Посмотреть на бесплатный концерт чужого позора мгновенно сбежались зеваки с торговых рядов. Они стали надсмехаться над Иваном под задорное улюлюканье и гиганье, складывая разные шутки про него, его лошадь и всех её знакомых.
— Пошто ироды над мужиком издеваетесь? — произнесла сердобольная прохожая проходящая мимо. — Прямо беда с вами — нехристями! Чай не баловство, что животину-то мучает?
— Коли так взяла бы да договорилась с кобылой! — со стороны мужиков донесся дружный хохот. — Нежно — по-семейному! Вы же бабы — небось, им родня! Пособлять друг другу должны.
Жулька несильно дернула телегу, после чего печально посмотрела на женщину.
— Нет, лучше заберись на нее! Вот она и понесет со страху, — обидные советы сыпались как из рога изобилия вдогонку смущенно удаляющейся женщине.
Иван закусив, от обиды губы с удвоенной энергией стал стегать лошадь, чтобы выехать из ямы.
Внезапно толпа утихла. А потом с уважением расступилась. Подошел знатный купец с маленьким мальчиком. Они с интересом стали рассматривать повозку.
— Бедная коняшка, — ребенок произнес жалобно. — Ей, наверное, больно? — малыш повернулся к отцу. Поднял голову и звонким голосом обратился к нему. — А знаешь, тятя? Мне вчера приснилось, что катаюсь на повозке. А она — без лошадей! Сама двигается и поворачивает тоже сама. И лошадки не мучаются. И мне очень хорошо! Вот такой — чудесный сон...
— Интересно всё это, — мужчина промолвил и стал смотреть на застрявшую телегу и несчастную Жульку более внимательно. — Хотя знаешь сынок! Если бы нашелся умелец, что собрал бы такую тележку. Я бы ему за твое желание и десяти рублей не пожалел. Только сказки всё это!
— Гляди — десять рублей! — восторженно повторил кто-то в толпе. — Батюшки — светы! Это, какие деньжищи готов платить Сава Игнатьевич не понятно за, что?
— Вот, чудак! — с восторгом ответил другой. — Так это Варламов! Он, небось, себе и не такое может позволить! Куды до него другим купцам!
— А я бы для своего любимого чада, да за такое чудо и двадцать рублей не пожалел! — молодой человек вышел внезапно из толпы и с вызовом уставился на купца.
Ребенок перевел взгляд с незнакомца на отца и требовательно дернул его за руку.
Купец с интересом посмотрел на неизвестного молодого человека. Хитро прищурил глаза, оценивая собеседника, улыбнулся и потряс густой бородой. — Тридцать рублей! И если она поедет сама, то я тут же расплачусь, — Он произнес и гордо поднял подбородок.
— Твою кочергу через печь налево! — удивился кто-то. — Тридцать рублей! Ну и ну-у! Вот это невидаль!
— Тридцать рублей!... Рублей... — как эхо пронеслось в толпе с восхищением.
Глаза мальчишки с гордостью смотрели на своего родителя. Игрушка из его сна уже была так близко.
— Пятьдесят! — вызывающе промолвил незнакомец и полез за пазуху, готовясь достать кошелек.
Народ, находящийся возле торговцев забыл, зачем он тут собрался. Все затихли, уставившись на спорщиков включая Ивана и его старую кобылу. Лошадь с нетерпением начала вилять хвостом, ожидая развязки удивительных событий.
— Да кто ты таков? — недовольно засопел купец. — Я, Савелий Варламов — из гостиной сотни! Меня вся Москва знает! А ты кто таков будешь? — Торговец напыщенно выставил вперед грудь. И тут же не дожидаясь ответа от странного человека, внезапно произнес. — Восемьдесят рублей!
— Во-сь-мь-де-сят ру-б-л-ей! — по слогам дружно выдохнула толпа... — Святой Николай -чудотворец! — Люди "перестали дышать", ожидая ответа с противоположной стороны.
— Я Алексей Воронцов помещик из Новгорода. Я дам сто рублей тому, кто изобретёт и покажет самодвижущую чудо — повозку!
