Университет волшебников. Часть 1. В поисках разумности

— Есть находки?

— Есть, нашли одного оранжевого, — похвастался Прохоров.

— Тут к вам пара мессеров идёт. Если он в эшелоне, то прикройте его или завербуйте до того, как они к вам дойдут. Они нацеливались на один воинский эшелон, но мы его скрыли. Так что они скорее всего на ваш попадут.

В этот момент паровоз дал третий гудок и тронулся. Вой на платформе усилился.

— Грузимся! — закричал Максим Прохоров, и студенты дружно попрыгали в вагоны. Из теплушек к ним протянулись руки — призывники были рады помочь. Но добежать до нужного вагона не получилось, и в итоге Веселов с Юргеном Трескоффым оказались через один вагон от цели, а все остальные за два вагона. Переходов между теплушками не предусматривалось. Паровоз набирал ход, и перебраться из вагона в вагон стало невозможно. Дверь пришлось закрыть — морозный ветер выдувал тепло. Александр прикинул расстояние. Самолёты, о которых им говорили, появятся тут минут через двадцать — тридцать. За это время поезд наверняка дойдёт до полустанка, на котором надолго встанет, пропуская встречные военные составы. Запас времени вроде бы как есть... Из соседнего вагона донёсся взрыв смеха — судя по всему, Майоров травил фронтовые байки.

— А вы из каких войск, товарищи солдаты? — спросил кто-то из особо любопытных призывников.

— Из самых важных, из тылового снабжения, — сразу ответил Юрген.

Кое-кто засмеялся, остальные насторожились — акцент у Трескоффа был весьма заметным.

— Он из испанцев, вырос в СССР, — соврал Веселов, и очень неудачно соврал. На испанца светленький и длинный Трескофф был похож не больше, чем на негра.

— Ладно, салажня, расскажите мне лучше, как лучше всего вести себя при налёте авиации? — взял на себя инициативу Трескофф.

— Да как-как, зарыться носом в землю и всё, — засмеялись призывники, точнее — уже молодые солдаты.

— А вот и неправда, — торжествующе заявил Юрген и принялся рассказывать о том, что нужно смотреть на то, куда направлен нос самолёта, чтобы уходить от пулемётных трасс, и как искать укрытие от бомбы. Поскольку опыт в этом деле у него был богатый, молодежь слушала его, раскрыв рты. Юрген забылся, и его понесло:

— Вот как-то гонялся я за одним комиссаром, пять заходов сделал, а он такой ловкий оказался, каждый раз за камнями прятался — так в лес и ушел!

Веселов пихнул Юргена в бок, но никто на эту оговорку не обратил внимания, поскольку по вагону застучали настоящие пули. Состав начал замедлять ход, но как-то медленно. Студенты метнулись к двери. Над паровозом вставало облако пара и обломков, следом дошел звук взрыва, учетверённый мощью вырвавшегося пара. Над составом проревели моторы пары Ме-110. Очевидно, снаряд попал в котёл паровоза.

— Воздух! Прыгай! — закричал Трескофф и первым исполнил своё приказание. Ему и другим студентам было хорошо — на них была боевая одежда волшебников, гасящая сильные удары, и они смогли выпрыгнуть из состава на ходу. Остальные пассажиры остались в вагонах. Тут паровоз — то, что от него осталось — наехал на воронку от взрыва и начал заваливаться набок. Вслед за ним начали заваливаться тендер и первый вагон. Александр Веселов, уже стоя внизу, под насыпью, наблюдал это падение и удивлялся тому, насколько медленным — как в кино — оно выглядит, хотя он сам за это время не успел даже вдохнуть. Сознание перешло на удивительный убыстрённый ритм восприятия событий. Из соседнего вагона вывалились остальные студенты. По составу прошла волна — это первые вагоны наехали на перевернувшиеся паровоз с вагоном. Состав наконец-то остановился. Из вагонов посыпались солдатики. Тут 'мессеры' вернулись.

