Снегирь и Волк

— Если ты думаешь, что я буду благодарен тебе, то ошибаешься, — прошипел Никон, зажимая окровавленный бок.

— Ничего я не думаю, — огрызнулась Полина, не сводя встревоженного взгляда с удаляющегося Шеремета. — Сомневаюсь, что ты вообще знаешь такое слово — "спасибо"!

Никон, Владий и Нарсий ушли с поляны. Каминский укоризненно посмотрел на неё. Полина развела руками:

— А что мне оставалось делать?

— Надо было с самого начала рассказать альфе про Никона.

Женщина тяжело вздохнула:

— Всё, Сварн. Что случилось, то случилось.

Как и ожидал Серый волк, наказали Полину.

— За что? — возмутилась оборотница.

Рейнгольд тяжело вздохнул:

— Полина, я очень не люблю, когда мне врут. Но, должен признать, ты переплюнула всех. Так искренне, глядя в глаза, мысленно торгуясь с собственной совестью, мне ещё лапшу на уши не вешали.

Чёрная пристыженно опустила глаза. Оборотень спрятал улыбку:

— Я понимаю твои мотивы. Но... Посмотри на меня, — велел он и, когда женщина выполнила его приказ, сказал: — За обман альфы положена смерть. Больше так не делай.

— Не убьёте?

— На первый раз — нет.

Волчицу отправили помогать Элин убираться в покоях. Блондинка недовольно поморщилась:

— Спальню и кабинет альфы убираю я. А ты будешь мыть большую гостиную. Там всего делов, что рояль протереть да пройтись с абугом.

Чёрная волчица покрутила в руках тот самый абуг, внешне похожий на обыкновенную швабру, а функционально стоящий целого моющего пылесоса. И не надо в грязной воде плюхаться или таскать за собой неудобный, громоздкий аппарат. Но сейчас волчица смотрела не на местную супер-швабру, а на раздражённую красотку. С чего это обычно приветливая девушка так вызверилась? Только потому, что они с волками увидели её перепалку с матерью?..

В большую гостиную Полина попала вечером, когда Рейнгольд вышел из кабинета, а потом и вовсе покинул замок вместе с бетами. Она словно попала в сказку: в полутёмном зале старинного замка было тихо и пусто. Лишь мерцали светильники на стенах да грозно взирали предки Виттура с портретов. Женщина прошлась по просторному залу, прислушиваясь к эху собственных шагов, и не удержалась: напевая "Сказки венского леса", закружилась по паркету. А за ней в окна подглядывала любопытная ночь. Наконец, волчица замерла, мечтательно закатив глаза: станцевать бы здесь вальс в длинном пышном платье!.. Тут же осекла сама себя. Размечталась, омежка! Оборотница подхватила оставленные на полу тряпки и направилась к белеющему в углу роялю. Протерев пыль, волчица скользнула на банкетку, открыла крышку, осторожно тронула клавиши. У Полины было классическое воспитание. Родители-педагоги старались нашпиговать дочь знаниями и умениями по полной программе. Разумеется, музыкальная школа была включена в список наравне с общеобразовательной. Пальцы быстро вспоминали когда-то выученные мелодии.

Уборка гостиной затянулась.

Поздно-поздно вечером позвонил Ян Грис: знал, что волчица раньше полуночи спать не ложится.

— ...Как идут занятия?

Иллюзия Серого альфы вольготно восседала на мягком кресле. Полина с завистью посмотрела на удобную мебель, присаживаясь на твёрдый стул в своей комнате. Вымотанная тяжёлым днём, призналась:

— Знаешь, у меня иногда такое чувство, будто кто-то наверху сидит, смотрит на меня и говорит: "А давай-ка Полину на север забросим? Справится она там или нет? Ты глянь — справилась! А давай-ка мы ей пару мудил подбросим. Справится или нет? А что если мы ей..." И так до бесконечности: выдержу — не выдержу.

Оборотень засмеялся:

— Выдержишь. Ты сильная, Полина. Главное — не показывай, когда тебе больно. Будут давить туда постоянно. Только я про мудил не понял.

