Мыколка

-Ну, ты Феклуша и скажешь, постыдилась бы, про Андрея так говорить, он о приданом даже и не вспомнил.

Но тут, манипуляции проводимые Феклой дали свои плоды, и он, забыв обо всем, прильнул к ее жаркому телу. В объятьях и ласках прошло немало времени, и когда парочка решила встать, за окном уже светало.

Когда Илья Игнатьевич зашел в столовую, там, к его удивлению уже сидела Катенька.

-Катенька, душа моя, что это ты спозаранку встала?

-Не знаю, папенька, что-то мне сегодня беспокойно спалось. Наверно мне вчера Евдокия Ивановна, много всего рассказала?— призналась девушка.

-Ты смотри радость моя, не переучись,— озаботился вдруг Вершинин,— может, тебе и не стоит, к ней ездить еще раз на этой неделе. Отдохни, вышиванием займись.

-Ой, папенька, ну что ты говоришь, у Евдокии Ивановны так интересно, она мне, к примеру, про Париж много говорила, ты мне за всю жизнь столько не рассказал.

-М-да уж, — подумал Вершинин,— я, что про французских шлюх, должен был тебе рассказывать?

-Катюша, очень хорошо, что ты тут, мне надо с тобой решить один важный вопрос, — внушительно произнес он.

Катенька внутренне напряглась, когда отец начинал говорить с ней таким тоном, то можно было ждать все, чего угодно.

-Я слушаю внимательно папенька, — сказала она и отставила чашку с чаем в сторону.

-Кгхм,— откашлялся Вершинин, — я вчера был, как ты знаешь, у Андрея Григорьевича. Так вот, мы с ним обсудили множество вопросов и решили, что тебе надо выйти замуж за его сына Николая,— выпалил он, как из пушки.

Катенька порозовела.

-Но папенька, как же, ведь так не делается и потом Николка может, этого не хочет?— сказала она, опустив глаза.

-А ты значит, согласна?— тут же спросил Илья Григорьевич.

Катенька из розовой стала пунцовой, и тихо сказала, — Да. После чего выскочила из столовой и унеслась к себе.

Вершинин несколько минут сидел молча, затем подкрутил усы, и пошел хвастаться Фекле, успешно проведенными краткими переговорами.

Когда он, собирался отправить посыльного в дом Шеховского, к нему в кабинет провели посыльного от князя с небольшой запиской, в которой было всего несколько слов "Илья, спешу тебя уведомить: Николенька принял мою волю, и весь при счастии, что его мечты стали реальностью"

-Ишь ты, как завернул, — сказал Илья Григорьевич,— придется тоже, что-то подобное изобразить.

Он подумал немного и, черкнув гусиным пером по бумаге, отдал ее посыльному.

-Князю, как и мне, передашь лично в руки, вот тебе гривенник за старания.

Воспрявший духом посыльный бодро отрапортовал

-Бу сде Ваше Благородие. И испарился.

Оставшись один, Вершинин задумался.

-Наверно снова бы надо съездить с визитом к князю, только вот, неудобно туда ехать отцу предполагаемой невесты.

Но в это время в особняке Шеховского происходил следующий разговор.

Князь, прочитав записку Вершинина, хлопнул по плечу посыльного и в свою очередь выдал ему двугривенный.

-Отправляйся, ты парень обратно туда, где был, и отдай вот эту писульку.

Он быстро написал небольшую записку, где извещал, что вечером он с сыном посетит его Превосходительство подполковника Вершинина.

Вершинин, отказавшись от мысли поехать к князю, раздумывал, чем бы ему заняться, когда перед его глазами вновь появилось лицо посыльного, уже употребившего часть гривенника с пользой для себя.

-Ну, что тебя еще, шельма!— воскликнул раздраженный Илья Игнатьевич.

Вместо ответа ему протянули записку.

Когда Вершинин ее прочитал, то с радостным видом выдал посыльному очередной гривенник и, высунувшись в коридор, закричал:

-Фекла, иди скорей сюда, ты мне нужна!

