Звездная сказка

— Окс, рядом со мной на капитанском мостике спец по связи и помощник, — тихо предупреждает он. — Не ставь меня в неловкое положение, пожалуйста.

Еще раз громко хохотнув, я прячу ноги под одеяло и откидываюсь на подушку.

— Так лучше?

— Ненамного, — признается Ти и поражает меня своей честностью: — Воображение унесло меня уже очень далеко.

И вот как реагировать в таких случаях?

Притвориться, что не поняла, или продолжить дружеский флирт? А может, стоит грозно глянуть на него и поставить на место одной жесткой фразой?

Я предпочла украдкой зевнуть и поудобнее свернуться на постели. Нервотрепка дня, показ, погоня и вечер в одиночестве начали постепенно напоминать о себе.

— Если ты хочешь обсудить что-то важное, то поторопись, — предупреждаю мужчину. — Я так устала, что могу с легкостью вырубиться посреди разговора.

Тайрус кидает быстрый взгляд в сторону, затем что-то показывает незримо присутствующим при разговоре офицерам и вновь поворачивается.

— Тогда предлагаю отложить наш разговор до утра.

Я согласно киваю и слегка приподнимаю голову, чтобы видеть Ти.

— Побудешь со мной, пока я не усну? — сквозь навалившуюся усталость сонно прошу мужчину.

— Да, конечно, — с готовностью отзывается офицер.

Вернув голову на подушку, я прикрываю глаза.

— Расскажи о себе, — тихо прошу я, чувствуя, как постепенно расслабляется тело. — Ты родился на Церере?

— Нет, на Ридате, — доверительно шепчет он. — Это очень большая планета с тремя защитными куполами. Мои родители были техниками боевых кораблей и частенько брали меня с собой. Вот тогда-то я и увидел свой первый боевой корабль и влюбился.

— Ты в курсе, что любить консервные банки, бороздящие космос — это аномально? — сладко зевая, интересуюсь я.

Тайрус молчит некоторое время. Заподозрив обиду, я открываю глаза и всматриваюсь в его напряженно-сосредоточенное лицо.

— Окс, какое отношение имеет твой возраст к детям?

— Что?

Вопрос Ты настолько меня удивляет, что я даже приподнимаюсь на локте.

— Ты сказала Баку, что с детьми придется подождать, пока тебе не исполнится двадцать пять, — напоминает он. — Почему?

— А-а-а... — тяну я, возвращаясь на место, и поясняю: — Если Иридий не успевает подчинить себе корабль до двадцати пяти, его освобождают от службы. Точно не скажу, но вроде как нейроны, отвечающие за активность определенной доли мозга, начинают умирать. А что?

— Праздное любопытство, — отмахивается мужчина. — Не бери в голову.

Я несогласно смотрю мужчине в глаза. По виду не скажешь, что это было 'праздное любопытство'. Скорее уж, вопрос жизни или смерти.

Но прежде, чем я успеваю прояснить свои подозрения, капитан ловко уводит меня от темы:

— А ты в курсе, что я, Кама и Гару попали на корабль вместе? — дождавшись моего отрицательного кивка головы, Ти широко улыбается и понижает голос: — Мы были грозной бандой! В первый же день на корабле, пока Старший был занят, мы пробрались в ангар и попытались завести штурмовик.

Улыбнувшись, я подтягиваю колени к груди и закрываю глаза. Интересно, каким он был в детстве? Наверняка не таким серьезным и идеальным, как сейчас.

В воображении встает образ симпатичного мальчугана с не то золотистой, не то рыжей гривой волос, озорным блеском в глазах и безмятежно-счастливой улыбкой.

— Но и разбитого штурмовика нам показалось мало, — слышу я голос капитана словно откуда-то издалека. — Уже через неделю наша троица пробралась на капитанский мостик, и тогда я впервые сел в капитанское кресло...

Всю ночь мне снится веселая троица, которая по кусочкам разносит военных корабль, стоит Старшему отвернуться, а под утро я вижу причудливый сон, где становлюсь четвертой участницей, но в этот раз нам удается угнать корабль.

