Белый Клык

— Итак... Фавн-из-стали, — начал директор.

— Мое зовут Моррон Браун, — прервал его фавн. — Не думаю, что мне удастся сохранить инкогнито, так что смысла в глупых кличках нет.

— Мистер Браун, — не стал спорить Озпин.

Признаться, он почувствовал себя глупо. На его памяти, к нему впервые в жизни обратились так официально.

— Мисс Белладонна описала мне в общих чертах вашу ситуацию. Вы хотите оставить Белый Клык после трагедии, которую уже начали называть "Прорывом Гленн" и у вас есть информация, которая может нас заинтересовать.

— Я хочу остановить Адама Торуса, — уточнил он. — То, что он делает, противоречит целям организации. Я не знаю, что он наговорил нашим боссам, но уверен, что он забыл сообщить им о Гримм.

— Рад, что мы согласны хотя бы по поводу того, что происходящее неприемлемо, — кивнул директор, все так же пристально изучая его.

Браун чувствовал себя неуютно под этим взглядом, точное описание которого было "он видит тебя насквозь". Казалось, что он делает куда больше выводов из простых ответов, чем в них вкладывал фавн.

— Тогда почему ты обратился к нам? — влез генерал. — Почему было не действовать по своим каналам, сообщив вышестоящим?

Браун ответил не сразу. Причина была информацией, которую он не хотел давать раньше времени.

У него было просто слишком мало времени — турнир Витал начинался через шестнадцать дней. Он не успеет связаться с руководством — единственный способ мгновенной связи контролировался Атласом. Если отправится прямо сейчас, то доберется до места, когда уже все будет кончено. Курьеры могли бы обернуться быстрее, но пока туда, пока обратно, пока наверху решат что делать и кто виноват... Он должен был разобраться с этим сам, с теми силами, что были под рукой.

Кроме того, он вовсе не был уверен в том, что в руководстве никто не был осведомлен о планах Адама... но этим можно было заняться позже.

— Давайте сначала определимся, на каких условиях будет происходить наше сотрудничество, — предложил он.

— Сначала информация, — отрезал Айронвуд. — Потом соглашение.

— Не гони лошадей, Джеймс, — мягко прервал его Озпин и Браун с удивлением увидел, что генерал послушался, пусть даже изобразив явное недовольство. — Всему свое время. Вы знаете, мистер Браун, сначала я бы хотел понять, что вы за человек, насколько я могу вам доверять, чего должен ждать. Один из вступительных экзаменов в Бикон — короткий разговор минут на пять со мной. Я предлагаю нам сделать тоже самое.

— Если вопросы не будут касаться информации, из-за которой мы все сегодня здесь и не поставят под угрозу тех, кто этого не заслуживает, — озадаченно кивнул Браун.

Он, конечно, знал о слухах, что директор Бикона был эксцентричен — даже Блейк однозначно утверждала, что он "странный", но такой подход его удивил. У него есть информация, которая им нужна, прямо сейчас у них общий враг — чего еще ему надо?

— Вы сказали, что действия мистера Торуса противоречат целям организации, — продолжил директор, не обращая внимания на недовольные взгляды генерала. — Так в чем именно цель Белого Клыка?

— Равенство. Королевства не выполняют взятые на себя обязательства, потворствуют нарушению собственных законов — Белый Клык был создан Гирой Белладонной для того, чтобы это изменить. Когда мы исчерпали иные способы, мы решили заставить вас сделать это. Этот подход, в отличие от мирных путей, дает хоть какие-то результаты. Ад... — он замолчал на мгновение. — Мой учитель всегда говорил "не доходит через голову, дойдет через жопу".

— Так и чем же отличается то, что делает сейчас ваш учитель? — вкрадчиво спросил Озпин, сделавший правильный вывод из его обмолвки.

— Если ему удастся то, что он планирует... не будет никакого равенства. Не будет никаких переговоров, никаких компромиссов. Это даже Войной за Права не будет, потому что та начиналась... за права, а не ради того, чтобы утопить свой гнев в чужой крови.

