Как Ирума и обещала, они с сестрой ещё в начале сезона дождей благополучно разродились двумя очаровательными карапузами, так что в Эдеме у меня теперь есть и сын, и дочь. Сына назвали Раймоном, а дочь — Раей, явно с намёком на местное божество, причём в выборе имён мои женщины со мной не советовались, просто поставили перед фактом. Детей мне периодически показывают гордые мамаши, но на что там смотреть — не понимаю. Маленькие, розовые и всё время спят. Когда не едят, разумеется. Кстати, о еде — Ирума заверила меня, что молока у её сестры вполне достаточно для того, чтобы выкормить обоих детей, да и прикармливать грудничков скоро начнут. Сказала она эту новость два дня назад, подтвердив, что незаконченных дел для неё в посёлке не осталось и можно отправляться в путь.
Два дня ушло у нас на подготовку к походу, причём справились мы так быстро лишь потому, что основную часть работы взяла на себя Ирума. В назначенный мною самим день и час мы вдвоём, ни с кем не прощаясь, отбыли на запад. Точнее, на юго-запад, ведь Тсана расположена значительно южнее посёлка, в котором проживает Ирума. Перед нами лежал долгий путь длиною в сотни ши, в конце которого, как я надеялся, меня ожидал приз — возможность вернуться домой. Как бы хорошо ни жилось мне здесь, но дома — лучше.
Начало путешествия не ознаменовалось ничем особенным — обычный поход по обычному лесу, ничем не отличающийся от тех походов, что я проделывал вместе с Ирумой на протяжении последнего года. Первые два дня мы вообще шли по местам, в которых я уже неоднократно бывал. По знакомым местам шлось спокойно и свободно — все опасности изучены, неудобные места обходятся заранее, а плотная кожаная одежда за год пообтёрлась и стала незаметной, как вторая кожа. Эдакий каламбурчик на тему одежды... О старом, изрезанном иглами иглобрюха в хлам лётном комбинезоне я вспоминал лишь тогда, когда опускал руку в карман своей новой куртки и не находил в нём фотографии Линнеи — пластик оказался безнадёжно испорчен вместе с одеждой, будучи разрезанным на несколько неровных полос и залитым моей кровью. Тогда же я потерял и указку, вывалившуюся из порезанного кармана, но фотография оказалось единственной потерей, о которой я искренне сожалел — она, если не считать амулета, оставалась последней материальной ниточкой, связывавшей меня с любовью моей юности, да, пожалуй, и всей моей жизни. Тем ревностнее я хранил медальон, никогда не снимая его со своей шеи.
На третий день путешествия я наконец-то осознал, что в лесной посёлок больше не вернусь, и эта простая до банальности мысль заставила меня по-новому взглянуть на последний прожитый мною год и впервые усомниться в правильности принятого решения. Непредвзятый взгляд со стороны показал, что жилось мне на самом деле весьма и весьма неплохо — я не испытывал недостатка ни в одежде, ни в еде, ни в крыше над головой. Мою постель согревали две очаровательные красотки, которых, будь я по-прежнему в клане, не отказался бы оставить при себе навсегда, предложив им не только руку, но и, чего уж тут скрывать, сердце — запали сёстры мне в душу. Да, девушки, устраивая свою личную жизнь, использовали меня для достижения своих собственных целей, но кто из женщин во всех мирах поступает по-другому? Быть может, процесс отбора из множества претендентов самого перспективного с их точки зрения самца женщины и называют любовью? Социальный статус у меня, как у единственного жреца, в посёлке самый высокий — даже староста никогда и ничего мне не приказывал, только робко просил, не смогу ли я... Дальше следовала необременительная просьба принять участие в очередном празднике или исполнить очередной ритуал, что я и выполнял в меру своего разумения. Там я был, по сути, первым парнем на деревне, пусть всего лишь в полсотни дворов, тогда как в клане я всего лишь лучший пилот и, в перспективе, начальник над десятком-другим таких же пилотов. Вот чего мне не хватало? Секса? Его было достаточно. Почёта и уважения? Вернувшись домой, я вряд ли когда-нибудь в обозримом будущем достигну хотя бы половины того почитания, которое даёт в этом мире должность жреца. Оставшаяся в империи дочь? Она давно уже выросла, стала взрослой, самостоятельной и живёт своей жизнью, изредка навещая родителей и информируя, что в их помощи не нуждается. К тому же здесь у меня теперь даже двое детей. Наверное, моё стремление вернуться назад — подсознательная тяга к прошлому и желание сохранить хотя бы призрачный шанс на встречу со своей первой и последней любовью. Так что, немного посомневавшись, я решил не менять своих первоначальных планов, попытаться добраться до столицы местного государства и отыскать способ вернуться обратно в империю.
Глава 5
На четвёртый день мы уже достаточно сильно втянулись в однообразный походный ритм, чтобы я не сильно приглядывался к окружающей обстановке и решил завязать разговор, начав с выяснения давно уже волнующей меня темы:
— Ири, не смогла бы ты ответить на один простой вопрос, который беспокоит меня уже достаточно давно?