Когда та прибежала и внимательно смотрела на него, ожидая распоряжений, он сообщил:

-мой друг, сегодня вечером у нас будут с визитом Шеховские, отец с сыном. Так, что ма шер, я тебе, как всегда полностью доверяю, надеюсь, мы достойно встретим будущих родственников.

-Что уже, вы все порешали, сегодня обручение?— поинтересовалась та.

-Нет,— сердито сказал Вершинин,— ты сама то думаешь, когда говоришь, мы еще вчера пьяные в дым были, вот вечером приедет Андрей, тогда и все обговорим, поняла?

Вечером в доме было все готово к приему. К расстройству Ильи Игнатьевича, ему не удалось привезти из имения весь свой домашний оркестр. Но все же два музыканта у него имелись, и они сейчас также готовились к приезду знатных гостей. Но вот в комнатах у Катеньки все летело кувырком. Вокруг нее бегало несколько горничных с лицами в красных пятнах. И даже обычно невозмутимая мадам Боже, нервно кусала губу. Уже скоро должны появиться Шеховские а Катенька еще не готова. Но тут Фекла, которая уже в основном закончила свою работу зашла в будуар. Девушка, увидев папенькину пассию, скорчила гримаску, но та не обратила на это никакого внимания, быстро разогнала всех горничных и вмиг подобрала все, как надо. Катенька через полчаса уже глядящая на свой наряд не могла не оценить вкус Феклы, выглядела она бесподобно. Модное закрытое платье с белым воротничком, делало ее очень стройной и высокой, а пряди прически бандо, спускавшиеся вдоль щек необыкновенно ей шли.

-Ах, Феклуша, ты такая умница! — воскликнула девушка, и чмокнула опешившую Феклу в щечку.

Когда прибыл экипаж с разодетыми Шеховскими все было уже готово. Дворецкий торжественно открыл дверь большой залы и громко представил входящих. Надо сказать, что сегодня, собственно никого из посторонних не было, а присутствующие знали друг друга очень неплохо, поэтому сразу уселись за стол и под музыкальное сопровождение приступили к ужину и беседе.

Через некоторое время Илья Игнатьевич, посоветовал Катеньке, показать дом Николеньке и желательно заниматься этим подольше. Девушка залилась краской и с упреком глядя на папа, начала вставать из-за стола. Но когда она подошла к Николке, то уже справилась собой и вполне спокойно сказала:

-Ну, что пойдем, я покажу тебе, как мы тут устроились.

Когда молодежь покинула зал, трезвые, на этот раз отцы, приступили уже к настоящему разговору.

Между тем оба влюбленных другу в друга человека, шли и молчали, одно дело в мечтах, обнимать, говорить слова любви, и совсем другое вот вдруг оказаться рядом с предметом твоей страсти, и почувствовать, что твой язык отсох.

-Они шли рядом, иногда касаясь друг друга и от этих прикосновений, лицо Катеньки загоралось волнением.

Они остановились в танцевальном зале, который, также был хорошо освещен. В зеркалах, которые во множестве вделаны в стены, они могли видеть свои отражения, пылающие щеки и смущенные глаза.

Николка, оглядывая зал, сказал:

-А вас тут хорошо, но в имении было, как-то уютней.

-Да, — обрадовано подхватила Катюша, наконец найдена темя для беседы,— я в первые дни даже плохо спала, было страшно, очень большая комната.

И тут, как рухнула плотина, они, улыбаясь, смотрели в глаза друг друга, и говорили. Говорили обо всем, что придется. Но только не о любви.

Но вот Николка глубоко вздохнул и как, собравшись нырнуть в глубокий омут, выдохнул

-Я очень скучал по тебе Катя, много думал об этом и понял, что я люблю, я тебя полюбил с первого дня, как увидел, но, конечно, молчал, кто был я и кто ты. Мне и сейчас не верится, что сейчас стою рядом с тобой, дышу одним воздухом, и могу выказать тебе свои чувства. Я знаю, что ты согласилась на наш брак и хочу услышать только одно, ты пошла навстречу просьбе Ильи Игнатьевича, или действительно испытываешь ко мне те же чувства, что и я? Пожалуйста, ответь, для меня это очень важно.