Почувствовав ладошку Блейк на своем плече, он лишь бледно улыбнулся ей, и вновь вернул свой взгляд на директора — в этой паре, кажется, именно он был главным.

Тот некоторое время пристально рассматривал его, уделив особое внимание обмену взглядами между своей студенткой и террористом... а после произнес только два слова:

— Лавендер Лайм.

— Что именно вы хотите знать? — осторожно спросил он, почувствовав, как хватка Блейк стала сильнее.

— Просто что вы думаете о его смерти.

— Она была напрасной, — вздохнул Моррон.

Он не хотел показывать слабость перед таким количеством людей, часть из которых была его врагами, но разговор подразумевал честность. А еще здесь была Блейк — они так и не поговорили об этом... Она заслуживала знать правду.

— Она не приблизила нас к цели, а лишь отдалила. Это было... по большей части моей ошибкой.

— Хотите сказать, что если бы это было не так, если бы вы были уверены в том, что, убив подростка, вы получите свое равенство... вы бы сделали это без сожалений?

— Без сожалений — нет. Без колебаний... да. И я должен быть уверен.

Он сжал зубы, не отводя тяжелого взгляда от седого мужчины, чувствуя, что еще чуть-чуть — и ногти Блейк действительно пропорют ему кожу на плече, как вздрогнула Фонарик...

"Черт бы тебя побрал, хитрый ты старый хрен!"

— Ясно, — кивнул Озпин. — Думаю, я выяснил то, что хотел. Пора перейти к делу. Я дал слово мисс Белладонне, что выслушаю вас и в любом случае дам уйти. Какая именно у вас есть информация? Можно без деталей.

— Я знаю, сколько именно сил Белого Клыка собрано в Вейл. Я знаю, с кем можно выйти на связь, чтобы попробовать эти силы уменьшить — я не могу быть единственным, кому это не нравится. Я знаю Адама: как он думает и как предпочитает действовать. Я знаю имена тех, с кем он работает, авторов всего этого плана.

Он понял, что победил, на последнем аргументе — сложно было предположить, что-то иное, видя, как напрягся Озпин, как подался вперед, крепко сжав трость в кулаке... вот только, смерив его пристальным взглядом, он со вздохом откинулся обратно на диван.

— Я более чем уверен, что вы и понятия не имеете, с кем именно связался Белый Клык, мистер Браун, — сказал он. — Но мне действительно будут интересны имена ее лейтенантов. Договорились — вы получите свой иммунитет.

— Я буду участвовать в деле, — твердо дополнил Браун. — У меня будет право голоса. Все, кто согласятся пойти со мной против Адама, не будут арестованы по завершении. Охотники Вейл, армия Атласа признают виновным одного только Адама и его людей, а не весь Белый Клык и тем более не всех фавнов.

— Вы много просите.

— Я много даю. Вы понятия не имеете, что именно происходит.

— Я знаю больше, чем вы думаете, мистер Браун, — покачал головой директор. Подумав пару секунд, он решительно кивнул: — Но я согласен. Опустите пока все остальное. Я хочу знать имя.

— Синдер Фолл.

На мгновение директор нахмурился, будто пытался что-то вспомнить, затем на его лице проступило узнавание, осознание... и гнев.

— Опиши, — потребовал он.

— Молодая девушка, лет девятнадцать, длинные черные волосы, золотые глаза, высокая — где-то метр восемьдесят, по характеру — что-то среднее между тигрицей и ядовитой змеей. Очень сильна — скорее всего, сильнее Адама.

Следующее, что услышал Браун, был грохот вырванной с мясом двери и порыв ветра, растрепавший волосы. Прежде, чем он успел это осознать — в номере стало на одного человека меньше.

"Черт, вот это скорость, мать его!" — было первое, о чем он подумал.

