Кому верить?

— Герр Лейф, − постучала она в дверь.

Спустя минуту дверь распахнулась, явив небритую физиономию северянина.

— Вы?!

'Дежавю', − подумала Ксения, оценив растерянное лицо.

— Да, я, − уверенно ответила она, − хотелось бы знать, насколько вы собираетесь потакать местным жителям в плане оплаты их труда?

— Вас это не касается, − резко ответил изгнанник, или беженец, или кто он там ещё в нынешнем статусе.

— Очень даже касается, − язвительно повторяя его интонацию, возразила Ксения. − Мне огромных трудов стоило умерить грабительские аппетиты здешних бездельников. Я плачу неграмотной грубой женщине, как в лучших домах платят опытным мастерам своего дела, а сегодня она гордо требует повышения или грозит уйти к вам! Вы понимаете, что натворили?

— Ничего ужасного я не натворил, − недовольно возразил северянин.

— Вы же умный человек, нельзя позволять садиться себе на шею, − воскликнула леди.

— Я это и без вас понимаю, но других помощниц для меня здесь не нашлось, − вроде как оправдался герр.

— Не придумывайте, постирать любая у вас согласится, а мужскую работу вы сами выполните. Я надеюсь.

— А кто мне будет готовить?

— Я думала, северяне мастера на все руки, а вы неженка, − насмешливо произнесла леди.

— Я смотрю, вы здесь неплохо устроились, − сощурив глаза, как-то вкрадчиво произнёс Лейф.

Ксения отступила, а то затащит в дом, и что она будет делать? Высказалась, пар спустила, и надо бы гордо удалиться.

— Терпимо, − отступила назад неопытная скандалистка.

— А я вот нет. У меня ни запаса продуктов нет, ни посуды, ничего. Поэтому мне нужна помощь. Ходить есть в чужую семью мне надоело. Поэтому я нанял Сильву.

— Так она просто так ко мне приходила, поглумиться? Вы её уже наняли! А если бы я согласилась на её требования? Мы бы с вами были втянуты в 'аукцион услуг' на радость всей деревне.

— Я не знал, что она вам так необходима.

— Но знали, что она у меня подрабатывает?

— Она хвасталась, говорила, что вы довольны ею.

— Врала. И вот вам моя месть. Пусть она у вас работает, а когда вы за тухлый горох к весне выложите все свои деньги, то она вас ещё попинает на глазах у всех. Мол, вы жадина, вы обижаете её, хребет она свой надорвала, работавши на вас, а вдобавок и извращенцем обзовёт.

— У вас есть другое предложение? — нахмурился мужчина.

Ксения, захлопнув рот, глубоко вздохнула, раздувая тонкие ноздри.

'До чего же она докатилась с такой жизнью. Ужас. Правильно она от Сильвы отказалась, не заметила, как понабралась от неё манер'.

— Были бы вы порядочным человеком, мы могли бы объединиться, а так... ничего не предлагаю. Извините, устала я, сорвалась, − сдувшись, тихо произнесла Ксения и развернулась, собираясь уходить.

— Почему вы позволяете себе думать о моей непорядочности, − с искренней обидой в голосе спросил северянин.

— Вам напомнить, как мы познакомились? − стала вновь ершистой графиня.

— Отчего же, я помню. Что задело вас? − сложив руки на груди, облокотившись на косяк двери и красиво изогнув бровь, не без иронии спросил герр.

— Вы забрали меня как вещь, − первым делом вспомнив взгляд в столовой, обиженно выпалила Ксения.

— Вы хотели остаться? − чуть улыбаясь, поддразнивая вскипевшую леди, с чувством превосходства вёл диалог мужчина.

— Нет, я планировала сбежать, − Ксения почувствовала, что потеряла инициативу, кураж и вообще, надо бы всё же уходить.

— Ну вот видите, я вам помог.

— Не заметила помощи, − совсем тихо буркнула она.

— Я вывез вас, уводя от насильственного замужества.

— Что меня ждало бы с вами? − игра слов запутала её, но в этом вопросе она сумела выплеснуть свою боль.

— Выбор. Вы красивы, утончены, но явно переоцениваете себя, − без улыбки, не играясь, ответил герр Лейф.

Ксения не нашлась, что сказать на обидевшие её слова. Она никогда, никогда не возвышала себя, а если это случалось, то очень быстро жизнь преподносила ей неприятные сюрпризы.

А герр Лейф меж тем продолжал:

— У меня нет недостатка ни в постоянных любовницах, ни в однодневных бабочках — все они сами ищут моего внимания. Некоторые из них были значительно краше вас.

— Вы специально да? Намерено расписываете мне других, задевая меня за тот толчок в попу, в карете?

Мужчина поджал губы, чем порадовал собеседницу. Не только ему гадости говорить!

— Я хотел всего лишь объяснить вам, что мне не нравится принуждать женщину и ни к чему это. Я вас просто вывез из особняка. Мы с вами поговорили бы, и вы или остались бы со мной на договорных условиях, или, если пожелали, я вас высадил бы в городе.