Проспав чуть больше четырех часов, что необычно для меня, я проснулась полная сил и энергии. Хотелось петь, плясать и совершать опрометчивые действия.

Естественно, от бурлящего внутри меня энтузиазма первыми пострадали друзья. Набрав Дона и напомнив ему о вчерашнем списке дико необходимого, я обошла квартирку Май, оглядела обшарпанные стены, неодобрительно покачала головой и пошла за мусорными пакетами.

Подруга права — это место не квартира, а самое настоящее логово!

Спустя каких-то два часа я избавилась от большей части гардероба Май, освободив для себя пару полок. Так же в мусорный контейнер отправился разломанный комодик и куча другого барахла.

Перекусив и для надежности позвонив приятелю еще четыре раза, я принялась двигать мебель.

Спустя полчаса в дверь постучались, и на пороге возник тот самый тип мрачновато-уголовной наружности, что встретил меня у Маяка и привел на квартиру подруги.

— Я не курьер! — рявкнул он мне в лицо, протянул пластиковый конверт и, не прощаясь, вышел за дверь.

Чего это с ним?

Но забивать голову проблемами незнакомого человека, откровенно говоря, не хотелось, поэтому я торопливо дернула край пакета и извлекла одну из самых простых моделей браслета КПК.

В комплектации к браслету шел клочок бумаги, где корявым подчерком Дон вывел два предложения: 'Занят и не могу приехать. Воспользуйся моим счетом и сделай доставку'.

Хоть кто-то удивлен? Я лично только на это и рассчитывала.

Хитро улыбнувшись, я принялась за дело...

— Какого... — далее Май в красочных эпитетах, свойственным улицам, выразила свое недоумение.

— Что за... — подхватил эстафету Дон.

Неодобрительно покачав головой, я скрестила руки на груди и попыталась заняться их воспитанием.

— Да как вам только не стыдно! Вы же этими губами друг друга целуете!

Парень с девушкой переглянулись и посмотрели на меня. Очень внимательно. Я бы даже сказала, очень-очень внимательно!

— Эй, — осторожно отступаю в сторону ванны, — вы чего?

Май резким движением закатывает рукава широкой рубашки.

— Слышал? Она еще и спрашивает!

— Дон... — обращаюсь я к другу за поддержкой.

— Ну, уж нет! Меня в это дело не впутывай! — качает головой приятель, а потом его взгляд случайно поднимается к потолку. — Окс! Ты еще и потолок изуродовала!

Май медленно запрокидывает голову назад и обводит пристальным взглядом мое творение, но, судя по сжатым кулаком, восхищаться моим талантом подруга явно ненамерена.

Почуяв неладное, я пулей несусь в сторону ванной и блокирую двери.

— Окс! — сипло кричит Май, а следом слышится звук удара кулака в перегородку.

— Ну, чего ты так нервничаешь? — искренне недоумеваю я, на всякий случай все же отходя подальше. — Я просто навела порядок!

— Порядок?! — вопит подруга. — Ты заменила мою мебель, перекрасила стены в буйно-розовый цвет. Но хуже всего то, что у меня на потолке разноцветные следы твоих ног!

Май с силой бьет кулаком по перегородке.

— Май! Ты только глянь, какой апгрейд на кухне!

Подруга издает леденящий душу стон и витиевато ругается.

— Я убью тебя!

Прижавшись спиной к стене, я соскальзываю вниз и устраиваюсь поудобнее на махровом коврике.

Вот так всегда! Все великие художники, музыканты и поэты так и остались непризнанными при жизни. Никогда бы не подумала, что встану в один ряд с Ван Гогом, Моцартом, Шекспиром...

— Окс, зараза! — кричит Дон, и на этот раз яростная атака кулаком едва не сносит перегородку. — Я просил воспользоваться доставкой, а не опустошать половину моего счета!

— Я все верну! Честно верну!

Судорожно сглотнув, я в панике оглядела пустое помещение, более пристально изучила крошечное окошечко вентиляции и с печалью глянула в сторону ходящей ходуном двери.

Меня прикончат! Биллион процентов прикончат!

