Белая Роза

— Все нормально? Я слышала шум, — не проходя дальше порога, поинтересовалась.

— Я думал, все ушли, — он вздохнул и устало потер глаза, после чего надел очки.

— Как я могу Двейна бросить? Он же заболел... — неловко пожала плечами.

— С ним все хорошо?

— Да, он просто простыл после шторма, — кивнула.

— Как твоя рука?

— Заживает.

Молчание затянулось.

— Будешь что-нибудь?

Может, он поесть хотел, ужина-то не было.

— Да, — на его губы легла улыбка, которая меня напугала и поселила в голове очень неприличные мысли после всего, что происходило в его обществе. — Не откажусь от чая.

Я кивнула и вышла, закрыв за собой дверь и с облегченьем выдохнув.

Мало ли что он мог предложить кроме чая.

Направилась ставить чайник.

Через пятнадцать минут вернулась к двери и застыла перед ней, держа в здоровой руке чашку с блюдцем. Дверь открыть самой шансов не было.

Я носком ботинка постучала, привлекая внимание, и немного с жалостью произнесла:

— У меня руки заняты.

Виктор открыл и отошел, пропуская и забирая из рук чашку с блюдцем. Но я осталась стоять на месте, тогда как он отпил слегка и довольно выдохнул.

— Спасибо. Вкусно.

Э? Самый обычный чай.

Растерянно пожала плечами и поморщилась, от пронесшейся боли.

— Ты умеешь танцевать?

Его вопрос поставил меня в тупик, отчего я шокировано взглянула на мужчину, который ждал ответа.

Он шутит? Или серьезно? Что с ним вообще происходит?

— С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила.

Виктор резко наклонился, взяв мой подбородок пальцами, и коротко поцеловал, после чего слегка отстранился и произнес:

— В который раз убеждаюсь, что с тобой невозможно беседовать, ящерка. Не умеешь ты отвечать на вопросы.

После такого точно не ответишь.

Я смутилась и опустила взгляд, смотря себе под ноги.

— Посмотри на меня, — попросил он, и я нехотя подняла глаза.

Да, у Виктора красивая внешность, ничего не скажешь, а вот что под ней... Страшный и опасный мужчина, с которым шутки плохи. Который своей жестокостью сравнится с самим дьяволом, я это чувствую и вижу, в видениях. И вот он стоял напротив, держа меня пальцами за подбородок, и что-то хотел. Играл из себя внимательного и заботливого, со скользящей нежностью.

Но что ждать от него в следующий момент?

— Ты так смущаешься каждый раз... — заметил он и провел пальцем по губам, моим. — Неужели у тебя не было мужчин?

— Что? — не ожидала такого вопроса, но попыталась взять себя в руки. — Были. Двое, — сглотнула, видя, как у него на лбу появилась напряженная морщинка. — Но я сбегала. Всегда. Один пытался забрать замуж, и я исчезла. Другому отомстила, когда меня предал...

— А от меня сбежать тебе не дают дети, — спокойно протянул он и усмехнулся. — И ты терпишь...

Я глубоко вдохнула воздух, прикрыв глаза, и выдохнула, открыв.

— Зачем я тебе? Зачем ты все это делаешь?

Виктор выпрямился, отходя на шаг, и отпил чай, внимательно наблюдая за мной, как за диковиной зверушкой.

— Зачем? Я всего лишь кок. Ты — капитан. Я вхожу в команду. И все.

— Я хочу тебя, — легко ответил. — А я всегда получаю то, что хочу.

— Значит, переспав со мной, ты от меня отстанешь? — я старалась говорить спокойно и не дрожать, как лист на ветру от переполняющей нервозности вперемешку со страхом.

А ведь это решение. Подумаешь, секс с капитаном. Если он потом от меня отстанет, то это стоит того. Только... если ему захочется еще? И он снова будет меня пугать и домогаться?

— Не могу обещать, ящерка, — он улыбнулся. Своей излюбленной улыбкой, пугающей и одновременно завораживающей.

