Наследники (часть 1)

На некоторое время в комнате повисло молчание. Октавиан задумчиво вертел пуговицу на рукаве мундира, отступники молча переглядывались, обдумывая слова Ясона, а сам чернокнижник мрачно думал, как бы вежливо выпроводить всех, кроме рыцаря. В дневнике сэра Антонио Ясон вычитал одну чрезвычайную вещь, касавшуюся друга, и хотел поговорить об этом.

— Что же, — нарушил тишину Мигель. — Мы имеем ряд разногласий, но я могу надеяться на твою поддержку в создании цеха?

— Безусловно, — не задумываясь, кивнул чернокнижник. — Тут я только "за".

— Тогда, — де Варга поднялся, взглядом призывая Винсента встать тоже, — мы, пожалуй, откланяемся.

— Я провожу вас до выхода, — вежливо вызвался Ясон.

— Элиза, ты не с нами? — удивленно поинтересовался Винсент, глядя на оставшуюся сидеть герцогиню.

— Нет. Мне нужно обсудить с господином имперским чародеем кое-что, — невозмутимо заявила она.

Когда озадаченный поведением Элизы Ясон, проводив отступников, вернулся в гостиную, он застал герцогиню и рыцаря за жарким спором.

— ...такая чушь! — резко разрубив воздух ладонью, воскликнула Элиза в ответ на реплику Октавиана.

Услышав шаги колдуна, спорщики лукаво переглянулись и неестественно быстро утихли.

— Что вы так громко обсуждали? — поинтересовался чародей, жестом заставляя ненужный уже диванчик исчезнуть.

— Так, обсуждали политику императора в отношении сохранения чистоты дворянских родов, — быстро, но твердо выпалила Элиза.

— Именно, — кивнул рыцарь.

— Чистоты дворянских родов? — задумчиво повторил колдун, усаживаясь в свободное кресло. — Это как-то связано с твоей грядущей свадьбой? — ненавязчиво спросил он у герцогини.

Элиза и Октавиан переглянулись и неловко засмеялись.

— Да, — призналась герцогиня, подавив смех.

— Скажи ему прямо, он все равно читает мысли, как видишь, — посоветовал гвардеец.

— Вовсе нет, — открестился Ясон.

— Ясон, ты бы женился на мне? — спросила Элиза.

Чародей, в этот момент делавший вдох, содрогнулся от неожиданности и закашлялся.

— Это "нет"? — подняла брови герцогиня.

— Это "неожиданно", — пояснил шокированный чернокнижник, восстанавливая дыхание. — Я... у меня нет слов, — сказал он. — Я первый раз в жизни не знаю, что сказать.

— Значит, нет, — грустно вздохнула Элиза.

— Погоди! — Ясон поднял ладонь, останавливая собиравшуюся встать колдунью.

Октавиан, опустив лицо и прикрыв его ладонью, чтобы скрыть улыбку, исподлобья с интересом наблюдал за этой сценой.

— Что значит "погоди"?! — разражено переспросила Элиза. — Ты знаешь, какие мужчины добивались моей руки?

— Догадываюсь, — согласно кивнул колдун. — Но ты поставила меня в тупик своим внезапным вопросом.

— О, это я умею, — фыркнула герцогиня. — С самого детства я всегда изумляла окружающих своим характером и поведением, например, отца. Особенно отца, — добавила она, подумав.

— Я не обсуждаю тебя и, уж тем более, не осуждаю, — отмахнулся чародей. — Скажи, почему именно я, если, как ты говоришь, вокруг тебя столько мужчин?

— Они идиоты, — кисло заявила Элиза. — Великолепная родословная не гарантирует, что ее обладатель и сам по себе хоть что-нибудь может. А ты сильнейший чародей Империи, — в глазах колдуньи промелькнуло нечто среднее между завистью и восхищением.

— Я безродный и нищий, — сказал колдун. — Твои родные никогда не одобрят этот брак. Ты герцогиня, а я всего лишь шевалье без поместий, живущий за чужой счет.

— И плевать, — равнодушно ответила Элиза. — Главное, чтобы ты не был против.

— О да! — вырвалось у Октавиана. — Может, мне выйти? — иронично предложил он.