— Задавай. Расскажу всё, что знаю.
— Вот скажи, Ири, все вы, как я понимаю, достаточно сильные маги...
— Сила — достаточно относительное понятие, Кейт, — перебила меня девушка, — для её оценки необходима некоторая точка отсчёта. Единица измерения. Относительно чего ты хотел бы измерить силу мага?
— Я видел, как ты отливаешь из стальной заготовки наконечники для стрелы. Той силы, или энергии, что ты затрачиваешь на изготовление одного наконечника, достаточно для того, чтобы уничтожить как минимум десяток людей. К примеру, вскипятив им мозги.
— Сравнение не совсем корректное, Кейт. Дело в том, что все люди с детства, как только получают доступ к своему магическому резерву, в первую очередь учатся защитным заклинаниям — заклинанию отражения и заклинанию преломления. Эти энергетические конструкты очень просты в плетении и состоят всего из двух рун первого, или начального уровня. Так называемых базовых рун. На основе рун начального уровня строятся плетения первого порядка. Первое плетение представляет собой простейшее энергетическое зеркало и отражает любое направленное в человека заклинание, как полированная поверхность металла отражает световые лучи. Добавление в конструкт третьей руны делает заклинание адаптирующимся под мощность вредоносного излучения, то есть чем сильнее атакующее тебя плетение — тем прочнее отражающий щит. Внесение в плетение четвёртой руны, своеобразного сигнального контура, преобразует заклинание отражения в постоянно действующий конструкт. Точнее, в конструкт, самопроизвольно активирующийся при воздействии на хозяина. Второй вариант защитного заклинания — заклинание преломления. Оно выполняет приблизительно те же функции, что и заклинание отражения, но с той существенной разницей, что направленное на хозяина вредоносное излучение не отражается на атакующего, а преломляется и рассеивается в окружающем пространстве. У каждого варианта защиты есть свои достоинства и свои недостатки, выражающиеся в потреблении собственной энергии, отдаче, возможности нанести противнику урон отражённым заклинанием, поймать эхо собственной отдачи и так далее. Объяснять подробно целесообразность применения плетений в каждом конкретном случае не вижу смысла — это достаточно большой объём информации, чтобы заниматься им в дороге. Сама я осваивала различные варианты применения защиты в течение нескольких лет, и даже сейчас иногда узнаю для себя что-нибудь новое. Если желаешь — расскажу о том, что знаю, как-нибудь потом, на досуге.
— Это всё очень интересно, и даже частично отвечает на так и не заданный пока мною вопрос. Мне на самом деле очень хочется узнать, почему, обладая столь обширными и, что самое важное, смертоносными познаниями в магии, местные жители до сих пор пользуются примитивным оружием — луками, копьями и ножами. Почему вы не сражаетесь магией друг с другом, я уже понял из твоего объяснения. Но почему вы не используете магию для охоты на животных? Ведь заклинания значительно более быстродействующие, дальнобойные и смертоносные, чем стрелы и копья.
— Ты не прав, Кейт. Как раз именно люди сражаются между собой с помощью заклинаний. Любое другое оружие в данном случае неэффективно — стрелы не пробьют даже простейшее защитное плетение начального уровня, созданное с применением рун первого порядка, а добавление в защиту хотя бы одной специализированной руны второго порядка позволяет человеку вообще не опасаться удара копьём или ножом. В поединках магов последнее слово на самом деле решает личная сила и мастерство обращения с плетениями высших уровней — чем сложнее атака, тем тяжелее от неё защититься. Для каждого типа атакующего заклинания, основанного не менее чем на трёх рунах, уже необходимо использовать специализированное плетение защиты, разработанное конкретно под него.
— Но есть, наверное, универсальные защитные заклинания, способные защитить человека от любой... Ну, или почти от любой атаки? Какие-нибудь универсальные щиты?
— Разумеется, подобные плетения существуют, вот только за универсальность приходится платить сложностью и энергоёмкостью. Я же говорила, что важны не только умение, но и сила, то есть объём собственного энергетического резерва. Если ты обладаешь огромным резервом, то можешь не экономить на энергии защитного конструкта и, сгенерировав универсальный щит, влить в него прорву энергии. Разумеется, для этого защитное плетение необходимо сначала выучить, а оно относится к заклинаниям второго порядка и состоит, если не ошибаюсь, из семнадцати рун первого и пяти рун второго уровня. Не каждому дано освоить заклинание подобной сложности, а уж применить... Значительно проще и эффективнее изучить десяток-другой специализированных заклинаний щита.
— А как определить, от какого заклинания необходимо защититься? Ведь когда тебя уже атаковали, думать поздно...
