По имени Шерлок. Книга 1 (Закончена)

— Недалеко? Боюсь, что наш район не тот, где стоит искать сокровищницу знаний... В Хакни нет ни одной библиотеки. Ближайшая к нам публичная библиотека находится в Сити. Это не так близко, зато она просто огромная. Я уверена, что ты найдешь там все, что угодно. Давай, я покажу тебе ее на карте.

— Спасибо, мисс Эмили, — получив отметку на карте, я не торопился уходить. Меня все еще волновал вопрос с Донни. Хоть я знал этого мальчишку всего пару дней, но привязался так, как будто был знаком с ним всю жизнь.

— Я хотел спросить о Донни, мэм... Что с ним? Может, я могу чем-то помочь?

Женщина вздохнула и отложила книгу.

— У Дональда, — начала она, — есть семья. У него есть мать, младшая сестра, и скоро будет еще одна, а может, это будет братик, не известно.

— Подождите, — перебил ее я, — а что тогда Донни делает в приюте?

— Мать Дональда несколько лет назад овдовела, — продолжила мисс Эмили, — и какое-то время растила мальчика одна. Через год, она познакомилась с мужчиной, и вскоре вышла за него замуж. Отчим невзлюбил Донни и постоянно издевался над ним, избивал за малейшие проступки. Мать, боясь потерять мужа, не вступалась за ребенка. Жизнь Донни превратилась в ад.

— Прошло еще какое-то время, и у Донни родилась крошечная сестренка. Все внимание матери полностью принадлежало ей, а отчим, казалось, еще больше стал ненавидеть мальчика. Пока в один прекрасный день он не заявил, что не собирается кормить ребенка от чужого мужчины, и Донни привели сюда.

— Дональд по-прежнему любит свою мать и давно простил ее. Иногда она, видимо мучимая жалкими остатками совести, навещает его, рассказывая сказки о том, что когда-нибудь уговорит мужа разрешить ей забрать мальчика. Сегодня утром она пришла снова и сказала ему, что ждет еще одного ребенка, и вся семья уезжает из Лондиниума в пригород, на ферму. А Донни остается здесь, в приюте, — мисс Эмили говорила все тише и тише, казалось, она уже с трудом сдерживала слезы. — Как ты думаешь, каково ему сейчас?

Я вскочил:

— Я должен пойти к нему, сказать, что он не один!

— Сейчас никуда идти не нужно. Дональд спит, он выпил успокоительный отвар и проспит до самого вечера. Когда он проснется — боль уже не будет такой острой, вот тогда вы и поговорите. А сейчас, иди. И кстати, — задержала меня еще на несколько секунд женщина, — я сказала ребятам и мистеру Робинсону, что ко мне будет иногда приходить в гости двоюродная племянница, так что ты можешь больше не прятаться.

Постояв минуту в коридоре и собравшись с мыслями, я вернулся в свою комнату. Поход в библиотеку переносился, так что у меня появилось немного свободного времени, чтобы подумать о насущных проблемах.

В первую очередь нужно решить, как мне носить мое новое оружие, и где хранить боеприпасы. По идее, меня бы устроил пояс с ячейками под стрелки и с петлей для самострела. Его можно было бы прятать под куртку.

Второе — мне нужно прокачать интеллект до 10, чтобы прочитать чертеж отмычки. Уж не знаю почему, но у меня опять появилась уверенность, что сделать это надо максимально быстро, а я уже привык доверять этому странному чувству.

Ну и третье — мне нужны были деньги. Я третий день в игре, а собственных денег не заработал ни копейки, да еще и должен. Это не дело, нужно обязательно обдумать этот момент.

Ну, с поясом было просто, надо пойти к мистеру Робинсону, объяснить ему, что от него требуется и узнать, сколько это будет стоить.

С интеллектом было немного сложнее. Учеба позволяла поднять эту характеристику, но происходило это очень медленно, и почему-то я был уверен, что чем выше уровень интеллекта, тем медленней будет происходить его рост.

