Светлый паромщик Такамии (фик по omamori himari)

Одним из результатов расчетов Генджи было возможное появление уникального смешанного кеккей генкай. Никто толком не представлял, каким он может быть, но в случае успеха это очень усилило бы влияние правящей семьи Джингуджи. Шансы, правда, были не больше трети — но тут уж пусть уж лучше 'наследники' сразу начнут стараться в постели, повышая эту самую вероятность. И тогда Мерухи стала бы личным наставником нового мага.

Внезапное исчезновение главы Амакава и гибель отринувших клановое наследие родителей Юто меняло ситуацию, но только в лучшую сторону. Теперь можно было не следовать устному соглашению о сохранении обоих кланов. Пусть 'изменяющий свет' Амакава наследовался только по мужской линии, но все равно его носители усилили бы любую из побочных семей Джингуджи. К тому же появлялась возможность беспрепятственного доступа к библиотеке поглощенного клана, где чернокнижница надеялась узнать технику подчинения аякаси. Страшное оружие Амакава в сочетании с многочисленностью, богатством и связами Джингуджи сделало бы даже позиции Первого клана не столь уж прочными. Война не предполагалось — но вот позиции как в Японии, так и за ее пределами, стали бы еще сильнее.

Дочь оправдывала все возложенные на нее надежды. Она стала невероятно могучим магом, из-за своего любопытства и перфекционизма угодив в странный ритуал, значительно увеличивший ее силы. После этого в правильности выбора Куэс как представителя клана в Круге уже никто не сомневался. И она действительно хотела выйти замуж за Юто, чем-то поразившего ее еще при первой встрече. Это могло бы стать проблемой, закрыв для Мерухи другие варианты политического брака дочери, но и изначальный план был достаточно хорош, чтобы не рисковать столкнуться с перспективой подросткового бунта. За ценным инструментом ведь тоже надо хорошо ухаживать и использовать по назначению, особенно если он сложный. Такой, например, как юная девушка, больше всего любящая свою магию и убивать демонов.

И когда Куэс погибла, Мерухи с удивлением почувствовала не злость от крушения разработанных планов, а только тоску. Проснулась какая-то часть души, которую глава Джингуджи все эти годы в себе отрицала. Потеря, одиночество, и невозможность что-то поменять, а еще — смутное осознание, что гораздо лучше было бы расти дочь как человека, видеть в ней друга и ближайшего союзника, а не одушевленный инструмент. Играть с ней в кукол, радоваться успехом в школе, помочь советом когда та впервые влюбится — все то, чего Мерухи была лишена сама, но что видела в других семьях. Видела, и, как внезапно узнала, втайне мечтала.

Но Куэс больше не было. Мерухи была еще достаточно молода чтобы снова родить, но никаких желаний почему-то больше не оставалось. Сил хватило лишь только чтобы попробовать разобраться в произошедшем и посмотреть в глаза виновнику. И вот перед ней этот человек — тот, кого она сама предназначила дочери в мужья. Но почему-то в его взгляде нет страха. Только глубокое сочувствие — и та же печаль о несбывшемся.

Глава 4

Я рассказал ей все что мог. Начиная с воспоминаний из детства Юто о первом поцелуе, продолжил уже о нашей с ней встречей в парке, рассказал о клятвах, мечтах и надеждах. Упомянул о дружбе с Якоин, правда, опустив самый пикантный момент — все-таки эта тайна касалась и Хитсуги. И закончил детальным описанием последнего боя — вместе со своими выводами об истинных виновниках смерти Куэс.

Мерухи внимательно слушала меня, иногда задавая уточняющие вопросы. При этом она пила вино как воду, совершенно не пьянея. Когда бутылка закончилась — на столе материализовалась следующая. Я и сам, погрузившись в переживания, выпил больше чем собирался, хотя и старался помнить, что мое тело не имеет привычки к алкоголю.

В какой-то момент, уже стершийся из памяти, мы переместились на диван. Я как раз почти закончил свой рассказ, как ведьма меня перебила:

— А твоя кошка, что случилось с ней потом?