— Мы свяжемся с тобой вечером, — бросил генерал, торопливо поднимаясь на ноги и выходя из комнаты вслед за своим коллегой.

— И что это было? — спросил Браун.

— Синдер... та, кого ты описал — она училась с нами, — удивленно протянула Янг, все еще сидящая на подлокотнике кресла. — Она приехала с командой из Мистраля, академии Хейвен... на фестиваль.

— "Я знаю больше, чем вы думаете, мистер Браун", — с сарказмом протянул Моррон.

Впрочем, ее там, скорее всего уже не было. С той встречи прошли уже сутки, она должна была знать о случившемся. Подстраховаться, прогуляв день-другой, было несложно — немного подозрительно, но чего только не делают раздолбаи-подростки, тем более приехав на фестиваль в другую страну. На крайний случай можно сказаться больной.

Несколько минут было тихо. Фавн мрачно смотрел прямо перед собой, боясь увидеть разочарование на лице Блейк, все остальные... просто молчали.

Молчание нарушила Красная. Неловко кашлянув, она вышла вперед, встала перед Брауном...

— Привет. Меня зовут Руби Роуз, я лидер команды RWBY. А ты друг Блейк, Моррон.

— Все верно, Красная.

— Я... — она немного замялась, а после торопливо затараторила. — Хотела извиниться. Там, в доках, ты просто хотел помочь Блейк подняться, а я решила, что ты хочешь сделать с ней всякие злодейские штуки! Под автострадой ты проверял Янг, а я подумала, что ты собираешься ее душить!

Она улыбнулась — так открыто и невинно, что Браун невольно почувствовал себя виноватым. Хотя он не очень понимал — за что именно.

— Блейк говорит, что ты хороший человек. Янг, кажется, с ней согласна, — она протянула руку. — Давай будем друзьями? Мы все еще должны тебя спасти!

— Да чего вы все заладили: спасать да спасать? Я могу сам о себе позаботиться, мелкая.

— Я не мелкая! Мне уже пятнадцать! И я пью молоко!

Пару невыносимо долгих секунд он в замешательстве смотрел на протянутую ладошку... а потом неловко сжал ее левой рукой.

— Во что превратилась моя жизнь?!

Ответила ему Янг. С силой ударив кулаком в плечо, она заявила:

— Я предупреждала тебя, Плюшевый. Ты теперь с командой RWBY! Будь готов спасаться!

— Блейк, останови это!

— Будь готов, Мор, — улыбнулась девушка-кошка.

Окончательно добил его тихий смешок. Повернув голову, он заметил, как чертова Шни, отводя взгляд, прикрывает рот ладошкой.

— Я вас ненавижу...

Почему его враги должны быть... такими?

Глава 20. Неправильная Шни

Замерев перед дверью в комнату, Вайс мрачно уставилась на электронный замок. Чтобы попасть в комнату, нужно было просто приложить свой Свиток к считывающему устройству. Обычно это не было проблемой, но...

Оглянувшись по сторонам и с облегчением увидев лишь пустой коридор, она прижала тяжелый металлический ящик (почему к нему не приделали ручек?!) плечом к стене, придерживая под низ, и торопливо зашарила освободившейся рукой по внутреннему карману черного биконского пиджака — никто не должен видеть одну из Шни в таком затруднительном положении.

— О, Блейк, ты здесь, — только и сказала она, когда тайная миссия "попади в собственную комнату общежития" была завершена. — Я думала, ты с... со своим другом.

Так часто бывало в последние дни. Блейк пропадала с ним каждый раз, когда выдавалась возможность (что случалось не очень часто), показывая Бикон, рассказывая истории и болтая обо всем на свете, такая счастливая, что половина Академии уже была уверена, что они встречаются. Почти всегда к ним присоединялась Янг, а в последнее время и Руби... Вайс не хотела этого признавать, но она чувствовала себя немного одиноко. Девочки пытались втянуть ее в это, и она даже соглашалась первые пару раз, но...