Волчица печально вздохнула.

— Да так, было дело.

— Не скажешь? — понял мужчина.

Женщина отрицательно качнула головой и пожаловалась:

— Меня сегодня заставили полы мыть в огроменном таком зале. Представляешь? Ну, почему оборотни не могут колдовать? Так бы щёлкнул пальцами — и всё!

Мужчина сочувственно посмотрел на приунывшую Полину и попытался её приободрить:

— Малышка, я делаю, что могу. И у меня есть чем тебя порадовать.

— Да?

— Гаруальд Маггур хвалил тебя перед Советом, и под это дело мне удалось выбить тебе небольшие каникулы на весенний праздник.

— Остара?

— Да. На две недели я заберу тебя оттуда.

Ян рассмеялся, слушая радостные вопли своей волчицы. Протянул руку, чтобы коснуться щеки, хотя понимал, что это невозможно, что перед ним лишь иллюзия, запрограммированная изготовителями гилайона. Пальцы замерли в паре миллиметров от женского лица.

— Я скучаю.

— И я скучаю, — призналась оборотница.

...

Ансур Шеремет, естественно, подвалил Полине за вмешательство в драку.

— Неужели ты думаешь, я на столько глуп, что не найду что ответить альфе?

— Прости. Я испугалась.

— Ты кому врать вздумала?! Сильнейшему менталисту? — зло рявкнул бета. — Вот сейчас драй полы, как последняя омега!.. Думать надо, Полина!

А волчица думала, только не о том. Сварн успел рассказать ей, что та компания уже найдена и наказана. Все пятеро прикованы к позорному столбу на главной площади города и обязаны каждому интересующемуся объяснять, что сидят в ошейниках, как обычные дворняги, за то, что впятером напали на одну волчицу.

— Ну, слава богу, что хоть живые и целые остались.

Каминский захохотал:

— Поля, поверь мне на слово: лучше бы Рейн их убил. Для оборотня просидеть в ошейнике у позорного столба да на потеху всему народу — сродни бесчестью. Такое не забудут! Эти волки станут изгоями.

— Омегами?

— Не совсем омегами, но их положение буде не намного лучше, можешь мне поверить.

— Неужели они этого не знали, когда нападали на меня?

— Они не рассчитывали встретить такой отпор — раз. Они не ожидали появления беты — два. А согласись, если бы Соммер не пошла с нами, Шеремет бы не появился в клубе. Ну, и последнее: Никон хорошо тебе изучил, он знал, что ты ничего никому не скажешь. Молча отлежишься в своей комнате — и всё.

— Почему?

— Это ты мне ответь: почему! У вас на Земле все женщины такие: рассчитывают только на себя и не просят защиты у мужей и друзей?!

Полина пожала плечами. А Сварн тяжело вздохнул:

— Откуда это геройство? На той тренировке... Знаешь, что сделала бы нормальная волчица, столкнувшись с сильным волком? Легла на снег, подставив шею, — всё, она признала силу волка, и он спокойно отошёл бы в сторону. А ты?.. Сейчас ты полезла защищать Ансура! Полина, ты оборотница без статуса, считай та же омега, а он бета! Ты представляешь, как это выглядело со стороны?

— Я защищала друга!

— Поля, мы волки! Сначала стая, статус, потом дружба.

— Значит, если кто-то наедет на тебя, мне стоять и смотреть?

— Да. Потому что если я не смогу защитить себя сам, то как я смогу защищать других? Какой из меня бета... в будущем?

— Как же всё это сложно! — женщина, ссутулившись, сидела на лестнице. — Сварн, как понять, когда нужно вести себя как волк, а когда — как человек?

— Ты не человек и не волк, ты — оборотень. А это совсем другое. Учись!

Полина опустила голову:

— А что с Никоном?

— Тоже сидит у столба, только здесь в замке. Давно пора было сбить с него спесь.

— А почему не с ними?

— Виттур готовит Желева.

— К чему?