— Отравление демонической натурой оказалось слишком сильным. Буквально в следующей схватке она, защищая меня, сорвалась. И мне пришлось своими руками сломать свой клинок. Я убил ее, как и должен был, по присяге главы Амакава.

— Я думала, что мне станет легче от твоих слов. Но стало только тяжелее. Продолжай, — она снова потянулась к бутылке.

Узнав все подробности, Мерухи затихла, глядя на меня бездонными глазами.

— Так вот какая она была, — прошептала она и вдруг, обняв меня, зарыдала.

— Что-то часто последнее время на моей груди плачут прекрасные женщины, — подумал я, обняв рыдающую ведьму. — Вот только радости от этого никакой.

Когда слезы закончились, Мерухи чуть повернула голову и взглянула мне в глаза.

— Ты ведь будешь мстить?

— Обязательно. И Якоин будет. Мы найдем эту сволочь — и она будет долго жалеть о том, что родилась на свет, — дал я прорваться своему гневу.

— Найдешь первым — позови меня, — прошипела ведьма, и ее голос не обещал ничего хорошего, — у меня есть подозрения, и я с удовольствием с тобой ими поделюсь, вот только нужно в них удостовериться.

— Обязательно тебя позову, — пообещал я. — Но и ты меня не забудь, если справишься сама.

— Верю тебе. Она была тебе дорога, и ты не оставишь ее смерть безнаказанной. Недаром ты носишь легендарный клинок Мурамасы. Когда все закончится — найди в себе силы отложить его в сторону, — Мерухи снова замолчала, а потом еще крепче прижалась ко мне.

Когда она снова посмотрела на меня — в ее глазах не было слез, зато было что-то совсем другое. Жизнь побеждает смерть, и даже месть может вернуть желание жить.

— Скажи, я ведь слишком старая, правда? — чуть наигранно поинтересовалась ведьма.

— Ты прекрасна. Ты самая красивая из всех женщин, которых я когда-либо видел, — искренне ответил я, и только потом понял, что сказал лишнего. Или нелишнего — это как поглядеть.

— Договор между нашими кланами предусматривал рождение наследника. Он еще действует, и не оговаривалось, кто будет его родителями, — вдруг лихорадочно зашептала Мерухи.

Она говорила ненужную чушь, и сама это прекрасно понимала. Я не винил ее — она всего лишь хотела не напугать шестнадцатилетнего подростка, успевшего повидать в жизни слишком много, напомнив ему о каких-то сверхценных для японца вещах. Мне все это было не нужно — и я просто прервал ее поцелуем.

Спустя еще пятнадцать минут я здорово гордился, что у меня получилось справиться с застежками сложного классического платья. А потом еще на два часа в моей голове не осталось ни одной мысли. Нам обоим была очень нужна разрядка, обоим было нужно на кого-то опереться, просто быть и ни о чем не думать.

Спустя наполненную маленьким безумием вечность, ее голова лежала у меня на плече, а я блаженно смотрел в потолок.

— А ведь ты не Юто, — вдруг промурлыкала Мерухи, проведя пальцем по моей груди.

В ее голосе я не почувствовал угрозы — всего лишь констатацию факта и извечное женское любопытство. Похоже, она успела сделать выводы — и они ее полностью устроили.

— Какая интересная мысль. И с чего же ты так решила? — поинтересовался я столь же мурлыкающим голосом, проведя ладонью по ее обнаженному плечу.

— Ты совершенно точно не шестнадцатилетний японец, — острый коготок царапнул мою грудь, — слишком уж много знаешь и умеешь.

Догадаться было, действительно, несложно — когда тебя накрывает такая вспышка, то притворяться совершенно невозможно. Ты просто занимаешься с женщиной любовью — и весь мир перестает иметь значения.

— Не только это, — ведьма догадалась о моих мыслях и коготок оставил вторую царапину, — ты не стеснялся и в самом начале нашей беседы. Более того, ты скорей всего вообще не японец — другая техника, и вообще все другое — ты умеешь спрашивать женщину, что она хочет, и умеешь слышать ответ. Поверь, мне есть с чем сравнивать. Да и ухаживал ты за мной не по-нашему. Ты ведь европеец?