— Хорошо идут, правильно, — оценил Трескофф, — несколько сотен сейчас порешат. Давай искать нашего парня.

Веселов достал свой прибор — определитель, но судьба будущего студента не предполагала простых путей. От самолётов отделились маленькие точки и понеслись к земле. Бомбы легли почти рядом с вагоном студентов. Взрывами Веселова и Трескоффа унесло за добрых двадцать метров, остальные их соседи погибли. Студентов спасла одежда и наложенные защитные заклинания, но сознание прояснилось не сразу. Пока Веселов искал свой прибор, пока другие члены группы стряхивали грунт, 'мессеры' зашли на штурмовку ещё раз. На этот раз они прошли над потемневшим от множества тел полем под насыпью, поливая его из пулемётов, и ушли на следующий заход. Веселов и Майоров почти одновременно подобрались к их 'оранжевому' парню. Тут уже лежал, захлёбываясь кровью от пробитого лёгкого. Веселов наложил заклинание блокирования кровотока, а Максим Прохоров сказал:

— Мы сделаем тебе предложение, от которого тебе лучше не отказываться. У тебя будет длинная и интересная жизнь, но ты никогда не сможешь связаться со своими родственниками. Ты будешь учиться в университете управления, изучать тайны природы, но радости обычных людей будут для тебя недоступны. Или мы просто позволим тебе сейчас умереть.

Совсем молодой парнишка с невероятно тонкой шеей закашлялся, выплюнул сгусток крови, удивлённо продышался и спросил:

— А вы кто такие?

Тут истребители зашли на новый круг и проштурмовали залёгшее поле ещё раз, целясь в стоящих тесной группой студентов (все студенты, столпившись, стояли около своего подопечного — единственные на всём поле).

Удивлённый кандидат в волшебники увидел, как пули попадают в стоявших перед ним Веселова и Майорова, растягивают их, как резиновые мячи, а затем отлетают обратно.

— У, зараза, больно же, — дружно закричали студенты, — давай решай, а то бросим тут.

— А математике там будут учить? — спросил тонкошеий.

— Да! — теперь дружно кричали уже все студенты.

— Я согласен.

В следующую секунду вся группа исчезла с поля, как будто её и не было.

— Нам нужны носилки, маг-целитель, катетер для крови, — закричал Максим Прохоров в коммуникатор сразу, как только они перенеслись к воротам Университета. Поднялась обычная в таких случаях суета, из раскинутых около ограды шатров быстрой помощи к ним помчались на мётлах девчонки из орденской команды целителей. но они всё равно чуть не потеряли раненого, пока тащили его в медицинскую часть — ранение было очень обширным.

Сдав добычу на руки медикам, они вздохнули с большим облегчением.

— Жаль, что не смогли с ним поговорить до того, как его ранили. — сказал Валентин Соколов, — Теперь бедняге полжизни под охраной ходить. Интересно, через что он стал волшебником.

— Да, жаль, — подтвердил Александр, — тут порядки строгие, кого пригласили под угрозой смерти — тому доверия нет. Тебе ещё повезло, быстро отпустили. А этот, похоже, математику любит. Может, как Майоров, космические полёты под партой в школе обсчитывал.

— Ничего себе быстро, почти год под охраной, погулять — полчаса в день по кругу, и обратно в пещеру, — возмутился Соколов, — я Солнце толком увидел только когда мы на гарпий вышли.

— Ну, извини... Но мы бы всё равно не успели с ним поговорить. Пока бы разговорились, пока на общие интересы вышли... Сильно быстро эти звери явились. К Гурову пойдёшь сегодня?

— Пойду...

На этот раз у большинства ребят нашлись неотложные дела, и к Гурову пошли только Веселов, Соколов и Трескофф. Они застали его за отладкой какого-то устройства, оказавшемся при ближайшем рассмотрении пультом дистанционного управления.

— О! Вы очень кстати. Поможете мне с отладкой этого устройства? А где наши юные коллеги?