А вот с деньгами была полная беда. Возможности заработать у меня не было никакой, уровень ремесла пока не позволял изготовить хоть что-то, что можно было бы продать за какие угодно деньги. А больше я ничего делать не умел...

Хотя, с другой стороны, отчаиваться смысла не было. Да, пускай у меня нет денег — зато есть приют и кормежка, есть редкая профессия, и самое главное — есть друг и много других хороших людей вокруг, которые бескорыстно мне помогают.

Придя от этих мыслей в отличное расположение духа, я переоделся, надел капор, и, достав из сундучка мешок с завязками, сложил в него самострел и снаряды к нему. Надеюсь, мне не придется его быстро выхватывать, так как сделать это было бы очень затруднительно. Встряхнув мешок, удивился тому, что его содержимое абсолютно не гремело и не звякало, что было очень странно, если вспомнить, что вчера в карманах штанов медные стрелки звенели, как колокола.

В этот раз решил выйти не торопясь, по парадной лестнице. Мистер Робинсон сидел в своей каморке, возле выхода. В открытую дверь было видно, как ловко он орудует ножом, вырезая очередную деревянную поделку.

— Доброе утро, сэр, — пропищал я тонким голоском.

— Доброе утро, юная мисс.

Отлично, меня снова не узнали. Может, все-таки Марисса не права, и я прекрасно изображаю девчонок?

Пройдя уже знакомым маршрутом, в районе моста Виктории я сел в империал. Заплатил 10 медных за проезд, с грустью отметив, что у меня осталось всего половина от серебрушки. Сев поближе к кучеру в почти пустом омнибусе, я с удовольствием рассматривал двух черно-смоляных лошадок, которые легко, как-то даже играючи тянули двухэтажный деревянный вагон.

Кучер не использовал кнут, управляя только вожжами, которых лошади идеально слушались. Были они холеными, с чистыми, расчесанными гривами и ровными подстриженными хвостами. Насмотревшись на лошадей, я принялся крутить головой по сторонам. Вчера мне было совсем не до этого — сначала я больше наблюдал за Мариссой, полагая ее смертельно пьяной, а на обратном пути уже темнело, да я уже был утомлен и не любопытен.

Отметив несколько мрачно-красивых церквей в готическом стиле, я, тем не менее, обратил внимание на общее ощущение уныния и бедности, которая в той или иной степени царила во всем Восточном округе. Казалось, бациллой отчаяния и безнадеги было отравлено все вокруг.

Выскочив на ходу из омнибуса, я направился к дому Мариссы. Не имея часов, я, тем не менее, прибыл точно в срок, так как, подходя, увидел девушку, спешащую мне навстречу. Одетая в строгое темно-зеленое платье и шерстяную накидку с капюшоном, она производила впечатление кого угодно, но только не напарницы плута и головореза с Маер стрит.

Оглядев меня с ног до головы, Марисса сказала:

— У тебя что, только одно платье?

Я оторопел. Не знаю, чего я ждал, но точно не этого вопроса.

— Конечно, одно! Я, вообще-то, мужчина, если ты помнишь, а это всего лишь маскировка.

— Ах, ну да, конечно. Как я могла забыть, — Марисса скептически усмехнулась. — Так вот, мужчина. Дело в том, что мы едем в Сити, а там люди одеваются в вещи поприличней, чем эта твоя сиротская одежонка. Будем привлекать лишнее внимание.

Меня, честно признаться, немного покоробили ее слова про сиротскую одежду, поэтому я ничего не ответил. Но видимо, от Мариссы не укрылась перемена в моем настроении, так как она тут же примирительно заулыбалась, и погладила меня по плечу:

— Хватит дуться. Поехали, разберемся на месте.

Я думал, что мы опять поедем на империале, но Марисса уверенно потащила меня в сторону небольшой площади неподалеку, где стояли в ожидании пассажиров, несколько кэбов. Назвав адрес, девушка проскользнула внутрь, я неуклюже забрался вслед за ней.