— Думать никогда не поздно, Кейт. А защититься достаточно просто — для этого человеку дано магическое зрение. Ведь прежде чем напитать силой сгенерированный конструкт, его сначала необходимо сплести, а на это уходит время. У кого-то на плетение уходит не более доли мгновения, а кто-то тратит на генерацию энергетического конструкта непозволительно много времени. Но всегда между созданием и активацией конструкта проходит какой-то отрезок времени. Задача защищающегося — уложиться в этот отрезок и активировать необходимое защитное заклинание. Так как на отработку защиты все мы тратим значительно больше времени, чем на изучение атакующих плетений, в реальной схватке получается так, что практически любой из нас успеет поставить щит до того, как в него попадёт атакующее заклинание. А так как силы на отражение атаки всегда тратится меньше, чем на саму атаку, поединки между магами примерно одного уровня могут продолжаться до бесконечности — пока кому-то не надоест этот поединок или кто-то поймает противника на новое, нестандартное заклинание, от которого тот ещё не наработал правильную защиту. Правда, иногда случается, что один из противников устаёт, слишком сильно расслабляется и допускает ошибку, применив неправильную защиту, но на этот случай особо рассчитывать не стоит — допускают ошибки лишь молодые, неопытные маги, за плечами которых слишком мало поединков. Со временем этот недостаток исчезает — с каждым новым поединком к магу приходит необходимый опыт.
— То есть ваши поединки проводятся не до смерти?
— Разумеется, нет. Богиня не любит неоправданных смертей, и случаи гибели сражающихся между собой крайне редки и вызваны, чаще всего, случайными факторами — один из бойцов может допустить грубую ошибку, вложить в заклинание слишком много силы или просто неверно оценить магический потенциал противника. А полученные в сражениях раны мы умеем достаточно быстро лечить.
— А как же твой брат, который чуть было не умер от непонятной болезни?
— Ты подобрал правильное слово — непонятной. Если бы Оэл получил рану в бою, его поставили бы на ноги в тот же самый день, даже в случае получения смертельной травмы. Регенерация потерянных конечностей или сложные повреждения позвоночника лечатся несколько сложнее, но тоже не являются чем-то особенным для наших целителей. Причины болезни брата определить не удалось — возможно, яд неизвестного животного, вызвавший нетипичную реакцию организма на токсины, возможно — редкое пищевое отравление, а, быть может, и неизвестное нам ранее заболевание. Сложно лечить от того, чего не знаешь. Магия, Кейт — не панацея, и иногда даже она оказывается бессильна, вынуждая нас прибегать к божественной помощи.
— Для меня остался неясным всего один вопрос, — выслушав объяснение Ирумы, спросил я. — Если вы так могущественны, то почему у меня получилось убить вашего жреца? Ведь, исходя из твоего рассказа, я даже не должен был к нему приблизиться — жрец имел возможность убить меня единственным заклинанием в любое удобное для него время, причём я даже не смог бы пробиться сквозь его защиту.
— Ты не использовал оружия, Кейт. И атакующую магию не использовал тоже. Если бы ты взял в руки любое оружие — нож, копьё, топор или лук, или попытался сплести атакующий конструкт — ты был бы тут же уничтожен. Но ты не применил ни того, ни другого, а просто подошёл и ударил. Защита жреца оказалась не рассчитана на подобную атаку и не активировалась, а его атакующему конструкту не хватило какой-то доли мгновения, чтобы тебя убить — твой собственный удар оказался слишком стремительным и сорвал жрецу концентрацию, не дав закончить активацию сформированного плетения.
— То есть жрец всё же пытался меня атаковать?
— Ты же сам видел поднятую жрецом руку...
— Значит, мне просто повезло.
— Да, Кейт, тебе действительно очень сильно повезло — таких навыков рукопашного боя, какими обладаешь ты, мы не знаем. Нам они просто не нужны. Соответственно, защиты против твоего искусства мы не имеем. Впрочем, особо не обольщайся — вероятность застать любого мага врасплох, как ты проделал это со жрецом, крайне мала. В твоём случае сработал эффект неожиданности, но в дальнейшем, зная о твоих способностях, люди просто не подпустят тебя на расстояние удара.
— И на что ты надеялась, решив втравить меня в свои разборки со жрецом? — недовольно пробурчал я, только сейчас осознав, как близко я тогда подошёл к порогу собственной гибели.
— Я рассчитывала на помощь богини, Кейт, — призналась Ирума. — Как видишь, мои ожидания полностью оправдались.
— С людьми — понятно, — ответил я, решив не заострять внимание на событиях годовой давности, — но почему вы не применяете атакующую магию во время охоты?
— Тут тоже всё очень неоднозначно, Кейт. Помнишь иглобрюха?
— Как тут не помнить... Ты тогда ещё говорила, что на него нельзя охотиться с помощью магии.
— Атакующая магия приводит к самопроизвольному срабатыванию природной защиты иглобрюха — иглы на его теле одновременно взрываются, накрывая сплошной стеной разлетающихся острых, как бритвы, осколков, насыщенных магией жизни, достаточно обширную площадь. Шагов на сто, если не ошибаюсь, разлетятся. А это верная смерть для охотника.
