Книга вторая. Вторжение

Краем глаза Колин заметил движение справа. Энергетический щит наготове, но в тучу ледяных игл вложено слишком много энергии, и защита не справилась. Часть иголок прошила левую ладонь, ещё несколько вонзилось в правое бедро, и сержант, шипя от боли, едва отскочил от летящего следом огня. Экзаменаторы будто задались целью во что бы то ни стало извести наглого выскочку, ни дня не отучившегося в Магической Академии.

И вновь энергетический щит принимает удар — на этот раз водяного хлыста. Один, другой, и сержант понимает, что надолго его не хватит. Вдруг удары прекращаются, и перед самыми глазами Колина воздушные потоки закручиваются гигантской воронкой, которая втягивает в себя песок арены. Пылевой смерч вращается так быстро, что песчинки до крови обдирают щёки. Не зная, что предпринять сержант решает размочить пыль водой, но с рук по инерции срывается струя пламени. Огонь оплавляет песок и тот течёт стеклянными каплями. Рыча от боли в мышцах, Колин вбрасывает в огненную стихию остатки энергии, и пламенный жгут пробивает поток песка.

Никто не ожидал (а экзаменатор и подавно), что Колин преодолеет заклинание мастера первой ступени. Всё, что от него требовалось — защищаться и по возможности атаковать, но случилось то, что случилось, и воздушный маг не успел отреагировать. Огонь проплавил огромную дыру у него в груди, и короткий вскрик затерялся в небе. Поток воды погасил пламя, но было поздно.

Колин обессиленно опустился на песок. Будь что будет. Но экзаменаторы не атаковали. Они, не веря смотрели на труп своего коллеги с застывшей маской боли на лице. Безмолвствовали трибуны и жюри, и в полнейшей тишине прозвучал сигнал окончания поединка...

* * *

Жезл подмастерья оказался золотым продолговатым кулоном с вплавленным самоцветом, символизирующим подвластную стихию. Воздуху соответствовал прозрачный как слеза аквамарин, воде тёмно-синий сапфир, огню кровавый рубин, а земле янтарь. Колину, как триалисту, достался жезл с рубином, зажатым меж аквамарином и сапфиром. Вручение происходило всё на той же магической арене под несмолкаемые аплодисменты собравшихся и поздравительные речи председателей жюри.

Состоявшиеся подмастерья обнимались, хлопали друг друга по плечам, выкрикивали хвалебные лозунги экзаменующим, в общем, радовались, не скрывая эмоций. Сержант стоял особняком и ожидал окончания торжества. Сил на радость не осталось. Хотелось поскорей добраться до кровати и забыться до утра, но не тут-то было. На выходе к нему подошёл Тертус и сообщил, что магистр Элкиан ожидает его у себя в кабинете для приватной беседы.

Колин вернулся в комнату, умылся, переоделся и через час предстал перед главой Магического Совета.

— Примите искренние поздравления, юноша! — поприветствовал Элкиан сержанта на пороге кабинета. — Надо признать вы весьма громко о себе заявили. Сдаётся мне сегодняшнее состязание войдёт в историю Цитадели Стихий. Как считаете?

Колин не ответил. На его измученном лице не осталось места для эмоций. Видимо магистр Элкиан тоже это заметил, так как прервал готовую сорваться с губ очередную хвалебную фразу, и указал на кресло:

— Прошу, располагайся. Обещаю, долго не задержу.

После того как Колин разместился и выпил предложенного вина, Элкиан занял место за столом и спросил:

— А как ты догадался применить против пылевого облака струю огня?

— Не поверите, магистр, я просто перепутал стихию, — сержант вымученно улыбнулся. — Хотел водой, да видно перенервничал...

— Да уж, — Элкиан пригубил вина, — ошибка из разряда тех, что приводят к победе. Думаю, мастер Захвис тоже не ожидал такого от вчерашнего ученика, за что и поплатился.

— Мне очень жаль, что так вышло...