Глава 5. Созвездие Кассиопея

— Ну, вот мы и на месте, Окс! — тихо сообщает мужчина, помогая мне выйти из летмаша.

Выпрямившись, я замираю рядом с взятой напрокат машиной и вдыхаю запах вечера. Прошло почти три недели со дня инсценировки моей смерти. Три недели безуспешных поисков, три недели моей тоски и безделья, и вот, наконец, сегодня детектив Снай позволил мне 'воскреснуть'.

Ну, как позволил... Просто у мужчины кончилось терпение выслушивать мое нытье, и он элементарно сдался.

Утром была официальная пресс-конференция, в обед я поехала на небольшой мемориал, воздвигнутый в мою честь, и самолично удалила лазером дату смерти, и вот теперь я стою на пороге запасного входа в 'Большой пес', где сегодня будет убойная вечеринка в честь моего воскрешения.

— Волнуешься? — улыбается стоящий рядом мужчина, беря мою руку в свои.

Огрубевшие мозоли на его ладонях привычно царапают мою кожу и заставляю невольно улыбнуться. У Бака были точно такие же.

— Есть немного, — честно признаюсь я и обнимаю Эридана за мощную шею. — Но ты ведь со мной...

И это правда. Новый чемпион боев без правил каким-то неведомым образом прижал детектива Сная вместе с Доном, и полицейским пришлось сознаться, что я жива, здорова и грущу на квартире Май.

Спустя всего лишь час после этого известия Эридан уже стоял на пороге логова и командовал. Меня перевезли на другую квартиру (чему, конечно же, безумно обрадовалась Май), обеспечили многоуровневой охраной (отчего облегченно выдохнули разом все полицейские департамента Цереры и поверенные подруги) и обеспечили приятную компанию. Я была рада Эридану, его заботе обо мне, его присутствию рядом все эти три недели и все чаще вспоминала слова Бака.

Улыбнувшись Эридану, я встаю на носочки и легонько целую его в губы.

— Готов отрываться?

Мужчина крепко прижимает меня к себе и возвращает поцелуй.

— А может, ну эту суматоху, и поедем домой?

Я громко фыркаю и решительно отстраняюсь.

— Ну, уж нет! Это вечеринка по поводу моего воскрешения, я обязана тут быть!

Эридан грустно вздыхает, притягивает меня к себе и решительно целует. Я закрываю глаза и старательно прислушиваюсь к собственным ощущениям. Первый наш поцелуй случился пару дней назад, но почему-то каждый раз, когда мы целовались, я продолжала ощущать некоторую неловкость.

Эридан это понимал, но, к его чести, не говорил ни слова, позволяя мне привыкать к нему.

Вот и сейчас, когда я первой оборвала поцелуй, отстранилась и виновато опустила глаза вниз, он только крепче прижал меня к своей груди.

— Мы никуда не торопимся, — тихонько шепнул он мне на ухо. — У нас вся жизнь впереди... — Он отстраняется, берет меня под руку и кивает в сторону запасного входа. — А теперь идем и напомним всем собравшимся, кто самая красивая женщина на Церере.

Радостно рассмеявшись, я прижимаюсь к теплому боку мужчины и захожу в клуб.

— Рок-си! Рок-си! — начинает скандировать уже слегка подвыпившая публика, приметив меня с Эриданом.

Я широко улыбаюсь, купаясь в лучах славы, ловя на себе взгляды обожателей. Как это приятно — кому-то не все равно на твою жизнь.

На мои глаза набегают слезы радости, а фанаты все не унимаются.

— Рок-си! Рок-си! Рок-си!

Мой взгляд скользит по многочисленным лицам, не задерживаясь ни на ком. Затем я по привычке смотрю в сторону барной стойки, улыбаюсь Большому Би и замечаю знакомое лицо.

Крохотная ямочка на волевом подбородке, глубокая складка на переносице и сосредоточенный взгляд. В первую секунду мне кажется, что я просто обозналась. Ну, как капитан Тиван мог оказаться в 'Большом псе'? Да к тому же в обычных темно-синих штанах и темно-красной рубашке в темную клетку с закатанными рукавами.