Я вздохнула:

— Тогда я заберу детей и сбегу.

Мужчина разразился смехом. После чего подхватил меня одной рукой и занес в каюту.

— Что ты задумал?! — вцепилась в его рубашку.

Он держал крепко, не давая отстраниться.

Виктор поставил на край стола блюдце с чашкой, отодвинул мешающие бумаги, часть из которых разлетелась на пол, но он не обратил внимания, и усадил меня на освободившееся место. Сам сел на стул, чуть ссутулившись, чтобы наши лица были на одном уровне. В свете догорающих свечей, которые стояли справа от меня за спиной, все выглядело слишком жутко, отчего его эмоции приобретали куда более пугающий вид.

Он улыбался, хитро, чем вводил меня в недоумение, вызывая сотни вопросов в голове и желание свалить ящеркой назад к себе в трюм, где спал милашка Двейн. Но в то же время он гипнотизировал улыбкой, не давая и шанса сделать самостоятельное движение, только и оставалось сидеть неподвижно, как кукла, и прерывисто дышать. Ему даже не нужны были его способности, чтобы добиться такого эффекта.

— Я хочу тебя. Испить. Всю. Сделать своей, — говорил тихо и чуть дрожащим от напряжения голосом. — Своей частью.

Так и хотелось ляпнуть: "Мне нравится твой брат", — но уж слишком боязливо было за судьбу Варда. Слова Виктора звучали зловеще, и было видно, что конкуренции не потерпит. Даже в лице родного брата.

На лицо Гранда уже ложилась маска жестокого безумца, которая с бликами огня делала его еще страшней. И вспомнилось видение, где он уже ребенком смеялся, стоя на холме над пылающим городом.

— Прекрати, — я закрыла глаза и выдохнула. — Прекрати. Ты пугаешь.

Он подхватил мою руку и поцеловал пальцы, заставив вздрогнуть и посмотреть на него. Мужчина, не отпуская, откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.

— Мне приснился кошмар. Снова, — спокойно ответил он на самый первый вопрос, будто и не было вспышки безумия.

Огонь ласково лизнул правое плечо на прощание, и каюта утонула во тьме.

Я легко улыбнулась и соскочила со стола, подходя ближе к Виктору и расплетая наши руки, чтобы коснуться его головы и зарыться пальцами в светлых волосах, вызвав вздох неожиданности.

— Да, я умею танцевать...

Наши отношения похожи на волны, которые все накатывают и накатывают на берег, к которому они подходят с высоким гребнем и со вздохом опускаются на мокрый песок, устало растекаясь по нему. Так и мы. Начинаем с накалом, с бушующими эмоциями, чтобы закончить тихо и спокойно, улыбнувшись друг другу в ответ.

— Будешь мне парой в этом танце?..

Глава 16. Принятая ошибка

Я согласилась.

Зачем? Зачем сделала это?..

В тот момент в голове ярко пронеслись воспоминания его прошлого и надежда, что есть шанс повлиять на будущее и спасти несколько человеческих жизней таким образом. Ведь нам всем приходится когда-нибудь чем-то жертвовать, чтобы достигнуть блага. Я не делала из себя святую, но если могла помочь, то не проходила мимо.

И если это тот самый шанс...

Если это то, ради чего я попала сюда...

Что если сама Судьба вела меня этой дорогой? Направляла? Подтолкнула в том переулке на Варда? Привела прямиком к базе?

Как когда-то говорили в моем родном мире — случайности не случайны.

Я сделаю все, что будет в моих силах, перед тем, как вернуться назад. А я знаю, что вернусь. Чувствую. Придет время, и дверь снова откроется как в прошлый раз.

Легкий удар дерева заставил вздрогнуть, отчего чуть не отрубила острым ножом палец, и обернуться. Что-то я слишком часто на нервах, скоро совсем дерганной стану.

— Доброе утро, — ощущая себя невероятно виноватой перед этим человеком, я стыдливо опустила глаза и отвернулась, возвращаясь к столу, на котором до этого нарезала овощи.