— Вона как! Новгородец? — недовольно произнес купец. Глаза его мгновенно налились злостью. — Чтобы МЫ московские купцы Новгороду уступали! Да не бывать этому! Никогда! — Мужчина твердо уперся ногами в землю, с силой сжал кулаки, прищурил глаза. — Слушайте все! Двести рублей! — произнес Савелий, готовый броситься в драку за мечту обиженного ребенка.
У людей стоявших рядом уже не было сил повторять невиданные цифры.
— Согласен, твоя взяла, — противник внезапно поддался. — Люди добрые! Слушайте и расскажите всем! Этот спор выиграл купец Варламов! Если кто построит повозку, движущуюся без лошадей, то он заплатит умельцу двести рублей... Все слышали? — Странник поднял руки, привлекая к себе внимание. — Да будет — так!
Послышался гул одобрения. Присутствующие стали подходить к счастливчику и хлопать его по плечу, выражая поддержку. Он довольно потирал руки, улыбаясь во весь рот. Спустя две минуты странный незнакомец громко продолжил. — От себя добавлю... Если телега не просто поедет, а ещё и сможет подняться в небо... Тогда, я — помещик Воронцов, заплачу искуснику пятьсот рублей!
— Пя-ть... сот! — Все как один повернулись в его сторону. — Ой, страсти! Осподи, великодушный. — Кто-то не выдержав веса объявленной суммы, упал в обморок.
На театральных подмостках наступила тишина. Актеры и зрители, открыв рты, молча, уставились на режиссера.
Опустился занавес...
* * *
Спустя два часа.
В харчевне, расположенной
в пятнадцати верстах от Москвы.
— ... И сказал купец Варламов простому люду если повозка поедет без лошадей, то мастер получит много раз по десять гривен, — восхищенно пересказывал бойкий мужичок новости окружившим его слушателям.
— Ан, нет! — поправили его. — Врешь окаянный! Он сказал десять раз по десять и еще много раз по десять денег...
— Ну, хорошо... — воля ваша. Пусть будет так, — согласился рассказчик.
— ... а Воронцов добавил, если телега полетит, то он всё свое золото отдаст!
— Опять не верно, — снова перебили выступающего. — Нечистый тебя мутит. Он говорил, что не пожалеет ни злата, ни сокровищ которые недавно добыл... Вот тебе крест, что так всё было...
— Ладно, тебе виднее! Ты первый кому рассказали об этом, — снова согласился оратор.
— Не к добру всё это! — насторожился один из присутствующих. — Ишь, что твориться? Виданное ли дело чтобы людям платили так много и непонятно за, что? Здесь чувствуется какой-то умысел или хитрость.
— Ну и ну! — восторженно перебили его. — Зато представьте! Построишь такую повозку! И сразу богатый! Надо об этом нашему Емеле — кузнецу рассказать... А то мастерит целыми днями непонятно, что или подковы чинит. А тут! Такие деньги раздают!
* * *
Прохор Коробейников, открыв рот от удивления, стоял перед открытыми воротами большого амбара. Даже так... известный московский купец находился возле огромного, здоровенного АМБАРА.
— Конечно, мое дело сторона, — в глазах купца застыл немой вопрос. — Ну, всё таки... и на кой он тебе сдался? Что ты будешь складировать сюда? Тут же половину московского рынка можно разместить! — Он оторвал взгляд от зияющей пустоты и с удивлением посмотрел на Рязанцева.
— Это лучшее место для хранения ваших изделий али продуктов в Москве, — бывший хозяин, красноречиво нахваливал свою собственность. Он для увеличения должного эффекта сорвал шапку с головы и стал стучать ею по груди. — Завсегда и в любое время добраться можно. Вместительное, удобное, видимое со всех сторон Китай-города. Имеет собственный частокол и несколько подъездов. Есть большой скрытый погреб! — Чувствовалось — спекулянт безумно рад тому, что наконец-то избавился от ненужной обузы.
— Ну, проклятый англичанишка — удружил! — Алексей скрепя зубами, мысленно выразил свое недовольство бывшим больным. — Просил же его! Небольшой, скрытно расположенный, где-нибудь в малолюдном месте... аккуратный складик или сарайчик. — Путник нахмурил брови. — А он, что? — Рязанцев с силой сжал бумаги с оформленной на него собственностью. — Вот, что теперь делать с этой громадой? — Он обвел взглядом новую собственность. — Ладно, Добертон, припомню я тебе этот добрый поступок! Придешь в очередной раз на процедуры по омоложению... Поговорим, с тобой!