— Ваулина поёт, у неё скоро выступление. Палиаса и Майорова привлекли к игре в флайбол, у них тренировка, остальные усиленно учатся, отставания подгоняют.

— 'Кино — фото — вело — мото, а ещё и петь охота', — прокомментировал эту новость Сергей Александрович, — поможете порулить?

Ребята с интересом согласились. Суть работы была очень проста: Александр передвигал ручку управления на пульте по командам Сергея Александровича, а Гуров замерял, на сколько отклоняются рули у модели ракетоплана. Результаты замеров его порадовали.

— Всё! Можно запускать. А кстати, не хотите, мы его сейчас и запустим? Вы на мётлах летаете?

— Соколов и Трескофф из немагов. Зато они лётчики.

— О! Это очень хорошо. Профессиональные лётчики — это то, о чём я мог только мечтать.

— Трескофф под охраной.

— Да-да, я помню. Но это тоже хорошо — будет управлять с метлы ракетопланом, а Валентин тогда будет снимать с земли лётные данные. А вам, Александр, я поручу снимать всё на киноаппарат.

Соколов бросил на Трескоффа неприязненный взгляд — очевидно, порулить моделью ему хотелось больше, чем сидеть на земле. Следующий час они посвятили тому, что Гуров накачивал Соколова математикой по динамике полета. Насколько Александр мог видеть, Валентин любил математику, но тут пришлось тяжело даже ему. Необходимо было измерять сразу много параметров, и не просто так, а с пониманием. Конечно, большую часть замеров должна была взять на себя аппаратура, которую подготовил Гуров, — большой самописец с подобием кинокамеры, — но управлять им тоже надо было с умом. Наконец подготовка закончилась, они подхватили двухметровую тушу модели ракетоплана и отправились на воздух.

Они вышли за стены университета, расставили аппаратуру. Гуров взгромоздился на мету, за его спиной сел Юрген и намотал на руку веревку, идущую к модели. Они взлетели, буксируя модель, как настоящий самолёт — буксировщик. Когда они набрали километровую высоту, Сергей Александрович вытащил волшебную палочку и пережег буксирный трос прямо у носа модели. Юрген достал пульт управления и принялся управлять ракетопланом, как радиоуправляемой моделью. Ракетоплан после нескольких рысканий стал планировать устойчиво и плавно. Гуров держался так, чтобы быть в трёх — четырёх метрах позади модели. Морозный ветер обжигал им лица, но все были в восторге. После приземления Гуров уселся на управление метлой, а Соколову дал пульт управления. Через двадцать минут они приземлились, глаза у обоих сияли. В этот момент подтянулся побитый ударными шарами Майоров — после потери сознания и последубщего исцеления его отправили с тренировки, а он вместо отдыха пришел на поле. Это дало возможность попробовать порулить и Веселову. Александр управлялся с моделью намного хуже, чем Гуров или лётчики. Если у них модель шла ровно, как по нитке, то у него она болталась и рыскала, как игривый котёнок.

— Ну, что же, можно сказать, что схема 'бесхвостка' управляется устойчиво и надёжно даже при таком толстом фюзеляже, — торжественно произнес Гуров, стоя на снегу, рядом с моделью, — ура, товарищи господа!

— Ура! — полушутливо закричали студенты.

— Сергей Александрович, а может, вы мне объясните, почему бы не вооружить СССР более современной техникой? Он бы победил фашистов и капиталистов, и жизнь на планете сразу стала бы лучше, — спросил Майоров, пока они вдвоем с Веселовым тащили модель в ангар. (Сергей Александрович шел немного впереди и буксировал на веревочке парящий в воздухе ящик с самописцем).