Катенька подняла на него серьезные глаза и сказала:

Ты знаешь, когда увидела тебя впервые, у меня появилось чувство, что нас двоих, что-то ждет впереди. Я сама не понимаю, как меня захватило, пыталась бороться, говорить сама себе, что так нельзя, и ничего не могла поделать. У меня даже стали появляться глупые мысли, убежать с тобой из дома. Когда же я узнала, что Андрей Григорьевич, признал тебя наследником, то радовалась и плакала, потому, что снова, ты становился недоступен. А сегодня утром, так неожиданно, папенька спросил моего согласия на брак с тобой, я убежала к себе и молилась богородице, что мое заветное желание исполнилось.

Коленька, милый, я хочу быть с тобой и быть твоей,— закончила она свою прочувствованную речь.

Фекла, подслушивавшая в коридоре, захлюпала носом, и стала вытирать глаза батистовым платочком.

-Вот почему так везет кому-то,— думала она с горечью,— кто он такой этот Николка, что он сделал? Дурак поумневший. Я уже восемь лет ублажаю своего Илюшу, и что? Только и слышу, мон шер я на тебя надеюсь, или Феклуша, наклони голову вот сюда.

Ах, как наверно приятно слышать такие слова, как этот засранец сейчас говорил!

Он еще раз горестно вздохнула и пошла дальше, заниматься своими делами.

А сладкая парочка в зале, взявшись за руки, все улыбались радостно друг другу.

Между тем двое друзей оставшись без должного контроля, вновь начали слегка перебирать норму, И через час решили сами отправиться на поиски своих деток, по которым они уже конкретно все обговорили. Оны брели по коридору, заглядывая во все комнаты, пугая слуг, ни пока нигде не могли обнаружить Катеньку с Николкой.

Илья Игнатьевич давясь от смеха, прошептал на ухо князю,

-Андрей, а не поискать ли нам их в спальне.

Этот, якобы, шепот был слышен на весь коридор.

-Уж не думаешь ли ты, что мой сын, способен на такое!— хотел возмутиться Шеховской, но Вершинин, сквозь смех сказал:

-Да шучу, я шучу, но на всякий случай заглянем туда.

Когда они зашли в Катенькин будуар, то перед ними открылась интересная картина.

Раскрасневшаяся парочка сидела за столом и что-то там писала, энергично поясняя друг другу.

-Ээ, чем это вы занимаетесь, нам позволено будет узнать?— растерянно спросил Илья Игнатьевич.

-Папенька, ты представляешь, мне Коля объяснил, как делать вычисления с помощью производной, и он так это понятно сделал!— радостно зачирикала Катенька.

-Николенька, вы, что и в самом деле занимались вычислениями? — не менее растерянно, чем его друг?— спросил Шеховской.

-Да папа, оказывается Катенька очень понятливая ученица — вежливо ответил отцу сын.

И тут Вершинина прорвало:

-Ой, не могу, ха-ха-ха математика! Андрей, ты только послушай, ха-ха-ха ма-те-ма-ти-ка!

Его друг до этого момента, стоявший, как соляной столб, также пришел к жизни и засмеялся не менее заразительно, чем его друг.

Они смеялись и не могли остановиться, но, все же прокашлявшись, Илья Игнатьевич сказал:

-Ладно, если вам математика вам так дорога сидите, и обсуждайте ее, а мы пойдем, продолжим обед. Но на всякий случай знайте, что ваше обручение мы наметили на субботу сразу после того Андрей Григорьевич и Николай побывают в Гатчинском дворце, по повелению Императора.

Если бы отцы видели, как после их ухода, все тетрадки полетели в сторону, а парочка, только, якобы занимающаяся расчетами, начала страстно целоваться, они бы так пренебрежительно не смеялись, делясь мнениями о современной молодежи.

Сегодняшний обед в Арсенале, ничем не отличался от других. За столом сидело почти шестьдесят человек.