— Не нужно никого жалеть! — резко перебил глава совета. — В магии нет места жалости, здесь лишь жёсткий отбор. Не смог — прощай! Но я позвал говорить не об этом а, о будущем. Как ты смотришь на то, чтобы изучить боевую ветвь стихийной магии?

— Боевую? — переспросил сержант. — Что это значит? Разве то, что сегодня творилось на арене, не было боем?

— Не путай простое швыряние сырой энергией, пусть и обличённой в форму той или иной стихии, в боевой поединок, — наставительно произнёс Элкиан. — Боевого мага отличает не только превосходная магическая реакция, но в первую очередь тесный контакт с Астралом. Благодаря умению частичного погружения боевой маг плетёт заклинания, так сказать, 'на ходу'. По сути, обычный стихийный маг это ограниченный набор заученных заклинаний. Не спорю, иногда этот набор весьма и весьма широк и разнообразен, но он имеет предел. А боевой маг не загнан в рамки канонов. Он подобен скульптору, что лепит из подвластной стихии всё, что заблагорассудится.

— Вот уже почти три месяца я живу в Цитадели Стихий, но ни разу не слышал, ни о чём подобном, — озадаченно произнёс сержант.

— Всё верно, — подтвердил Элкиан. — Ввиду того, что не каждый может работать с Астралом на уровне интуиции, боевиков не так много как хотелось бы. А действительно сильных и вовсе единицы. К тому же, обучаться они начинают, как правило, после получения перстня мастера третьей, а бывает что и второй ступени. Тебе я предлагаю начать обучение уже сейчас.

— Даже не знаю, что сказать, — растерялся Колин. — У меня есть время подумать?

— Конечно же, есть, — Элкиан радушно улыбнулся. — Время терпит. Отдыхай, думай. Как будешь готов, сообщи о своём решении через Тертуса...

* * *

Корчма 'Скороход' гудела, словно улей, что не удивительно ведь сегодня в ней отмечали получение жезлов вчерашние ученики. Колин тоже был здесь, хотя, сказать по правде, после ажиотажа, что поднялся по завершении магических испытаний (когда каждый посчитал своим долгом пожать руку новоявленному триалисту), желания праздновать не было. Настоял Вартис. Колин в свою очередь утянул его с собой, хотя наставники, как правило, корчму в такой день не посещали.

Едва появившись на пороге, сержант оказался в центре внимания. Со всех сторон в его честь зазвучали тосты, маги приветливо салютовали кружками, а некоторые спешили лично поприветствовать героя выпускных экзаменов. Пока Колин с другом искали свободное место, с ними успело перезнакомиться изрядное количество молодых подмастерьев, чьих имён сержант, признаться, не запомнил.

— Ну вот, а ты ещё идти не хотел, — ехидно подмигнул Вартис, едва они разместились за небольшим столиком в углу. — Ты стал известен, Колин.

— К чертям такую известность, — нахмурился сержант, ничуть не разделяя радости друга.

— Уж извини, сам виноват. После сегодняшнего выступления магическое сообщество ещё не скоро о тебе забудет...

Вартис махнул пробегавшей мимо служанке.

— Милая, принеси-ка нам кувшинчик лучшего пива и чего-нибудь мясного на твоё усмотрение.

Девушка кивнула, озорно окинула взглядом хмурого сержанта, смутилась, залилась румянцем и ушуршала юбками в сторону кухни.

— А ты ей понравился, — ухмыльнулся Вартис, пытаясь хоть как-то поднять настроение угрюмого друга. Колин отмахнулся от подначки и сменил тему, задав давно назревший вопрос:

— Вместо того чтобы шутить, объясни лучше, почему ты меня не предупредил о смертности на арене?

— А что бы это изменило? — парировал Вартис, вопросительно задрав бровь.

— Нет, но... так же нельзя...

— Можно, нельзя, — отмахнулся маг, — какая теперь разница? Главное — результат. А лишние знания вызывают лишь пищу для сомнений... О, вовремя! — он подхватил с только что принесённого подноса кувшин и наполнил кружки. — За тебя!