— Да, почему? — поддержал Соколовю

— И чему вас только учат на лекциях по истории и магической логике? — укоризненно сказал Гуров, останавливаясь, — Вам говорили, что сила должна расти не быстрее, чем способность её контролировать? Вы знаете, например, что ещё в начале двадцатого века было создано оружие огромной разрушительной мощности, способное разрушить целый город в любой точке Земли? Про тунгусский метеорит слышали? Так вот, это было испытание опытного образца. Знаете, скольких сил нам стоило изъять это открытие из немаговского мира? Причем полностью изъять не удалось, насколько я знаю, сейчас в США и в СССР ведутся работы по созданию его более компактного варианта, на основе урана. Через пару лет будет готово. Но это сверхмощное оружие, применение его одной стороной сдерживается наличием аналогичного оружия у противной стороны. А если только у одной страны будут дистанционно управляемые зенитные ракеты, самонаводящиеся торпеды и реактивные самолеты? Сможет твой СССР удержаться от завоевания всего мира?

— А зачем удерживаться? — не понял Майоров.

— А затем, что после такой победы все силы народов СССР будут затрачиваться на оккупацию новых земель, а все силы этих стран — на борьбу с СССР. Война всех против всех, истощение, голод, и новая война. Но это не самое страшное. Самое страшное будет заключаться в том, что высшие чиновники победившей страны не смогут удержаться от грабежа и насилия на захваченных землях. Бежать-то некуда, конкурентов нет. Как хочешь, так народ и прижимай. Мы это очень долго наблюдали на примере Римской империи. Ты в курсе, что в последние годы Восточной Римской империи пограничные города сами искали, к кому бы перебежать, настолько их столичные чиновники замучили? Есть у тебя хорошая теория, как удержать высших чиновников от коррупции, или, если говорить о коммунистических странах, от нереальных заданий, спускаемых сверху вниз? И ни у кого нет. И это не считая сотен миллионов жертв и многих уничтоженных городов, которые неизбежно погибнут в ходе такой войны.

— Поэтому мы слишком эффективное оружие из немаговского мира изымаем, да и не только оружие, но и многие фундаментальные открытия тоже. Пока в обществе не будут созданы структуры, способные сдерживать любителей покрасоваться и поживиться чужим, сильнодействующее оружие людям лучше не давать. Они могут просто уничтожить весь мир и всю биосферу. А для того, чтобы появилась такая структура, должна сначала появиться система воспитания, которая будет воспитывать в людях больше черт идеального человека. А ещё должна появиться структура, которая будет вычищать из управленцев тех, кто слишком сильно отличается от образа идеального человека. А для этого ещё должна появится теория, которая говорила бы, кого уже нужно вычищать, а кого ещё можно и оставить. А для этого должно сначала появиться сколько-нибудь внятное представление об образе идеального человека. А пока такого представления нет даже у волшебников. Может быть, ваше поколение его и создаст.

— Как нет? — удивился Майоров, — а чему же нас учат, да ещё шесть лет?

— Истории ошибок. Истории о том, чего лучше не делать. Кстати, возвращаясь к технике. Ты знаешь, что в СССР еще в тридцатых годах были дистанционно управляемые самолеты и катера, а также пушки, способные пробивать насквозь любые перспективные танки? Ещё один шаг, и появились бы дистанционно управляемые ракеты и реактивные самолеты. Ты знаешь, что ещё во время гражданской войны в Испании советскими специалистами испытывались управляемые ракеты воздух — воздух? Они тогда 'воздушные торпеды назывались'. Успешно испытывались, надо сказать. Это оружие обязательно появилось бы, если бы не посадили их конструкторов. А это, на настоящем этапе, абсолютное оружие. Еле успели всё это дезактивировать...

— Так вы что же... намеренно ослабляли СССР?

— Не только СССР. Но и Германию, и другие страны. Как по-твоему, почему немецкие пушки советские танки не пробивают?

— Не пробивают, — согласился Майоров, почесывая левый висок.

— Было бы лучше, если бы люди вообще дубинами дрались бы. Меньше вреда для природы. К сожалению, война была бы в любом случае. Немаговские власти таким образом уничтожают лишнее население.