Она явно не требовала ответа, просто размышляла вслух.

— Я бы подумала, что француз — но они ведут себя чуть-чуть по-другому. Неужели русский? — видя мою реакцию, Мерухи победно расхохоталась.

— Но как? — мои глаза округлились до почти анимешного размера.

— Все просто, — немного печально сказала ведьма, — был у меня знакомый волхв, родом из-под Архангельска. Но вообще-то я почти наугад сказала. Кто же ты все-таки такой? Дух мертвого мага?

— Что дух, это точно, — фыркнул я. — А насчет мертвого мага — не знаю. Просто однажды утром я очнулся не у себя дома, а в теле Юто. Помнил и свою жизнь, и его, да так, что они путались между собой. И хозяина в этом теле уже не было — похоже, он просто умер, не дожив дня до шестнадцатилетия. А меня как-то притянуло. Быть может, это и называется — чудо?

— Я слышала о таких историях, — задумчиво протянула Мерухи, — но всегда считала странной выдумкой. И, знаешь, я рада, что ты здесь. Было бы гораздо хуже иметь дело с перепуганным мальчишкой.

Сверкнув глазами, она потянулась, и села на меня сверху. Окружающая реальность перестала существовать еще на полчаса.

Когда, наконец, настала пора прощаться, Мерухи, дождавшись пока я оденусь, возилась с настройками управляющего артефакта, открывавшего портал в Такамию.

— Если снова позову в гости — не откажешься?

— Зови! — я, пожалуй, даже волновался, что наша встреча так и закончится.

— Тогда, думаю, через неделю. Я найду способ отправить тебе приглашение, — ведьма поцеловала меня на прощание, а потом, хищно улыбнувшись, втолкнула меня в портал хорошо поставленным толчком в грудь.

Я покатился по полу, в конце концов затормозив о вешалку в собственной прихожей, и тяжело выдохнул. Ведьма — она и есть ведьма, что уж тут говорить.

Когда на меня уставились две пары девичьих глаз, я выдохнул еще тяжелее.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросила Ю. — Что с тобой произошло?

— И с какой женщиной ты провел все это время? Ну и вид у тебя, знаешь ли, — хмыкнула Сидзуку.

Обе девушки обвиняюще уставились на меня. Я мысленно оглядел себя — взъерошенные волосы, безумный блеск глаз, царапины и засосы, отлично видимые под небрежно застегнутой рубашкой, и в завершение образа — заметный перегар. Герой-любовник вернулся домой, к любящей жене. Или женам, с поправкой на мою странную жизненную ситуацию.

— Вы не поверите, — начал я.

И, что характерно, они действительно не поверили. Или убедительно сделали вид. Так что я остался без ужина, но зато сразу с двумя пощечинами. Буркнув что-то невыразительное в сторону удаляющихся спин, я вздохнул еще тяжелее, и отправился под душ.

Глава 5

Наутро Сидзуку общаться со мной не стала, но судя по традиционно вкусному завтраку — обиделась не совсем уж окончательно. Я оставил ей записку о собрании руководства клана вечером в чайной, отзвонился Кагетцуки с тем же сообщением, и отправился учиться.

На перемене меня прижали к стенке Иба и Ю. Говорить на личные темы, особенно при Ибе, мне не хотелось, потому я постарался изложить выводы как можно короче.

— Меня позвали на совещание с участием конкурирующего клана экзорцистов. Пытались поставить мне в вину смерть Куэс, своего представителя в Круге и дочери главы клана. В итоге все обошлось. После школы соберемся в чайной — расскажу подробнее, чтобы не повторяться.

— Мне было бы интереснее всего узнать, чего от них ждать в бою, — прокомментировал Иба. — Но и того, что у нас не прибавилось врагов — уже неплохо.

Он пожал плечами и отправился что-то обсуждать со своими товарищами по клубу кендо.

Ю же так легко от меня не отстала.