Но вот на сосредоточенном лице мужчины появляется знакомая не то улыбка, не то усмешка, и все сомнения отпадают.

Тайрус демонстративно салютует мне наполовину пустым стаканом, одним глотком выпивает все до дна и отворачивается.

— Все в порядке? — наклоняется ко мне Эридан.

— Да! — спешу заверить я мужчину. — Просто встретила старого знакомого.

Эридан кидает быстрый взгляд в сторону бара и ревниво берет меня за руку.

— Пойдем за столик.

Я закатываю глаза, поворачиваюсь и обнимаю его за шею.

— Похоже, кто-то ревнует, — говорю я с улыбкой.

Мужчина фыркает.

— Кто? Я?!

— Эридан...

Он вздыхает и сдвигает брови.

— Да, я ревную! — наконец признается новый чемпион и заключает меня в крепкие объятья. — Не хочу тебя потерять.

Я осторожно, но решительно отстраняюсь. Обижать Эридана мне не хочется, но и проигнорировать появление Тайруса я тоже не могу.

— Иди за столик и закажи нам чего-нибудь, — прошу я мужчину. — Со мной все будет в порядке. Я просто поздороваюсь и приду. Хорошо?

Судя по тому, с каким выражением лица он на меня посмотрел, ничего хорошего Эридан в моей идее не видел, но и напирать не стал.

— Десять минут, а потом я иду на твои поиски, — с хмурым видом сообщает он и отворачивается.

С трудом пробравшись сквозь толпу фанатов к барной стойке, я хлопаю капитана Тивана по плечу.

— Кого я вижу! — говорю, едва он поворачивается. — Вот уж не думала, что ты променяешь свое летающее корыто на отвязную тусовку в баре.

— Как видишь, — Тайрус криво улыбается и хлопает по стулу рядом с собой. — Присоединишься?

Я усаживаюсь рядом, подаю знак Большому Би налить мне что-то повкуснее и менее алкогольное, а затем вновь поворачиваюсь к офицеру.

— Рада, что ты пришел на мою вечеринку.

И это действительно так. Мы не общались с Ти после того раза. Я пыталась с ним связаться, но безуспешно. Приятный женский голос с бесстрастными интонациями робота каждый раз сообщал, что вызов отклонен абонентом. Потерпев парочку поражений, я смирилась с тем, что больше Тайрус не хочет меня видеть и слышать.

И вот теперь он пришел на мое 'воскрешение'.

— Если бы я знал, что тут твоя вечеринка, то выбрал другое место, — болтая содержимым своего стакана, признается Ти. — У меня свой повод, чтобы выпить.

Меня это немного задевает, но я не подаю вида.

— И какой же повод заставил тебя ступить на землю и переодеться в гражданское?

Я стараюсь оставаться все такой же бодрой и веселой, но что-то в сидящем рядом мужчине меня беспокоит.

— Жизненно необходимое желание напиться в хлам, — говорит Ти с какой-то непонятной злостью.

Это настолько не в духе 'идеального капитана Тивана', что я открываю рот от удивления.

— Что? — вырывает у меня.

Ти одним махом опустошает наполовину пустой стакан и делает знак молодому парнишке-бармену.

— Я планирую хорошенько напиться так, чтобы по утру не мог вспомнить ничего из того, что сделал, — сообщает он, и в его голосе столько спокойствия, словно речь идет о походе за продуктами. — Кстати, Окс, — он поворачивает ко мне голову, — не посоветуешь, что пьют крутые парни, чтобы поскорее слететь с тормозов?

Контролировать свое беспокойство уже нет нужды, поэтому я отбрасываю показное веселье и двигаюсь ближе.

— Ти, что-то случилось? — тихо спрашиваю я, касаясь его руки.

Я наконец поняла, что не так в сидящем рядом офицере. Спина! От былой идеальной выправки не осталось и следа. Сейчас Тайрус сидит ссутулившись, облокотившись на барную стойку локтями, и выглядит так, словно его разом придавили все невзгоды мира.