— Останься! — чуть не со страхом попросил колдун.

— Так каков твой ответ? — продолжала давить Элиза, в упор глядя на чародея. Затаенное сияние ее голубых глаз снова ввело колдуна в какой-то транс.

— Я ничего не имею против тебя... — неторопливо проговорил колдун. — Но неужели ты настолько отчаялась, что готова пойти к алтарю с первым попавшимся сильным чародеем?

— С сильнейшим, а не сильным, — с улыбкой поправила Элиза. — Когда ты возглавишь отступников, я хочу быть рядом.

— Ясон, — голос Октавиана внезапно отрезвил колдуна. — Ты не можешь жениться сейчас.

— Почему? — удивилась герцогиня, оборачиваясь к гвардейцу.

— Вспомни договор, который ты подписал с императором, — сказал рыцарь и, когда Элиза удивленно посмотрела на колдуна, подмигнул другу.

— Точно! — воскликнул чародей. — Элиза, я не могу в течение первого года на этом посту жениться и покупать поместий, — с каменным лицом сочинил он.

— Почему? — изумилась колдунья.

— Таков план императора, — подал голос рыцарь. — Ясон должен сначала доказать, что служба Империи для него превыше личной выгоды.

Чародей с печальным лицом закивал.

— Год — это не много... — задумчиво проговорила Элиза.

— О да, — кивнул еще раз колдун. — Мы можем продолжить этот разговор через год.

— Тогда ничего нас не будет сдерживать, — улыбнулась герцогиня, вставая. Друзья тут же вскочили следом, повинуясь правилам этикета. — Что же, я буду ждать, — заявила Элиза. — Но, я не собираюсь верить тебе на слово, — и, когда колдун уже начал бледнеть, она добавила, — поцелуй меня!

Чернокнижник собирался отделаться простым прикосновением губ к губам, но герцогиня страстно обвила его шею руками и притянула к себе, жарко приникая к его устам. Руки колдуна словно сами по себе обняли Элизу за талию... Разум чернокнижника будто отключился, уступая место блаженной пустоте, в которой растворялись все дневные заботы и тревоги.

— Добрый вечер, сударыня, — услышал осколок сознания чародея голос Октавиана.

Быстро отстранившись от обнимавшей его герцогини, Ясон увидел в дверях Франческу, с нескрываемым изумлением взиравшую на эту любовную картину.

— Привет, Франческа, — проговорила раскрасневшаяся Элиза.

— Здравствуй, — кивнула дочь банкира, недоуменно разглядывая страстно целовавшихся только что отступников.

— Вы знакомы? — колдун не нашел ничего лучше, кроме как спросить это.

— Да, мы вместе занимались музыкой у маэстро Луиджи, — отстраненно проговорила Франческа.

— В общем, мне пора, — выпалила Элиза.

— Я провожу... — сказал колдун.

Когда чародей уже в шестой раз за день пересек порог гостиной, он увидел Октавиана, стоящего у окна и с глубокомысленным донельзя видом разглядывавшего низкое серое небо.

— А где Франческа? — поинтересовался Ясон, становясь рядом.

— Убежала. Кажется, она заплакала, — сообщил рыцарь, продолжая созерцать небеса.

— Плохо, — вздохнул колдун.

— Надо теперь как-то заставить императора подписать договор, — хмыкнул гвардеец.

— Какой? — не понял чародей.

— Тот, который ты сегодня придумал, — засмеялся рыцарь.

— Черти полосатые, — выругался колдун. — А, пустое. Если будет срочно нужно, я создам иллюзию.

— Тоже выход, — согласился Октавиан, отрываясь, наконец, от окна.

— Я нашел в дневнике занятную строку... — начал чародей, вспомнив, о чем он хотел поговорить с рыцарем.

— Он весь состоит из занятных строк, — пожал плечами рыцарь, вальяжно усаживаясь на кресло.

— Да, но та особенная, — чародей прошелся по комнате, задумчиво заложив руки за спину.

— И что же там? — проявил нечто похожее на любопытство рыцарь, следя глазами за перемещениями друга.

— Кажется, у тебя есть причины внимательнее изучить свою родословную, — буднично сообщил чародей, мысленно предвкушая эффект.