Играла музыка. Когда только начали подавать первые блюда у государя возник разговор с французским послом , в котором тот опять сообщил, что дескать нет в России соперника его родственнику, император согласно кивал головой потом сказал.

Вот сегодня мы наградили за заслуги перед отечеством князя Шеховского. Знаю, что его сын только, что был определен в корнетом в лейб -гвардии гусарский полк.

Я вас спрошу юноша, не хотите ли вы защитить честь гусарского мундира и устроить небольшой бой на эспадронах с нашим гостем маркизом де Жюссаком. Думаю. что это будет всем очень интересно, — обратился он к дальнему концу стола.

Взгляды всех присутствующих немедленно обратились туда же, где поднялся высокий белокурый красавец. Дамы, которые до этого еще не заметили его, ахнули про себя, и немедленно стали жалеть, что сейчас этот приятный молодой человек будет истыкан затупленной рапирой.

-Ваше императорское Величество, почту за великую честь, исполнить вашу просьбу, для меня она равнозначна приказу. Надеюсь, что не посрамлю честь русского офицера, которым я стал благодаря вам,— взволнованным голосом сказал он. Пока он говорил, маркиз де Жюссак, рослый черноволосый мужчина, со снисходительной улыбкой слушал юного корнета, говорившего на французском языке, как на родном. Сидевший рядом с ним посол де Барант, что-то в это время язвительно шептал ему на ухо. Через некоторое время они дружно засмеялись. У императора, некоторое время бесстрастно взирающего на их перешептывания , заходили желваки на скулах. Выслушав корнета, он продолжил.

-Тогда поступим так, часа через два после обеда в этом зале мы посмотрим этот бой, надеюсь, что это будет интересно, юношеский пыл встретится с опытом и хладнокровием.

Сразу после обеда князь с сыном удалились в выделенные им апартаменты. Если бы кто-нибудь мог попасть туда до немало удивился бы увиденному. Молодой человек перед большим зеркалом без отдыха отрабатывал свои приемы. А его отец, тем временем ворчливо говорил.

-Николенька, ты, пожалуйста, потяни время, дай чтобы на тебя посмотрели, если закончишь дело сразу, никто не поймет, подумают случайность, так, что потерпи.

Андрей Григорьевич за последнюю неделю, так насмотрелся на ошеломительный прогресс своего сына, что уже не считал француза за соперника. И был озабочен лишь тем, чтобы Николка не выдал своего реального владения шпагой.

-И смотри не ускоряйся, так, что шпаги было не видно. Если никто ничего не увидит — это тоже плохо. Через час они вновь спустились в зал, где уже все было готово к поединку. Князь сам закрепил нагрудник, не доверив это ответственное дело никому, и выбрал маску. Когда приготовления были почти закончены, в зал в сопровождении толпы придворных зашел Император. Из другой двери почти одновременно с ним вышел де Жюссак. Он также был уже в нагруднике, и держал под мышкой защитную маску. Когда два бойца встретились посреди зала, по толпе прокатился легкий гул восхищения. Оба были почти одинакового роста, пожалуй, Николка был чуточку повыше, но де Жюссак был намного массивнее и выглядел представительней.

Один из офицеров, назначенный распорядителем, вручил им эспадроны одинаковой длины.

С минуту оба соперника размахивали ими, пытаясь понять их вес и прочее.

Затем распорядитель скомандовал приготовиться к схватке. В огромном зале все замерли, дамы стояли не дыша, а в глазах Императора были нетерпение и надежда.

Соперники отсалютовали друг другу и ринулись вперед. В первые секунды боя всем показалось, что красавец корнет сник под градом ударов, которые наносил де Жюссак, тот фехтовал в своей излюбленной манере, когда под градом атакующих ударов противник не помышляет о нападении, а только заботится о своей защите.

Однако корнет не поддавался. Де Жюссак, который посчитал своего соперника слишком юным жестоко ошибся, но как опытный фехтовальщик, понял это сразу, когда его первый колющий удар был отведен легким изящным движением клинка противника.