведет, голована очень воспитанная девочка, но Вера на самом деле расстаралась — от оленины шел потрясающий аромат.

— Подруга, мы же с тобой недавно перекусили, и ты очень даже неплохо? — Вера удивилась, но отрезала ломоть мяса, и положила на отдельную тарелку. — Пусть остынет немного, обожжешься. Кукурузу будешь? Она почти остыла?

Герда согласно кивнула (уже не первый раз замечаю, что голована переняла наши жесты), и благодарно заурчав, ухватила здоровенный початок. После чего с достоинством прохромала к камину, в котором тлели уголья, и улеглась на свой любимый коврик. Устроив кукурузину меж лап, Герда с аппетитом принялась обкусывать распареные зерна.

А я смотрел в вырез платья нагнувшейся на столом Веры, и не мог оторваться от потрясающего зрелища. Как здорово, что снова в метрополии, а за ней на все обитаемые планеты пришла мода на платья. И вот уже несколько десятилетий не уходит.

— Охальник. — Перехватив мой взгляд, девушка улыбнулась. Где она нахваталась старинных русских слов, совершенно непонятно. Вроде как именно русской крови в ней нет совершенно, но с каждым днем именно русская речь у нее звучит все чаще, дома мы на русском почти всегда говорим.

Хороший ужин, горячая ванна, красивая девушка рядом... и я вот наконец-таки лежу на кровати. Угу, кверху задом, и Вера внимательнейшим образом рассматривает мою покалеченную задницу. Оченно сексуально.

— Ну, я могу сказать только, что Шел молодец. — Наконец меня закончили осматривать, и шлепнули по уцелевней половинке. — Я совершенно не уверена. Что смогла бы лучше тебя заштопать в тех условиях.

— А откуда ты Шейлу знаешь? — переворачиваясь на спину ( ну чтоб этих трапперов, опять ногу заклинило, пришлось руками ее перебрасывать), спросил я у Веры

Моя девушка сденлала вид, что не заметила последнего моего действия, и подошла к столу. Налила в два стакана янтарное абрикосовое бренди, чуть плеснула сливок. Ну да, мы с Верой немного извращенцы, любим бренди со сливками.

-Держи. — Вера подала мне стакан с коктейлем, и чуть тюкнулась краешком. Немножко отпив, она села на угол кровати, положим свою тонкую, изящную, но сильную ладонь на мою ногу. — Мы с Брауберг учились в одной академии. Я чуть раньше, она на несколько лет позже. Встречались на вечеринках выпускников.

Рука Веры скользнула дальше, стакан с выпивкой очутился на столике. Мой, уже опустевший, оказался на полу. Комната, в играющих отблесках тлеющих углей, сверкающие глаза девушки, ее нежное тело в моих объятиях... да пускай весь мир подождет!

Раннее зимнее утро. Тишина, только храп голованы, тихое посапывание Веры и звонкое тиканье механических часов. За окном тишина, морозно и ясно. На востоке вроде как светает, но вставать и походить к окну, чтобы это проверить просто лень. Да и прохладно, нужно вставать и растопить камин, да и в булерьян в ванной тоже. Можно и под саму ванную дров подкинуть, чтобы вода теплая была, но всем этим займусь чуть попозже, пока можно просто полежать, понежиться в чистой и мягкой кровати, рядом с любимой девушкой.

Вера вчера, так сказать, опытным путем, и сама получила удовольствие, и мне его доставила. По ее словам, " каждая сложная задача имеет несколько способов решения!". Вот мы и решали, несколько раз. И вообще, повторение, как известно, мать учения!

Тихонько встав, я прошкандыбал до своей поклажи, и вытащил замшевый мешочек с янтарными украшениями, который положил под подушку. Утром подарю Вере, как солнышко взойдет. Пусть порадуется. И завалился спать дальше, поцеловав сонную девушку в макушку.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Герда рывком подняла голову, а я схватил из-под кровати револьвер, взводя курок. В утренней тишине громовыми раскатами прозвучал стук подков по дороге, и всадник гулко соскочил около моей коновязи.

— Матвей! Матвей, проснись, беда! — В дверь гулко забарабанили. Мартин, его голос. Тоже помощник шерифа, сегодня его дежурство.

В паре окон напротив загорелись огоньки свечей. А я, подхватив костыль, с револьвером в левой руке, поскакал к входной двери.

— Халат набрось, простынешь! — Вера, вскочив с кровати, накидывала свой. — Балбес, в одних трусах на мороз!

— Входи, Мартин. — Я пропустил сослуживца сначала на веранду, а потом в дом, после чего закрыл за ним двери. — В чем дело, что за беда?