— А, ты об этом, — равнодушно отозвался гвардеец, заставив колдуна этой непринужденной репликой остановиться и изумленно почесать подбородок. — Я читал, — объяснил свое спокойствие Октавиан.

— Это же почти в самом конце, — пожал плечами чародей.

— Я полностью прочел еще в первый день, — признался гвардеец. — Потом только перечитывал, чтобы лучше запомнить. К тому же, я пропускал эти колдовские формулы и рецепты. Я не хочу быть колдуном.

— Каждому свое, — заметил чародей.

— Да, — кивнул рыцарь. — И у меня уже есть идеи, где искать свои настоящие корни. Но я не хочу сейчас говорить об этом, — твердо заявил гвардеец. — Сегодня во дворце бал. Пойдешь?

— Да ну, что я там забыл? — усмехнулся чернокнижник. — Кроме того, я не приглашен.

— Приглашен. — Рыцарь, порывшись на груди под мундиром, извлек из внутреннего кармана два прямоугольных картонных листка, размером в пол книжной страницы каждый. Судя по слабому сиянию, исписанные красивым замысловатым почерком приглашения были зачарованы. Прищурившись, чародей распознал в бумаге простенькое поисковое заклятье и защиту от воды. — Один твой, — сказал рыцарь, протягивая листок чародею.

Подошедший Ясон взял приглашение в руки и задумчиво повертел.

— А ты пойдешь? — спросил колдун.

— Куда же я денусь, — мрачно ответил рыцарь. — Государю нравится мной распугивать придворных. К счастью, к фамилии "де Софо" постепенно привыкают. Но, если мы будем ходить с тобой вдвоем, эффект, полагаю, будет просто чудовищным, — фыркнул Октавиан.

— О да, — согласился чародей. — Видел, как на тебя сегодня посмотрели эти колдуны?

— Думаю, они подозревают нас в каком-нибудь колдовском сговоре, — скривившись, предположил Октавиан. — К примеру, что ты с моей помощью околдовал императора.

— Они с дю Магнифом сами, кого пожелаешь, околдуют, — вспомнил слова банкира чародей.

— Это верно, — серьезно согласился рыцарь, вставая. — Бал уже начался, я полагаю.

— У меня есть фрак, — задумчиво пробормотал колдун.

— Иди переодевайся, — велел рыцарь. — Я подожду здесь.

— Нет, идти слишком долго... — колдун ехидно посмотрел на рыцаря и, совершив один из новых знаков, исчез в яркой белой вспышке света.

— Твою мать! — услышал чернокнижник ругательства Октавиана, когда через пять минут снова возник в комнате, уже переодетый и тщательно причесанный.

— Что? — не понял колдун.

— Ты не мог бы сверкать менее ярко? — сердито поинтересовался Октавиан, потирая глаза ладонью и часто моргая. — Или как-нибудь предупреждать о своих скачках?

— Прости... — смутился чародей. — А знаешь, в чем прелесть этого знака? — заговорщицки улыбнулся он.

— В чем? — настороженно спросил рыцарь, отнимая ладонь от лица.

— Можно перемещаться вместе с кем-нибудь! — торжественно воскликнул чародей и взмахнул руками. — Черт подери! — прорычал он, больно ушибив ногу об ступеньку на крыльце особняка.

— Ух ты, — оглядываясь, только и смог выговорить потрясенный рыцарь. — А сразу ко дворцу мог бы? — восхищенно спросил он нелепо скачущего на одной ноге колдуна.

— Нет, слишком далеко, — морщась от боли и хромая, ответил чародей. — Останови извозчика!

Свистнув, рыцарь жестом подманил как раз в это время проезжающую по улице кибитку. Бросив вознице монету и объяснив, куда нужно ехать, друзья забрались внутрь.

— Да, это не императорская карета, — ерзая на жестком сиденье, заметил чародей.

— Терпи, белоручка, — хмыкнул рыцарь. — Вот начнется война, мы будем эту трясущуюся чертову телегу вспоминать с тоской и любовью.

— Тебе бы стихи писать, — усмехнулся колдун.

— Мой отец писал пьесы, — гордо сказал Октавиан. — У меня тоже получится, не сомневайся.