Надо сказать, что ехать в кэбе мне абсолютно не понравилось. Небольшое окошко было занавешено плотной бархатной шторой. Да и без нее обзор был ужасный, намного хуже, чем в империале. Зато было значительно теплее, и в целом, комфортнее.

Ехали мы минут сорок, я тихонько подрёмывал, наслаждаясь теплом и мягкостью сидений.

— Вставай, соня, приехали. — Марисса, особо не церемонясь, потрясла меня за плечо.

Выскочив на улицу, я несколько секунд восхищенно крутил головой. Было ощущение, что я попал в абсолютно другой город — мостовая сверкала чистотой, дома красовались целыми, оштукатуренными и свежеокрашенными стенами, разноцветные вывески старались затмить друг друга яркостью красок, витрины сияли чистыми, умытыми стеклами.

Да и люди, во множестве гуляющие по улицам, были совсем иными. Больше улыбок, больше радости и спокойствия во взглядах.

Видимо, стоя с открытым ртом, я представлял собой довольно комичное зрелище, некоторые прохожие смотрели на меня с явной насмешливой улыбкой.

— Пошли, быстро, — зашипела мне в ухо Марисса. — Двигай за мной и глаза в землю.

Постаравшись не привлекать лишнего внимания, я, тем не менее, старательно зыркал по сторонам. Скажу честно, Сити мне понравился. Не было тут этой затхлой атмосферы умирания, все вокруг казалось бодрым, полным сил, куда-то спешащим.

И запах... Запах, царящий на этих улицах, он был просто опьяняющим. Аромат свежевыпеченной сдобы смешивался с запахом дорогой парфюмерии, табака, и выделанной кожи.

Тем временем, мы прибыли на место. Магазин Норри имел все основания называться салоном. Шикарная вывеска, огромные витрины, подсвеченные газовыми лампами, дорогая дверь, украшенная коваными вензелями из бронзы — все это производило впечатление роскошного заведения.

Марисса, подтолкнув меня к входу, направилась в кондитерскую, напротив. Чувствуя себя немного неуютно в дешевеньком и довольно потрёпанном платье, я открыл дверь салона и вошел.

Внутри было ожидаемо роскошно, хотя места было совсем немного. Хозяйка магазина, высокая, какая-то сухая дама с тонкими, злыми губами, беседовала с покупательницей, видимо, своей знакомой. Повернувшись на звон колокольчика, она окинула меня презрительным взглядом, но, ничего не сказав, продолжила беседу, кивая головой и неискренне улыбаясь.

Сделав вид, что меня заинтересовали шикарные веера из каких-то пушистых перьев, лежащие в ближайшей к входу витрине, я прислушался к разговору.

— Ах, Дороти, милая, ну зачем ты предлагаешь мне эту дешевку? Этот мерзкий упырь, мистер Эплтон, опять скупил все самое интересное? — покупательница, невысокая, полноватая дама, отличалась тонким голосом, с какими-то чирикающими интонациями.

— Салли, дорогая, что за глупости? Ты же знаешь, то, что интересно мистеру Эплтону, ни в коем случае не заинтересует тебя. Тем более, я уже давно его не видела. Вот, взгляни на эти чудесные часы, — жена Норри открыла стекло прилавка, а я изо всех сил скосил глаза, пытаясь увидеть, что же она достает. — Не хочешь подарить мистеру ОНилу на Рождество?

— Ах, Дороти, не заговаривай мне зубы. Мальчишка, который носит мою почту, позавчера, сидел у тебя на крыльце и слышал, как ты рассказывала двум молодым оболтусам бандитского вида, как найти мистера Эплтона, — женщина тоненько рассмеялась. — А значит, что? Что к тебе в руки опять попала какая-то древняя редкость, которую он у них купит за копейки, а тебе заплатит огромные комиссионные.

— Ах, боже мой, Салли, ты опять делаешь из мухи слона! Это всего лишь был кусок минерала с какими-то рисунками. Он даже не выглядел, как древность. Я отправила их к мистеру Эплтону только потому, что он когда-то интересовался похожими изображениями.