— Вы не сделали доброго дела и напрасно сейчас обижаетесь на моё непризнание вас как героя. Вы напугали меня своим поступком, но даже если всё разъяснилось бы впоследствии, как вы сейчас намекаете, вы всё равно подвергли меня опасности. Что мне делать в городе, без денег, без детей?

К тому же Ксения вспомнила мужа и его вспыхивающий интерес к женщинам, если они его игнорируют. Так что попытка доказать ей, что из-за избыточного внимания к нему неких легкомысленных особ он был безопасен для неё, что-то вроде 'я ленив, пусть они сами ко мне слетаются', совсем не успокаивала.

— У вас есть дети? — неожиданно спросил он.

— Вы живёте здесь и не видели, что я живу не одна?

— Я думал приёмные или просто учите их за плату, не разглядывал. Трое детей для такой хрупкой особы...

— Двое. Один так, забегает погреться.

Известие о детях явно выбило мужчину из колеи. Он задумался, очень-очень задумался.

— Возможно, вы правы в своей обиде на меня. Я предположить не мог, что у вас есть дети. Вы так юны! Но тогда вам нельзя было вообще попадаться. Ваши первенцы — наследники, и пропадает смысл брака, если...

— То, что вы делаете, очень жестоко, − горько заметила леди, имея в виду северян, насильственные браки и их последствия.

— Это залог будущего мира. Смешиваются народы, через десять, двадцать лет роптать будет некому. Перемены такого масштаба никогда не проходят без жертв. Вы, да и я, просто щепочки, попавшие в жернова истории.

— Я понимаю, о чём вы говорите. Мне приходилось читать хроники об объединении народов, новости, приходящие с африканского континента об успешной колонизации и продвижении Метрополиса вглубь, об установлении и расширении влияния королевства на другие континенты — и вроде как это были хорошие новости. Теперь я на своём опыте знаю, что стоит за такими вестями. Смерти, насилие, разруха.

— К сожалению, что для нас, как единиц общества, плохо, то для народа в целом, хорошо. Каковы бы ни были причины, запустившие процесс объединения, он очень своевременен. Русины смыкают свои ряды, откидывая разногласия и успешно продвигаются на восток. Это большая сила и бывший Метрополис не смог бы стать ей противовесом. К тому же, земли на других континентах освоены, и там стремятся к своей независимости. Через пятьдесят-сто лет это будет весомое противопоставление нам всем.

— Герр Лейф, у вас государственный ум, вы видите картину в целом, но достигая великих целей, не стоит забывать о способах их достижения. Я вам навскидку могу прямо сейчас предложить несколько грандиозных задач на благо всего человечества. Они всегда есть и будут, но пропади они пропадом, если я ради них должна буду пожертвовать своими детьми.

Ксения, не выдержав, всхлипнула и, закрыв лицо руками, чтобы мужчина не видел, как её перекосило от душивших слёз, развернулась и побежала домой.

На следующий день северянин привёз несколько тележек угля к дому леди. Он ничего не говорил, просто прикатывал громоздкую деревянную тележку, опрокидывал там, где виднелись остатки чёрного топлива, и уходил, чтобы через час снова появиться и сгрузить уголь.

Не зная, что думать, Ксения всё же пригласила мужчину отобедать. Его аппетит и явное желание попросить добавки заставили её улыбнуться.

Потом притащилась Сильва и устроила целый спектакль, желая снова работать на 'хрупкую леди'. Поняв, что она больше не нужна, безобразно кричала ругательства, добавляя своей экспрессией жителям унылой деревни адреналина в крови.

— Довольно, − включила управленца Ксения, − сочувствуя тебе, что ты вдова, я давала возможность честно заработать деньги. Неуважения и оскорблений я не потерплю.

И подойдя близко к набирающей воздух рыбачке, чтобы вновь разразиться тирадой, Ксения, ловко ухватив ту за руку, завела её за спину скандалистке и, нажимая, заставив охнуть от боли, вывела за низенький каменный заборчик.

Происходило это на глазах у всех жителей, давно сбежавшихся не только послушать, но и посмотреть, и комментарии на происходящее были у всех разные.

— Давно пора наглючую бабу приструнить, − говорили одни.

— Эк её леди скрутила, многому их учат! − замечали другие.

— Может мне попроситься к ней на работу? − задумались третьи.

А Ксения удовлетворённо подумала, что не зря вела пустые разговоры, когда шла куда-либо и кого-нибудь встречала по пути.

Зимние дни тянулись медленно. Как-то незаметно, потихоньку герр Лейф вписался в быт семьи, взяв на себя немало обязанностей. Взамен он получил трёхразовое питание, возможность посидеть в тёплой, уютной обстановке и интересно поспорить о жизни, о политике, или послушать, чему учит молодая леди мальчиков.

Ксения, с появлением в хозяйстве мужчины, рискнула расширить своё подворье и, воспользовавшись помощью другой женщины в плане стирки и ухода за животными, занялась выпечкой хлеба. Переоборудовала печь — и вместо лепёшек теперь на обед у них были тёмный и белый хлеб, и даже пироги. Незаметно в деревне появился спрос на её выпечку. Ксения делила батоны и хлеб на четвертушки, и за небольшую плату отдавала соседям. Заработок был никудышный, лишь оправдывал расходы, но авторитет леди вроде рос.