— Я же говорил, что эти волки своей выходкой испортили себе будущее. Здесь им ничего не светит. Они покидают Эллари-Зари, а отвечает за них Никон, как самый сильный.

Не думать о том, что по её милости шестеро оборотней вынуждены будут покинуть родину, волчица не могла. Она уже поговорила с Шереметом и даже с Гилмором. Беты велели не лезть, куда не надо. Но когда это останавливало женщину?! Полина пошла к альфе.

— Можно?

Мужчина отложил ручку с золотым пером и отодвинул недописанное письмо.

— Проходи. Что-то случилось?

— А почему вы пишите письма от руки? Сейчас же модно печатать их на компьютере! — отвлеклась оборотница.

— Зависит от адресата, — пожал плечами Рейнгольд. — Деловым партнёрам письма печатаются, друзьям пишу сам, — и напомнил. — Так что тебя привело ко мне?

Женщина замялась:

— Хочу попросить за оборотней и Никона Желева.

Виттур откинулся на спинку кресла:

— Почему?

— Они ещё молодые совсем, глупые.

— Вот пусть и умнеют.

Волчица села напротив и ласковым голосом выдала:

— Альфа, это неправильно!

Взгляд Рейнгольда начал леденеть.

— Что?

Но Полину уже понесло. Она взмахнула руками:

— Это непедагогично! Физические наказания отрицательно влияют на самосознание и чувство собственного достоинства учеников. А также обнажают бессилие учителя...

— Та-ак! — угрожающе протянул Виттур, поднимаясь.

... Спустя полчаса злая волчица подошла к прикованному к позорному столбу Желеву. Тот удивлённо посмотрел на женщину:

— Чего тебе?

— Наказали.

— За что?

— За вас, дураков, просить пошла.

Никон заржал, только цепь затряслась. Волчица надулась и вытащила книгу:

— Велено самой учиться и учить тебя манерам, волчок!

— Бл...! — ржач оборвался. — Мало мне было ошейника, так ещё ты!

— Садись и слушай, недоросль!

Сварн обречённо вздохнул, наблюдая за происходящим у столба.

— Не знаю, кого жалеть: Полину или Никона. Она его задолбает, понятное дело, но и Никон не сидит молча: заслушаешься его примерами из жизни.

— ...А кто расфигачил Яру морду битым стаканом? — Никон скрестил руки на груди.

— Это меня друг научил, — похвалилась Полина. — Он всегда говорил: "Голыми руками дерутся только идиоты. Надо использовать всё: ноги, камни, палки, осколки бутылок..."

— Хорошие ж у тебя друзья там были, — хмыкнул волк. — Нашли чему бабу учить!

— Но пригодилось же! — возразила женщина. — А вообще зря ты эту месть затеял. Тебе же, дураку, наука была: нельзя недооценивать противника.

Желев промолчал, но на щёках заходили желваки. Полина украдкой разглядывала его, парень заметил это и ухмыльнулся:

— Нравлюсь?

— Окстись, сосунок! Я тебе в мамки гожусь!

Оборотень заржал:

— Мне пятьдесят четыре года, женщина.

— Да? — огорошенно протянула волчица, уже в открытую разглядывая Никона. — А на вид лет двадцать. Ты на молодого Шварца похож. Морда кирпичом — точь-в-точь как у киборга в "Терминаторе".

Желев подвис. Полина присела рядом:

— Актёр у нас популярный очень. Мужики фанатеют. Он такой!... Ну, такой!!! Никакой течки не надо! Понял?.. Рост — метр девяносто. Грудь — полтора метра в обхвате...

— Да ладно врать! — недоверчиво хмыкнул оборотень.

— Не вру! У меня муж его постерами все стены заклеил, после выхода второй части. Я столько раз Термика смотрела, что наизусть запомнила...

— Какого термика...

— Терминатора, — поправила женщина. — Слушай!..

Виттур с Ансуром, вернувшись из города, недоуменно уставились на устроенное во дворе замка представление.