На камбуз вернулся Вард. С утра. Как всегда. Первый.

Он сразу почуял что-то неладное. Я расслышала легкие шаги за спиной, где он замер, а после оперся о столешницу, запирая меня в кольце рук.

— Ты мне доверяешь? — чуть дрожащим голосом спросила и сглотнула.

— Ты не мазохистка... значит, что-то задумала, — он уткнулся носом мне в макушку, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Поверь... мы преследуем одни цели, — я положила правую ладонь на его кисть и несильно сжала.

Звучало с намеком и очень многозначительно, но только от Варда зависело, как он понял мою фразу.

Только я еще хочу спасти тебя...

— Как твоя рука?

— Спасибо большое. Почти зажила.

Я сжала левую ладонь в кулак и разжала. Хоть бинты еще не сняла, но движения уже были безболезненными.

— И извини меня... мне очень стыдно перед тобой, — я в бессилии опустила руки и голову.

До такой степени, что готова пойти и утопиться, и не видеть твоих глаз, бояться твоего осуждающего взгляда...

— Я тебе верю, — он поцеловал в макушку и отстранился.

Послышалось, как он отодвинул табуретку и уселся, чуть скрипнув деревом, видимо, откинулся спиной на стену. А я закусила нижнюю губу, пытаясь не расплакаться, тогда как в груди все разрывалось на части, горело огнем, и действительно хотелось выскочить и броситься в море.

Да что же это?..

И нет, Вард, все-таки, выходит, что мазохистка, раз терплю всю эту боль и иду на эти мучения.

Как же тяжело выбирать. Еще тяжелей делать правильный выбор, ведь никогда не знаешь, какой он.

Дверца люка хлопнула, выпуская из трюма ребенка, который шумно зевнул, пожелал доброго утра и вышел на палубу. Я даже не обернулась на него, смаргивая слезы и украдкой вытирая ладонью.

Вот она моя единственная радость на этом корабле — дети.

На завтраке нас было не густо. Большая часть еще не вернулась из города, а те, кто пришли, — поели и разошлись по каютам. Лидеры так и не явились, чему несказанно радовалась — по словам Северо, те договаривались насчет поставок и еще каких-то договоров, так что вряд ли раньше вечера покажутся. Сама же не притронулась к еде, вызвав у Двейна недоумение, который сегодня выглядел куда лучше, только еще сопли не прошли. Я решила все-таки сходить в город и собрала рюкзак, куда закинула деньги и воду, надеясь что-нибудь интересное прикупить.

Когда я почти спустилась по трапу к песку, в спину догнал вопрос.

— Составить компанию? — Виктор оперся о фальшборт и с улыбкой разглядывал на меня.

— Не, я сама, — махнула рукой и отвернулась, поправив лямки рюкзака.

Я бы с радостью взяла с собой Двейна, но ему все еще стоило отсидеться.

— Будь осторожна и не влипай никуда, — рассмеялся мужчина, а я нервно улыбнулась. — И не потеряйся. Если заблудишься, то подай знак, — звучало больше шутливо, чем полезный совет.

Вспомнились прошлые походы в город.

Тоже надеюсь не найти приключений. В незнакомом-то месте...

Вздохнув, я превратилась в ящерку с маленьким рюкзачком на спине и поскользила по белому песку в сторону джунглей, которые мне предстояло пройти напрямик, чтобы достигнуть города. Этот путь казался самым коротким, не несшим в себе каких-либо проблем. Да и ящеркой было удобней добраться, чтобы лишний раз не сломать себе чего, споткнувшись о выпирающие корни или зацепившись о свисающие лианы.

А еще у меня был вопрос — почему при превращении в ящерицу, на ней нет одежды, раз уж рюкзак сейчас и наручники в прошлом оставались на месте? Увы, но снова оставалась без вразумительного ответа.