— Ну, знаешь, Дороти, что я еще могла подумать? В прошлый раз ты тоже мне ничего не сказала, а мистер Эплтон устроил званый ужин в честь покупки у тебя идола, возрастом в три тысячи лет.

Надо же было так вовремя зайти. Не знаю, то ли мне просто повезло, то ли тут сработала характеристика "удача", но я получил четкую ниточку, которая, возможно, приведет меня к пропавшему кристаллу и убийце.

Тем временем женщины закончили беседу, недовольная покупательница ушла с поджатыми губами, и миссис Норри, наконец, обратила на меня внимание:

— Что тебе нужно? Попрошайкам тут не рады.

— Здравствуйте, мэм, — я постарался говорить максимально жалобно, потихоньку, бочком подбираясь к витрине, откуда женщина доставала часы. — Меня к вам послал ваш муж, мистер Норри... Понимаете, наш папенька заложил маменькино колечко, и маменька думает, не вам ли он его принес? — Есть! Дядины часы действительно лежали в витрине, на красной бархатной подушечке. В ту же секунду их заслонило развернувшееся системное окно:

— Поздравляем! Квест: "Еще глубже в нору" выполнен.

И следом еще одно:

— Вам предложен квест: "Вернуть награбленное!".

Принимаю, мир вокруг приходит в действие, и тишину разрывает громкий, истерический крик мисс Норри:

— Что-о-о?! А ну, пошла отсюда, рвань! Папенька, маменька... У нас приличное заведение, я сейчас полицию позову!! Выметайся отсюда, быстро!

Не понятно, что ее так взбесило, но, так как я уже знал все, что мне было нужно, я с легким сердцем вышел на улицу. На пороге остановился, вспомнив слова Мариссы, прокричал женщине: "Старая селедка!", — и, не дожидаясь реакции, сбежал с крыльца.

Марисса скучала в кондитерской, развлекая себя пирожными и сладким чаем. Сглотнув слюну, я выложил все, что мне удалось узнать. Уловив взгляд, который я бросил на пирожные, девушка заказала мне несколько штук.

Пока я наслаждался ванильным чудом с кремом, Марисса, нахмурившись, смотрела в одну точку. Наконец, видимо что-то решив для себя, девушка с улыбкой повернулась ко мне:

— А скажи-ка, Шерлок, как ты собираешься возвращать свои часы, ты уже придумал?

— Ну, пока нет... — мне было неловко говорить, что я пока вообще об этом не думал, понадеявшись, что ситуация разрешится сама собой.

— А как тебе мисс Норри, милейшая женщина, не правда ли?

— О да, сама любезность. Ох, как она была рада меня видеть, прямо так рада, так рада!

— Я была уверена, что вы поладите, — рассмеялась Марисса, — она просто чудесная женщина, такая добрая, отзывчивая... Так вот, появилась тут у меня одна мыслишка, по поводу возврата твоих часов. Я так понимаю, что они тебе очень нужны? Как тогда насчет небольшой сделки с совестью?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы можем влезть в ее магазин и просто забрать твои часы, — девушка сделала паузу, — ну и все остальное, что нам понравится...

— Нет, я так не могу, — да я даже не хотел обсуждать эту тему, настолько воровство мне претило. — Я не вор.

— Погоди, так это и не воровство вовсе, — улыбнулась Марисса. — Ты — вообще пострадавшая сторона, ты просто возвращаешь свое имущество. Может ты думаешь, что эта чертова паучья семейка не знает, откуда к ним стекаются все эти часики, брошки, колечки, и другие побрякушки? Еще как знает.

— Да, мы тоже не белые и пушистые, и Трикстер с Рэем были редкими подонками, но крови на нас не было. А этот боров Норри спокойно оберет и труп, уж поверь мне. Так что это, можно сказать, благородная месть.

Своя логика в словах Мариссы была, и вроде как, украв у вора, вором не становишься, но я все еще колебался. Воспитание родителей и сформировавшийся в голове образ положительного героя — честного, смелого и неподкупного, пытались удержать меня от опрометчивого поступка.