Шеремет откровенно наслаждался, наблюдая за этим балаганом. А Виттур, наоборот, нахмурился.

— ...Он достаёт пистолет и говорит с ухмылочкой: "Аста ла виста, бейби"! Бах!!! — и Т-1000 — вдребезги!!!

Полина вошла в раж и не сразу заметила новых то ли слушателей, то ли зрителей. Сварн и Никон честно пытались намекнуть оборотнице на появление альфы — не получилось.

— Очень интересно!

Полина обернулась:

— Да?

Рейнгольд прищурился:

— Так у нас наказание возле столба ещё не отбывали... Чтобы весело да со зрителями! Правда, Сварн?

Серый, смущённо кашлянув, смылся. А Виттур перевёл взгляд на Белого волка в ошейнике:

— А ты, Никон, уже всё переосмыслил, понял, что менталист — это большая ответственность, а не личная забава?

Парень тяжело вздохнул:

— Да, альфа.

— Ты знаешь, что должен делать?

— Да, альфа.

Рейнгольд шагнул к замку. И вдруг:

— Альфа, а ошейник? — напомнила оборотница.

Желев зло шикнул на неё. Женщина прикусила язык, но было поздно. Виттур повернулся к ним, ожидая пояснений. Полина вздохнула:

— Я подумала, раз все всё осознали, может в дом пойдём? Что мы вокруг этого столба, как кони вокруг коновязи, прыгаем?

Ансур, давясь от смеха, метнулся к дверям:

— Прости, Рейн! Я больше не могу!

Полина сжалась, предчувствуя разнос, но вожак молча пошёл за бетой. Никон недоуменно тряхнул головой: ему показалось или Виттур так быстро скрылся в доме, чтобы самому не рассмеяться? Женщина устало села на деревянный помост:

— Холодает, однако.

— Что на тебя нашло?

— А что?

Желев сел рядом:

— Альфа без необходимости не наказывает. И точно знает, когда простить. А ты лезешь куда не надо!

— Ну, спасибо! — обиделась Полина.

-Твоя защита выглядит так, как будто ты ко мне что-то чувствуешь.

— Ошалел?

Никон криво усмехнулся:

— Если самка бросается на защиту, то это или ради детёнышей, или чтобы прикрыть горло своей паре.

Полина выпрямилась, озадаченно потирая лоб:

— Что ж у вас всё не как у людей?!

— А мы и не люди, — последовал резонный ответ.

...Через два дня Никон Желев покинул замок Виттура навсегда. Теперь ему предстояло решать судьбу пятерых своих товарищей и отвечать за их жизнь.

Ансур пару дней ещё обижался и в качестве наказания велел волчице подготовить реферат по психологии оборотней. Полина откладывала до последнего, надеясь, что бета смилуется и отменит эту нудятину, но Шеремет упёрся. Волчица поплелась в библиотеку, которую за время пребывания в замке нашла бы с закрытыми глазами. Тем более помещение располагалась по соседству с кабинетом Рейнгольда, так что долго искать не было необходимости. Привычно прошлась вдоль стеллажей, выбирая подходящую литературу, присела на широкий подоконник, листая справочник. А потом услышала голос Виттура, вернувшегося из города, и, не задумываясь, спряталась за плотную широкую портьеру. Без напоминаний поставила ментальную защиту — Шеремет мог гордиться ученицей.

Рейнгольд Виттур говорил по гилайону.

— Я уже высказал свои соображения по этому вопросу.

...

— Надо менять тактику. Да, я уверен! А пятеро порванных волков твоей уверенности не убавили?

..

— Давайте поменяем время.

..

— Да. Напасть днём. Я уже говорил с Бурым, он поддержал меня.

..

— Почему нет? Как только Серые выйдут на след, мы прибудем. Всё.

Полина не видела, с кем говорит альфа: изет-функция гилайона, создающая иллюзию собеседника, была выключена, но, судя по всему, это кто-то из Совета. Значит, по ночам Белые волки были на охоте? Все? Или только Виттур с бетами? Откуда силы берут?