Джунгли были большими. Я около часа продвигалась прямо, по деревьям, земле, встречая мелких животных, даже змею, которая отвернулась от меня и уползла, как и ящерицу, которая выскочила передо мной, а после попятилась и вернулась в кусты. Но все-таки я преодолела зеленую полосу препятствий и вышла к полям, где работали люди. Тут я уже приняла облик человека, разглядывая высокие коричневые растения с черными шишками на концах, которые легко покачивались.

Хм-м, что это за плоды?..

Я подошла к одному колосу, чуть пригнув к себе, поскольку был более двух метров в высоту, и понюхала. На запах как какао, но насколько помнила, оно росло немного по-другому, и выглядело тоже. Но если у них здесь есть этот чудесный напиток... то я скуплю все!

Я обожаю какао!

И приободренная пошла через поля по вытоптанным селянами тропинкам к городу, который открывался впереди высокими рыжими башнями и узкими арками мостиков, соединявшими их будто в восточных сказках. Куполообразные крыши, мозаичные окна и двери, и сады, в которых пели птахи и доносились ароматы жасмина.

Мне уже нравился этот город.

Огромная арка моста пронеслась над головой, как ворота, и я вошла в черту города, сразу утопая в местном гвалте базара.

Как здорово!

Я будто попала в "1000 и 1 ночь", только вокруг была не пустыня, а джунгли, но вот сами строения, внешность людей и их одежды... все как в арабских сказках.

В приподнятом настроении промчалась по лоткам, заглядываясь на разные вещи: драгоценности и украшения, яркие ткани и непонятные приборы. Люди улыбались и кивали, предлагая товар, а я лишь вежливо отказывалась, с интересом подбегая к соседним торговцам.

Сладкий запах кальяна ударил в нос, и я завертела головой, наткнувшись взглядом на балкончик, где на подушках лежали мужчины, пили вино и курили, разглядывая гуляющих по базару. Заметив меня, один из них благосклонно кивнул и выпустил струйку дыма, второй лишь улыбнулся, тогда как третий потянулся к подошедшей девушке в соблазнительном наряде с подносом, на котором лежали экзотические фрукты.

Я точно в сказку попала.

И с горящим взглядом пошла гулять дальше по каменным улочкам, разглядывая особняки, дома поскромней, ремесленные заведения, и сады — они были везде. И ароматы оттуда буквально кружили голову, выбивая все грустные мысли.

Да как вообще в такой красочной сказке можно печалиться?!

Один из довольно больших садов привлек собой, заставляя ступить под сень, в которой щебетали пестрые птички, перескакивая с ветки на ветку, с кустов на землю, буквально бросаясь под ноги. Тонкая тропинка вела между фруктовых деревьев, с которых были готовы сорваться спелые плоды. Впереди шумел фонтанчик, в котором плескались птички, создавая вокруг себя радугу.

Я, не выдержав, тайком сорвала ароматный персик и протерла. На вкус он оказался просто божественным. Сок потек по подбородку, мигом пачкая, я пальцами чистой руки вынула платок из кармана рюкзака, пытаясь привести себя в порядок и не заляпаться еще больше.

— В царском-то саду, да поедать плоды шаха, — раздался бархатный голос со стороны, а я чуть не подавилась, поворачиваясь туда, и выронила фрукт из руки на дорожку.

— Прошу прощения, — я посмотрела большими глазами на мужчину, прикрывая рот тканью.

— Хорошо, что не яблоки, иначе бы вы его огорчили, — он покачал головой, а я просто не в силах была оторвать взгляд.

Неужели можно быть таким красивым?..

Черные, как воронье крыло, волосы убраны в аккуратный хвост. На смуглом лице спокойствие, а на тонких губах блуждающая улыбка. Он не сводил зеленых глаз с меня, будто пытаясь загипнотизировать, неслышно подходя ближе.

— Так что вы забыли в царском саду? — спросил мужчина и остановился буквально в двух шагах от меня.

— Я не знала, что он царский, — не в силах отвести взгляд, выдохнула, чем заставила его снисходительно улыбнуться.