Сыновья заметно подросли, Вит совсем прописался у них, все привыкли к Лейфу. С ним было надёжно, спокойно и не страшно. На побережье они жили почти как семья, забывая о том, что где-то кипит непростая жизнь, происходят важные события, решается участь немалой части земли.

— Лейф, − иногда расспрашивала Ксения о прошлом − вас называют северяне, но вы не один народ?

— Нет, у нас большинство светловолосых или рыжих, вот вы нас всех под одну гребёнку и причесали, а так мы очень разные, − всегда с удовольствием отвечал мужчина.

— Как же вы объединились? Как решились наступать? Это всё ваш бывший император? Такой дельный мужик?

Ненадолго задумавшись, пытаясь собрать воедино множество событий, происходивших более двадцати лет назад и после, северянин начал рассказывать.

— У нас были заключены торговые договора на продажу нам зерновых и бобовых культур, ну и другой продукции. Мы же в ответ обязаны были поставлять железную руду, серу, дерево и по мелочи. Оказалось достаточным по разным причинам не привезти к нам зерна в течение трёх лет подряд, как у нас начался голод. Мы тоже многое выращиваем, но этого мало, чтобы прокормиться. Начались ссоры, конфликты, разногласия. Главный вопрос состоял в том, а надо ли нам продолжать выполнять обязательные поставки? Несколько нестабильных лет прошли в обещаниях, частичных реализациях прошлых договорённостей, что не позволяло решиться на какой-либо сильный, ответственный шаг, но население у нас стремительно беднело, рождаемость падала, а преступность возрастала.

Ксения слушала внимательно, кивала. Что такое политические игры, она знала хорошо. Кто мог затеять такое, догадаться сложно, слишком много вариантов, а она не так уж знакома с самыми первыми фигурами на данном континенте.

— Ну вот, − спокойно продолжал Лейф, − как только нашёлся у нас лидер и начал объединять север, чтобы отвечать совместно на все экономические препоны, так на нас усилили нажим. А потом на наших землях случился неурожай, падёж скота — и ситуация крайне обострилась. Тогда вспомнили договор с Метрополисом о взаимопомощи на случай бедствия. Но, увы. Кое-чем ваше королевство помогло, огромный караван был выслан нам в помощь, но низкое качество поставки только разозлило север. Так всё и началось. Сначала захват ближних народов, чтобы ограбить, выжить, потом пошла высокая политика по смешиванию народов, чтобы все стали друг другу родственниками. Поначалу всё шло неплохо. Чем дальше, тем сложнее. К тому же северян на дальнейшее продвижение не хватало, к наступлению присоединялись захваченные нами народы, а у них своё видение ситуации.

— Ну так зачем дальше идти? Захапали вы много, теперь давитесь!

Лейф пожал плечами.

— Наверное, таков был план Гая. Он необычайно умён, дальновиден, мудр. Думаю, он не просто так перекраивал территории. Ему хотелось единого государства.

— Знаешь, потери в сражениях или в битвах я понимаю. Но как вы поступили с аристократией, с королевской семьёй, это уже не в рамках сражения, это палачество.

— Между прочим, ваш король жив вместе с семьёй. Да, они подписали отречение, но у них свои земли на севере и титул ярлов. Никто не знает, когда может понадобиться королевская кровь. Как пример, у бывшего императора подрастала дочь, и наверняка он планировал выдать её замуж за сына вашего короля.

— Ну, хорошо, ладно, допустим...

— Не допустим, а я точно знаю, что, пусть ущемлённая в правах, но метрополиская королевская семья вся жива.

— А остальные вывозимые вельможи?

— Ну, землями их не одарили, но все, кто принёс присягу, остались на северных землях, как управленцы. Им на выбор были предложены службы либо военного характера, либо хозяйственного.

— Все принесли клятву?

— Не все.

— И что с ними?

— Отправлены на тяжёлые работы, после им ещё раз предоставили шанс, большинство воспользовалось им. Ксения, у нас там не простая жизнь, и мы её очень ценим, чтобы просто так отнимать её. Не делай из нас монстров. У вас в Метрополисе от бездушия сколько людей гибнет, разоряется?

— У тебя на всё есть ответ, а как же я и мои сыновья в свете вашей программы смешения кровей и законного наследования исконных земель 'новыми' детьми?

Хоть где-то мужчина замялся.

— Понимаешь, у нас создали пансионы для детей, но я не оправдываю того, что ребят отнимают от матери и лишают их наследства в пользу следующих новорождённых. Знаю, что образование они получили бы хорошее.

Ксения покивала головой. Благодетели. А что тут скажешь? Стоит только в спор включиться, как сразу докажут, что детям это лучше всего, что всё вообще на пользу делается.

— А как же убийства детей, о которых я слышала?

— Ксения, я говорил, что к нам присоединились другие народы. Они, выказав преданность, заслужили получить не только благословенные земли, но и настоящий титул с леди древних кровей в придачу, но как показала практика, у них своё понимание наследования. Могу сказать только, что все они понесли наказание. Негласное, но понесли.