Он не проявлял агрессии, нет, он просто... игнорировал ее. И как бы остальные не старались поддерживать непринужденную атмосферу, напряжение витало в воздухе, отравляя все.

Это изменится сегодня.

Девушка-кошка, как всегда читавшая очередную книгу на втором ярусе их двухэтажных кроватей, повернула голову...

— Они доставили ее! — обрадовалась она, спрыгивая с кровати и буквально вырывая из рук Вайс ящик. — Не могу поверить, что ты смогла так быстро это провернуть!

Опустив его на кровать Янг, она присела рядом, торопливо открыла защелки и зачарованно уставилась в внутрь.

— Деньги Шни творят чудеса, — вздохнула Вайс, вставая за плечом подруги. — Это просто гражданская модель, пусть даже ее немного усилили по моей просьбе. Достать нормальный вариант для Охотников, чтобы все как полагается, с Прахом и встроенным оружием, займет время.

Внутри коробки, на черном бархатном покрытии, лежал механический протез и рядом с ним — толстое кольцо-контакт, что должено было имплантироваться в кость. Одна из самых простых гражданских моделей, но даже такую непросто достать, а тем более изготовить по индивидуальному заказу всего за пять дней. По просьбе Вайс имитацию кожи убрали — Браун все равно будет использовать свою новую руку в бою, где такие излишества постоянно рвались и стирались, вместо этого заменив все пластиковые части на нержавеющую сталь.

— Спасибо, Вайс... — тихо сказала Блейк. — Я не уверена, что говорю тебе это достаточно часто. Остальные... Руби просто хочет помочь, каждому встречному и всему миру, Янг банально нравится Мор — я сама удивлена, насколько хорошо они поладили, но ты... у тебя меньше всех причин помогать ему. И тем более верить мне на слово, когда я говорю, что он хороший человек.

— Это всего лишь деньги, Блейк, — сжала плечо подруги Вайс. — Я даже не приблизилась к своему лимиту по кредитке. Хотя бы одной из них.

— Это деньги, которые я буду отдавать тебе больше года, и то уже после того, как получу диплом.

— У меня есть платье с алмазами, которое я одевала на свои концерты — оно стоит намного дороже.

"К тому же, дело не только в твоей просьбе..." — закончила наследница про себя с легким уколом вины.

— И все равно...

Улыбнувшись ,Вайс аккуратно подняла голову подруги за подбородок двумя пальчиками, заставив фавна посмотреть ей в глаза:

— Просто не делай это привычкой, Блейк. За мою жизнь вокруг меня было достаточно людей, что были рядом только из-за денег моей семьи. Это иронично, но пока ты мой друг не ради них — все они в твоем распоряжении.

— Ты самая неправильная Шни, — улыбнулась в ответ бывшая террористка. — И поверь мне, это самый лучший комплимент, который только может быть.

— Подожди, пока ты не увидишь мою сестру! — гордо заявила Вайс. — Она должна прилететь в первый день турнира. Мне уже не терпится познакомить вас всех с ней.

— Что ж... — усмехнулась Блейк. — Не могу поверить, что говорю это... но я с нетерпением жду встречи с еще одной Шни. Неправильные Шни — мои любимые!

Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом тихо засмеялись немудренной шутке.

— Хочешь, покажем ему вместе? — предложила Блейк.

Если быть абсолютно честной, Вайс на мгновение чуть не поддалась соблазну ответить "да".

Она не раз была в опасности за свою жизнь. Тонкий вертикальный шрам, перечеркнувший ее лицо через левый глаз, был получен в бою с гигантским доспехом — последним испытанием, что устроил ей отец перед поступлением в Бикон. Он не верил, что она справится.

Она разнесла железяку на миллион кусочков и носила шрам с гордостью, не пытаясь прикрыть косметикой или волосами, — как память о своем триумфе, о победе над отцом, над, казалось бы, предначертанной судьбой и в знак начала новой жизни, которую она построит сама.