— И кто только не просил его продать! — войдя в азарт, не мог остановиться торговец недвижимостью. — И купец Николишин, и дьяк Самсонов. А покойная вдова воеводы Рыгова... — Плут торжественно поднял указательный палец в сторону неба. — Слова ладом молвить не давала. Слезно просила свой дом на него поменять... Ревела белугой навзрыд. В порыве страсти падала на колени, заламывала руки, рвала волосы на голове... Насилу от неё отвязался.
— Дорога-то — бурьянам вся поросла, — Коробейников подметил, сбивая задорную песню ушлого риэлтора, — И на замках, вон, ржавчина. Похоже, сюда, уже года два никто не захаживал!
— Благодарствую, верно, подметили! Ваша, правда. Поневоле сделку совершил от безысходности. Если бы не нужда и отсутствие денег! Не продал бы его — никогда, — пройдоха даже не изменив тональности, начал выкручиваться. — Теперь, вот плачу горькими слезами в душе, а что делать — назад уже ничего не вернешь!
— И все-таки? — Прохор переспросил странника, не отрывая взгляда от внутренней пустоты. — Что ты будешь хранить в нем?
Пришелец задумчиво повертел головой по сторонам. Глубоко вздохнул. Нужно было срочно выкручиваться из неловкого положения. Сознаться купцу, что его обвели вокруг пальца — как простого мальчишку он не мог. А разрушить созданный им образ удалого рубахи — парня было вообще недопустимо.
— Понимаешь, Прохор! — Рязанцев важно надул щеки. Задрал подбородок. Добавил металла в голос. — Чтобы успешно вести дела в Москве и выделяться среди московской знати — я должен сразу заявить о себе. — Алексей начал, сочинять правдивую историю "прямо с колес". — Думаю — куплю для этого что-нибудь... большое, высокое или объемное. И обо мне сразу все заговорят. — Путник щелкнул пальцами. Поднял руку и деловито погладил подбородок. После чего помпезно продолжил описывать свою значимость... — Не успею выйти на улицу, а уже все говорят и думают только про меня! Со всех сторон только и слышится... — Люди добрые, вы только посмотрите, вон идет Воронцов, который открыл кучу кабаков возле кремлевской стены! Да, а ещё у него самая большая и тяжелая карета на сто лошадей! А вчера! Этот удалой молодец пришел в гости с самой высокой и длинноногой блондинкой! Кстати, она — единственная дочь датского короля!
— Не понимаю я тебя, Ляксей... — Коробейников посмотрел на рассказчика, после чего растеряно вздохнул. — День божий, а ты со свечой... Воду в омуте совсем замутил. Объясни по простому. Что задумал?
— Хорошо, попытаюсь ещё раз, — вояжер начал объяснять прописные истины по рабоче-крестьянски специально для "торговой интеллигенции". — Вот, скажи, Прохор... К примеру, у кого из купцов самый большой дом в Москве?
— У купца гостиной сотни Никодимова, — Коробейников ответил, почесав подбородок.
— А самая большая лавка у кого? — Рязанцев не унимался.
— У Аристова Арсения Ильича! Об этом все знают.
— Ну, вот! — путешественник воскликнул, радуясь, что его наконец-то поняли. — А у меня будет... самый большой амбар!
— Самые большие амбары у купцов Галимовых. — Коробейников отмахнулся рукой от "молодого" фантазера. — А еще у Рыжова... Да и у Малахова не маленькие. Там, у них почитай целый город с северной стороны.
— Эх, опять меня опередили! — "великий комбинатор" произнес обиженно. — Ладно! — путешественник погрозил кулаком подлым конкурентам, спрятавшимся за спиной прошлого хозяина помещения. — Ничего! Я ещё что-нибудь придумаю! Я так это дело не оставлю! Когда-нибудь — я завоюю этот город! И буду первый... В чем-нибудь... Все будут знать имя купца Воронцова.