— Что-то не одной не видел, — опрометчиво сказал колдун и тут же мысленно обругал самого себя. — Прости, сказал, не подумав.

— Ничего, — отмахнулся рыцарь. — Думаю, даже сейчас, двадцать лет спустя, ни один театр не решится ставить такое.

— Проклятая Инквизиция, — пробормотал колдун.

— Святая, — со смехом поправил его рыцарь.

— Действительно, — улыбаясь, согласился чародей. — Знаешь, давай остановимся шагов за двести до дворца...

— ...и появимся из воздуха на глазах изумленных придворных? — подхватил рыцарь.

— Именно, — довольный сообразительностью товарища, подтвердил чернокнижник. — Дамы будут в восторге.

— Зато маги будут в ярости, — снова засмеялся рыцарь. — Ты же того мага свалил подобным заклятьем?

— Не совсем, но похожим, — не стал вдаваться в подробности чародей. — Будет им щелчок по носу. У меня есть основания полагать, что ни один чародей в Империи не умеет творить это заклятье! — гордо заявил он.

— Какое самомнение, — иронично усмехнулся Октавиан. — Впрочем, оно обосновано, — добавил он. — Я ведь видел того демона.

— В ад демонов, — буркнул чародей, мрачнея. — Меня до сих пор колотит, как я это вспоминаю.

— Эй, останови здесь, — крикнул извозчику Октавиан, глянув в окно.

Друзья выбрались из кибитки и огляделись. Дворцовая улица, логично ведущая к дворцовой площади, считалась самой красивой улицей в Империи. Даже если это и не было правдой, то был широкий проспект, по сторонам которого высились старинные многоэтажные особняки, принадлежащие богатейшим и старейшим семьям Империи, с ярко сияющими магическими фонарями через каждые двадцать шагов, с регулировщиками в мундирах, стоящих на каждом перекрестке, с постоянными патрулями в сверкающих доспехах, где каждый патрульный мог назвать своих предков до шестнадцатого колена; словом, улица была лицом столицы, предметом восхищения и зависти других городов.

— Здесь даже ночью можно ходить и не бояться получить нож в живот, — задумчиво проговорил рыцарь.

— Ты неисправимый реалист, — усмехнулся колдун, любуясь колоннами дома с противоположной стороны проспекта.

— А что я такого сказал? — удивился рыцарь.

Колдун лишь отмахнулся.

— Вышли рановато, — заметил он, глядя на возвышающуюся вдали громаду дворца, в темноте похожего на гигантскую императорскую корону, усеянную бриллиантами, роль которых исполняли светящиеся окна. Чародей даже задумался, случайно ли так получилось, или план архитектора был действительно настолько гениален. В любом случае, дворец одновременно восхищал и внушал мысли о нерушимости Империи и императорской власти, подавляя своей грандиозностью.

— Ну, подойдем поближе, — равнодушно предложил рыцарь. — Ты, главное не промахнись. Я однажды видел, как ученик-маг с размаху встрял в стену, попытавшись переместиться.

— Ну, я не ученик и, тем более, не маг, — сказал чародей. — Образование в гильдии построено клиническими кретинами, — заявил он, шагая в сторону дворца. — Первый год учеников вообще ничему не учат, заставляя только мыть полы, да всячески угождать старшим ученикам и магам, — колдун поморщился. — Да и потом дела идут не лучше. Вместо знаков и ритуалов ученики зубрят историю гильдии и заповеди. Бред.

— Ты учился там? — поинтересовался Октавиан.

— Какое-то время, — ответил чародей и замолчал, мысленно проклиная свою болтливость. Гильдия хранит списки учеников и магов веками, теперь, если рыцарь кому-нибудь проболтается или сам вдруг пожелает проверить слова колдуна, то он весьма удивится, не обнаружив имени Ясона де ла Фернандо ни в одном реестре. Впрочем, мало кому придет в голову копаться в архивах гильдии, и еще меньше таких, кому это позволят.

Мимо друзей, лязгая доспехами, прошел патруль из пяти человек. Несомненно, они узнали имперского чародея и гвардейца, который к тому же был в парадном мундире, но по инструкции вступать в разговор или же просто здороваться им было не положено.