Колин не стал спорить с доводами друга, тем более, что в какой-то степени он прав. Знай сержант заранее об опасности быть убитым и что? Отступился бы? Конечно же, нет. Он успел полюбить способности, подаренные Снежным Сапфиром. Поэтому Колин принял тост и осушил стакан в два глотка. После чего задал ещё один вопрос, волнующий не менее первого:

— Знаешь что мне ещё интересно, друг Вартис? Почему так получается, что обучение в академии длится целое десятилетие, а экзаменуют лишь на реакцию и интуицию? Недоработка?

— Отнюдь, мой друг, отнюдь, — Вартис закинул в рот кусок копчёного мяса, запил пивом, тщательно прожевал и лишь затем снизошёл до ответа. — Дело в том, что академия всего лишь готовит будущего мага к самостоятельной жизни, закладывая нужные для дальнейшего развития знания и умения. Это сродни тому, как мать учит дитя ходить и говорить — не научишься в детстве, потом будет намного сложнее. Поэтому выпускников проверяют таким образом. Сумеет ученик выстоять против мага первой ступени, значит, есть у него желание и стремление обучаться дальше. А коли не сумеет, то и жалеть не стоит — годы обучения прошли даром. Думаю, ты и сам это прекрасно понял, но пока не принял как должное.

Вартис решил, что вопрос исчерпан и стал разглядывать собравшихся, прихлёбывая из стакана, но Колин ещё не закончил.

— А как же тогда экзаменуются мастера?

— А зачем тебе об этом знать сейчас? Вот пройдёшь стажировку, тогда и поговорим.

— Что за стажировка?

— Колин, тебе действительно хочется говорить об этом в такой день? — сержант настойчиво кивнул. Вартис с видом обречённого на вечные муки вздохнул и отставил только что наполненную чашу. — Стажировку, как и все новоиспечённые подмастерья, ты будешь проходить у мастера второй ступени.

— У любого?

— Нет, наставника назначает академия. К тебе, скорей всего, приставят сразу троих. Им же впоследствии и сдашь экзамен на мастера третьей ступени. Здесь всё достаточно просто — экзамен на третью ступень считается проходным и носит символический характер. Теперь, надеюсь, ясно, что тебя ожидает?

— А остальные экзамены как проходят? На вторую, на первую ступень? На магистра, в конце концов, — не унимался Колин.

— Остальные экзамены проходят не так помпезно и в специально экранированном зале Цитадели Стихий. Там, как правило, присутствуют представители совета. Сдача проходит так же — поединком, но здесь уже одной реакции мало. Никто не станет швырять в тебя сырой энергией и ждать своей очереди. Здесь применяются более изощрённые заклинания, и потребуются все приобретённые знания ведь экзаменуется претендент четырьмя магами всех стихий одновременно. На вторую ступень это будут маги первой, на первую — четыре магистра. А вот медальон магистра заполучить не так-то просто. Для этого нужно в полной степени обладать своей стихией да к тому же предоставить совету принципиально новое заклинание. От того последнее время магистрами становятся единицы. Не так-то просто в наш век придумать что-либо новенькое. Но поверь медальон того стоит. Магистр волен распоряжаться своим временем не оглядываясь на совет. А если он к тому же обладает сразу несколькими стихиями, то вдобавок к медальону получает и посох Архимага. Так что, дружище, тебе есть к чему стремиться. Давай уже закончим обсуждать учёбу и насладимся, наконец, остатками вечера, который по твоей милости стал короче.

Колин не стал возражать. Допив стакан он оглядел празднующих и вдруг заметил в лице снующих туда-сюда служанок смутно знакомые черты. Вот только разглядеть как следует не удалось — на девушке был одет уж слишком пышный чепчик, да к тому же она успела скрыться на кухне.

— Давай выпьем за будущее, — отвлёк голос друга. Колин поддержал тост и прислонился спиной к стене. Хмель, наконец-то, нашёл дорожку до мозга. В голове чуть зашумело, и тело сковала приятная слабость. После некоторой паузы он спросил:

— А в какой академии обучаются женщины?