— Эх, Ляксей!... Ляксей... садовая твоя головушка, — Прохор осуждающе покачал головой. — Зелен ты ещё и глуп! Заняться тебе нечем — вот и маешься дурью... Это надо же такое удумать — амбаром хвастаться. Ты бы лучше о женитьбе подумал... Неслучайно тебе в голову лезут мысли о всяких королевах.
— Да рано мне ещё! — великовозрастный авантюрист выпалил стандартную фразу сопливых подростков.
— Рано не рано — а бабы на тебя засматриваются! — Коробейников выразительно наклонил голову и клюнул ею как поплавок.
— Какие ещё бабы? Кто засматриваются? — Алексей произнес растерянно. Он смущенно опустил глаза в землю. Слава Богу, не покраснел.
— А то ты не видишь? — купец хитро прищурился и начал перечислять события. Он вытянул руку и начал загибать пальцы. — Карета с дочерью боярина Колышева возле наших ворот — раз. Стоит и ждет тебя каждое утро... Пока ты из дома не выйдешь. А вдова купца Маркова? Почему она ко мне в лавку так часто заходит? Вчера вообще домой пришла! Соль, видите ли, закончилась! Это на ночь-то глядя? И смотрит на меня, вытаращив глазенки — как будто ищет чаго? — Прохор загнул второй палец. — Два! — Он внезапно стал подходить к путешественнику. — А дочь моя? Любушка? Она, ведь уже тоже...
— Так! Этот разговор надо срочно сворачивать, — пронеслось в голове у "любимца женщин". — Иначе что-то произойдет. — Федор? Что ты возишься с этими мужиками? — Вояжер прервав разговор, обратился к слуге. Великан давно о чем-то спорил с двумя незнакомцами возле забора. — Веди их сюда!
— Командир! — Федор крикнул в ответ. — Ходоки до тебя... Просят, чтобы выслушал.
— Зови! — странник радостно отодвинулся от купца в сторону. — А вдруг... у них важное дело?
Прохор обернулся и посмотрел на неизвестных крестьян, подошедших к воротам амбара.
— Как же вы ребята подошли вовремя! — подумал вояжер, радуясь, что не нужно отвечать Коробейникову. — Можно сказать спасли от нежданной женитьбы.
— Дозволь спросить, барин... — неизвестные склонив голову, обратились к Рязанцеву. — Не ты ли будешь Алексей Воронцов? Сын Петра Александровича Воронцова? Светлая ему память!
— Ну, допустим я и, что? — ответил молодой коммерсант незнакомцам.
— Слава тебе, Господи! — крестьяне повалились на колени. — Нашли...
— Родной! Заступник! Кормилец! — неизвестные ползком на коленях двинулись к путнику.
— А в чем собственно дело, граждане? — Рязанцев картинно возмутился и отошел на один шаг в сторону от места расположения прибывших ходоков. — Мало ли чего удумают?
— Так... Барин ты наш! — крестьяне рьяно замахали снятыми шапками.
Глава 12.
Солнце медленно закатывалось за горизонт. Последние краски разноцветных лучей радужно переливались над далекими верхушками деревьев. Солнечные зайчики, пробивавшиеся сквозь густые лапы деревьев, медленно бегали по предметам. По лесной дороге двигались две повозки в направлении известном одному только вознице. Мирно поскрипывали колеса. Еле слышно с соседней подводы доносились мужские голоса. Не большие ямки и выступы по пути движения постепенно укачивали и склоняли в сон.
— Куда поехал? Зачем? — у путешественника было хмурое настроение. — И что мне — истинному горожанину в третьем поколении делать в этой забытой во времени и пространстве, глухой деревне? Ведь только обустроился! Начал заводить полезные знакомства. Девчонку присмотрел симпатичную, — глубокий вздох и долгий выдох. — Почти придумал, чем заняться в этом мире. А тут раз... и наследство с голодными крестьянами — как снег на голову свалилось! А оно мне надо? — снова недовольный выдох. Переворот с одного бока на другой. — Неурожай, видите ли, у них! Детушки погибают... Лебеду всем селом кушать начали... (Ну, и далее плачь всего села, с призывами о помощи на трех грамотах формата А4). — И как, теперь поступать? — Рязанцев прикусив губу, не мог успокоиться. — Что делать с таким злосчастным наследством?