— То, что сказала вчера вечером Сидзуку — это правда? — староста попыталась придавить меня гневным взглядом, но в ее интонациях явно слышалось смущение.

— Как пощечину мне давать — так ты не сомневалась, — немного обиделся я.

— Я даже не знаю, как так получилось, — потупилась Ю. — Я услышала слова Сидзуки, словно бы почувствовала ее обиду, она сложилась с моей, и я не сдержалась.

— Да в общем-то ничего страшного, — усмехнулся я, — но лучше все же так не делать. Обидно, знаешь ли.

— Но все-таки. Что-то такое у тебя было? — любопытство нашей старосты соперничало только с остротой ее ума.

— А если и да? То что, ударишь меня еще раз? — ситуация меня скорее забавляла, но я все равно демонстративно нахмурил брови.

— Прости, Юто. Я не имею права тебя осуждать, тем более, не зная всех подробностей. Глупо как-то получилось — я несколько часов страшно за тебя волновалась, а потом, когда услышала — как будто понеслась вперед на волне гнева, — раскаяние Ю было вполне искренним, но один момент стоило уточнить.

— Это, кстати, как я прочитал — один из верных спутников становления ведьмы. Яркие эмоции, быстрый переход к действию — твой дар оживает все сильнее. Пока не знаю как, но тебе придется учиться контролировать это состояние — ведь через какое-то время вместо пощечины ты бы могла выпустить в меня огненный шар или еще что-нибудь убийственное, — я понадеялся на здравомыслие Ю.

— Нет, что ты, настоящий вред я бы не смогла тебе причинить, — староста испуганно прижала ладони к лицу, а потом взяла меня за руки, — и что же мне делать?

— Попробуем поискать подходящую медитацию. И надо будет у Хитсуги выяснить, как же тебе лучше учиться. Грех не использовать такого опытного консультанта.

Староста кивнула, и, успокоившись, пошла в столовую. Я же предпочел провести время на крыше, благо Сидзуку сделала мне прекрасное бенто. Учитывая, что еду с собой она для нас делала нечасто, я подумал, что это — тоже разновидность извинения.

Вечером пришла пора делиться с соратниками своими выводами.

Перед началом встречи ко мне подошел Кагетцуки и озабоченно шепнул, что оставшиеся в предгорьях участники его бывшей команды давно не выходили на связь. Возможно, конечно, что они просто решили перебраться куда-нибудь еще, но у меня был повод всерьез обеспокоиться их судьбой. Хотя главным сейчас было все-таки сформировать общую позицию по политической ситуации — Хитсуги явно дала понять, что я здорово рискую жизнями тех, кто мне доверился.

— Пока что могу подозревать, — начал я, когда соратники собрались, — что мы достаточно случайно оказались в центре борьбы за власть в клане Джингуджи. По косвенным данным — к гибели Куэс прямо причастен кто-то из этого клана.

— И что думаешь, — поинтересовался Иба, — нас все это больше не коснется?

— Коснется. Предыдущий глава Амакава заключил с ними соглашение, и наша с Куэс помолвка была только одной из его составляющих. Поэтому кто бы ни победил — нам придется иметь с ними дело. Я принял решение подтвердить союз с действующим руководством Джингуджи. На то можно назвать много причин, но главная из которых — сугубо личная. Куэс и Химари не должны остаться неотмщенными.

Иба скептически поджал губы, а вот Кагетцуки, напротив, выглядел достаточно довольным.

— Получается, — начал он, — что наша инициатива по общему пространству для людей, магов и аякаси, как минимум, не вызвала протеста как минимум у двух кланов экзорцистов?

— Не все так просто. К счастью, все наши бойцы принесли вассальную клятву, и с точки зрения Круга этого достаточно. Благо, Якоин нам, как выяснилось, симпатизирует. А вот для тех, кто не хочет связывать свою судьбу с Амакава все будет несколько сложнее. Хотя, когда членство нашего клана в Круге будет официально восстановлено, то у меня будет больше возможности по организации жизни на закрепленной за нами территории.