Вартис фыркнул в стакан, расплескав добрую половину, и откровенно заржал.

— Ну, ты дал, приятель! — он утёр рот рукавом. — Надо же такое сморозить.

— А что я не так сказал? Или у женщин не проявляется магического дара?

— Дар-то проявляется, да только кто ж им даст его развивать? По крайней мере, официально.

— Это отчего же так? — Колин опешил. Он и раньше задавался вопросом, почему не видит магов женского пола, а виновата, оказывается неприкрытая дискриминация.

— Да кто ж бабу-то до власти допустит?! — искренне удивился Вартис. — Их удел рожать и жрать готовить.

— И что, во всём мире не сыщется ни единого мага-женщины?

— Где-то, может, и сыщется, но без должного обучения всё, чем бабы могут овладеть — целительство и зельеварение. Всё, Колин, утомил ты меня разговорами. Либо давай веселиться, либо я домой пойду. Вон, кстати, уже и мастер иллюзий пожаловал.

И действительно на небольшом постаменте, где трудилась четвёрка музыкантов, появился высокий худощавый старик в чёрном одеянии.

— Мастер иллюзий? — переспросил Колин, но Вартис только шикнул на него, мол, объяснения позже и затих, как и все присутствующие.

Как заправский дирижёр старик взмахнул руками, и музыканты заиграли заунывную мелодию. Огонь в масляных светильниках 'утих', и Колин вдруг почувствовал зуд в районе шрама, как всегда происходило, когда на него была направлена волшба. А затем...

Поначалу показалось, будто прямо перед глазами включилась телевизионная панель, по которой стали транслировать фильм про любовь деревенского юноши к богатой горожанке, но и звуки, и краски, и даже запахи — всё оказалось настолько реально, что если бы Колин не ощущал под задом жёсткой скамьи, непременно бы решил, что всё происходит наяву. Он видел происходящее глазами всех героев и это, как ни странно, не сводило с ума, а делало картину живой и насыщенной.

Когда представление закончилось, в корчме 'разразилась' 'кромешная' тишина. Поражённые зрители сидели, боясь лишним звуком спугнуть ускользающее видение. А затем шквал аплодисментов и одобрительных криков зажёг на лице мастера иллюзий улыбку человека неистово влюблённого в своё ремесло.

— Ну как тебе представление? — вывел из ступора голос Вартиса. — Такого не увидишь ни в одном уголке мира. Старик Жаттис последний из тех, кто владеет подобным искусством. Такому больше не обучают.

— Почему, — машинально спросил Колин.

— За ненадобностью, — пожал плечами Вартис. Кому охота развлекать зевак?

— Неужели иллюзии больше ни на что не годны?

— Увы, но это так. Создавая фантомы, маг работает непосредственно с разумом. А как это сделать, если любой мало-мальски владеющий магией с лёгкостью его закроет? Вот и выходит, что иллюзии, кроме как развлекательной, никакой нагрузки не несут.

Вдруг Колин заметил ту же служанку в чепчике, но сейчас поверх её платья был накинут дорожный плащ. Девушка надела глубокий капюшон и шмыгнула на улицу. Колин сказал Вартису, что хочет проветриться и последовал за ней. Он понял, кого она ему напомнила, но такое совпадение просто немыслимо. Лучше убедиться, что ошибся, а не гадать потом попусту.

Снаружи было пустынно, и мягкий свет уличных фонарей едва рассеивал опустившуюся на Ивокарис ночь. Сержант огляделся, но девушки нигде не было. Дошёл до угла, заглянул в проулок, и вдруг чья-то крепкая рука втянула его во тьму.

— Что... — попытался возмутиться Колин, но рот тут же зажали ладонью.

— Тихо, — раздался из темноты до боли знакомый голос. — Зажги огонёк, но не дури, — сержант почувствовал, как горла коснулось холодное железо.